Глава 7. Сильверстоун

Перевод: Михаил Корнеенков

"Сильверстоун" оказался переломным моментом, во-первых, потому что, Михаэль попал в аварию и сломал ногу, а, во-вторых, сразу после "Сильверстоуна" решилось мое будущее.

На Гран-при Великобритании внимание прессы сосредоточено на британских пилотах, и 1999 год исключением не стал. Еще с тестов, прошедших на предыдущей неделе, о моем будущем ходило множество слухов. Тогда я дал пресс-конференцию для британской прессы, и к тому времени я уже знал, что в 2000 году не буду пилотом "Феррари". Официально мне об этом еще сообщено не было, но и я, и Энрико слышали, что решение уже принято. Прессе об этом я сообщить не мог, поэтому пришлось поиграть в кошки-мышки. Среди из заданных мне вопросов был и такой: "Хватит ли у меня смелости, чтобы отправиться в "Макларен"?" Я никогда не мог терпеть намеков, скрывающихся за такого рода вопросами. Вообще-то близкие к Формуле-1 люди знают, что я серьезный человек; нельзя стать топ-пилотом "Формулы-1", валяя дурака. И если я не хожу все время с серьезным выражением лица, это вовсе не значит, что я несерьезно отношусь к жизни. Как бы то ни было, я им ответил, что "Макларен" скорее взял бы Билли Коннели [британского комика], будь он одним из быстрейшим из гонщиков.

Во время одного из тестовых дней я участвовал в съемках для компании "Томми Хилфайджер", являвшимися частью их европейской рекламной кампании, и это было забавно, если бы не так холодно. Я частенько принимаю участие в фотосъемках, так же, как и в других мероприятиях такого рода - это является частью моей работы, и это приносит деньги. Энрико всегда говорил, что меня очень легко заманить на вечеринку, где много хорошеньких женщин, и очень непросто увидеть меня на вечере, где полно деловых людей. Думаю, что это до сих пор так.

Затем наступил уик-энд. И опять машина вела себя лучше, чем на тестах. Благодаря действующему техническому регламенту машины стали крайне чувствительны к ветру, и я надеялся, что хорошая настройка, которую я нашел в пятницу, подойдет и для субботы. Вышло так, что в квалификации я оказался четвертым, а Михаэль - вторым. На самом деле я не мог жаловаться на то, что оказался во втором ряду, так как во время тестов на предыдущей неделе мне не удалось проехать достаточное количество кругов на новых покрышках, и мне было трудно настроить машину таким образом, чтобы она хорошо шла на новой резине. Машина страдала от недостаточной поворачиваемости, но перед моей последней попыткой нам удалось с этой проблемой справиться. Я мчал из всех сил, но трасса стала более медленной, поэтому своим местом во втором ряду я остался в принципе доволен.

В день гонки же все изменилось. Я очень хорошо стартовал, чего нельзя сказать о Михаэле, и я оказался впереди него. У меня сложилось впечатление, что Михаэль хотел перетормозить меня и заблокировал тормоза; затем, так как машина не останавливалась, он их отпустил, чтобы разблокировать.

Нам не сообщили о красных флагах, на прямой "Ангар" их не было, поэтому он опять нажал на тормоза, и вот тогда на его заднем колесе сломался ниппель. Наверное, он думал, что сейчас вылетит с трассы, а затем вернется обратно. Я подумал: "Он меня не пройдет до тех пор, пока мне по радио не скажут его пропустить". Я не собирался его выталкивать, и в мои намерения это никогда не входило. Михаэль - честный гонщик, как и я, это была просто гонка. Я тормозил так поздно, как только мог, он съехал с траектории, и трасса была грязной. Следующее, что он сделал - это заблокировал тормоза и пролетел мимо меня. Я подумал, что он вряд ли остановится сам. Мы видели повтор, он немедленно заблокировал тормоза, отпустил их, чтобы разблокировать колеса, опять ударил по тормозам, а затем они сломались, и он улетел с трассы.

До самого конца гонки я не знал, что с ним случилось. При повторном старте вовсе не ждут, пока гонщик вернется на пит-лейн и сядет в другую машину, поэтому я просто решил, что он просто не успел. Команда должна была сконцентрироваться на гонке и постараться выиграть ее. Я промахнулся на пит-стопе, и это стоило мне победы. Во время первого пит-стопа я заезжал на пит-лейн, а парни из "Макларен" уже ждали своего пилота. Как только я проехал мимо них, я осознал, как близко к ним находится моя команда, и понял, что не смогу остановиться вовремя, чтобы занять в своих боксах правильную позицию. Из-за этого я слегка переехал точку остановки, и механикам не удалось оперативно вставить заправочный шланг в горловину бака.

Меня удивили слова Жана Тодта, впоследствии меня за это раскритиковавшего. В Канаде Михаэль въехал в стену, и "ну, ты знаешь, так иногда бывает". На пит-стопе я проскочил на два фута, и получил порцию розг. Жан выполняет фантастическую работу, ему удалось вернуть "Феррари" в число команд, способных побороться за чемпионство. Он нашел нужных людей, поставил их на нужные места в нужное время, и убедился, что они делают все, что только можно делать. Но иногда он выступает с комментариями, с которыми я просто не могу согласиться.

С Михаэлем у Тодта сложились очень близкие взаимоотношения, приносящие им обоим пользу. Я вряд ли бы смог работать с таким вторжением в свою личную жизнь, я настолько ценю свой внутренний мир, что охраняю его практически с фанатическим усердием.

После того, как Михаэль въехал в ту стену в "Сильверстоуне", мир изменился; точнее, и изменился, и нет. После этого мы сравнялись по очкам, и у меня появился великолепный шанс побороться за чемпионство. Больше не изменилось ничего. Народ решил, что через пару гонок Михаэль вернется, и все опять встанет на свои места. И еще сложилось такое впечатление, что тем временем я должен просто отбыть номер. Перед гонкой в Австрии Росс Браун попросил меня "проследить за тем, чтобы Хаккинен набрал как можно меньше очков, чтобы по возвращении у Михаэля все еще оставался шанс".

Однако, сейчас команда встала на мою сторону, и так будет продолжаться еще несколько гонок. Но, естественно, всех волнует вопрос, вернется Михаэль или нет. Нам не известно, на чьей стороне поля находится мяч, и ситуация остается несколько туманной. При таких обстоятельствах Жан Тодт должен определиться, какой стратегии мы станем придерживаться. Чем лучше я выступал, тем труднее становилась работа Жана Тодта. Ситуация - хуже не придумаешь.

Во вторник после гонки в "Сильверстоуне" мы с Энрико поехали на встречу в Болонье с Лукой ди Монтедземоло и Жаном Тодтом, и они сказали, что не хотят продлевать мой контракт. Довольно странное время для такого сообщения, учитывая, что я был их надеждой в чемпионате! И тем не менее, это сообщение не стало для нас сюрпризом, потому что Энрико уже дней десять как знал об этом. Энрико в курсе всех событий и слухов в автогонках. Не исключаю, что мы могли узнать об этом даже раньше, чем г-н Аньелли. Как я уже говорил, в 2000 году я согласился выступать за "Хонду", но когда сделка не состоялась, мне пришлось искать другие варианты. Хотя я и не собирался говорить этого на той встрече, "Феррари" меня уже не интересовала, потому что я чувствовал, что всегда буду выступать здесь на вторых ролях. Тем не менее, мы продолжали переговоры, чтобы понять, есть ли у нас совместное будущее. Мы также обсуждали стратегию, и я тогда сказал, что, по-моему, для каждого пилота нужно иметь свою обслуживающую бригаду на пит-стопе; и еще мы обсудили мои сомнения о правильности тактики по сосредоточению всех усилий на первом пилотке.

Это может очень сильно повлиять на итоговый результат. К примеру, в Австрии, где в этом году я одержал победу, это стало решающим фактором. Если бы в гонке участвовал Михаэль, то наверное из-за подобной стратегии этого бы не произошло. Он бы заехал на круг позже меня, а я бы заехал на круг раньше. Но на том самом последнем круге я отыграл у ДиСи две секунды, что позволило мне остаться впереди и выиграть гонку. Участвуй Михаэль в гонке, окажись он в подобной ситуации, победа досталась бы ему, а я приехал бы третьим и выглядел бы круглым идиотом.

Не знаю, лучше ли, когда "Макларен" позволяет Култхарду и Хаккинену бороться за титул без четкого статуса первого номера. Култхард и Хаккинен - это не Михаэль Шумахер, "Феррари" имеет лучшего пилота, и поэтому все внимание уделяется ему, и, в общем, это правильно. Не думаю, что это по-настоящему спортивный подход, и для моральной обстановки в команде это тоже не очень хорошо, зато это благоприятно сказывается на конечном результате. Однако, в этом году такая тактика нам аукнулась, потому что, по-моему, в результате я лишился очков, которые сейчас были бы очень кстати.

Несмотря на все это, после Монако мы с Энрико поставили "Феррари" в известность, что я готов продлить контракт еще на год. В то время немедленного ответа не последовало, правда, глава "Фиат" Джанни Аньелли призывал меня остаться, и этот факт широко освещался в прессе. Однако я совершенно точно не вписывался в планы "Феррари". Я считал, что Михаэль преследует исключительно свои интересы, что, в общем-то, правильно.

"Феррари", как она делает это каждый год, ведет переговоры со всеми пилотами, и в конце концов остановила свой выбор на Рубенсе Баррикелло. Если бы Рубенс знал то, что знаю я, не думаю, что он верил бы, что будет иметь в "Феррари" равный статус. Я верю в то, что "Феррари" предана Михаэлю, как своему пилоту номер один. У них такая стратегия, и так они живут. У Михаэля такой контракт, и в этом все дело.

Бюджет "Феррари" не так велик, как думают некоторые. У них нет бездонной бочки денег, поэтому пойдя на такую стратегию, у них осталось не так и много места для маневра. С деловой точки зрения я думаю, что они заключили не очень выгодный контракт с Михаэлем. Он хотел быть обрести статус пилота "Феррари", и думаю, сейчас он продает гораздо больше бейсболок и футболок не только потому, что он - Михаэль Шумахер, лучший пилот в мире, но также и потому, что он выступает за "Феррари". Со своей стороны я чувствую, что "Феррари", сконцентрировав усилия только на одном гонщике, загнали себя в угол.

В моем понимании сделка с Михаэлем необычна, потому что они просто платят пилоту то, что он обычно заслуживает, минус то количество денег, которое он, по их мнению, может заработать на спонсорстве за тот период, когда он выступает за "Феррари". Если они думают, что ты стоишь X, потом считают, что ты заработаешь Y, то они платят тебе X минус Y. Я всегда зарабатывал немного, но потом получил возможность делать деньги на том, что выступаю за "Феррари". Это не всегда лучший выход, потому что, пусть в "Феррари" и думают, что они сэкономили некоторое количество денег, их гонщик обычно начинает заниматься продажей себя. У Рона Денниса в "Макларене" более обдуманный подход. Он платит тебе зарплату, и тебе нельзя ни для кого ничего делать, вот и все. В "Макларене" ждут, что ты сосредоточишься на гонках, и, если учесть их вложения, возможно, это более разумно. Вы вряд ли стали бы вкладывать пять миллионов фунтов в скаковую лошадь, а затем просто выгуливать ее по супермаркетам в рекламных целях.

Так как после Монако быстрого ответа, хотят ли они, чтобы я остался с ними еще на год, из "Феррари" не последовало, Энрико начал вести переговоры с другими командами. На стартовом поле в Маньи-Куре ко мне подошел Эдриан Ньюи и спросил "Хотел бы ты победить Михаэля?" Ответ был очевидным, разумеется, хотел бы, и мы начали обсуждать возможность моего перехода в "Макларен". Кому бы не приглянулся шанс работать с Эдрианом Ньюи? Должен сказать, я был удивлен, что Ньюи, когда ему предлагали такой вариант, отказался перейти в "Феррари". Любой, кто попадает в Италию, влюбляется в эту страну. Ему как-нибудь следовало бы пожить в Италии, просто для расширения кругозора.

Я говорил с Роном Деннисом, и думаю, что он не возражал против моей кандидатуры. Однако в конце концов до детальных переговоров дело не дошло. Думаю, одной из главных причин, по которой Рон решил оставить ДиСи в команде, было то, что ему не хотелось, чтобы тот ушел в другую команду, и чтобы соперники узнали, над чем работают в его команде, и он не ощущал, что преимущество моего присутствия покроет риск, связанный со сменой пилота. Он говорил, что ему кажется, я лучше ДиСи, но не настолько, чтобы рискнуть взять меня в команду. Он также сказал, что чувствует себя обязанным перед ДиСи, потому что тому так долго не везло.

С одной стороны, я был бы счастлив выступать за "Макларен", а с другой - не очень. С технической точки зрения команда великолепна, но есть еще кое-что, насчет чего я не уверен. Я помню, как на Гран-при Великобритании ДиСи спросили, не обеспокоен ли он проблемами с тормозами, так как Рон сказал, что это из-за них у Хаккинена отвалилось колесо. ДиСи просто сказал "С моей точки зрения все выглядело так, будто у него просто отвалилось колесо, так что проблемы с тормозами меня не волнуют". Затем он быстро добавил "Ну, может, оно и отвалилось из-за поломки тормозов". Мне показалось, что ему не хотелось перечить своему боссу. Я все еще был в раздумьях, но, если бы до этого дошло, думаю, что я бы согласился. Но скажу вам, если бы положение дел в "Феррари" изменилось, я бы не колеблясь остался там еще на несколько лет.

Мой менеджер Энрико Дзанарини постоянно контактирует с командами. Должен сказать, что мы с Энрико составляем очень хорошую команду. Мы очень разные, но хорошо дополняем друг друга. Я не отличаюсь дипломатичностью, срываюсь и порой могу все испортить, я настаиваю на своей точке зрения, а затем он все улаживает. Бывало так, что порой что-то шло не так, и я уклонялся от сделки, а Энрико продолжал переговоры, говорил мне, чтобы я успокоился, и потом как-то незаметно из всего этого возникала новая сделка. Мне нужен именно такой человек. И в то же время он нуждается во мне. Я думаю, что в некоторых вопросах я, как бизнесмен, лучше него. Я тверже за столом переговоров, и более четко представляю себе сделку, даже если он и намного лучше меня в обеспечении того, чтобы сделка действительно состоялась. У нас с ним разные таланты. Он очень хороший специалист по связям с общественностью, и он знает, как понравиться спонсорам. Я силен в более конкретных делах.

Трудно найти человека, более приятного в общении, чем Энрико, и мы стали не только партнерами по бизнесу, но и друзьями. Иногда я думаю, что он слишком хороший, и люди его используют так, как никогда не могли бы использовать меня. С ним очень весело, и на вечеринки мы тоже ходим вместе. Он любит это дело. Когда мы жили с ним в одном доме, я очень редко его видел, потому что он приходил с работы около восьми часов вечера, потом выходил из дому в 11.30 или в полночь, а в следующий раз мы с ним встречались уже на работе в восемь часов следующего утра.

ЭНРИКО

Впервые я встретил Эдди в 1990 году, когда он выступал в "Ф3000". Я был менеджером Эмануэле Наспетти, который вместе с Эдди и Хайнцем-Харальдом Френтценом выступал тогда за команду Эдди Джордана. В том году Эдди закончил чемпионат на третьем месте и выиграл гонку в "Хоккенхайме". И именно Эмануэле мне сказал, чтобы я присмотрелся к Эдди, так как это очень хороший и очень умный гонщик.

Поначалу я увидел, что он слегка замкнутый, но веселый. Я работал по привлечению спонсоров для Эдди Джордана, и в 1993 году Эдди начал выступать за "Джордан" в "Формуле-1". Когда я узнал его поближе, он мне понравился. Я увидел, что он прямой человек, с ним легко иметь дело, хотя сперва мне было тяжеловато понимать его акцент. Мы обладаем противоположными характерами: он очень импульсивный и очень быстро расстраивается, но затем очень быстро об этом забывает. Он агрессивен, а я более дипломатичен. Он стеснителен, но после того, как узнаешь его поближе, тебе открываются проявления того, что он на самом деле чувствует. Он думает, его слабость в том, что он открыто проявляет свои эмоции, поэтому если у него есть слабые места, он их вам не покажет до тех пор, пока достаточно хорошо вас не узнает. Люди думают, что он жесткий человек, но это не так. У него сильная воля, которая помогла ему добиться успеха, но глубоко внутри он по-настоящему хороший парень.

Мы стали очень близкими друзьями, и, работая вместе, мы вместе и отдыхаем, и, я думаю, это помогает нам лучше понять друг друга. Мы оба знаем, как нужно работать, и как нужно отдыхать. Учитывая тот факт, что мы работаем в таком тесном сотрудничестве, у нас возникает очень мало проблем. До драки дело никогда не доходило, и мы всегда могли разрешить любые проблемы, которые могли возникнуть.

Мы всегда стараемся заинтересовать тех спонсоров, которые уже вовлечены в "Формулу-1", так как они понимают и этот спорт, и значение того факта, что они имеют дело с пилотом "Формулы-1". С ними можно говорить на одном языке. Спонсору необходимо понимать, что у спортсмена есть масса обязательств, и что можно использовать сотрудничество с пилотом, пока он выполняет свои обязанности. Лучший спортсмен, и Эдди в этом особенно хорош, отдается на все 100% тому, на чем в данный момент он сфокусирован, управляет ли он машиной или участвует в рекламной акции своего спонсора. Мы с Эдди я всегда напряженно работаем над тем, чтобы дать спонсору все лучшее, что можем, и у него со спонсорами очень хорошие отношения. Он может позвонить им после своей победы и сказать "Ну что, я супер или нет?", и им это нравится.

Самая хлопотная часть моей работы - это пресса, ведь иногда Эдди может быть слишком откровенным, и затем мне приходится весь день сглаживать возникшие трения. Он производит впечатление равнодушного человека, но когда мне делали операцию по удалению грыжи, он звонил мне чаще, чем моя мама, поэтому нет сомнений в том, что он очень заботится о дорогих ему людях. Если ты предан ему, он всегда будет предан тебе.

У него не так много плохих привычек, но у него есть склонность валять дурака перед людьми, и я думаю, что будет лучше, если вы не покажете, что вас это раздражает. Ему быстро становится скучно, и он терпеть не может внимания к своей персоне, кроме тех случаев, когда на него обращают внимание красивые девушки. В общении с девушками он мастер. Он обладает даром оратора, и часами может трепаться ни о чем. Когда я встречаюсь с девушкой, я стараюсь найти с ней общие интересы, и может потом у нас с ней что-то получится, он же может болтать с такими девушками, с которыми вообще разговаривать не о чем.

Это действительно талант, он может часами говорить ни о чем девушке, которая ничего не понимает. У него может получится все, чего он в любой момент захочет, и наблюдать за этим со стороны очень увлекательно. Он по натуре победитель, может познакомиться с кем угодно, и его уверенность в себе необычайно высока. В настоящее время у него очень серьезный роман с Анук, поэтому он пока перестал знакомиться просто так, но он запросто может охмурить любую девушку, если захочет.

Еще он любит заниматься бизнесом и делать деньги. Он очень проницательный, и я думаю, что после окончания гоночной карьеры, он станет неплохим бизнесменом. У него есть свой самолет, машины, яхта, дома и даже я, его менеджер, и все это он получил по сниженным ценам. Мне нравится моя работа, и я очень рад работать с ним, создавать хорошую деловую базу для нас обоих.

Когда сделка с "Хондой" сорвалась, нам пришлось приступить к поиску иных вариантов, и в то же время продолжать переговоры с "Феррари". Во время Гран-при Испании я говорил с Джеки Стюартом и сказал ему, что мы бы хотели быть первыми в его списке кандидатов. Потом Джеки продал команду "Форду". Мы не знали, что он это сделал, до тех пор, пока об этом позднее не объявили официально. Мы также разговаривали с "Джорданом", командой, которая для Эдди просто семья родная, но в конце концов возможность выступать за "Ягуар" была слишком хороша, чтобы ее упустить. Эдди всегда хотел сотрудничать с производителем двигателей, а сотрудничество с "Ягуар" в "Формуле-1" - это просто фантастика. Он с большим нетерпением ждет возможности стать первым в большой команде, и я не думаю, что его огорчает уход из "Феррари". Он реалист, и понимает, что если бы остался, то всегда был бы номером вторым при Михаэле, а для такого талантливого и амбициозного пилота, как Эдди, такая ситуация не может быть приемлема слишком долго.

В сделке с "Феррари" были еще и другие проблемы. У нас с "Феррари" был контракт, основанный на результатах его выступлений, и Эдди это не устраивало. Он хотел, чтобы ему платили за его работу, вне зависимости от того, насколько хорошо у него получилось проехать гонку. Зная, что ему придется жить в тени Михаэля Шумахера, он думал, что из-за такого контракта ему будет труднее получить хорошие деньги. Тем не менее, он получал в "Феррари" из года в год все больше и больше. С 1996 по 1999 он улучшал свои результаты, и его зарплата была все больше и больше. Поначалу в "Феррари" думали, что его контракт более выгоден для них, чем для него, но к сроку истечения контракта они были вынуждены платить ему намного больше, чем если бы он получал у них просто зарплату.

Когда во вторник после Сильверстоуна господа Монтедземоло и Тодт сказали нам, что "Феррари" решило не продлевать контракт с Эдди, мы не удивились, потому что у нас уже было соглашение с "Ягуар". "Феррари" трудно было решить считаться с Эдди. Это команда создавалась вокруг Михаэля Шумахера, и это должно было повлиять на их решение. Мне показалось, что г-н Тодт был в данном случае исполнителем, а не автором решения, и мне кажется, он представил г-ну Монтедземоло и руководству "Фиата" два или три различных сценария. В конце концов, решение принимает президент, но его нужно согласовать с остальным руководством. У них был выбор. Они могли изменить условия, в которых работает Михаэль Шумахер. Они могли сказать ему, что Эдди - хороший гонщик, он быстр и хочет побеждать, или повлиять на него как-то еще.

Думаю, Эдди стал слишком большой проблемой для "Феррари". Через журналистов Эдди мог повлиять на общественное мнение, и мне показалось, что это оценивалось негативно. Также он больше не был второсортным гонщиком. Михаэль на деньги "Фиата" подписал контракт до 2002 года. Имидж Эдди среди общественности прибрел большой вес. Эдди очень популярен как в команде, так и в Италии вообще. Так что я думаю, в конце концов "Феррари" решили, что для них будет лучше, если Эдди уйдет. А чем еще это можно объяснить? Какой смысл избавляться от гонщика, который способен принести титул чемпиона мира? Если Эдди в будущем продолжит борьбу за чемпионат, им придется очень серьезно подумать над этим решением.

Может быть, в дальнейшем кому-то эта смехотворная ситуация выйдет боком. Зачем платить пилоту 25 миллионов долларов? Если Эдди приезжает на последнюю гонку с шансами на титул чемпиона мира, он показывает тот же самый результат, которого в "Феррари" добился Михаэль. После Сильверстоуна он вышел из тени Михаэля, и теперь, мне кажется, что он наконец обрел полную поддержку со стороны команды. Какое-то время они думали, что Михаэль может вернуться, и не воспринимали Эдди лидером, недооценивая его качества.

Говорили, что Эдди недостаточно агрессивен, но он регулярно доводил машину до финиша и приносил команде важные очки. Чемпионат мира не выигрывается на голом риске. Каждый год он выступал все лучше и лучше, и его достижение уникально - очень немногие гонщики из года в год улучшали свое положение в финальной таблице чемпионата.

Наконец, в субботу 4 сентября "Феррари" объявила о подписании контракта с Рубенсом Баррикелло. В это время Эдди направлялся на свою яхту "Анаконда", где его ждала Соня, родители и дочь Зоя. Это сообщение ознаменовало конец эпохи не только для него, но и для всех нас, включая Соню, которая с ним работала в "Феррари".