Глава. Куда же я денусь от тебя?

 

Трубка телефона. Ее старого телефона, который когда-то подарил Алекс на ее день рождения. Она просматривала телефон, было куча пропущенных звонков, не прочитанных сообщений, и в каждое сообщение гласило «Когда ты приедешь», «Позвони, как освободишься».

Девушка нажала на записную книжку и отыскала в нем нужный номер, она боялась звонить на этот номер, но Женя был прав - нужно двигаться дальше. Чтобы забыть прошлое... у нее был только один способом!..

Прошло около пятнадцати минут, после чего она нажала на зеленую кнопку сенсора. Поднеся трубку к уху, она слышала ровно три гудка, прежде чем ответили:

- Алло.

Тяжело вздохнув, девушка нашла в себе силы, сказать:

- Это Эмми!

Несколько секунд тишины, однако, она уже знала, что будет дальше.

- Господи Эмми, наконец-то ты позвонила. Рад, что ты готова вернуться в строй, - тараторил Беликов. - У нас много работ, надеюсь у тебя новый песни, потому что ты должна вернуться эффектно...

- Да-да, у меня есть песни.

- Отлично, с понедельника начинаем готовиться к Big love show, из-за долгого отсутствия тебя могут не включить в список, но ты не волнуйся, я договорюсь!

- Спасибо!

- В понедельник ровно в восемь утра жду тебя на репетиции, всем твоим танцорам я прозвоню.

- Хорошо!

- До понедельника!

Беликов бросил труппку, Наташа бросила телефон на диван.

Она стояла возле окна, смотря на жаркий день, скрестив руки на груди. Наташа чувствовала пустоту внутри и боль, она не знала, что чувствовать и как вести себя после той ночи. Из всех выжили только Алекс, Женя, Хейгел, Ники и Наташа с Дойлом.

Девушка услышала позади себя шаги, но она не обернулась, прекрасно зная, что это Ники.

Смущаясь Ники, подошла к Наташе, но близко не рискнула подходить.

- Ты можешь... - Ники смущалась. - Он пришел в себя, ты можешь зайти к нему!

К глазам Наташи подступили слезы, а груди кольнула боль, она даже не знала, что сказать.

- Я понимаю, - шепнула Ники, обхватив себя руками. - Тебе нужно время!..

Его Наташи нужно было, теперь времени было много. С корпорацией было покончено, но на душе девушке не наступил покой.

- А ты... - Ники не знала, как сказать, но все, же рискнула. - Ты не против... насчет… меня и твоего брата?..

Наташа резко обернулась, посмотрев на девушку мокрыми глазами. С той ночи прошли сутки, но именно в ту ночь Женя и Ники признались в своей симпатии и, узнав, что все кончено они решили быть вместе. Девушка знала, что на душе ее брата висит груз, а когда он рядом с этой скромной девочкой этот груз исчезает.

Она даже не знала лучше кандидатуры для своей брата, чем Ники.

- Нет! - честно призналась Эмми. - Ты ему подходишь!

Она снова развернулась к окну, давая ясно понять, что не хочет больше говорить.

Ники это понимала и знала, что Наташи нужно время, особенно после случившегося той ночью и о том, как сильно Наташа ошиблась, считая, что Димитрий погиб!..

 

* * *

 

Он стоял возле окна по пояс раздетый, он слышал внизу ее дыхание, сердцебиение, но не осмеливался даже подать виду на свое пробуждение. Ники уже сообщила ей, но девушка не спешила подниматься, он даже слышал, как она тихо плачет.

Его глаза переместились с пола на его грудь, там уже не было следа от ранения. Не было даже шрама!.. Он помнил, как собирался пронзить этим ножом ее сердце, но взглянув в ее глаза, он освободился от чар Кэелтена и без размышлений решил остановиться, но следуя приказу Кэелтена, вонзил нож в свою грудь.

Кэелтен знал, что его чары могут рухнуть и предусмотрел это, внушив ему убить себя самому, что его бриллиант не достался никому, но, не смотря на это, план провалился...

Он помнил этот взгляд девушки, который изменился все. В этих глазах он увидел страх с примесью любви, горя и боли, так же он видел, что девушка была готова принять смерть от его рук.

Не для этого он позволил Сэму увести девушку в ту ночь и умереть самому себе. Он хотел умереть в огне, чтобы огонь выжег в нем все, в том числе и его мутацию, но кто знал, что его спасет Хейгел, тем самым позволив завершить мутацию.

— Димитрий.

Негромкий голос Дойла звучал мягко и был исполнен теплоты, будто голос настоящего ангела.

И когда Димитрий медленно повернулся, на его лице была одна мрачность.

Дойл смотрел на него и видел того самого Димитрия, которого знал. Юноша думал, что как можно думать, что он еще тот смертоносный убийца с красными глазами? Он привел себя в порядок после сражения, и сейчас на нем были джинсы. Темно-каштановые волосы были в разные стороны, делая его моложе и привлекательней. Его глаза, когда-то красные и ужасавшие более всего прочего, сейчас казались прекрасными. Точно такие, как раньше: теплые, карие, с длинными ресницами.

— Дойл... — прошептал он, отворачиваясь назад к окну. - Уходи!

Дойл ухмыльнулся, небрежно прислонившись спиной к стене, сказал:

- Успокойся, она не собирается проникать в мой разум! - Димитрий не поверил. - Ей самой тяжело!

Димитрий усмехнулся.

- Тяжело? Где же тогда Грэйдж?

Дойл скрестил руки на груди, сказав:

- Я не знаю, впрочем, как и она!

- Неужели?

- Слушай, перестань быть придурком! - выпалил Дойл, медленно Димитрий повернулся к нему. - Если ты хоть что-то помнишь из всего что было, то должен знать, что она была готова умереть, только бы не убивать тебя!

Димитрий смотрел на него тусклыми глазами, будто не знал, что сказать и о чем думать.

Дойл вздохнул, спросив:

— Но как ты себя чувствуешь? В сознании? В душе?

Его взгляд, до этого прикованный к Дойлу, ушел в сторону, стал рассеянным.

— Это... Это трудно описать. Как будто я спал и проснулся... после ночного кошмара. В нем будто кто-то другой захватил мое тело, а я смотрел со стороны на то, что он делает... как в кино или в театре. Но на самом деле это был не кто-то другой. Это был я сам. И вот теперь я здесь, и мир вокруг переменился. Как будто я заново узнаю все.

— Это пройдет, когда ты привыкнешь к себе прежнему.

Дойл, конечно, не мог знать этого точно, но почти не сомневался, что так и будет.

— Я так не считаю.

— Поймешь, — решительно заявил юноша. — Просто нам всем требуется время. — После небольшой паузы Дойл неуверенно добавил: — Хочет повидаться... с Наташей.

В мгновение ока задумчивое, почти мечтательное выражение слетело с лица Димитрия, взгляд снова сосредоточился на Дойле. И впервые он заметил, как в нем мелькнуло по-настоящему сильное чувство.

— Нет. Кто угодно, кроме нее. Я никак не могу встретиться с ней. Пожалуйста, не позволяй ей приходить сюда.

Дойл растерялся.

— Но... она, же любит тебя. Беспокоится о тебе.

Димитрий отвернулся от Дойла, огонь чувств, на мгновение осветивший его лицо, погас. Отойдя в сторону, он прислонился к стене, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова открыл их.

— Кто угодно, кроме нее, — повторил он. — Это невозможно — после того, как я обходился с ней. Я творил множество... ужасных вещей. — Повернув руки ладонями вверх, он посмотрел на них, словно рассчитывая увидеть кровь. — Но то, как я поступил с ней, — хуже всего; в особенности потому, что речь идет о ней. Она приходила, чтобы спасти меня, а я... — Он покачал головой. — Я ужасно обходился с ней. Я ужасно поступал с другими. И после всего этого я просто не в силах встретиться с ней. Тому, что я делал, нет прощения.

— Это не так! — горячо возразил Дойл. — Это был не ты. Она, конечно, простит тебя.

— Нет, для меня невозможно прощение. Я не достоин ее, не достоин даже находиться рядом с ней. Единственное, что я могу сделать... - Он задумался, будто искал подходящие слова и, найдя, сказал. - Я ничего не могу сделать!

- Димитрий! - голос Дойл был тверже. - Ты должен увидеться с ней!

- Это будет слишком больно! - шепнул Димитрий.

Понимая этот разговор, идет к коту под хвост, Дойл зашагал к двери и, открыв ее замер, он посмотрел на Димитрия и прежде, чем уйти сказал:

- Тогда ты должен знать, какого ей было, когда она очнулась и поняла, что убила тебя!..

Закрыв дверь, Дойл оставил Димитрия одного со своими мыслями.

Однако Дойл был прав, Димитрий знал о ее страданиях, знал обо всем. Сердце мужчины облевалось кровью, его руки дрожали, он даже почувствовал, как к глазам подступают слезы.

Он опустил глаза в пол, когда услышал чьи-то шаги. Его сердце дрогнуло, опасаясь, что Наташа идет к нему...

Димитрий почувствовала, как заколотилось сердце. Наташа. Он вот-вот увидится с ней. Что она ему скажет? Что сделает? Это было невозможно представить.

Он почувствовал ее запах и тут же задержал дыхание...

— Димитрий, — наконец выговорила она, но ее горло перехватило, и получилось не очень разборчиво.

Димитрий внезапно напрягся, однако не повернулся.

— Димитрий, — повторила Наташа, на этот раз более отчетливо. — Это... я.

Это говорить было необязательно — он еще с первой ее попытки понял, кто здесь. Димитрий узнал ее голос в любой ситуации; может, даже звук ее дыхания и сердцебиения. Дожидаясь ответа, девушка почти перестала дышать.

— Нет! - все, что выдавил из себя мужчина.

— Что нет? — спросила Наташа.

Он огорченно вздохнул.

— Нет, в смысле, что я не хочу тебя видеть. — Димитрий был напряжен и это выдавал его голос. — Тебя не должны были пускать сюда.

— Я знаю.

— Но как обычно ты упряма.

Димитрий не собирался к ней поворачиваться, если обернется ее полные боли глаза и его сердце обольется кровью.

— Так или иначе, я должна была увидеться с тобой. Должна была выяснить, в порядке ли ты.

— Уверен, ты узнала все через Дойла.

— В последнее время я стараюсь не лазить в его голову... я должна была увидеть...

— Ну, теперь ты видишь.

— Пока я вижу только твою спину.

Это сводило Димитрия с ума, и все же каждое произносимое им слово причиняло ему самому боль. Все, что он говорил, было для него тяжело, слишком тяжело. Думая о ней, он видел, как причинял ей боль. Видел, как вонзил нож ей в грудь и скинул со скалы в море...

— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда, — Димитрий попытался сделать свой голос, как можно решительней. — Не хочу встречаться с тобой.

Димитрий закрыл глаза, подавив слезы, впервые он хочет плакать. Он хотел плакать, потому что своими руками причиняет ей боль!

— Ты можешь игнорировать меня, — сказала Наташа, стараясь не сорваться на крик. Димитрий распахнул глаза, удивляясь ее словам. - Ты имеешь на это полное право! Все, что с тобой произошло только по моей вине, и ты не должен был погибнуть в ту ночь, ты должен был позволить Алексу убить меня! Тогда бы все были живы...

Это прозвучало резко, даже грубо, это было не похоже на Наташу, которую он знал. Он не выдержал и резко повернулся, но замер, увидев ее... глаза полны боли и печали, а глаза были красными от слез... она выглядела слабой и без защитной...

— Тогда лучшее, что ты можешь сделать...

И умолк. Наконец, он смог увидеть ее своими глазами. Он впитывал каждый изгиб ее лица, контур ее кожи... все! Ее тело, лицо, глаза, нос, губы и волосы... но здесь и сейчас, как бы Димитрий сейчас, ни старался сохранить бесстрастное выражение лица, на его лице было написано, что он восхищается ею.

Как раньше Димитрий сумел справиться с собой.

— Тогда лучшее, что ты можешь сделать, — продолжил он спокойно, — это держаться подальше от меня. Это самый верный способ уплатить долг.

Наташа тяжело вздохнула, мужчина на секунду заметил, что ее глаза стали яркими, но только на секунду.

- Значит, я была права!

Прежде, чем она повернула ручку двери, мужчина спросил:

- В чем?

Девушка замерла, она не спешила ему отвечать, но все, же ответила.

- В ту ночь должна была умереть я!

Димитрий почувствовал укол в сердце, будто его снова пронзили ножом.

- Все случилось так, как случилось! - сказал он, остановив девушку. - Я знаю тебя, сейчас ты пытаешься показаться сильной и скрыть свои чувства, но на самом деле тебе больно... это меняет все. Дело не просто в том, что я вел себя с тобой непростительно. Все мои чувства... даже к тебе... изменились. Прежних чувств больше нет. Может, я и стал прежним, но то, что произошло... оставило в душе шрамы. Изменило мою душу. Теперь я не могу любить никого. И я не люблю тебя. Между нами больше ничего нет.

Он слышал, что сердце девушки было готово вырваться из груди, но она просто развернулась и ушла!..

Димитрий почувствовал себя пустым и покинутым, ему было больно, но это была не физическая боль, а душевная. От бессилия он пал на колени, чувствуя боль в груди и слушая, как девушка, облокотившись о стену, тихо плакала. Никогда в жизни ему не было так тяжело лгать!

 

* * *

 

Дойл вернулся домой ближе к вечеру, однако ненадолго задерживаться он собирался! Войдя в дом, он крикнул.

- Грэйдж!

Не включая свет, он прошел в гостиную, скинув грязную рубашку. Подойдя к шкафу, он включил лампу и замер... он был по пояс раздет, и все свое внимание он сосредоточил на девушке, она сидела на ступеньках. Ее волосы были распущены, глаза были аккуратно накрашены, на ней было нежного оттенка платья, она была босая.

- Ты... - начал Дойл, достав из шкафа свою водолазку. - Как-то странно выглядишь!

Наташа ухмыльнулась.

- Наверное, потому что не сильно накрашена, - ответила она, тяжело вздохнув.

Дойл усмехнулся, натягивая водолазку. Его внимание привлек Алекс, он спускался по лестнице, а за ним следом спускались Женя и Ники, Грэйдж спускался по лестнице, смотря на Женю, они перекидывались саркастичными словечками.

- У нас компания, - сказал Грэйдж, чуть не наехав на Наташу. - Ой, ты откуда здесь взялась?

- Смотри куда идешь, - выплюнула Наташа, когда он обошел ее.

Алекс остановился рядом с Дойлом, рассматривая девушку.

- Что с тобой?

Девушка кинула на юношу злой взгляд, тогда Женя подошел к ним и, посмотрев на сестру, поинтересовался:

- Чеи-то с тобой?

Эмми не удержалась и кинулась в них подушку, Грэйдж ловко поймал. Юноши рассмеялись и впервые за весь день девушка тоже улыбнулась.

- Не злись, - сказал Алекс, бросив подушку Жени в лицо. - Поедешь с нами?

Женя ударил Алекса подушкой по лицу.

Наташа заметила, что Женя с Алексом сблизились, они в основном бросались друг в друга саркастичными словечками и часто спорили.

- В принципе можно, - ответила девушка, пожимая плечами. - Я только переоденусь.

Алекс застонал.

Выпрямившись, Наташа улыбнулась, добавив:

- Можете езжать вперед, я подъеду!

- Отлично!

Улыбаясь, Наташа проводила их взглядом до машины, но после ее снова охватила грусть, и тяжело вздохнув, девушка взяла подушки и стала их складывать обратно на диван.

Поднимая последнюю подушку, девушка наткнулась на Димитрия, он спускался по лестнице с сумкой в руке. Увидев ее, он замер на месте.

- Уезжаешь? - спросила Наташа, смотря на его сумку.

Димитрий проследил за ее взглядом и тяжело вздохнув, сказал:

- Да! Мне здесь не рады.

- Ммм. Желаю удачи!

- Спасибо.

Димитрий обошел девушку и зашагал к двери, он слышал, как бешено, билось сердце девушки.

Наташа положила подушку на диван, она услышала, как он прокрутил ручку, и открылась дверь...

- Стой! - сказала девушка, глубоко дыша, она дышала так, будто возбуждена. Девушка коснулась своей головы, понимая, что это последний шанс сказать ему все, не смотря на тот факт, что он стоял к ней спиной. - Пусть я покажусь дурой и идиоткой, но... - Наташа посмотрела на его спину с надеждой, ее глаза заблестели от слез. - Не уходи! - Из уголка ее глаз потекла слеза. - Когда я думала, что ты умер... я хотела пойти за тобой!.. Даже если ты меня не любишь, я умоляю тебя, не уходи. Ты можешь не разговаривать со мной, но мне будет легче осознавать, что ты рядом со мной! - Димитрий слегка повернул голову, но ему хватало и этого, чтобы посмотреть на нее. - Не уходи!

Димитрий замер в таком положении, дверь все еще открыта, в его руке все еще была сумка.

Наташа отчаялась, когда он закрыл глаза, и его нижняя челюсть напряглась, она опустила глаза...

Дверь с шумом закрылась, сумка упала на пол, а Димитрий зашагал к ней, проронив слезу и он взял в свои руки ее лицо, он прижался своими губами к ее. Наташа взяла его руки, не зная, как понимать его порыв «нежности». Девушка чувствовала на своих и его губах вкус слез и вкус его губ...

Этот поцелуй длился не больше пяти секунд, Димитрий медленно отстранился от ее губ, не выпуская из рук лицо девушки. Он опустил голову и их лбы соприкоснулись.

Наташа медленно открыла глаза и встретилась с теплыми, любящими ее карими глазами и они блестели от слез.

- Да куда я денусь от тебя?! - шепнул он, и это решило все.

Он прижался к ее губам, схватил ее бедра и притянул ее к себе. Она отвечала на его поцелуй. Тепло сворачивалось спиралью в ее животе, чувствуя, как он одной рукой проводил по гладким линиями шеи, плеч, груди.

На секунду Димитрий оторвался от ее губ, чтобы убедиться, что он целует ее и это не иллюзия. В ее глазах он видел, что Наташа чувствовала то же самое.

- Я с тобой!

Он встал, чтобы поцеловать ее одновременно с тем, как она наклонилась; их губы столкнулись вместе с силой, которая послала ей шок боли и удовольствия. Его руки скользнули вверх по ее коже; она остановилась на затылке, пальцы запутались в его волосах. Он раздвинул ее губы, проникая внутрь языком. Они оба содрогаясь, и она задыхалась, их дыхания смешались.

Он удержал ее перед собой одной рукой, чтобы опереться о стену, но он споткнулся о ступеньку; Наташа оторвалась от поцелуя, когда он нашел опору, левой рукой, все еще плотно обнимающей ее, притянул ее тело к себе. Его зрачки были поразительно широким, его сердце стучало напротив ее.

Девушка почувствовала, как руки Димитрия спустились вниз к краю ее платья, и он стал его поднимать. Она вытянулась, и он снял ее платье через голову, девушка тут же скинула кожаную куртку с него, и без колебаний Димитрий стянул с себя футболку через голову.

Димитрий посмотрел на нее с улыбкой, а затем его глаза спустились вниз от ее лица к телу, оглядывая простые хлопковые трусики и лифчик. Бюстгальтер был из белого кружева, Димитрий смотрел так, будто это было чем-то экзотическим и удивительным.

Наташа наклонилась, чтобы прижаться губами к его губам. Если их первый поцелуй в воде был своего рода взрыв, но это было похоже на, то, что солнце загорелось сверхновой силой. Это был тяжелый, горячий, полный вождение поцелуй, кусая нижнюю губу и столкновение языков и зубов, они оба прижались так сильно, как они могли быть рядом, ближе.

Его руки обхватили ее полностью, и вдруг он поднял ее, когда он шел из гостиной. Он опустился на колени на мягкую кровать, уложив ее так нежно, как он только мог.

Она засомневалась на мгновение, а затем сдалась, откинувшись и потянув его вниз, к себе, целуя его яростно, она запустила руки в его волосы и отодвинулась ровно настолько, чтобы видеть его лицо. Оно пылало, почерневшие глаза выражали желание.

Его мышцы были жесткими под ее руками, его тело дрожало от напряжения. Она наклонилась, чтобы ее губы встретились с его, чтобы поцелуем прогнать напряженность прочь, но он отстранился, закусив нижнюю губы достаточно сильно, чтобы кожа побелела.

- Чего ты хочешь? - шепнула Наташа.

- Чего я хочу? – Что-то дикое было в его мягком и тихом смехе. - Будто ты не знаешь?

И тогда он целовал ее снова, засасывая ее нижнюю губу, целуя ее шею и ключицу, она провела руками по всему его телу, свободно, зная, что она могла прикасаться к нему, столько, сколько ей нравилось, однако, ей нравилось.

Ей казалось, будто она рисовала его, руки отображали его тело, покатость спины, накаченный живот, выемки над бедрами, мышцы его рук. Словно картина они воплощались в ее руках.

Когда его руки скользнули под ее бюстгальтер, она задохнулась от ощущений. Димитрий не останавливался, устраняя каждый предмет одежды с каждого из них.

И когда, наконец, между ними не осталось ничего, только кожа, ее руки замерли, и она в сотый раз убедилась, что, никогда, не было лучшего способа, чтобы быть ближе к другому человеку, чем этот, и что если они сделают еще один шаг, то это будет, как будто что-то в ее груди треснуло и выставило напоказ ее сердце.

Она могла чувствовать, как мышцы Димитрий изгибаются, как он достал что-то из кармана джинс, и она услышала треск фольги. Вдруг все показалось действительно реальным - она почувствовала внезапную вспышку нервозности - это действительно происходило, будто в первый раз...

Они были опытны в этом деле, но вели себя так будто это у них первый раз... возможно так и было, после всего произошедшего!..

Димитрий замер. Его свободная рука придерживала ее голову, локти глубоко зарылись в подушки по обе стороны от нее, держа его вес над ее телом. Он весь был напряженным и дрожал, зрачки были широкими.

Наташа потянула Димитрия вниз.

- Поцелуй меня, - взмолилась она, и он поцеловал, горячим, томным, медленным поцелуем, это ускорило его сердцебиение, как и движение их тел, ускорилось друг к другу.

Каждый поцелуй был другим, каждый поднимался все выше и выше, как искра, как растущий пожар.

Наташа отдавалась поцелуям, понимая их бессловесную речь, которая возникла между ними. Его руки дрожали, но они были быстры и умелыми, легкие прикосновений сводили ее с ума, пока она отталкивала и вновь притягивала его, вынуждая его ответить на немой призыв пальцев, губ и рук.

И даже в последний момент, когда она вздрогнула, она прижалась к нему, кутаясь вокруг него, не давая ему уйти. Она оставила свои глаза широко открытыми, как вдруг он вздрогнул, опустив свое лицо к ее шее, повторяя ее имя снова и снова, и когда она наконец-то закрыла глаза, то она подумала, что рядом с Димитрием сможет забыть все прошлое!..