Глава 3. Раньше я никогда не платила за вход в «Клыкочущее веселье»

 

Раньше я никогда не платила за вход в «Клыкочущее веселье». Когда мне доводилось бывать в этом заведении, я появлялась в сопровождении вампира. Но сейчас я была одна и чувствовала на себе многочисленные взгляды посетителей. Прошедшая ночь вконец вымотала меня. Я пробыла в госпитале до шести утра, а когда, наконец, вернулась домой, времени на сон оставалось совсем мало…

Плату за вход принимала Пэм, она же провожала клиентов к столикам. На ней было тонкое, как паутина, длинное черное платье, которое Пэм неизменно надевала, когда работала на входе. Ей не очень‑то нравилось выглядеть, словно какое‑то существо из мифов. Она была настоящей и гордилась этим. Сама Пэм предпочитала носить свободные костюмы пастельных тонов и недорогие мокасины. При виде меня она прищурилась. Вот вам пример крайнего удивления, на какое только способен вампир.

– Сьюки, – начала Пэм, – у тебя встреча с Эриком? – Не моргнув и глазом, она все‑таки взяла с меня деньги.

Я почти обрадовалась, когда увидела Пэм: патетично, не правда ли? Друзей у меня не так много, и я ценю тех, кто находится рядом, даже если и подозреваю их в том, что они спят и видят, как бы поймать меня в темном переулке и выпить мою кровь.

– Нет, но мне надо с ним переговорить. Есть дело, – поспешно сказала я. Мне бы не хотелось, чтобы кто‑нибудь подумал, будто я намереваюсь завязать роман с начальником Шривпорта, которого сами вампиры частенько величали «шериф». Я сняла свое новое пальто цвета спелой клюквы и перекинула его через руку. Проигрыватель был настроен на вампирскую радиостанцию «ТЕО», офис которой располагался в Батон Руж.

– А теперь специально для тех, кому на этой неделе пришлось повыть… «Восход месяца», старый хит от группы «Кридэнс Клирвотер Ривайвл», – раздался ровный голос ночного ди‑джея Конни Трупа. Таким образом, он тайно передавал привет оборотням.

– Подожди в баре. А я пойду, скажу ему, что ты здесь, – сказала Пэм. – Тебе понравится наш новый бармен.

Бармены в «Клыкочущем веселье» долго не задерживались. Эрик и Пэм старались нанимать на эту должность колоритных личностей – бармен с необычной внешностью привлекал в заведение туристов, которые приезжали сюда на автобусах специально для того, чтобы погрузиться в иной мир – и в этом они преуспели. Однако обязанности бармена быстро изматывали вампиров.

Когда я присела на стул у стойки, новый работник улыбнулся мне, обнажив ряд ослепительно белых зубов. Он действительно притягивал взор. Копна длинных кудрявых волос каштанового цвета ниспадала на плечи. Он носил усы и клинообразную бородку. Левый глаз закрывала черная повязка. Узкое лицо с крупными чертами выглядело так, словно его сжали. Рост такой же, как у меня, то есть пять с лишним футов. Он был одет в черную рубашку, какую раньше носили поэты, черные брюки и высокие ботинки того же цвета. Для полноты образа ему не хватало банданы и пистолета.

– А вы не пробовали посадить на плечо попугая? – сказала я.

– А‑а‑р‑р, милая леди, мне уже не раз это предлагали. – У бармена был прекрасный баритон. – Но существуют определенные правила, установленные министерством здравоохранения. Так вот они запрещают увеселительным заведениям держать птиц вне клетки. – Вампир поклонился мне настолько низко, насколько позволяло узкое пространство за стойкой бара. – Могу ли я угостить вас коктейлем, а заодно и узнать ваше имя?

Я не удержалась от улыбки.

– Конечно, сэр. Меня зовут Сьюки Стакхаус. – Бармен ощутил во мне признаки иной. Вампиры почти всегда обращают на это внимание. Они обычно замечают меня, чего не скажешь о людях. Есть какая‑то ирония в том, и что я не могу читать мысли созданий, которые высоко ценят мои телепатические способности, в то время как люди предпочитают видеть во мне слабоумную, не желая принять мой особый дар.

Женщина, сидевшая рядом со мной (у нее закончились деньги на кредитке, а сын ее чем‑то болел), немного развернулась, чтобы слышать наш разговор. Эта особа была вне себя: вот уже тридцать минут она тщетно пыталась привлечь внимание бармена. Женщина бегло оглядела меня, не понимая, почему вампир заговорил со мной. То, что она увидела, ее не впечатлило.

– Я несказанно рад нашей встрече, светлая дева, – вкрадчиво проговорил бармен, и мой рот расплылся в улыбке. Ну, в конце‑то концов, я действительно светлая, как и все блондинки с голубыми глазами. Вампир сверлил меня взглядом; конечно, когда девушка работает в баре, она привыкает к подобным вещам. По крайней мере, его взгляд не был оскорбительным; поверьте мне на слово, если вы официантка, то вам не составит труда отличить восхищенный взгляд от похотливого.

– Готова биться об заклад, она вовсе не дева, – едко заметила женщина. Она была права, но ее это совершенно не касалось.

– Вам не стоит оскорблять других посетителей, – произнес вампир, оскалившись. Его клыки слегка вытянулись. Я заметила, что у него немного кривые, хотя и белоснежные зубы. В Америке стандарты прямоты зубов слишком уж современные.

– Никто не смеет указывать, как мне вести себя, – огрызнулась женщина. Незнакомка была сердита: все шло не так, как она задумала. Ей‑то казалось, что завлечь вампира плевое дело, и любой кровосос сочтет за честь оказаться рядом с ней. Она планировала позволить одному из нежитей укусить себя, конечно, если спутник уладит все проблемы с ее обнуленными кредитками.

Женщина переоценивала себя и недооценивала вампиров.

– Прошу прощения, мадам, но коль скоро вы находитесь в «Клыкочущем веселье», я имею полное право делать вам замечания, – изрек бармен.

Женщина умолкла под успокаивающим взглядом вампира. Интересно, не загипнотизировал ли он ее?

– Меня зовут, – начал бармен, вновь переключившись на меня, – Чарльз Твининг.

– Рада познакомиться, – ответила я.

– Коктейль?

– Да, пожалуйста. Имбирный эль. – Мне ведь еще надо было возвращаться в Бон Темпс.

Вампир поднял изогнутые брови, но все‑таки наполнил бокал и поставил его на салфетку передо мной. Я расплатилась и бросила чаевые в специально предназначенную для этого банку. На маленькой белой салфетке черным были изображены клыки, с правого падала красная капелька – обычная салфетка для вампирского бара. На обратной стороне имелась ярко‑красная надпись «Клекочущее веселье», такая же красовалась на вывеске перед баром. Мило. Неподалеку от бара продавались футболки и бокалы, украшенные таким же логотипом. Надпись гласила: «Клекочущее веселье – Бар с Укусом». В течение последних месяцев Эрик преуспел на поприще рекламы своего заведения.

Я ждала, пока меня проведут к Эрику, и наблюдала за тем, как работает Чарльз Твининг. Он был вежлив с посетителями, не мешкал с приготовлением напитков и не терял самообладания. Его метод работы импонировал мне больше техники прежнего бармена, Чжоу, который вел себя так, словно делал владельцу бара огромное одолжение. Длинная Тень, вампир, занимавший место бармена до Чжоу, слишком много себе позволял по отношению к посетительницам. И это часто приводило к дракам.

Погрузившись в собственные мысли, я не заметила, как Чарльз подошел ко мне.

– Мисс Стакхаус, позвольте мне сказать, что вы сегодня обворожительны, – сказал он, а я встрепенулась.

– Спасибо, мистер Твининг, – ответила я, вовлекая себя в очередное знакомство. По тому, как смотрел на меня одноглазый Чарльз, стало понятно, что он первоклассный льстец. Я и не думала верить его словам больше, чем этого требовали правила этикета. (Последний раз я пила кровь вампира давным‑давно. И полученные эффекты уже прошли. Теперь я вновь стала обычным человеком. Эй, я не наркоманка; просто тогда был особый случай, и мне требовалась дополнительная сила.

Ко мне вернулась не только выносливость, характерная для любой женщины двадцати с лишним лет, но и прежняя привлекательность; никакого воздействия вампирской крови. На мне была обычная одежда. Я не хотела, чтобы Эрик решил, будто я вырядилась специально для него. Но я не собиралась выглядеть и чувствовать себя неряхой. Поэтому надела голубые джинсы с заниженной талией и пушистую кофточку с длинными рукавами и полукруглым вырезом. Она доходила до талии, и, когда я двигалась, из‑под нее выглядывал животик. Благодаря солярию, который оборудовали в арендованном у видеозала помещении, он не был похож на белое брюшко рыбы.

– Прошу вас, милая леди, зовите меня просто Чарльз, – приложив руку к сердцу, сказал бармен.

Я рассмеялась, несмотря на усталость. Жест был на редкость неестественным: сердце Чарльза не билось.

– Хорошо, – согласилась я. – Но только если вы будете называть меня Сьюки.

Он закатил глаза так, словно мое предложение было пределом его мечтаний. Я вновь засмеялась. Вдруг меня по плечу похлопала Пэм.

– Если ты сможешь оторваться от нового приятеля, Эрик примет тебя.

Я кивнула Чарльзу, поднялась со стула и последовала за Пэм. К моему удивлению, она повела меня не в кабинет Эрика, а в одну из кабинок бара. Вероятно, сегодня Эрик выполнял обязанности служащего. Всем нампирам Шривпорта пришлось согласиться хотя бы раз I! педелю приходить в «Клыкочущее веселье» на несколько часов, дабы завлекать сюда туристов; вампирский бар без единого вампира – убыточное заведение. Эрик, посещая бар почти каждый день, показывал своим соплеменникам отличный пример.

Обычно шериф Пятого Округа восседал в центре зала, но сегодня он занял угловой столик. Эрик неотрывно смотрел за моим приближением. Он глядел на обтягивающие джинсы, плоский животик и пушистую белую кофточку, под которой скрывался подарок самой природы. Я пожалела, что не надела что‑нибудь менее эффектное. (Поверьте, этого барахла у меня полно.) Пальто цвета спелой клюквы вообще стоило оставить дома. Его мне подарил сам Эрик. Мне надо было делать что угодно, только не выглядеть соблазнительно – впрочем, пришлось признаться самой себе, что именно этого я и добивалась. Я почувствовала себя так, словно мне только что нанесли удар исподтишка.

Эрик выскользнул из кабинки, и меня вновь поразил его огромный рост – шесть с половиной футов. Грива светлых волос струилась по его спине, а на совершенно белом лице поблескивали голубые глаза. У Эрика резкие черты лица, выдающиеся скулы и массивная челюсть. Он похож на свирепого викинга, который одним махом может опустошить целую деревню; именно им он некогда и был.

Вампиры при встрече не пожимают руки, за исключением особых случаев. Поэтому я и не ждала от Эрика никаких приветствий. Однако он наклонился и поцеловал меня в щеку. Эрик делал это так медленно, словно давал мне понять, что собирается меня соблазнить.

Он не понимал, что уже целовал каждую клеточку тела Сьюки Стакхаус. Мы были настолько близки, насколько вообще возможно между мужчиной и женщиной.

Эрик просто не помнил этого. По мне, лучше бы и не вспоминал. Не то чтобы я этого хотела; мне казалось, что если из его памяти навсегда исчезнет наше маленькое приключение, это будет лучше для всех.

– Какой красивый лак, – улыбнулся Эрик. Он говорил с легким акцентом. Естественно, английский не первый язык, который ему пришлось выучить; скорее, он понимал всего лишь двадцать пятую позицию.

Я попыталась сдержать улыбку, но комплимент пришелся мне по душе. Эрик, наверное, единственное существо, которое замечает любое, даже самое крохотное изменение в моей внешности. Я стала отращивать ногти лишь недавно и сегодня покрасила их темно‑красным лаком в тон пальто.

– Спасибо, – пробормотала я. – Как самочувствие?

– Прекрасно. – Эрик удивленно приподнял светлую бровь. У вампиров превосходное здоровье. Эрик указал мне на свободное место, и я присела.

– Были какие‑нибудь проблемы, когда ты вновь приступил к обязанностям руководителя? – спросила я, чтобы прояснить ситуацию.

Несколькими неделями раньше ведьма наслала на Эрика амнезию. Ему потребовалось несколько дней, чтобы восстановить память. В течение этого времени Эрик жил у меня. Пэм боялась, что в любом другом месте его найдет ведьма, которая наслала проклятье. Естественно, нами овладело желание. И происходило это не один раз.

– У меня было такое ощущение, словно я вновь учусь ездить на велосипеде, – ответил Эрик, а я приказала себе сосредоточиться. (Я задумалась, когда изобрели велосипед, и катался ли на нем когда‑нибудь Эрик.). – Мне звонил отец Длинной Тени, американский индеец. Его вроде бы зовут Горячий Дождь. Полагаю, ты помнишь Длинную Тень.

– Я как раз о нем подумала, – сказала я.

Длинная Тень был первым барменом в «Клыкочущем веселье». Он воровал у Эрика деньги. Тот, в свою очередь, заставил меня допросить официантов и остальных служащих, которые были людьми. Я ощупывала их мысли до тех пор, пока не выявила настоящего преступника.

Длинная Тень собирался перегрызть мне горло, но за две секунды до нападения, Эрик убил нерадивого бармена с помощью обычного деревянного колышка. Убийство вампира другим вампиром, как я потом выяснила, считалось у кровососов серьезным преступлением. Эрику пришлось заплатить кому‑то штраф. Только я не знала, кому именно, впрочем, догадывалась, что деньги перекочевали к Горячему Дождю. Если бы Эрик убил Длинную Тень безо всяких на то причин, то штрафом он бы не отделался. Хорошо, что я не знала, какому наказанию мог подвергнуться Эрик.

– И по, какому поводу звонил Горячий Дождь? – поинтересовалась я.

– Дал мне понять, что хотя я и выплатил штраф, установленный судьей, он не считает, будто я полностью расплатился.

– Ему что, еще деньги нужны?

– Вряд ли. Вроде бы он полагает, что денежная компенсация недостаточное наказание, – пожал плечами Эрик. – Насколько мне известно, дело закрыто. – Эрик сделал глоток синтетической крови, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня холодными голубыми глазами. – Да, кстати, моя кратковременная амнезия тоже прошла. Кризис миновал, ведьма мертва, и в моем маленьком уголке Луизианы вновь воцарился покой. А как ты поживаешь?

– Вообще‑то я пришла к тебе по делу, – сказала я, придав лицу деловое выражение.

– И чем я могу быть тебе полезен, моя Сьюки? – спросил он.

– У Сэма к тебе просьба, – произнесла я.

– И поэтому он прислал ко мне тебя. Он либо полный дурак, либо невероятно умен, – вслух размышлял Эрик.

– Не угадал, – пытаясь не грубить, сказала я. – У него сломана нога. Это произошло прошлой ночью. В него стреляли.

– Как все случилось? – Новость привлекла внимание Эрика.

Я объяснила. Когда рассказывала, что мы с Сэмом остались одни, а на улице стояла тихая ночь, по телу пробежала легкая дрожь.

– Арлена только‑только уехала с парковки. Она ничего не знала. Новая повариха, Свити, тоже ушла. Кто‑то выстрелил из‑за деревьев, растущих за стоянкой. – Я вновь задрожала, на сей раз от страха.

– Ты стояла рядом?

– О, – дрогнул мой голос. – Да. Я как раз повернулась… а потом он… Повсюду была кровь.

Лицо Эрика окаменело.

– И что ты сделала?

– Слава богу, у Сэма в кармане нашелся мобильник. другой рукой я прижимала рану, а другой набирала девять‑один‑один.

– Как он?

– Ну. – Я сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. – Если учесть все, что произошло, неплохо, – начала я вполне спокойно и потому почувствовала за себя гордость. – Но, само собой разумеется, какое‑то время ему прийдеться соблюдать постельный режим, а… в баре с недавних пор начали твориться странные вещи… Бармен, который подменяет Сэма, просто не выдержит больше двух ночей. Терри, гм‑м, он немного неуравновешен.

– И чем же я могу помочь Сэму?

– Он хочет, чтобы ты одолжил ему бармена, пока его рана не заживет.

А почему Сэм обратился ко мне, а не к собратьям Шривпорта? – Оборотни редко организовывали кланы, но городские вервольфы часто объединялись в сообщества. Эрик оказался прав: Сэму было куда логичнее обратиться за помощью к предводителю клана «Течение».

Я посмотрела на руки, обхватившие бокал с имбирным элем.

– Кто‑то в Бон Темпс отстреливает оборотней и двусущих, – сказала я, понизив голос. Несмотря на музыку и гул голосов, Эрик прекрасно слышал меня.

Внезапно к кабинке шаткой походкой подошел незнакомец, молодой солдат с военно‑воздушной базы «Барк‑сдейл», которая является частью Шривпорта. (Я сразу поняла, кто он такой: по стрижке, телосложению и следующим за ним приятелям, которые практически ничем от него не отличались). Какое‑то время парень раскачивался из стороны в сторону, переводя взгляд то на меня, то на Эрика.

– Эй, ты, – ткнув меня в плечо, сказал он. Я посмотрела на него, готовясь к неизбежному. Некоторые люди сами напрашиваются на неприятности, особенно когда пьяны. Этот юноша с короткой стрижкой и крепким телосложением находился далеко от дома и явно собирался показать себя.

Больше всего я ненавижу, когда ко мне обращаются «Эй, ты» и при этом тычут в плечо. Однако я, повернувшись, постаралась сохранить милое выражение лица. У него были круглые темные глаза, маленький рот и густые коричневые брови. Одет в чистую вязаную рубашку и жатые брюки цвета хаки. Юноша собирался поразмять кулаки.

– Вряд ли мы с вами знакомы, – мягко сказала я, стараясь сгладить ситуацию.

– Тебе не следует сидеть за одним столиком с вампиром, – ответил он. – Человеческие девушки не должны встречаться с мертвяками.

Сколько раз мне уже доводилось слышать подобное? Тысячу раз, когда я встречалась с Биллом Комтоном.

– Возвращайся к друзьям, Дэйв. Ты же не хочешь, чтобы твоей матери сообщили о том, что ты погиб в результате потасовки в одном из баров Луизианы, не так ли?

– Откуда ты знаешь, мое имя? – медленно спросил юноша.

– Какая разница?

Краешком глаза я заметила, что Эрик трясет головой. Он привык действовать иначе.

Пыл Дэйва тут же поубавился.

– Как ты узнала, кто я такой? – спокойно спросил юноша.

– А у меня зрение, точно рентген, – гордо ответила я. – Я могу прочитать номер твоих водительских прав, которые лежат в заднем кармане твоих брюк.

Его рот расплылся в улыбке.

– А еще что‑нибудь через штаны ты видишь?

Я улыбнулась в ответ.

– Ты счастливчик, Дэйв, – сказала я двусмысленно. – Я вообще‑то здесь по делу, поэтому, если ты не против…

– О'кей. Извини, я…

– Ничего страшного, – заверила его я. Юноша самоуверенной походкой направился к друзьям. Разумеется, он пересказал им наш разговор, приукрасив его.

Все посетители старательно делали вид, что не обратили никакого внимания на инцидент, который мог бы перерасти в драку. Однако им пришлось приложить массу усилий, чтобы казаться поглощенными своими делами, когда Эрик осмотрел столики.

– Когда нас бесцеремонно прервали, ты собиралась что‑что сказать, – заметил он. К столику подошла официантка и поставила передо мной еще один бокал с элем, хотя я ее об этом не просила. Затем она удалилась, прихватив пустой стакан. Любого, кто сидел за одним столиком с Эриком, обслуживали по первому классу.

– Да. Сэм не единственный оборотень, который получил пулю. Несколько дней назад Кельвин Норрис был ранен в грудь. Он обычно перевоплощается в пантеру. А еще раньше стреляли в Хитэр Кинман. Она превращалась в лисицу.

– И все же мне непонятно, причем здесь я, – вымолвил Эрик.

– Эрик, ее убили.

Он по‑прежнему с недоумением смотрел на меня.

Я стиснула зубы, дабы не рассказать ему, какой замечательной девушкой была Хитэр Кинман: она недавно закончила колледж и работала служащей в отделе поставок. Когда ее застрелили, она пила молочный коктейль в «Сонике». А сегодня в лаборатории криминальной экспертизы проводили сравнительный анализ пуль, извлеченных из Сэма, Кельвина и Хитэр. Я была уверена, что пули совпадут.

– Я пытаюсь объяснить тебе причину, по которой Сэм не станет просить помощи у других оборотней, – стиснув зубы, сказала я. – Он полагает, что таким образом подвергнет его или ее жизнь смертельной опасности. А среди людей нет ни одного, кто справился бы с работой. Поэтому Сэм и попросил меня обратиться к тебе.

– Сьюки, когда я жил у тебя в доме…

– О, Эрик, давай оставим эту тему в покое, – простонала я.

Эрик не помнил, что происходило, когда был проклят. И это раздражало его.

– Однажды я вспомню, – сказал он зловеще.

Когда это случится, Эрик вспомнит не только то, как мы с ним занимались любовью.

Он припомнит, что какая‑то женщина с ружьем поджидала меня на кухне. Вспомнит, как спас мне жизнь, приняв пулю, предназначавшуюся мне, как застрелил ту женщину и спрятал ее тело.

И тогда он поймет, что я отныне нахожусь в его власти.

Наверное, Эрик припомнит и то, как унизился и предложил мне отойти от дел и поселиться вместе под одной крышей.

Воспоминания о сексе, осознание власти надо мной принесут ему массу удовольствия. А вот собственное предложение вряд ли приведет его в восторг.

– Да, – прошептала я и посмотрела на руки. – Не сомневаюсь, когда‑нибудь ты вспомнишь все. – В приемнике зазвучала песня Боба Зегера «Движение ночи». Я заметила, что Пэм бессознательно двигается в такт музыке, что ее невероятно гибкое и крепкое тело извивается и изгибается так, как не дано ни одному человеку.

Хотела бы я посмотреть, как она отплясывает под живую вампирскую музыку. Группа вампиров – это нечто. Такое вы точно никогда не забудете. Они, в основном, выступают в Новом Орлеане и Сан‑Франциско, иногда в Саванне и Майами. Впрочем, когда я еще встречалась с Биллом, он водил меня на концерт, который вампиры давали в «Клыкочущем веселье». Они как раз направлялись в южный Орлеан. Лидер группы – она называлась «Ренфилдс Мастере» – во время исполнения любовных песен плакал кровавыми слезами.

– А Сэм умен, раз послал тебя ко мне, – произнес Эрик после долгого молчания. Я не знала, что ответить. – Я подыщу кого‑нибудь.

Я почувствовала, как с моих плеч упал тяжелый груз, а затем вновь посмотрела на руки и глубоко вздохнула. Когда подняла глаза, то увидела, что Эрик осматривает присутствующих в баре вампиров.

Большинство из них я уже видела. Черные кудряшки Талии мягкими волнами струились по спине, а ее профиль можно было назвать классическим. Она говорила с сильным акцентом – вероятно, греческим – и всегда пылила по пустякам. Вампирша Индира была индианкой с глазами, как у оленя, и нервным тиком; никто не воспринимал ее всерьез до тех пор, пока она не выходила из себя. Афроамериканец Максвелл Ли работал в банке, где занимался инвестициями. Он обладал невероятной силой, как, впрочем, и любой другой вампир, но предпочитал вести интеллектуальную жизнь, а не вышибать разбушевавшихся посетителей из бара.

– А что, если послать Чарльза? – как бы случайно предложил Эрик. Но я слишком хорошо знала его, чтобы поверить в непреднамеренность сказанного.

– Или Пэм, – вымолвила я. – Или того, кто сможет утихомирить клиентов. – Я как‑то наблюдала, как Талия пальцами раздавила железную кружку, дабы напугать какого‑то парня, который клеился к ней. Тот побледнел и поспешно ретировался. Некоторым вампирам нравится человеческое общество, но Талия к их числу не относится.

– Чарльз самый уравновешенный вампир из тех, кого я встречал, хотя должен признать, знаю я его не очень хорошо. Он работает у нас всего две недели.

– Но ведь ты, кажется, ему даже передохнуть не даешь.

– Какое‑то время я смогу обойтись и без него. – Эрик надменно посмотрел на меня. Его взгляд говорил, что только ему решать, насколько заняты его работники.

– Гм‑м… заметано. – Посетители Мерлотта придут в восторг от бармена‑пирата, доходы Сэма тут же подскочат.

– Вот мои условия, – сказал Эрик, пригвоздив меня взглядом к стулу. – Сэм должен обеспечить Чарльза неограниченным количеством крови и предоставить ему безопасное жилье. Кстати, ты можешь выделить ему комнату в своем доме, как когда‑то выделила мне.

– Вот еще, – возмутилась я. – Мой дом не гостиница для заезжих вампиров. – Из проигрывателя раздалось тихое пение Фрэнка Синатры, исполняющего «Странники в ночи».

– Ах, ну конечно, я и забыл. Однако ты получила щедрое вознаграждение за то, что приютила меня.

Эрик задел меня за живое. Он резанул меня острым ножом. Я вздрогнула.

– Это была идея моего брата, – сказала я. Глаза Эрика заблестели, а я покраснела с головы до пят. Мои слова лишь подтвердили его догадки. – Но Джейсон был абсолютно прав, – убедительно произнесла я. – С чего вдруг я должна поселить у себя вампира, да еще и бесплатно? В любом случае мне нужны были деньги.

– Неужели от пятидесяти тысяч ничего не осталось? – чуть ли не шепотом спросил Эрик. – Джейсон претендовал на часть вознаграждения?

– Не твое дело, – огрызнулась я. Джейсон получил лишь пятую часть. Да он и не просил меня об этом, хотя, должна признать, рассчитывал на то, что я с ним поделюсь. Поскольку я нуждалась в деньгах, я оставила себе гораздо большую сумму, чем планировала первоначально.

У меня не было медицинской страховки. А вот у Джексона она есть – ее получают все работники дорожно‑ремонтной службы. В последнее время я все чаще задумывалась, что, если я стану калекой? Сломаю руку или придется удалить аппендикс? Я не только не смогу работать, но и столкнусь с кипой больничных счетов. В наше время пребывание на больничной койке – удовольствие не из дешевых. В прошлом году мне предъявили несколько больничных квитанций, и на то, чтобы погасить все долги за лечение, у меня ушла уйма времени.

Я похвалила себя за то, что вовремя спохватилась. Вообще‑то я никогда не заглядываю в будущее, поскольку привыкла жить одним днем. Но нападение на Сэма открыло мне глаза. Я вдруг поняла, что мне ужасно нужна новая машина – ну, или хотя бы слегка поддержанная. Я внезапно обнаружила, что портьеры в гостиной порядком поистрепались, и их следовало заменить. Наверное, будет здорово купить новые занавески в «Джей‑Си Пенни» мне даже пришла в голову идея заказать их. То‑то я позабавлюсь. И тут мои мысли ужаснули меня. Я думала о какой‑то ерунде, в то время как Сэм лежал в больнице со сломанной ногой.

Пока Конни Труп объявлял следующую песню («Одна из тех ночей»), Эрик изучал мое лицо.

– Жаль, что не могу прочитать твои мысли, как это делаешь ты, – сказал он. – Я бы очень хотел знать, что творится в твоей маленькой головке.

Мои губы скривились в улыбке.

– Я принимаю твои условия: бесплатная кровь и жилье, хотя Чарльзу необязательно жить со мной. Что насчет денег?

Эрик улыбнулся.

– Обсудим это позже. Меня греет мысль о том, что Сэм будет мне должен.

«Джей‑Си Пенни» – название сети универсальных магазинов, созданных Джеймсом Кэшом.

Я позвонила Сэму по мобильнику, который он мне одолжил, и все ему рассказала.

По его голосу я поняла, что он смирился с требованиями Эрика.

– В баре есть помещение, где вампир может спать. Ладно. Комната, еда и ответная услуга. Когда он сможет приступить к работе?

Я передала вопрос Эрику.

– Прямо сейчас. – Эрик подозвал официантку – человека, которая, как и все официантки, была одета в черное форменное платье. (Я вам кое‑что расскажу о вампирах: они терпеть не могут обслуживать столики. Кроме того, у них это плохо получается. Вы никогда не увидите вампира, протирающего столы. Для выполнения грязной работы кровососы обычно нанимают людей.) Эрик приказал ей привести Чарльза. Она поклонилась, прижав кулак к плечу, и сказала:

– Да, хозяин.

Если честно, от такого раболепия кого угодно стошнит.

Так или иначе, Чарльз перепрыгнул через стойку бара и, пока восторженные посетители аплодировали ему, подошел к нам.

Он поклонился мне, а затем с внимательным видом повернулся к Эрику. Подчиненный слушает шефа, никакого раболепия.

– Эта особа скажет тебе, что нужно делать. До тех пор, пока ей будут нужны твои услуги, считай ее своей хозяйкой. – Я не смогла разобрать, какие чувства испытал Чарльз Твининг, когда услышал слова Эрика. Немногие вампиры согласятся стать под начало человека, пусть даже указание исходило от их главаря.

– Эрик, нет! – Я была в шоке. – Если ему и придется отвечать перед кем‑то, то только перед Сэмом.

– Сэм всего лишь прислал тебя, Чарльз будет работать под твоим руководством. – Лицо Эрика сузилось. Это значило, что спорить с ним бесполезно.

Я не понимала, почему он так решил, но знала, что ничего хорошего мне это не сулит.

– Позвольте мне взять пальто. Я подойду к вам, как только вы пожелаете, – сказал Чарльз и отвесил мне столь изысканный поклон, что я невольно почувствовала себя полной дурой. Сдавленным голосом я поблагодарила его, и хотя Чарльз все еще не выпрямился, он все‑таки подмигнул мне. Сама того, не желая, я рассмеялась и почувствовала себя гораздо лучше.

По радио раздался глосс Конни Трупа:

– Эй, ночные слушатели. В продолжение прозвучавших ранее композиций для вас, истинные мертвецы, наша любимая. – Ди‑джей поставил «Приходит ночь».

– Потанцуем? – предложил Эрик.

Я посмотрела на небольшой пятачок танцплощадки. Он был пуст. Что ж, Эрик нашел для Сэма бармена и вышибалу. Мне следовало хоть как‑то отблагодарить его.

– Я не против, – вежливо сказала я и выскользнула из кабинки. Эрик подал мне руку, я приняла ее. Другой рукой он обхватил меня за талию.

Несмотря на разницу в росте, станцевали мы неплохо. Я притворилась, будто не замечаю, что все вокруг пялятся на нас. Мы скользили вдоль столиков, словно так все и было задумано. Я сосредоточила взгляд на шее Эрика, чтобы не смотреть ему в глаза.

– У меня такое ощущение, будто я уже обнимал тебя, Сьюки, – сказал Эрик, когда танец закончился.

Мне стоило огромных усилий продолжать гипнотизировать его кадык. Мой язык так и чесался сказать ему: «Ты говорил, что любишь меня, и обещал всегда быть рядом».

Но вместо этого я сказала:

– Тебе просто, кажется. – Я быстрым движением высвободила свою руку и выскользнула из его объятий. – Кстати, ты когда‑нибудь встречался с очень подозрительным вампиром по имени Микки?

Эрик вновь схватил мою руку, а затем сжал ее.

– Ой, – пискнула я, и он ослабил хватку.

– Он был здесь на прошлой неделе. А ты его, где видела? – поинтересовался Эрик.

– У Мерлотта. – Меня поразила его реакция на мой вопрос. – А в чем дело?

– Что он там делал?

– Сидел за столиком вместе с моей подругой Тарой и пил «Красное вещество». Ты уже видел Тару, помнишь? В Клубе Мертвецов в Джексоне?

– Тогда она была вместе с Франклином Моттом.

– Да, они встречаются. Не понимаю, почему он отпустил ее с Микки. Я решила, что он ее телохранитель или кто‑нибудь в этом роде. – Я взяла из кабинки пальто и спросила: – Так что с ним не так?

– Держись от него подальше. Не разговаривай с ним, не груби и не пытайся спасти от него свою подругу. Когда Микки был здесь, то, в основном, общался с Чарльзом. По словам Твининга, он отъявленный негодяй. Он способен… на отвратительные поступки. Не общайся с Тарой.

Я взмахнула руками, попросив Эрика объяснить, что он имеет в виду.

– Он делает такое, от чего даже у нас стынет кровь в жилах, – сказал Эрик.

Я уставилась на него, испытывая страх и тревогу.

– Я не могу закрыть глаза на то, что происходит с Тарой. У меня не так много друзей, и поэтому я не хочу потерять кого‑нибудь из них.

– Тара для Микки всего‑навсего кусок сырого мяса, – заметил Эрик с жестокой простотой. Он взял пальто из моих рук и помог мне надеть его. Когда я застегнула пуговицы, руки Эрика остались лежать на моих плечах, слегка массируя их.

– Отлично смотрится, – изрек он. Не нужно быть телепатом, дабы понять, что Эрик больше не хотел разговаривать о Микки.

– Ты получил открытку с благодарностью?

– Конечно. Очень, гм‑м, мило.

Я кивнула, надеясь, что Эрик закроет эту тему. Но, конечно же, он не понял моего намека.

– Я до сих пор не понимаю, откуда на твоем старом пальто пятна крови, – пробормотал Эрик, и мои глаза гневно вспыхнули. Я еще раз поругала себя за свою безалаберность. Когда Эрик пришел поблагодарить меня за приют, я как раз была очень занята, поэтому он кружил по дому, пока не наткнулся на пальто.

– Сьюки, что мы сделали? И кто пострадал?

– Это куриная кровь. Я забила цыпленка, а потом приготовила его, – соврала я. В детстве мне часто доводилось видеть, как это делала бабушка. Но сама я никогда не забивала птицу.

– Сьюки, Сьюки. Мой детектор лжи говорит, что ты обманываешь меня, – сказал Эрик с упреком и покачал головой.

Его тон так поразил меня, что я рассмеялась. На этой хорошей ноте мне и стоило уйти. Я видела Чарльза Твининга, стоящего у входа. Он надевал очень модную в этом сезоне дутую куртку.

– Пока, Эрик, и спасибо за бармена, – сказала я, словно Эрик одолжил мне не вампира, а пару пальчиковых батареек или чашку риса. Он наклонился и прикоснулся к моей щеке холодными губами.

– Будь осторожна за рулем, – предостерег он. – И держись от Микки подальше. Мне необходимо узнать, что он делает на моей территории. Звони, если с Чарльзом вдруг возникнут сложности. (Если батарейки вдруг окажутся разряженными, а в рисе заведутся червячки.) За спиной Эрика я увидела ту самую женщину, которая сказала, что я не дева. Она по‑прежнему сидела у стойки. Очевидно, незнакомка думала, чем мне удалось привлечь внимание такого старого и красивого вампира, как Эрик.

Я и сама частенько задавала себе тот же вопрос.