Часть 3. Что: Требуйте освобождения 11-го Панчен-ламы, Гедуна Чоки НьимыЧто: Требуйте освобождения 11-го Панчен-ламы, Гедуна Чоки Ньимы Кто: Тибетцы, группы поддержки Тибета и друзья Тибета по всему миру. Когда: 17 мая 2015 год, 20-летие со дня насильственного исчезновения 11-го Панчен-ламы. Почему: Эффективность и масштабность совместных и скоординированных действий в конечном итоге приведут к освобождению 11-го Панчен-ламы. Как: • Поделиться информацией о кампании в социальных сетях. Попросить своих сторонников распространить эту информацию;
Настоящая Автор Яна Рябова
Часть 1 Он.
- Привет, я Ричард Вест. Я к мистеру Форесту. - Хелена Форест,- кивнула девушка,- вторая дверь направо. Девушка отошла, пропуская меня. И все? Ни тебе визгов, автографов, даже не пыталась кокетничать. Давно такого не было. В последний раз, когда я еще не снялся в первом фильме. Пять лет назад? Да, пять лет назад. А девушка… Она своеобразная. Не красавица, в общепринятом смысле, но какая-то грациозная. Прямая осанка и проницательный взгляд. Лицо не выражало никаких эмоций. В джинсах, клетчатой рубашке, с очками и гнездом на голове она выглядела величественно и настолько элегантно, и при этом дружелюбно, что казалась самой прекрасной снежной королевой в истории человечества.
Она.
Где моя рубашка? Где очки? Достала эта прическа, от нее вся голова чешется, где резинка? Вытаскиваю шпильки из волос. Шухер на голове, и я готова к тому, чтобы страдать недельку-другую. Так же поступают, когда их предают? Как он мог? Ладно, черт с ним, у него центр управления телом находится чуть ниже живота. Но как она могла? К сожалению, зрелище совокупления лучшей подруги с любимым парнем останется в моей памяти надолго. Хотя… к черту страдания! Не дождутся. Осталось придумать, как им напакостить. Руки чешутся написать статью под названием «изменщики». Точно! Где моя ручка и блокнот? И почему я все теряю? За работой как-то все забывается. Даже измены. Жаль, что ненадолго. Я настрочила четыре страницы мелким разборчивым почерком с минимальным количеством завитушек и прочей ерунды,Перед тем, как в дверь позвонили. Встав с дивана в гостиной, я пошла открывать. - Привет, я Ричард Вест. Я к мистеру Форесту. «А мне какое дело?» - хотелось сказать мне, но нельзя. Я же примерная дочка главного директора популярного журнала, чтоб его. Вместо этого моя ботаническая часть, с детства приученная к этикету, промолвила: - Хелена Форест,- вынужденный кивок с моей стороны,- вторая дверь направо. Мужчина вошел в дом. Выглядел симпатичным и, от чего-то, знакомым. Ричард Вест? Не тот ли любимец школьниц, засветившийся голым торсом на большом экране? Хотя, по-барабану. Отец часто берет интервью у всяких знаменитостей. Актер скрылся за дверью в кабинет отца, а я отправилась на насиженное место в гостиной, перечитывать написанное. В принципе, неплохо. Разбавить фактами из статистики и будет почти идеально. А если добавить личные истории зазвездившихся представителей сферы культуры и развлечений, так жарко обсуждаемых прессой, у которых мой отец часто берет интервью, будет шикарно. Кстати, насчет зазвездившихся, с какой радости сей индивид приперся к нам? Разве они не должны были назначить время и встретиться в общественном месте? А какое мне дело на самом-то деле? У меня и своих дел по горло. Например, что делать с моим бывшим парнем. Очевидно, сказать ему, что теперь он бывший. Но это нужно сделать так, чтобы ему это было настолько же неприятно, как и мне смотреть, хоть и мельком, его половой контакт с... А что делать с Брендой? Я считала ее лучшей подругой! Сволочь! Ненавижу. Главное, не показывать, какую боль не причинило их предательство. Я не должна показывать свою слабость. Я должна быть сильной. Что бы не случилось.
Он.
Кабинет мистера Фореста был создан для того, чтобы отчитывать провинившихся - вся обстановка нагнетала. А проницательный взгляд хозяина сей комнаты видел насквозь, проникая во все секреты человека. Теперь мне понятна природа проницательного взгляда мисс Форест. Мужчина лет пятидесяти предложил мне сесть. Он был среднего телосложения с проседью в волосах. Этот человек привык знать все и использовать информацию так, как эму это удобно. Я не сомневаюсь, что пару-тройку моих незначительных секретов он разгадал, лишь взглянув на меня. - Что вас так воодушевило, мистер Вест?- не разочаровал меня журналист со стажем. «Ваша дочь»,- хотел сказать я, но как-то сдрейфил. Сомневаюсь, что сей джентльмен оценит шутку. - Предвкушение новой работы, конечно,- сказал вместо этого я, но мистер Форест мне явно не поверил. Благо, он не стал докапываться: - Что ж, тогда поговорим о сделке. Я утвердительно кивнул, а мужчина продолжил: - Наш журнал готов спонсировать новый фильм, в главной роли которого мы бы хотели видеть вас. Я еще раз кивнул: - Мне присылали сценарий. - Как мне предположительный бюджет,- дружелюбно улыбнулся тот. Я ответил ему на улыбку. Мне понравился сценарий, где я играю не обаятельного обольстителя, а эдакого злодея, - есть где развернуться. - Но вы позвали меня не за этим?- предположил я. Вопрос, зачем мистер Форест позвал меня сюда, а не в редакцию вместе с моим агентом, мучил меня с момента его звонка. - Ну, что ж, должен признаться, что меня смущает кандидатура актрисы на главную роль. Эшли Маккензи слишком ненадежная и... - Эмоциональная, эксцентричная, неуравновешенная?- предложил варианты я. К сожалению, я был знаком с Эшли. И знакомство не принесло мне огромной радости. Скорее, раздражение. Бесконечное раздражение и желание удушить эту особу. Взбалмошная идиотка, любящая наркотики и сплетни – единственный человек, который в состоянии вывести меня из себя. До грани омерзительная личность. - Именно,- поддержал мою точку зрения мистер Форест,- я уже разговаривал с режиссером. Он сказал, что может заменить актрису, если я предложу альтернативу, а ты не будешь против замены Эшли. Я безмерно обрадовался. Перспектива работы с таким режиссером, как Джозеф Гордон, становилась ничем, по сравнению с ужасом работать с Эшли. - Я не против. Кто мой новый партнер? - В этом-то и загвоздка. Хоть я и знаю множество актрис – издержки профессии – я понятия не имею, кто может подойти на эту роль лучше всего. Поэтому, решил посоветоваться с вами. Я прошу вас самих выбрать себе партнершу. Кто больше подойдет для этой роли?
- Да, я подумаю над этим. Но это точно не будет Эшли Маккензи. Мистер Форест кивнул. Я мысленно начал перебирать варианты: Элис Мей, Эмма Вулдс, Дейзи Фрокс. Да, наверное, кто-то из них. Надо перечитать сценарий, чтобы понять, кто лучше впишется в роль. Выбрать и позвонить, договориться. Этим я и займусь вечером. Мы с мистером Форестом еще обсудили несколько важных моментов, и только потом я вышел из его кабинета. Девушка сидела в гостиной и что-то писала. Мое любопытство проснулось, хотелось узнать, над чем дочка журналиста так усердно работает. Но я не был настолько знаком с ней, чтобы задавать подобные вопросы, поэтому я использовал последнюю возможность услышать ее ясный голос: - До свидания! Не сработало. Девушка подняла на меня пронизывающий взгляд серых глаз, но ничего не сказала. Впервые за всю мою жизнь, мне стало неловко. Сидела и смотрела. Пришлось уйти. На улице меня ждала моя машина. Знакомый звук мотора, и я уже несусь по дорогам Лос-Анджелеса, а в голове крутится ее лицо. Девушка излучала невозмутимое спокойствие и учтивость. Но в ней что-то было такое… усталость. Усталость и боль затаилась где-то внутри нее.
Она.
Шея затекла от неподвижности. Покрутила головой - позвонки хрустнули. Так лучше. Битый час исправляю недочеты. Мне кажется, что эту статью я написала и то быстрей. Зато Люку не будет, к чему придраться. Он и без того боится, что отец узнает, что я анонимно пишу статьи в папин журнал. Зато я уверенна: меня печатают не из-за протекции отца, а из-за моих работ. Еще недавно я писала рецензии на фильмы и книги. Но однажды, Люк разрешил мне попробовать себя в свободном жанре. Наконец, я создаю статьи, не имеющие ничего общего с подростковыми комедиями и глупыми книжонками про всемирный заговор и инопланетян. Кофе. Мне нужен кофе. Гостиная, кухня, снова гостиная, сажусь на диван. Горячий напиток обжег горло, но я не обращаю на это внимания. Я давно привыкла. Сколько ночей я не спала из-за работы? Этот напиток всегда спасал. Ну, вот, я не заметила, как он кончился. Ставлю рядом на диван пустую кружку. После кофе хорошо искать ошибки. Перечитываю статью, и, действительно, они находятся. - До свидания!- слышу голос позади себя. Когда я обернулась, то увидела Веста. Он с интересом на меня смотрел, будто ожидая чего-то. Я что-то должна сказать? Как только я открыла рот, чтобы произнести похожую фразу, вроде той, что произнес он, актер вышел за дверь. Не дождался. Ну, и ладно. Мне надо отдать Люку статью. Где мои ключи от машины? Блин, кружку разбила, пока вставала. Придется собирать осколки прежде, чем ехать в редакцию.
Часть 2 Он. Как я и предполагал, весь вечер у меня ушел на поиск главной героини. Из трех девушек, что я рассматривал, одна уже была занята в новой ленте. Вторую я отмел, так как посчитал, что она не подойдет. Осталась третья, Элис Мей. На ее счету несколько удачных фильмов и один, также успешный, сериал. Ее игра как раз подходит для этой работы и будет интересно с ней сниматься. Мы с Элис познакомились на премьере одного фильма. Она мне показалась веселой и искренней. Решил ей позвонить. Три гудка из телефона и актриса ответила на звонок: - Элис Мей. - Привет, это Ричард Вест. Помнишь? - Конечно, Ричард. Как дела? - Спасибо, нормально. Мне сейчас предложили съемку в фильме Джозефа Гордона. Они ищут главную героиню. Интересует? - Джозеф Гордон?- девушка затаила дыхание,- конечно! Ты предлагаешь мне эту роль? Сценарий? Пробы? Что нужно делать? Я улыбнулся правильности своего выбора. Элис всегда готова к новой работе. Никогда не спорит. Ответственно подходит к обязанностям. Никогда не ноет и не капризничает. Главное, из нее прекрасная актриса. - Я отправлю тебе сценарий, об остальном договоримся завтра. Хорошо? - Да, конечно. Позвони мне. Попрощавшись, я повесил трубку. Следующий звонок я сделал мистеру Форесту. Он меня выслушал, и согласился отправить сценарий Элис. Еще через час, режиссер подтвердил кандидатуру Элис Мей в этой ленте. Она.
Я сидела в кабинете Люка. Мебель из темного дерева контрастировала со светлыми обоями и паркетом. Все в кабинете было в аккуратном порядке, кроме стола журналиста. Фотографии, бумаги, статьи, журналы - все это кучей было разбросано по огромному столу. Люк вчитывался в мои каракули, периодически ворча на то, что я отказываюсь печатать на компьютере свои работы. Как-то давно, в детстве, отец сказал, что напечатанный текст убивает историю. Я это запомнила и с тех пор пишу исключительно от руки. Наконец, Люк заканчивает читать мою работу и одобрительно кивает: - Хорошо. Очень хорошо. Сюда бы еще тест включить и будет идеально. На этих словах я сморщилась. Тест? Мда… Теперь девушки всей страны будут проходить дурацкий тест, который не дает достоверной информации о том, изменяют их парни, или нет. - Обязательно тест? Люк тяжело вздохнул: - К сожалению, да. Мне тоже это не нравится, но сегодняшние читательницы требуют сплетен, тестов и гороскопов. Я могу лишь частично разбавлять хорошими статьями. Люк был на 10 лет младше моего отца. Ему больше нравится, чтобы к нему обращались по имени. Высокий и добрый, он помнит меня с пеленок. Когда я была маленькой, отец частенько оставлял меня на попечение друга. Он играл со мной и читал мне книжки. Это единственный человек, который в курсе, что я пишу. - Мистера Фореста сегодня нет,- сказал Люк, когда я собиралась уходить. Так он предупреждал меня, что у меня нет риска, встретиться с ним по пути из редакции. - Я знаю. Он работает сегодня дома, спасибо,- поблагодарила я его и вышла из кабинета. На ближайшей неделе выйдет номер с моей статьей. А пока я могу подумать над следующей.
Он. В семь вечера я обнаружил у себя на пороге Эшли Маккензи. Сказать, что она была зла, это ничего не сказать. Очевидно, ей сообщили информацию о том, что благодаря мне ее лишили работы с культовым режиссером. Первые две минуты ее монолога, который в основном состоял из нецензурной лексики, я пропустил мимо ушей. Когда Эшли была в состоянии разговаривать на приемлемой для человеческого слуха громкости, я предложил ей пройти в гостиную. У меня был большой дом, с такими удобствами, о которых я и мечтать не мог каких-то шесть лет назад. Сейчас мы устроились на огромном кожаном диване, и я приготовился ее слушать. Я понимал, что поступил неправильно, но ничего больше не мог поделать. Актриса выглядела красиво, но с красными глазами и мешками под ними. Эшли обзывала, ругала, угрожала, просила вернуть ее, но красные глаза говорили сами за себя. - Как давно ты принимала? Девушка разозлилась и уверяла, что она чистая. Что я пытаюсь сбагрить всю вину на нее. Эшли опять перешла на крик. Когда я больше не мог терпеть этого, я схватил ее за плечи и несильно потряс: - Ты наркоманка. И слишком капризна. Да, это я нашел тебе замену, но это не значит, что я один виновен в случившимся. Тебе необходимо лечиться. Мы не могли быть уверенны, что ты не пропадешь посреди съемочного процесса или не умрешь от передозировки,- я и не заметил, как сам начал кричать,- ты должна быть более ответственной! С минуту девушка смотрела на меня с широко раскрытыми глазами. Потом эти глаза наполнились слезами, и девушка расплакалась. Я обнял Эшли и попытался успокоить. Она очень долго ревела, то ли от моих слов, то ли от самой себя, я не знал. Но я хотел ей помочь, какой бы стервой она ни была. Она строила много козней, но сейчас казалась безобидной и уязвимой. Не знаю, как долго мы так просидели, но когда Эш успокоилась, она взглянула на меня. Ее тушь растеклась, глаза еще больше распухли и покраснели. - Ты поступил неправильно, но ты прав. Я хочу вылечиться. Это для меня было неожиданно. Я не знал, что мой сумасшедший ор так повлияет. Но я согласился помочь ей. Не знаю, зачем, и как я это буду делать, но пообещал. - Что мне… что мне нужно будет сделать? Девушка пожала плечами и еще крепче обняла меня.
Она. Семейный ужин. Терпеть его не могу. Три человека сидят за огромным овальным столом, переваривают пищу, и никто не скажет никому ни слова. Давящая тишина повсюду. Я сижу и ковыряюсь в тарелке. У меня паршивое настроение. После редакции я вернулась в свою комнату, и у меня случилась истерика. Последний раз я в ней была сегодня утром, когда собиралась в школу. Тогда все было нормально. Несколько часов спустя я пошла домой к своему парню, который пропустил все уроки. Видимо, он не услышал мой стук в дверь. Я зашла в открытую дверь дома, поднялась к нему в комнату, где на кровати моя лучшая подруга стонала под Майклом. Отвратительное зрелище. Я ушла оттуда до того, как они меня заметили. Вернувшись домой в свою комнату, я увидела небольшие сувенирчики, фотографии, записки Майкла. Огромное количество вещей Бренды. Я сдергивала со стен картины, которые она мне подарила, разбивала рамки от фотографий, рвала одежду. Но я так и не смогла заставить себя заплакать. Мне было больно и обидно, и если час назад я отвлекалась написанием статьи, то теперь мне абсолютно нечего делать. Все вещи, напоминающие мне о предателях, я собрала в один мешок и сожгла на заднем дворе. Если бы мои родители больше интересовались моей жизнью, то они бы неслабо забеспокоились. А так, они даже не были в курсе, что у меня есть парень. И надо привыкать говорить «был». Горошек перекатывается по моей тарелке, а я не обращаю на него внимания. Мне не хочется есть. Родители тоже молчат. За столом они говорят только тогда, когда необходимо обсудить планы. - Завтра вечером благотворительный вечер, где будет объявлено о съемках нового фильма, спонсором которого мы выступаем,- говорит отец. На это заявление я никак не реагирую. Завтра мы с Брендой планировали пройтись по магазинам, но теперь мне нечего делать. А благотворительный вечер поможет мне отвлечься. Хоть там безумно скучно, это лучше, чем сидеть дома в одиночестве. Мама кивает, но жалуется, что о таких вещах надо предупреждать заранее. Мне как-то без разницы, в чем именно я пойду. - Милая,- обращается ко мне мама,- давай, я и тебе завтра найду платье? - Давай,- киваю я. У меня нет настроения еще и платье выбирать,- а сейчас я пойду, я не голодна, спасибо. Моя комната сильно опустела. Голые стены, тумбочка и комод. Некоторые вещи со стола тоже исчезли. Пусто. Я нахожу плеер, затыкаю уши и ложусь на кровать. Музыка не грустная, но и не тяжелая. Что-то среднее. Мне просто необходимо заглушить мысли. Я не замечаю, как засыпаю.
Он. Очень уставший, я еду по улицам Лос-Анджелеса. Эшли согласилась лечь в клинику. Заполнение документов заняло слишком много времени и сил. Девушка всю дорогу то скулила, то благодарила меня. Надеюсь, ей это поможет. Сейчас я мечтаю лишь об одном: о сне.
Часть 3
Она.
Первое, что я сделала, как проснулась – это проверила пропущенные звонки. Вчера я отключала телефон, не хотела никого слышать. 20 пропущенных. 7 от Майкла, остальные от Бренды. Отвечать на них мне не хотелось, поэтому голосовую почту я удалила, не прослушивая. Старшая школа. Шум и похотливые подростки неотъемлемая ее часть. Я в этом хаосе аутсайдер. Отчасти от того, что я дочь мистера Фореста, человека, кому подчиняются половина папарацци Голливуда. Я что-то вроде знаменитости. Отчасти из-за того, что я самый сдержанный человек в этой школе, что ошибочно принимают за высокомерие. Мне безразлично, что обо мне думают люди, которых я не знаю, поэтому ни разу не пыталась их разубедить. Единственные, с кем я общалась, меня предали. На первом уроке я никого из них не видела. На втором, мне так повезти не может, физика у меня с Майклом. - Привет, малыш! Что вчера не отвечала?- спросил мой бывший парень, потянувшись ко мне с поцелуем. Мне стало до омерзения противно. Как долго у них это продолжалось? Как я этого не замечала? Весь класс обернулся на звук пощечины, которую я отвесила своему бывшему. Ни слова не говоря, я отсаживаюсь на другое место и готовлюсь к уроку. Шепот по классу мгновенно возобновляется. На этот раз обсуждают уже меня. Майкл удивленно смотрит на меня. Я это чувствую. Следующие два урока проходят вместе с Брендой. На первой же перемене бывшая подруга подходит ко мне: - Майкл рассказал мне, что случилось. За что ты так с ним? Уже успел. Ну конечно. - Интересно, он рассказывает все, что происходит между нами, или только тогда, когда боится, что я узнаю о вашем романе?- говорю я и оставляю ошарашенную Бренду в одиночестве. На перемене Бренда боится подходить ко мне. Наверное, она надеется, что неправильно меня поняла и хочет посоветоваться с Майклом. От этой мысли дикий вопль едва не вырывается из меня. Остальные уроки прошли незаметно, за исключением сплетен. Ну, разумеется, всегда собранная и невозмутимая Хелена подняла руку на своего парня. Скандал. Стервятники, питающиеся второсортными сплетнями. Как раз для таких и создан папин журнал. Где бы я ни была, шлейф мерзкого шепота и шушуканья преследовал меня. Как только я подходила ближе, разговоры стихали. Очевидно, они думали, что я ничего не слышу. От всего этого меня стало тошнить. Я пропустила ленч, и после школы была жутко голодна. Домой идти совершенно не хотелось. Плюс моего положения дочери известного журналиста в безлимитной кредитке. Я могу покупать все что угодно, лишь бы у моих родителей не появилось вопросов. Так что дальше 1000 долларов за раз я не заходила. Мой любимый ресторан находится ближе к центру, чем школа, так что к нему придется ехать на машине. Я пробиралась к своей королле на парковке, когда дорогу мне перегородила Бренда. Она была последним человеком, которого я хотела видеть. - Чего тебе? Тушь растеклась, по щекам текли слезы, она вся дрожала. Однако мне не особо хотелось ее утешить. Растрепанные волосы обрамляли ее лицо. - Прости, Хелена. Я не хотела,- между всхлипами заявила она. - Не хотела? Не хотела спать с Майклом? Вчера, когда я заходила, мне не показалось, что ты сопротивлялась. - Мне очень жаль. Что я могу сделать, чтобы ты меня простила? Ее простила? Она издевается? Как ее можно простить? - Я видеть тебя не хочу. Иди дальше ублажай Майкла,- холодно произнесла я. Новый поток слез не заставил себя ждать. Однако после моих последующих слов она совершенно перестала плакать,- Бренда, ты выглядишь жалко. Это я сейчас должна реветь, а не ты. Ты добилась своего, получи приз. Награда ждет тебя в спальне моего бывшего. Наслаждайся. Бывшая подруга смотрела на меня с большими глазами, она перестала плакать, но следы от слез еще не высохли. Бренда наполнилась некой решимостью. - Вот почему Майкл тебе изменил. Ты холодная и жестокая. У нас такое чувство, что ты не чего не испытываешь, никаких эмоций. Конечно, Ледышка выше того, чтобы снизойти до простых смертных,- передразнила она. Вчера, когда я увидела их вместе, мне всадили кол в грудную клетку. Сейчас – мне вырвали сердце. Мне хотелось раскричаться, психануть, ударить Бренду, в конце концов. Но будь прокляты те правила, которые мне вбивали в голову с детства. «Будь дружелюбной, Хелена!» «Не показывай людям свои слабости, они могут ими воспользоваться, Хелена!» «Хелена, ты же воспитанная девочка, будь вежливой, даже если собеседник не в состоянии этого сделать!» Что я докажу своей истерикой? Что мне больно? Ага, не хватало давать лишний повод для злорадства. Сердце разрывается на куски, хочется плакать, но нельзя. Не здесь, посреди парковки, на виду у всей старшей школы. Не сейчас. Разворачиваюсь, сажусь в машину, завожу двигатель и выезжаю за пределы учебного заведения. Когда я выехала из зоны видимости, то остановила машину на обочине и включила музыку на полную громкость. Слезы обильным потоком текли из моих глаз, но мне было плевать на макияж. Я плакала и кричала, выплескивая всю злобу, которая во мне скопилась. Музыка заглушала крики, и я была в некоторой степени рада ей. Бью руками по рулю, ударяю головой о подголовник сиденья, кричу еще громче. Я уже не пытаюсь вытереть слезы. Я одна, и мне не нужно «быть вежливой и культурной». Здесь, в машине, на обочине, вне досягаемости чужих глаз я могу показать истинную себя. То, как мне больно. Здесь я могу разреветься. Когда влага в моих слезных железах закончилась, я привела себя в порядок. Это было не слишком удобно делать в зеркальце заднего вида, но выбора у меня не было. Пришлось стереть весь мой макияж, который худо-бедно скрывал синяки под глазами. Вновь завела свою машину и отправилась в свой любимый ресторан.
Он.
Утром мы встретились в редакции журнала: я и Элис, наши агенты, мистер Форест, его адвокат и режиссер. Мы подписывали договор. Вчера Элис прочла сценарий и моментально согласилась на роль. Бумаги мы подписали, о начале съемок договорились, решили некоторые спорные моменты. И на все это ушло около трех часов. Ужас. Столько волокиты из-за бумажек. Еще нам сообщили о благотворительном вечере сегодня. Элис прагматично кивнула и не стала возмущаться тому, что нас не предупредили заранее. Я в очередной раз убедился в правильности своего выбора. Лично у меня должен где-то быть новый костюм, это давно перестало быть проблемой. Сейчас моя известность предполагает, что я должен выглядеть соответственно голливудской богеме, к которой, собственно, я и отношусь. Черт, да у меня даже стилист есть. Никогда не понимал, зачем он мне, но мой агент настоял на этом. Если по правде, это единственное, что я ему позволил. Я не собирался наживаться на скандальных фотографиях или романах с известными актрисами. Если я с ними и встречался, то по собственной инициативе, а не ради пиара. Конечно, я не самый покладистый его клиент, я не собираюсь поступаться своими принципами, зато достаточно популярен, чтобы держаться за меня. Куча наград за актерское мастерство и разнообразные звания для женских журналов сделали меня знаменитым. Господи, как меня только не называли. Я никогда не уходил дальше 10 места в рейтингах привлекательности мужчин. И то 10 была лишь однажды, в остальное время, мое имя где-то в начале списка. Никогда не понимал рвение журналистов составить классификацию артистов по их внешности. Человек может быть красивым внешне, но актером, мягко говоря, не очень хорошим. Я не рассчитывал, что поездка займет столько времени. Редакция находится в центре, где в радиусе 100 метров можно найти несколько хороших ресторанов. Решив пообедать, я выбрал тот, в котором ни разу не был. Люблю пробовать новое. Администратор лет 30 встретила меня с широко раскрытыми глазами, видно узнала меня, и моментально начала расспрашивать, куда бы я хотел сесть, столик на одного, или я кого-то жду. Сразу видно, она знает свою работу. Женщина проводила меня в относительно уединенное место, с которого, однако, был виден весь зал. Ресторан оказался очень уютным и красиво обставленным. Посетителей было не слишком много. Только компания на бизнес-ланче, как мне показалось из-за их деловых костюмов, и девушка. Последняя листала меню и жутко кого-то напоминала. Эту девушку я видел один раз и запомнил на всю жизнь. С ее отцом я виделся несколько минут назад, и ее пронизывающий взгляд пробрался мне в душу. Мисс Форест. Не обратив внимания на официантку, которая принесла мне меню, я решил подсесть к новой знакомой. Та удивленно вздрогнула, посмотрела на меня, сфокусировала взгляд, и только потом я понял, что она узнала меня. - Мистер Вест!?- произнесла Хелена, но даже не улыбнулась. На ее лице нет ни одной эмоции. На этот раз она была без очков. На лице ни грамма косметики. Взгляд такой же прямой, пронизывающий и грустный, что и вчера, но сейчас в нем была еще и боль. Инстинктивно, мне хотелось оградить девушку от неприятностей. - Надеюсь, вы не против, что я к вам подсел,- задал вопрос я. Обычно, я спрашиваю, уже зная, что мне ответят положительно. Но с этой мисс я не был уверен ни в чем.
Она.
Миссис Хикс, администратор, сразу меня узнала и проводила к моему любимому столику. Он расположен у окна, и здесь можно наблюдать за прохожими. Как ни странно, я никогда не чувствовала себя «как в аквариуме». Так, по крайней мере, говорит мой отец, когда мы с родителями приходим в этот ресторан. Тем не менее, этот стол прочно закрепился за мной. И даже папа смирился с выбором места. В меню я смотрю только для того, чтобы отвлечься от болезненных мыслей. Я как бы закрываюсь от остального мира этим чтивом. Строчки бегут перед глазами, я не могу сосредоточиться. Но мне этого и не нужно. Я и без того знаю, что закажу сегодня: фетучини. Я не сразу поняла, что за мой столик кто-то сел. Подняв голову, я увидела знакомого мужчину. Где я его видела, и почему он уселся именно со мной, когда в этом заведении еще есть свободные места. Обычно к вечеру тут без записи не пробьешься. Очевидно, я с головой ушла в свои проблемы, что не обращаю внимания на все остальное. Тут до меня доходит: - Мистер Вест!? Если бы я заметила его где-нибудь на улице, я бы не подошла к нему поздороваться. Я, скорее всего, даже не обратила на него внимание. На планете много красивых мужчин, это же не значит, что на каждого необходимо вешаться. К сожалению, Бренда не была со мной согласна. Бренда… Она слюни пускала на каждого хоть сколько-нибудь симпатичного парня. Опять больно до слез. Интересно, когда-нибудь перестанет обидно из-за этого? - Надеюсь, вы не против, что я к вам подсел?- тем временем заговорил актер. Я стряхнула с себя дымку мрачных мыслей. Надеюсь, мистер Вест не заметил моего отстраненного выражения лица в тот момент. Я сосредоточилась на Весте. Когда разговариваешь с человеком, нельзя отвлекаться, это не культурно. - Нет, конечно. Я не против. Мужчина был на несколько лет меня старше. 23? 24? Короткие темные волосы не казались жесткими. Небольшая щетина больше придавала шарма, чем неопрятности. Белая рубашка не скрывала мышцы на руках. Вполне понятно, почему Бренда верещит при виде его портрета.
Он.
После ее согласия возникла неловкая тишина. Правда, на что я надеялся? На разговор с девушкой, с которой я обменялся парой фраз? На возможность каким-то образом раскрепостить ее? На попытку вызвать у нее хоть какие-то эмоции? Глупо. Очень глупо. Но что мне делать сейчас, когда я уже сел рядом с ней? Встать и уйти? Надо было раньше думать, теперь уже поздно. Давал же себе обещание не делать глупости, после фотографии в газете с частной вечеринки! То фото наделало много шума. Но неожиданно для меня мисс Неприступность сама заговорила: - Отец как-то говорил о новом фильме, который он спонсирует. Как я поняла, вы в нем снимаетесь?- вопрос был задан ею исключительно, чтобы поддержать разговор, но в этом было что-то большее. Ясный голос, не тихий и скромный, не звонкий и высокомерный, а твердый и уверенный прозвучал сейчас. Не знаю почему, я стал обращать внимание на звучание ее голоса, но это так. И этот голос дал мне узнать девушку лучше, чем я мог ожидать: она не высокомерная ледышка, не замкнутая скромница, она держит все в себе, все свои мысли, которые мне неожиданно захотелось узнать, все свои переживания, свои радости. Она просто одинока, и ей не с кем поделиться. Наверное, я слишком устал, раз придаю такое значение голосу, он же может совсем ничего не значить. К черту разум, хочу узнать ее лучше, проверить прав ли я. Если да, то почему она одинока? - Да, я там буду сниматься,- я широко улыбнулся. Девушка и глазом не моргнула. Обычно, после такой моей улыбки я слышу визг. Или хоть какую-то реакцию. В этот момент к нам подошла официантка: - Здравствуйте, я Рейчел, сегодня я ваша официантка,- сказала девушка нам обоим и никому в частности,- Мисс Форест, рада вновь вас здесь видеть,- дружелюбно улыбнулась официантка исключительно моей собеседнице,- Вы готовы сделать заказ?- обратилась она вновь к нам обоим. Да, персонал здесь вышколен «на ура». Очевидно, Хелена часто бывает в этом месте, ее тут знают. - Спасибо, Рейчел,- мисс Форест посмотрела на официантку и мягко улыбнулась. В этой улыбке не было ни капли снисхождения. Улыбка была искренней и дружелюбной. Она озаряла лицо девушки, и неважно, что улыбка была мимолетной,- Вы еще не выбрали?- спросила Хелена у меня. - Полагаюсь на ваш выбор,- решил я. Девушка проницательно взглянула на меня, будто залезла в душу. Я снова обнаружил ее сходство с отцом, потом она вновь перевела взгляд на официантку: - Мне черный кофе и фетучини, а мистеру Весту…- Хелена задумалась,- Вы любите острое?- спросила она у меня. Я кивнул и девушка опять обратилась к официантке,- Да, томатную пасту и… А что вы будете пить? Так забавно было наблюдать за Хеленой. То, как она задумывалась, погружаясь в себя, потом опять вспоминала об окружающем ее мире и пыталась к нему адаптироваться, все это было очень мило. После каждого «погружения» она как в первый раз удивляется тому, что вокруг кто-то есть, пытается привыкнуть к людям. Когда она задумывается, то словно переносится в другую вселенную, где нет никого кроме нее и ее мыслей. - Черный кофе.
|
