IV. Мудрость мертвой головы

 

 

От тамплиеров (рыцарей ордена Храма) сохранилась очень странная легенда, ставящая в тупик многих исследователей европейского Средневековья. Звучит она так:

 

«Один тамплиер, сеньер де Силон, любил знатную даму де Мараклеа; но та была отнята у него, так как умерла в юном возрасте. В ночь после похорон обезумевший от любви рыцарь проник в могилу, открыл ее и удовлетворил свое желание с безжизненным телом. И тогда из мрака донесся голос, приказывающий ему прийти сюда девять месяцев спустя, чтобы найти плод его деяния. Рыцарь повиновался приказанию, и когда подошло время, он снова открыл могилу; меж больших берцовых костей скелета он нашел голову. „Не расставайся с ней никогда, — сказал тот же голос, — потому что она принесет тебе все, что ты пожелаешь“. Рыцарь унес ее с собой, и, начиная с этого дня, всюду, где бы он ни был, во всех делах, какие бы он ни предпринимал, голова была его ангелом хранителем и помогала ему творить чудеса, пока не стала собственностью ордена».^{82}

 

Немного истории. Французский король Филипп Красивый разослал по всем провинциям запечатанные пакеты, которые местные власти должны были вскрыть на рассвете, в пятницу 13 октября 1307 года. В пакетах содержался приказ — арестовать всех тамплиеров во всех командорствах на территории королевства. Приказ был выполнен. Началось долгое следствие, которое закончилось сожжением на костре в мае 1314 года великого магистра ордена Жака де Молэ и одного из высших чиновников в иерархии храмовников Жоффруа де Шарнэ.

Тысячи храмовников подвергались пыткам в многочисленных застенках по всей Франции. От них требовали признаний в тяжких преступлениях вероотступничества. Особое значение Инквизиция придавала «культу головы», распространенному среди тамплиеров. В одном из списков обвинений, выдвинутых против них, утверждается:

 

«что в каждой провинции у них имелись идолы, в особенности головы…

что они говорили, будто голова могла их спасти…

что они поклонялись этим идолам…

что она могла заставить цвести деревья…

что она заставляла землю давать урожай…

что она могла сделать их богатыми…

что они обвязывали эти головы или притрагивались к каждой голове этих идолов маленькими шнурочками, которые они носили сами на шее между рубашкой и телом».^{83}

 

При обысках, производимых в командорствах, следователи действительно находили какие-то культовые головы. Так, в центральном командорстве ордена в Париже (замок Тампль), инквизиторы нашли реликварий в форме женской головы. Верх «черепа» открывался, а внутри головы, сделанной из позолоченного серебра, хранились зашитые в несколько разноцветных полотен женские кости с ярлыком, на котором стояла надпись по-латыни: «Голова ФХМ.»

Однако один рыцарь, которого подвергли пытке и предъявили ему эту голову, заявил, что в ритуалах ордена использовалась мужская бородатая голова.

История с «культовыми головами» грозила запутаться окончательно, но допросы с пытками, проведенные в разных местах (что исключало возможность согласованных ответов рыцарей), дали одинаковый результат — существо, которому поклонялись храмовники, носило имя Бафомет. Предполагается, что это искаженное европейской транскрипцией арабское словосочетание абуфихамет — «источник мудрости».^{84} Три черные головы («головы трех сарацинов») украшали герб основателя ордена Храма Гуго де Пена (пен по-французски «язычник»). «Черный» и «мудрый» в арабском языке выражаются одним корнем — ФХМ.^{85}

В алхимии одна из фаз, предшествующая превращению Философского Камня, обозначается названием «мертвая голова». Иной термин, отражающий тот же процесс — «почернение».^{86}

Масоны, считающие тамплиеров своими прямыми предшественниками, восприняли как образ рыцаря-некрофила, так и символ «мертвой головы», которую изображали на надгробных плитах «вольных каменщиков».^{87} Камень — один из центральных символов масонства.

Суфизм также широко использует символ «головы» (медной или золотой, «черной» или «мудрой»). Идрис Шах пишет: «„Золотая голова“ (по-персидски „сар-и-тилат“) — это суфийская фраза, обозначающая человека, внутреннее сознание которого было „превращено в золото“ в результате суфийского обучения и деятельности». И добавляет: «Суть этих вещей излагать здесь недопустимо».^{88} Почему недопустимо — узнаем позже. А пока суммируем полученные нами сведения.

Акт некрофилии приводит к рождению некоей «головы», которая вмещает в себя несколько символов-значений: а) что-то связанное с «цветением деревьев» и «урожайностью» земли; б) мудрость; в) совершенный суфий.

Вспомним, что наряду с объяснением слова суфий от арабского суф — «шерсть» (по шерстяной ткани, из которой шили себе одежду дервиши — суфии), существуют еще два объяснения, выдвигаемые самими суфиями: от греческого софия — «мудрость» и от арабского сафа — «чистота», «непорочность».^{89}

 

 

«Мудрая» — постоянный эпитет древнегреческой богини мудрости Афины Паллады. «София Афина» — так звучали имя и эпитет этой богини, которая родилась необычным способом — она вышла на свет прямо из головы бога Зевса. То есть, строго говоря, «матерью» Афины является не богиня-женщина, а голова Зевса. Здесь уже намечается связка между понятиями «голова» (голова Зевса) и «мудрость» (богиня мудрости Афина).

Для дальнейших сопоставлений необходимо вспомнить ту роль, которую сыграла Афина в похищении огня титаном Прометеем. Оказывается, богиня помогала герою украсть у Зевса огонь, а в некоторых вариантах этого мифа поясняется, что Зевс и наказал-то Прометея не за украденный огонь, а за любовь к этой богине. Поверхностное толкование этих подробностей выливается в намек на ревность Зевса, который находится в кровосмесительной связи со своей дочерью Афиной, что, однако, не является новостью. Глубинное же объяснение, которым так любят увлекаться эзотеристы, заключается в том, что Прометей в образе огня похищает и отдает людям «божественную мудрость», тем более, что некоторые мифы говорят, что титан вместе с огнем унес и какую-то «мудрость» Афины и Гефеста.^{90}

Мы уже поясняли, что такое «мудрость огня» (как и солнца с камнем). Это все та же заезженная тема Верховного Существа, «богодьявола» с его, якобы, «глубочайшей» и «величайшей» философией неотличимости, неразделимости добра и зла, сотворенной дегенератами в первобытных пещерах и развитой последующей жреческой «элитой».

Примечательно, что и тамплиеры показывали на следствии отцам-инквизиторам, что верят не в «лжепророка» Иисуса Христа (мир ему), а в какого-то «Высшего Бога».^{91} Что это за «Высший Бог»? Разумеется, это то же самое Высшее Существо из ритуалов наследников тамплиеров — масонов.

Однако вернемся к теме похищения огня.

В вайнахском мифе огонь у громовержца Селы похищает нарт Пхьармат. Имена двух персонажей, Прометея и Пхьармата, настолько схожи, как схожи — до мельчайших деталей — и их деяния, что не может быть никакого сомнения в том, что перед нами один и тот же миф.

Нарту Пхьармату похитить огонь помогает Села Сата, которая представлена в мифе как «любовница Селы, мать нарт-орстхойцев».^{92} Сата — любовница Селы? Но ведь она — его дочь! Вот как описывается ее рождение в нартовских сказаниях:

 

«У нарт-орстхойцев была одна девушка, которую бог создал такой красавицей, какою только мог. Никто из нарт-орстхойцев не мог жениться на ней, потому что ни один не хотел уступить ее другому. Села небесный тоже хотел обладать ею, но боялся Сеска-Солсу. Пришел, наконец, смертный час этой девушки. Умирая, она сказала окружающим: „Караульте мою могилу три ночи. Если будете караулить, Села не доберется до меня, а после трех ночей от трупа моего будет исходить запах мертвеца, и Села не подойдет к нему. Если же вы не будете караулить, то Села придет и осквернит мою могилу“. После этих слов она умерла.

Ее похоронили, и Сеска-Солса три ночи подряд сам караулил ее могилу, но на третью ночь, под самое утро, задремал. Села воспользовался этой минутой, пришел, открыл могилу и осквернил труп девушки. Она тотчас же родила от него дочь. Когда Села собирался уже уходить, Сеска-Солса проснулся, схватил свой лук и ранил убегавшего Селу. Из этой раны у Селы выходят внутренности, и урчание их производит гром. Сеска-Солса взял дочь Селы и принес ее домой. Нарт-орстхойцы назвали ее Села Сатой. Она стала вдвое красивее своей матери и — (стыдливо добавляет сказитель) — вышла замуж за человека, жившего на небе вместе с Селой».^{93}

 

Как мы узнаем из мифа о Пхьармате, Села Сата вышла замуж не за «человека, жившего на небе вместе с Селой», а стала любовницей своего отца Селы.

Не правда ли, Села в этом сказании весьма напоминает «сеньора де Сидона», совершившего, по сути, тот же самый чудовищный акт некрофилии, что и Села?

«Сидон» — это старое семитское (еврейско-финикийское) слово, которое на русский язык переводится как «рыба».^{94} В суфийской традиции Рыба, или Король Рыбы то же самое зашифрованное обозначение «черного», «мудрого».^{95} Просто удивительно, до чего все эти «посвященные» любят все затемнять! И нам на каждом шагу придется сталкиваться со всеми этими шифрами и символическими кодами, и это потому, что суть культа Верховного Существа такова, что открыто говорить о ней неудобно даже адептам этого культа.

 

 

В истории с тамплиерами промелькнуло, что «голова», которой они поклонялись, имела какую-то связь с египетской богиней Изидой.^{96} И сразу же приходит на память все та же тема некрофилии.

Изида (или Исида) в египетской мифологии — сестра и супруга бога солнца Осириса. У них есть еще один брат — злой бог Сет. Этот Сет убивает Осириса. Отыскав своего убитого супруга, Изида хоронит его тело и после этого вступает с ним в сексуальную связь.^{97} От этой связи рождается очередной бог солнца Хор, который должен отомстить Сету за смерть отца. По одной из версий мифа Хор мстит Сету и женится на своей матери, по другой версии Изида выступает на стороне Сета и Хор отрубает ей голову.^{98}

Изида у египтян выполняла функции богини плодородия, урожаев, деторождения. Постоянно подчеркивается ее связь с водой, морем, мореплаванием и рыболовством. Особенно покровительствует она рыбакам. Изида — воплощение мудрости, волшебства, магии.^{99} В различных эзотерических традициях, в том числе и масонской, считалось, что завеса, преграждающая людям доступ к высшей мудрости, есть «покровы», «облачение» (то есть, попросту говоря, одежда) Изиды. Один из трудов мадам Блаватской так и называется: «Разоблаченная Изида». Следовательно, мудрость — сама Изида, ее, так сказать, плоть. А Хор, отрубив матери ее мудрую голову, дал эзотеристам лишний повод к почитанию и использованию в ритуалах пресловутой «головы мудрости».

 

 

Везде подчеркивается еще одна деталь, связанная с происхождением «мудрости» — ее непорочность, девственность, выражаемая у суфиев термином «сафа». Так, в легенде тамплиеров указывается на юный возраст умершей девушки, что равнозначно ее «девственности». Афина Паллада в греческих мифах вообще предстает «вечной девственницей». Богиня Изида, судя по уже упоминавшейся нами надписи на ее храме, хвастливо заявляет, что «никто не задирал ее платья». Столь же девственной умирает и девушка — мать Саты — из вайнахских сказаний.

Может быть, есть смысл связать суфийский термин «сафа» с именем Саты? Перепады «ф» и «т» обычны в языках мира. Укажем несколько характерных примеров таких перепадов: Ф огарма — Т огарма; Ф ома — Т омас; Ф едор — Т еодор; Ф ерет — Т ерет; Р уфь — Р уть; Ф арра — Т ерах (отец Авраама); Иосиф Арима ф ейский и он же Арима т ейский, Ми ф ра — Ми т ра, Си ф — Се т и т.д.

Это отождествление подкрепляется и тем колоссальным значением, какое в эзотерических учениях и в их инсценировках (мистериях) придавалось именно Кавказу. Так, греки именно здесь «распяли» своего Прометея, а суфии искали на Кавказе… Иисуса Христа (мир ему).^{100} По Библии человечество после потопа возродилось на Кавказе. Арабы и персы до сих пор местом обитания огненных джинов называют «горы Каф», то есть Кавказ.^{101} В древних армянских легендах чудовища-вишапы с «горы Кафаз» таскают гигантские каменные глыбы, чтобы бросать их на селения и уничтожать людей.^{102} Финикийские мореходы словом «каф» обозначали крайний, северный предел земли и считали, что в стране «Каф» живет их наиболее древний бог Баал-кафон, называемый еще одним именем — «Отцовский Илу».^{103} Арабское слово «каф», «каьфа» обозначает конец, завершенность, предел чего-то.^{104} Накануне Судного дня из-за Кафа вырвется страшный народ «Йаджудж и Маджудж», которые, подобно «пускающим в небо стрелы» нартам,^{105} захотят сразиться с Аллахом и будут сокрушены Им.^{106}

У евреев в Библии и эсхатологических мифах страшный народ Магог под предводительством своего вождя Гога в «последние дни» придет от «пределов севера» (предел севера у семитов — каф, кафон, т.е. Кавказ).^{107} Одно из имен Яхве «Шаддай» означает «владыка горы» и в «Библейской энциклопедии» добавляется, что эта гора — «Великая гора Севера», то есть Кавказ. Следовательно, и древние евреи (как финикийцы) считали, что их племенной бог является выходцем с Кавказа.

Как мы видим, различные традиции связывают с Кавказом не только зарождение современного человечества (потомков Ноя), но и завершение его истории — Судный день. О роли Кавказа в тайных (эзотерических) и иных учениях и культах мы еще поговорим, а теперь лишь укажем, что этот край в силу своего мистического значения в истории человечества находился в центре внимания «адептов Тайного Учения» и естественным будет допустить, что это каким-то образом отразилось и на имени Саты.

Здесь еще можно упомянуть и одно косвенное обстоятельство- происхождение названия «Кавказ». Как мы видели, оно имеет древний семитский корень, обозначающий «северный предел», «северную оконечность земли», и именно в этом смысле воспринято древними армянами («Кафаз») и греками («Кавказ»). Эволюцию первоосновы этого сакрального топонима («Каф») мы можем наблюдать и в самом арабском языке, когда мусульманский ученый-энциклопедист, прозванный Геродотом Востока, ал-Масуди пишет: «Гора Кабх (Кавказ) — великая гора, занимающая огромную площадь. Она вмещает много царств и народов. На ней живут семьдесят два народа, каждый из которых имеет своего царя и язык, отличный от других».^{108}

У арабского географа IX века ’ибн Хордадбеха это название оформлено как «Кабк»,^{109} что приближает его к современному (с добавлением греческого топонимообразующего суффикса «ас») звучанию. Именно из греческого языка название Кавказ и распространилось в европейских языках.

 

 

Итак, мы пришли к тому, что в основе легенды о «мудрой голове» или «голове мудрости» лежит некий древний ритуал, неотделимый от культа огня и солнца. Все эти женские божества мудрости («софия») и непорочности («сафа») так или иначе фигурируют в многочисленных историях, возникших вокруг появления на земле огня. Во всех этих сюжетах более или менее явственно проступают эротические мотивы, проскальзывающие по следующей смысловой схеме; овладеть огнем -значит овладеть мудростью; овладеть мудростью — значит овладеть в сексуальном плане богиней мудрости. Наиболее полно эта схема присутствует в образе богини Изиды, чьи одежды являются препятствием к «овладеванию» богиней, а ее тело — как бы сама мудрость.

В индуистской мифологии одним из «тайных» имен бога огня Агни служит Матаришван — «растущий в матери». Матаришван — Агни, добывший по поручению одного из многочисленных «солнечных» богов Вивасвата (родоначальника людей) «небесный огонь» для человеческого рода, не только «растет в матери», но и добывается из нее «священным половым актом»^{110} то есть сам процесс добывания огня («мудрости» в эзотеризме) неотделим от эротики. То же самое, по сути, мы видим и в разобранных нами мифах, где условием появления на земле огня (или его символического эквивалента, «головы мудрости»), его высвобождения из «материнского чрева», является соитие, воплощаемое в некрофилии.

«Мертвая, непорочная дева», или, в древнеегипетском варианте, «мертвый двуполый Осирис» в тайной науке и философии эзотеризма олицетворяет собой «мертвую материю», порождающую «дух огня» — мудрость. То есть из мертвой, неодушевленной материи порождается жизнь, мудрость. И эта пресловутая «мудрость» эзотеризма ничто иное, как мудрость неодушевленной, слепой природы и ее первоосновы — слепой, неодушевленной материи. Вся эта каббалистическая чушь нашла свое «научное» отражение в Эволюционной теории Ч. Дарвина, которая так приятна материалистам, и которая рисует появление жизни на земле как некий химический процесс. Первобытный ил, якобы, получил какой-то солнечный или радиационный заряд из космоса и появились простейшие организмы, которые через бесчисленную цепочку эволюционных превращений породили, в конце концов, из обезьяны человека. Американский ученый С. Гроф замечает по поводу этой материалистической модели:

 

«Вероятность того, что человеческая разумность развилась из химического ила первобытного океана благодаря всего-навсего случайной последовательности механических процессов, кто-то недавно очень удачно сравнил с вероятностью того, что ураган, пронесшийся сквозь гигантскую помойку, случайно соберет „Боинг-747“».^{111}

 

У нас еще будут возможности увидеть, как «тайная наука для Посвященных» (эзотеризм) воздвигает на своих каменных алтарях-пьедесталах различные ответвления материалистической науки. И когда мы узнаем, что творцы этих атеистических концепций, такие как Ч. Дарвин и К. Маркс, являлись членами всяческих Тайных обществ наподобие масонских, все эти «совпадения» перестают удивлять.

 

 

В эзотерических («языческих») концепциях оживляющей стихией является не душа, а огонь. Будучи (наряду с Гефестом) богиней огня, Афина при сотворении людей вдохнула в них «душу», то есть свою пламенную сущность.^{112} Одновременно, эта богиня не просто «мудрость» — она в позднюю античность уже становится олицетворением «всеобъемлющей мировой мудрости», принципа «неделимости Космического Ума».^{113} Иными словами, огонь (солнце) оживляет мертвую материю (сотворение людей), вдохнув в них огненную душу — частицу «Космического Ума», «мировой мудрости». Афина — «покровительница целомудрия», «дева-воительница», рождается из головы Зевса, которую, как и в случае нартовского эпизода о рождении «огненного» героя из камня, раскалывает молотом божественный кузнец (Гефест или Прометей).^{114} Сам Зевс изначально предстает как «камень», «каменный бог» (эпизод камня, подсунутого Кроносу вместо Зевса и его долгое пребывание в каменном гроте на о. Крит далеко не полное, но достаточно красноречивое этому свидетельство).

На двуполость Афины намекает пророчество Геи и Урана о ней как о «сыне», тогда как она появляется с женскими чертами, но издавая при рождении воинственные крики, порядком напугавшие папу-Зевса.

Мы не говорим о прямой связи с Афиной «мудрой» Саты, которая является таким же воплощением высшей мудрости (черта, которую подчеркивают в ней все национальные версии Нартиады). Эта связь уходит в глубину общей концепции культа огня и Верховного Существа, хотя взаимные влияния и самих мифов достаточно очевидны и прозрачны.

Невозможно охватить всю символическую палитру этого единого древнего мономифа, его истолкования и ответвления. Но все они, словно пышный куст, произрастают из одной точки, одного корня — технологии добычи огня, отождествления последнего с «огнем небесным» — Солнцем и появления ритуала «рождения» огня. Являясь якобы творцом и душой всего сущего, огонь стал осознаваться и как принцип и воплощение Космического Разума, или Космического Высшего Существа. И «мудрость огня», соответственно, есть ничто иное, как тайна сочетания в единой сути принципов добра и зла, бога и дьявола.

 

 

Вся эта «некрофильская» концепция, видоизменившись лишь в терминах, составила суть эволюционной теории Чарлза Дарвина. И как бы ее не усложняли последующие изменения, доработки и дополнения — суть ее не меняется. Жизнь, по этой теории, появилась из мертвой материи, которой коснулась слепая и, может быть, мудрая именно по причине этой слепоты, огненная стихия Солнца или космических излучений. То, что эзотеризм передает как банальный «половой акт», в учении Ч. Дарвина переименовано в «сложные химические процессы». Говоря о дарвинизме, мы подразумеваем под ней всю материалистическую концепцию, развившуюся из этого учения.

Почему-то принято думать, что дарвинизм является научной теорией, опровергающей «религиозные предрассудки и суеверия». На самом же деле в дарвинизме наука служит лишь прикрытием, маскирующим антирелигию, культ природы, возведенной в роль «творца» жизни. В Исламе такая подмена обозначается как ширк, многобожие, придавание Аллаху сотоварищей, язычество, сатанизм. Дарвинизм никогда не был и не может быть цельным учением, ибо не доводит объяснение мира до первооснов, до начальных истоков образования вселенной. В дарвинизме (или, шире, в материализме) всегда какие-то кардинальные проблемы мироздания остаются нерешенными, отодвигаются «на потом». Дойдя до какого-нибудь этапа, дарвинизм объявляет его начальным в истории миросотворения, но тут же обнаруживается предыдущий этап и так — без конца. Единственным логическим выходом из этого мировоззренческого тупика является признание Творца, существовавшего раньше любого творения, задумавшего и осуществившего каждое творение, запустившего процессы, покорные Его законам, в том числе и процесс биологической эволюции.

Но все дело в том, что современные ученые решительно отвергают даже такую базовую концепцию материализма, каковой является эволюционная теория Дарвина. Любопытно, что именно на родине Дарвина, в Англии, был вынесен окончательный приговор его теории, гласящей, что высшие виды животных (в том числе и человек) произошли в результате естественного отбора от низших животных. Около 120 ведущих ученых Лондонского Геологического Общества и Английской Палеонтологической Ассоциации в 1970 году заявили, что «каждая основная форма или род растений и животных имеет свою собственную, отличающуюся от всех других форм или родов историю! Группы растений и животных в палеонтологической летописи возникают внезапно … От общих предков нет и следа, не говоря уже о связи с каким-нибудь предполагаемым родоначальником из пресмыкающихся».^{115}

Специалист по молекулярной биологии Майкл Дентон писал в 1986 году: «Не может быть и сомнения, что у Дарвина не было достаточно доказательств для его эволюционной теории… Его общая теория, что все формы жизни на земле появились и развились постепенным накоплением случайных мутаций, до сих пор, как и во дни Дарвина, является в высшей степени спекулятивной гипотезой, совершенно лишенной всякой поддержки существующими фактами, и очень далека от очевидной аксиомы, в которой нас хотят убедить некоторые ее весьма агрессивные сторонники… Можно было бы ожидать, чтобы теория такого кардинального значения, теория, которая буквально изменила мир, была чем-то большим, чем метафизика (то есть слепая, интуитивная вера — авт.), более значительным, чем миф».^{116}

Наконец, приведем оценку физика и астронома Фреда Хойла: «Чем больше биохимики делают открытий о внушающей благоговение сложности жизни, тем яснее становится, что вероятности ее случайного возникновения так незначительны, что их можно исключить полностью. Жизнь не могла возникнуть случайно … Как могло случайное соединение химикатов в органическом „бульоне“ произвести 2000 жизненно важных ферментов? Вероятность этого „случайного“ соединения примерно такая же, как вероятность 50 000 раз подряд бросить „шесть“ неподдельным игральным кубиком! Это простое вычисление показывает полную несостоятельность концепции случайного возникновения жизни на земле».^{117}

Религиозную концепцию сотворения жизни Богом никто не опроверг и, несомненно, никто не опровергнет. Развитие науки все больше приближает ученых к вере в Единого Творца и поэтому мы можем говорить о научности именно религиозной концепции, тогда как дарвинизм все дальше отступает в сферу ненаучности, антинаучности, в сферу слепой веры, «слепой мудрости».

Кстати, мотив «слепой мудрости» органически присущ и образу Афины. Ни один смертный не может увидеть эту богиню. Раз это удалось Тиресию, сыну «любимицы» богини Харикло. Тиресий ослеп, зато обрел мудрость и пророческий дар.^{118}

Материалистический «огонь», ожививший, «одушевивший» мертвую материю имеет, как*мы видели, четко разработанный философско-религиозный прототип в культе Верховного Существа, и поэтому материализм отрицает не «религию вообще», а лишь настоящую, истинную религию Единого Бога, Аллаха. И в этом -сатанинская, богоборческая сущность атеизма и его «научного фундамента» -материализма. За «огнем» оставлена оживляющая функция, постоянно твердится о «мудрости» слепой природы, однако за рамки созидания Жизни удаляется, как несуществующий, Бог. То, что в Святом Коране названо «природой Иблиса» (Сатаны) в материалистической доктрине возведено в ранг творца, демиурга. Речь, конечно, идет об огне и мы достаточно подчеркивали связь в культе Верховного Существа этой стихии с солнцем, чтобы не упоминать о ней постоянно.

И поэтому атеизм есть не отсутствие религии, а антирелигия, религия наоборот. «Истинное имя сатаны, — поясняют каббалисты, — есть перевернутое имя Иеговы, так как сатана не есть черный бог, а есть отсутствие Бога. Дьявол есть олицетворение атеизма или идолопоклонства».^{119} Любопытное признание, ставящее знак равенства между язычеством и атеизмом, и возводящее их к единому знаменателю — сатанизму.

К веренице «родственных» символов, выявленных нами (Огонь, Солнце, Камень, Мастер, Пастух) добавим еще один из этого же ряда — Мудрость (иногда — Мудрость Мертвой Головы). И перечитывая снова строки из «Песни об Улликумми»:

 

«Кумарби в душу свою мудрость вбирает.

Как злодей он День дурной породит.

Он против бога Грозы зло замышляет:

Он соперника богу Грозы породит»,^{120}

 

мы уже должны представлять себе, что «мудрость», вбираемая в душу бога Кумарби — это все тот же «огонь» и что в данном случае «вбирать в себя мудрость» и «замышлять зло» — суть равнозначные процессы. А «соперник богу Грозы» — это слепой и глухой каменный исполин Улликумми, который рождается от соития Кумарби со скалой. Все наши символы, как говорится, налицо.

 

 

Если мы, по примеру мадам Блаватской, «разоблачим» всю эту заумную мистическую символику и заглянем в начало начал культа «мертвой головы», то нам опять цридется вернуться в недра первобытных пещер. Дело в том, что самое древнее «святилище» из когда-нибудь найденных археологами, это расположенные определенным образом 16 человеческих черепов в пещере Офнет в Баварии. Находка датирована эпохой мезолита (17–15 тыс. лет назад).^{121}

Со временем стали проясняться многие пикантные подробности из жизни наших далеких пращуров. Как уже упоминалось, они были не только любителями «кай-кай», как полинезийские аборигены до сих пор называют людоедство, но особый интерес проявляли к человеческим головам. Просим прощения за отвратительные подробности, но нужно упомянуть, что человеческий мозг они считали особым лакомством и была даже разработана специальная технология аккуратного вскрытия черепной коробки. «Опустошенный» череп, однако, не выбрасывался — их складывали вокруг огня очагов замысловатыми кругами и кучами, или делали из них чаши, как это позднее случилось с черепом русского князя Святослава. «Чаши» эти использовались в различных ритуалах и так, мало-помалу, сложился культ «мертвой головы».^{122} Символ «чаши» — один из древнейших, как мы увидим, дойдет через эзотерические ритаулы до наших дней. Самая знаменитая чаша из этих ритуалов, конечно же, чаша Святого Грааля, имеющая бесчисленное множество толкований.

У нартов с черепами тоже было не все в порядке. Так, в осетинских сказаниях неоднократно упоминается, что нарты могли снимать со своих черепов верхние части для того, чтобы, как объясняют сказители, удобнее было подстричься. Видимо, цирюльников тогда не было и нартам приходилось как-то самим выходить из положения.

У вайнахов отрубленная голова врага называется словом цIет (цIе — «огонь») — достаточно прозрачное указание на то, что в древности эти страшные трофеи посвящались огню.

Отрубание голов и дальнейшие с ними ритуальные манипуляции далеко не изжиты из мировой практики и до сих пор. В частности, среди племен Океании и Латинской Америки, как свидетельствуют этнографы, этот широко распространенный обычай хранения голов врага для каких-то магических целей не редкость и сегодня. В Северной Америке почему-то предпочитали с головами не возиться и удовлетворялись снятием скальпа. Такого же обычая придерживались и скифы. Так, анонимный греческий автор V в. до н.э. в «Двоеречиях» пишет:

 

«Скифы считают прекрасным, если кто, убив мужа и ободрав голову, кожу с волосами возит, повесив впереди на уздечку лошади, череп же, позолотив или посеребрив его, пьет из него сам и делает возлияния богам».^{123}

 

Посмотрим, что собой представляли эти скифские «возлияния богам», производимые из позолоченных или посеребренных черепов. У другого античного автора читаем: «Один раз в году каждое скифское племя сооружало из сухого хвороста возвышение, на котором устанавливался большой старинный железный меч, олицетворявший божество войны. Здесь, у этого холма, совершались жертвоприношения рогатого скота и лошадей, а также умерщвлялся каждый сотый мужчина из числа взятых в плен. Собранную кровь относили на возвышение и выливали на меч».^{124} Потом хворост, естественно, поджигался.

Значит, получается, что чаши, сделанные из человеческих черепов, использовались для «кормления» бога войны и огня кровью, в том числе и людской. Если скифов можно только подозревать в том, что они и сами пили человеческую кровь (вспомним: «пьет из него сам и делает возлияния богам»), то относительно ацтеков — это уверенность.

Бог огня (солнца) и войны был общим у очень многих народов, в частности, у древних евреев (см. в Библии, «Исход», гл. 15, ст. 3: «Господь, муж брани, Иегова имя Ему»), а там, где они выступают двумя разными персонами, между ними существует глубокая изначальная связь, «родство». А третья персонификация этого родства — многочисленные божества плодородия, «умирающей и воскресающей природы», весеннего обновления. И все эти божества устами своих служителей-жрецов требовали крови, смерти, убийства людей.

Каннибализм из простого удовлетворения голода и неких тайных, сумрачных инстинктов, перерос в ритуал и облекся в мистическую философию: «смерти ради жизни»; «жертвы жизнью ради искупления грехов». И мы постараемся в Дальнейшем показать, как каннибализм вошел в современную медицину — «новым словом», «революцией» в ней, хотя такая, с позволения сказать, медицина архаична как мир. Она до последней своей теоретической выкладки присутствует в философии каннибализма и современные ученые лишь облекли ее в наукообразные термины. Поистине, ничто не ново под луной!

Рассмотрим «аспект крови» в эзотеризме и в материалистической науке. Только после этого мы полнее сможем оценить смысл и мистико-философский антураж всех этих чудовищных деяний убийства и поедания людей — их плоти и крови.