ЧЕЛОВЕК ПРИМИТИВНОГО ОБЩЕСТВА И ЕГО РЕЛИГИЯ

Нет о бщест в, какими бы примитивным и они ни был и, без религи и и маги и. Но тут же следует добавить, что нет и диких племен, люди которых были бы начисто лишены научного мышления и элементов науки, хотя часто именно так о них судят. В каждом примитивн ом обществе^зучав шемся з аслу живающими довер ия и компехедщыми наблюдател ями, в сегда обнаруживаются две четко различимые сферы. Сакральное и Мирское (Профанное), другими словами, с фера Магии и Религии _и с фера Наук и.

С одной стороны, имеются передаваемые из поколения в поколе­ние обряды и обычаи, к которым туземцы относятся как к священ-

* В нашей этнографической литературе термин "primitive societies" чаще всего переводится как "первобытные общества", что определенным образом иска­жает теоретические позиции большинства западных авторов, им пользую­щихся. Для них примитивные общества — это, в первую очередь (хотя не только), уцелевшие до нашего или существовавшие до недавнего времени и изучавшиеся этнографически догосударственные и раннегосударственные общества, характеризующиеся относительно менее сложной социальной организацией, чем развитые государственные системы. Однако западными авторами считается (несомненно справедливо), что все эти общества прошли длительную самостоятельную историю со времени дописьменной эпохи и поэтому не могут рассматриваться как первобытные в подлинном смысле этого слова. Для авторов, не приверженных марксистскому формационному подходу к социальной истории, термин "первобытные общества" в целом нетипичен, говоря об обществах, известных лишь по археологическим памятникам, они предпочитают пользоваться термином "доисторические общества". Поэтому мы сочли правильным по всему тексту воспроизводить слово "примитивные", несмотря на некоторый негативный оттенок, который может быть усмотрен в нем неподготовленным читателем. Для специалистов он полностью отсутствует.

Б. Малиновский

МАГИЯ, НАУКА И РЕЛИГИЯ

 

ным, выполняя их с благоговением и окружая запретами и особыми правилами поведения. Такие обряд ы и обычаи в сегда связаны с вер ой в сверхъестественные силы, особен но — в магию, или с пред­ставлениями о духах, привидениях, умерших предках, богах и сверхъ­естественных созданиях. С другой стороны, достаточно на секунду задуматься, чтобы понять, что никакое искусство и ремесло, какими бы примитивными они ни были, не могли бы развиться или прак­тиковаться, никакая форма организованной охоты, рыбной ловли, воз­делывания земли или поиска пищи не была бы возможна без внима­тельного наблюдения за природными процессами и без твердого убе ж­ дения в их регулярности, без способности к логическому суждению и без уверенности в силе разума, то есть без зачатков науки.

Заслуга основания антропологического подхода в изучении рели­гии принадлежит Эд уарду Б.Тай л ору. В своей известной теории он утверждает, ч то сущностью примитивной религии является ан и­ мизм, вера в души и духов; он показывает, как эта вера зарождалась из ошибочной, но последовательной интерпретации сновидений, ви­дений и тому подобных явлений. Размышляя о них, примитивный философ или теолог приходил к заключению о различии между человеческой душой и телом. Душа, очевидно, продолжает свое с у­ ществование после смерти, так как о на предстает в сновидения х. является_ос тавшимся в живых в воспоминаниях и видениях и _двно влияег_ на человеческие судьбы. Так зародилась вера в привидения и души умерших, в бессмертие и потусторонний мир. Но человек вообще, и каждый человек в частности, склонен представлять внеш­ний мир по своему образу и подобию. А значит, раз животные дей­ствуют, так или иначе ведут себя, помогают человеку или мешают ему; растения изменяются, а предметы могут быть перемещены — все они также должны быть наделены душой или духом. Таким образом, анимизм, филшофия и религия примитивного человека, был постдоен на набт1ддедиях,и_ршз^кд1очениях, ошиб очных, но пон ят-ньг х для незрелого и наивного ума.

Взгляды Тайлора на примитивную религию, хотя и сыграли не­маловажную роль, основывались на слишком узком круге фактов и представляли первобытного человека слишком умозрительным и ра­циональным. Недавние полевые исследования, проведенные специ­алистами, показывают нам, что дикаря скорее занимают его улов, урожай плодов, события и празднества его племени, чем размыш­ления над сновидениями и видениями или же объяснение "двойни­ков" и [ кятагтептичрг-к-их трансов: нам также раскрылось множество

аспектов ранней религии, которым просто невозможно найти место в Тайлоровой схеме анимизма.

Более широкий и глубокий взгляд современной антропологии на­
шел самое адекватное выражение во вдохновенных научных трудах
сэра Джеймса Фрэзера. В них он выделяет три основные проблемы
примитивной религии, которые волнуют современную антрополо­
ги ю^маг^я^1«?^»от2юш^;с тотемизм и с о-

ги ю^м^^__^2^

циаль ны~ё~аспекты ранних веровании; .^культ плодорохг и я и разм но-

жения. Лучше всего рассмотреть эти темы поочередно.

"Золотая ветвь" Фрэзера, великий катехизис примитивной магии, ясно показывает, что анимизм не является ни единственным, ни даже господствующим религиозным представлением в примитивных культурах. Человек на ранней стадии своей _ истории прежде всего ст ремится обрести контроль нал течением естестве нных jipouecc£B, исходя из своих практических целей, и делает он это непосредст­венно через ритуал и заклинание, пытаясь заставить ветер и погод­ные условия, животных и урожай подчиняться его воле. Лишь много позднее, обнаружив ограниченность своего магического могущества, он в страхе или в надежде, с мольбой или вызовом обращается к высшим созданиям, то есть к демонам, духам предков или богам. Именно в различии между стремлением к непосредственному конт­ролю, с одной стороны, и умилостивлением высших сил — с другой, Джеймс Фрэзер видит грань между магией и религией. Магия, ос­нованная на уверенности человека в том, что он обретет прямое господство над природой, если только будет знать управляющие ею магические законы, в этом аспекте сродни науке. Религия, призна­ние пределов человеческих возможностей, поднимает человека над уровнем магии и позднее сохраняет свою независимость, существуя бок о бок с наукой, перед которой магии приходится отступить.

Эта теория магии и религии явилась исходным пунктом множес­тва современных исследований этих двух тем-близнецов. Проф. Пройсс в Германии, д-р Маретт в Англии и г-н Убер и г-н Мосс во Франции независимо друг от друга сформулировали определенные положения, отчасти идущие вразрез со взглядами Фрэзера, отчасти развивающиеся в одном ключе с направлением его научных изысканий. Эти авторы указывают на то, что, несмотря на все свое сходство, наука и магия все же радикально отличаются друг от друга. Наука рождается из опыта, а магия создается традицией. Наука руководствуется разумом и корректируется наблюдением, магия же, не воспринимая ни того, ни другого, существует в атмос-

Б. Малиновский

МАГИЯ, НАУКА И РЕЛИГИЯ

 

фере мистицизма. Наука открыта для всех, она — общее благо всего общества, магия же оккультна, ей обучают посредством таинствен­ных инициации, она передается по наследственной линии или же, по крайней мере, очень избирательно. В то время как наука основана на концепции естественных сил, магия зарождается из идеи некой мистической безличной силы, в которую верит большинство прими­тивных народов. Представление об этой силе, называемой у мела­незийцев мана, у некоторых австралийских племен аратквилтха, у различных групп американских индейцев маниту, варан, оренда и безымянной у других народов, тем не менее является почти уни­версальной идеей, встречающейся везде, где процветает магия. Со­гласно только что упомянутым авторам, для большинства прими­тивных народов и в целом для низших стадий дикости характерна вера в сверхъестественную безличную силу, движущую всеми теми силами, которые имеют какое-либо значение для дикаря, и являющуюся причиной всех действительно важных событий в сфере сакрального. Таким образом, мана, а не анимизм опреде­ляет "минимум религии". Это "до-анимистическая религия", и мана ее сущность как сущность магии, которая поэтому радикаль­но отличается от науки.

Однако остается вопрос, что же такое мана, эта безличная сила магии, которая предположительно господствует во всех формах ран­них верований? Является ли она фундаментальным представлени­ем, категорией, обусловленной природой примитивного разума, или же ее можно объяснить еще более простыми и более фундаменталь­ными элементами человеческой психологии и той действительности, в которой существует примитивный человек? Наиболее оригиналь­ный и важный вклад в изучение этих проблем сделал проф. Дюрк-гейм, и это касается еще одной темы, открытой Джеймсом Фрэзе­ром, — тотемизма и социальных аспектов религии.

Согласно классическому определению Фрэзера, тотемизм означа­ет "предполагаемую близкую связь между группой кровных родст­венников, с одной стороны, и каким-то видом природных или ис­кусственных объектов, с другой стороны, каковые объекты называ­ются тотемами данной группы людей". Таким образом, тотемизм имеет два аспекта: это способ социального группирования и рели­гиозная система верований и обычаев. Как религия он выражает интересы примитивного человека в его среде обитания, желание за­явить о своем родстве с наиболее важными объектами и стремление иметь власть над ними: прежде всего это виды животных или рас-

тений, реже — полезные неодушевленные предметы и совсем ред­ко — вещи, созданные руками человека. Как правило, животные и растения, могущие служить основным предметом питания или, по крайней мере, животные, мясо которых употребляется в пищу, жи­вотные, которые как-то иначе используются в хозяйстве или просто содержаться для удовольствия, пользуются особой формой "тоте-мического почитания" и являются табу для членов клана, ассоции­рующих себя с этими видами и нередко практикующих обряды и ритуалы, направленные на приумножение этих видов. Социальный аспект тотемизма состоит в подразделении племени на меньшие группы, называемые в антропологии кланами, генсами, сибами или фратриями.

Следовательно, в тотемизме мы видим не результат размышлений. раннего человека о таинственных явлениях, а сочетание сугубо ути­литарного беспокойства по поводу самых необходимых объектов своего окружения и некоторой одержимости теми из них, что пора­жают его воображение и привлекают его внимание, вроде красивых птиц, рептилий и представляющих опасность животных. С нашим знанием того, что можно назвать тотемической установкой, прими­тивная религия представляется нам как стоящая куда ближе к дей­ствительности и непосредственным практическим жизненным инте­ресам дикаря, чем предполагает ее "анимистический" аспект, выде­ляемый Тайлором и другими ранними антропологами.

Своей, казалось бы, странной связью со сложной формой соци­альной организации, — я имею в виду систему кланов — тотемизм преподал антропологии еще один урок: он раскрыл значение соци­ального аспекта во всех ранних формах культа. Дикарь зависит от группы, с которой находится в непосредственном контакте, как в силу практического сотрудничества, так и благодаря общности скла­да ума и вообще душевного склада, менталитета, причем зависит значительно сильнее, чем человек цивилизованный. Так как ранний культ и ритуал — что можно видеть в тотемизме, магии и многих других обычаях — близко связаны и с практическими заботами, и с духовными запросами, то между социальной организацией и ре­лигиозной верой должна существовать столь же близкая связь. Это понимал еще пионер религиозной антропологии Робертсон-Смит, полагавший, что примитивная религия "по своей сущности была скорее делом общины, чем индивидов"; этот принцип и стал лейт­мотивом современных исследований. Согласно Дюркгейму, кото­рый наиболее убедительно выразил эту точку зрения, "религиозное"

Б. Малиновский