Преобразования в русском литературном языке второй половины XVIIIв.

 

Екатерина II была патриоткой России, развитие культуры было ей не чуждо, рус. языком владела отлично. Благодаря Ек. II в России появился настоящий русский театр. Это дало большую вспышку рус. драматургии. 3-я треть 18 века – эпоха драматургии. Появляются творцы русских пьес. Это начало русской орфоэпии, складывается традиция правильного произношения, складывается эталон. Появление толстых журналов как средоточие интеллектуального действия. Дискуссии. Становится значимым письмо как лит. жанр. Стремление подражать акциям Европы. По примеру и законам фр. двора образует русский двор. Люди в это время учатся писать открыто, с размышлениями о мире, жизни. Салонные беседы – возникают в это время. Предполагают просто общения на различные темы (то, что происходит в мире) – как правило, на фр. языке.

Ек II предприняла попытку создать Российскую академию для создания словаря. Была кодифицирована русская лексика – был создан Словарь Академии Российской (САР), который поставил задачу описания лексики литературного языка. У французов был энциклопедический словарь, у Ек II вышел толковый словарь рус. языка. Основателями стали видные писатели того времени и приверженцы гуманит. наук. В словарь вошла общенародная лексика и кое-какие заимствования, но иностр. словам там был поставлен заслон. Заимствований 18-го века очень мало. САР уделял внимание лексике ц.-славянской и лат./греч. происхождения [напр. пифик – обезьяна от греч. πισηφ – питек – через византийское прочтение] Очень хорошее оформление словаря с множеством систем новых помет (которые используются до сих пор). Была стилевая, грамматическая нормализация и слово представляло собой единицу системы рус. языка и рус. культуры. САР встретил широкий отклик, в 10-х годах 19-го века был переиздан, вдвое дополнен и в таком виде достался Царскосельскому лицею. САР – первый шаг вперед в рус. лексикографии. Детальная разработка значений впервые была в САР.

Словарь построен по гнездовому принципу – влияние фр. [«сыщик» - искать на «и», т.к. «искать, соискать, сыщик»] САР – достойный аккорд по совершенствованию рус. языка. Явный поворот в сторону разг. речи, кодифицирование норм.

Ломоносовский период – сер.18в. Появляются писатели: Тредиаковский, Кантемир, Ломоносов. Задумались о литературе как проявлении интеллектуальной деятельности. Начались переводы (Тредиаковский, Кантемир). Любовь к изящной словесности проявляется через франц. л-ру. Новые сферы применения лит. языка (до этого РЛЯ был историческим). К 1755 году Ломоносов издал «Российскую грамматику». Само название - «российская» - уже новаторство (т к до этого все грамматики были «словесными»). [Ададуров. «Первая русская грамматика»: исполнена явных нелепиц, так как издана немцем, слушавшим лекции Ададурова].

Грамматика Ломоносова – первый труд, посвященный структуре рус. языка, написана на основе живого языка его носителем. Опираясь на свой язык. опыт, пишет грамматику и структурирует язык на том уровне, на котором был. Для Ломоносова это было актом патриотизма. Ломоносов строит грамматику в жанре поучений. Наука тесно связана с образованием => выделение каждой части как наставления (дань средневековой науке). Ломоносов говорит о языке как таковом, описывая русский язык, выделяет три наречия: северное, южное, малоросейское. В этом же наставлении Л. характеризует фонетику РЯ – звуки и буквы; отмечает разность произношения на разных территориях (г/γ; в/ω; аканье/оканье); объявляет нормативом аканье, характерное для Москвы и Петербурга (хотя сам окающий, но он исходит из интересов метрополия). Не только описал грамматику, но и попытался выделить нормативность.

 

27. Расширение функций и развитие структуры делового языка в XVI – первой половине XVII века.

 

В XVI в. все большее значение приобретал мос­ковский говор, легший в основу делового языка.

Последний все более проникал в географические, исторические, медицин­ские и другие сочинения. Московский деловой язык оказался в значительной степени свободным от церковно-книжного элемента. Московский говор постепенно проникался южновеликорусскими особенностями, при­обретая «аканье» и подготавливая основу для развития более тесного языкового единства русского народа.

Уже в XIV веке в Древней Руси стали использовать тип письма — скоропись. Скоропись — сложная и своеобразная графико-орфографическая система. При скорописи буквы и другие знаки пишутся без отрыва пера, с обилием петель и росчерков, для скорописи типичны многочисленные сокращения и выносные буквы. (Т.к. стремление к быстрому письму, она употреблялась первоначально в деловой письменности, в текстах, служивших практическим целям). С конца XV века известны литературные и богослужебные памятники, написанные скорописью. Однако до XVIII века литературные произведения чаще переписывались полууставом, а церковные — почти все.

Скоропись была противопоставлена уставу и полууставу в функциональном плане. Устав и полуустав ассоциировались с традиционным книжным языком и письмом. Между тем скоропись соотносилась с русской речевой стихией, канцелярскими документами и вообще всем мирским.

Скоропись - профессионально-корпоративный признак. Ею пользовались писцы, подьячие, приказные и судебные чиновники, но далеко не все представители традиционной книжной культуры владели скорописью.

Военную, государственно-административную, судебную сферы общения — обслуживал деловой язык. Курбский исключал его из области подлинной книжной культуры. Это был письменный, но нелитературный язык. Его знание не способствовало развитию писательского мастерства. Деловая проза не входила в средневековую систему литературных жанров.

Как и в домонгольский период, в Московской Руси деловой язык первоначально слабо взаимодействовал с книжным языком. Но со временем некогда четкие границы между книжным и деловым языками стали понемногу разрушаться. Литература и деловая письменность постепенно сближали сь. (16 век). Появляется целый ряд произведений, которые, являясь по форме деловыми документами, по содержанию и языковым особенностям находятся на границе деловой письменности и литературы.

Примеры: представленный Ивану Грозному политический трактат в виде большой челобитной Ивана Пересветова, послания Ивана Грозного (например, его переписка с опричником Василием Грязным), «Домострой» — сборник практических наставлений и советов о повседневной и хозяйственной жизни человека, статейные списки русских послов (посольство Ивана Новосильцева в Турцию в 1570 году, посольство Федора Писемского в Англию в 1582-1583 годах) и др.

Расширение изобразительных функций деловой письменности, нарушение жанровых границ были одним из ярких признаков приближавшейся «смуты» в русской литературе и языке XVII века. В этом «переходном» столетии от средневековой культуры к новой взаимодействие между деловым и книжным языками еще более усилилось. (Примеры: «Урядник сокольничьего пути» — свод правил, устав соколиной охоты, сочинение о Московском государстве в середине XVII столетия Григория Котошихина, статейные списки посольств Федота Елчина в Грузию в 1639-1640 годах)

В это же время получают распространение памятники народной смеховой культуры, использующие форму деловых документов и пародирующие делопроизводство («Повесть о Ерше Ершовиче», «Повесть о Шемякином суде», «Калязинская челобитная»)

 

 

25. Пути и формы сближения книжно-славянского типа языка с народно-литературным в XVI – первой воловине XVII века.

 

Русский язык эпохи Московского государства имел сложную историю. Центром Русского государства становится Москва. Продолжают формироваться диалектные особенности. Оформились основные диалектные зоны – северновеликорусское наречие и южновеликоруссское наречие.

Говор Москвы как столицы Русского государства постепенно воспринимался в сознании всех русских как образцовый и лёг в основу русского национального литературного языка.

В литературном языке Московского государства продолжают развиваться книжно-письменные традиции Киев­ской Руси. В то же время в русском разговорном языке возрастают структурные изменения, отделяющие его от книжно-письменного. Между русским разговорным язы­ком и книжно-славянским языком образуются значитель­ные расхождения.

В книжно-славянском типе литературного языка получают распространение архаизированные написания, осно­ванные на южнославянской орфографической норме, возникает особая риторическая манера выражения, цветистая, пышная, насыщенная метафорами, получившая название «извитие словес» («плете­ние словес»). Она широко используется в литературе для всемерного повышения авторитета московской вели­кокняжеской и церковной власти. Этот сложный комплекс явлении в истории русской культуры, литературы и литературного языка получил наименование «вто­рого южнославянского влияния».

Народно-литературный тип языка не подвергся «второму южнославянскому влиянию». В этот период функции «делового языка» расширяются, возникают новые жанры деловой письменности (судебники, статей­ные списки русских послов, «Стоглав», «Домострой» и др.). «Деловой язык» обслуживал нужды услож­няющейся государственной переписки и государственного управления. Его орфографическая практика и словоупотребле­ние оказали влияние на формирование норм литературного языка.

С XVII в. формируются язык русской науки и нацио­нальный литературный язык. Усиливается тенденция к внут­реннему единству, к сближению литературного языка с разговорным. Во 2-й пол. XVI в. в Московском государст­ве началось книгопечатание, имевшее огром­ное значение для судеб русского литературного языка, литературы, культуры и образования. Рукописная культура сменилась культурой письменной. Первыми печат­ными книгами стали церковные книги для богослу­жения, грамматики, словари, буквари, необходи­мые для образования и просвещения. Первыми печатными учебными книгами были «Букварь» (1574), изданной во Львове Иваном Фёдоровым, «Грамматика словеньска» Лаврентия Зизания (1596), «Словенская грамматика» Мелетия Смотрицкого (1618), переизданная с дополнениями в 1648, «Лексикон славяноросский» Памвы Берынды (1627).

Развитие и взаимодействие книжно-славянского и на­родного литературно обработанного языков приво­дит к образованию трёх стилей с единым структурно-грамматическим и словарным ядром, с широким кругом синонимиче­ских и иных соответствий между ними – фонетических морфологических, синтаксических и лексико-фразеологических.

Начиная со 2-й пол. XVI в. постепенно сужает­ся сфера употребления церковно-славянского языка. Церковно-славянские элементы, особенно лексические, вош­ли в состав русского национального литературного языка, но церковно-славянское наследие было использовано далеко не в полном объёме: даже в книжных жанрах не использовались устаревшие и малоупотребитель­ные элементы языка. Зато закрепились народно-разговорные элементы. Несмотря на то что новые произведения и новые списки на церковно-славянском языке появлялись в течение XVII, XVIII вв. и даже в начале XIX в., его употребление всё более ограничивается. Он превращается в собственно церковный язык (язык религиозного культа). Этому способствова­ло «обмирщение» общественной жизни и культуры в эпоху Петра 1. Реформы петровского времени открыли путь для вхождения в русский литературный язык западно-европейских слов и русских народно-разговорных элементов.

В процессе синтеза различных элементов (народно-разговорная основа, черты делового языка, западно-ев­ропейские заимствования, славянизмы) вырабаты­ваются нормы русского национального литературного языка.

 

 

12) Значение «нового слога» Н.М. Карамзина и его школы в ИРЛЯ

Сущность стилистической теории Карамзина определяется двумя задачами: 1)писать как говорят, 2 )говорить как пишут.

Требования Карамзина к новому слогу:

1. ЛЯ должен быть единым и общим для книжной и разговорной речи. Нормой ЛЯ должна быть разговорная речь светского общества.

2. нормы ЛЯ должны быть независимы от жанра (полемика с Ломоносовым).

3. в новом слоге должны органически сочетаться национально русские и общеевропейские формы слов и выражения.

4. Отсутствие в новом слоге архаических элементов книжно-славянской традиции.

5. По эстетическим качествам новый слог должен отвечать вкусу образованного светского человека (должен быть гладким, изящным и музыкальным).

Карамзин заменяет жанровый критерий, выдвинутый Ломоносовым, на критерий вкуса высшего общества. Сам Карамзин расширил рамки «нового слога», создавая свою «Историю государства Российского». При помощи архаических элементов здесь передан колорит эпохи. Стремление Карамзина к сближению письменной и разговорной речи, к выработке норм лит.яз. было прогрессивным, но не получило своего осуществления из-за пуризма (пуризм – стремление очистить язык от каких-либо элементов) по отношению к простонародной речи. Карамзин стремился очистить язык от простонародных, грубых элементов. Самым важным явл. то, что Карамзин близко подошел к определению понятия «литературный язык». Писатели должны активно участвовать в формировании норм ЛЯ, но само понимание этого языка было субъективным, сословным.. Это проявляется в отходе от системы 3 стилей, в очищении ЛЯ от архаических элементов. Старославянизмы в тв-ве Карамзина и его последователей были стилистически преобразованы из средств высокого стиля в средства поэтической речи. Заслуга Карамзина в том, что он разработал синтаксический строй ЛЯ., связанный со стремлением лит.яз. приблизиться к разговорному. В противоположность сложным конструкциям книжно-слав. языка Карамзин строит простые предложения. Именно Карамзин устанавливает строгий порядок слов в предл. (подлежащее, сказуемое, второстеп. члены предл.). Он придумал много новых слов: промышленность, общественность, будущность, влюбчивость, человечный, общеполезный, занимательный, развитие, впечатление и др. Карамзин ввел и много заимствований: будуар, эгоист, круиз, карикатура, мост, тротуар, терраса, авансцена; новые фразеологизмы (тоже кальки с франц.): убить время, видеть в черном свете, оказаться не в своей тарелке.

Язык прозы Н.М. Карамзина. Преобразования Карамзина коснулись двух сторон литературного языка: его синтаксической структуры и словарного состава. И то, и другое было связано с прогрессивным стремлением писателя сблизить ЛЯ и живую разговорную речь образованных людей своего времени, дать образцы литературной разговорной речи в различных жанрах художественной лит-ры, освободить литературный язык от устарелых языковых единиц. Требование вкуса становится основным в литературной и публицистической практике Карамзина и его последователей. Они выступили против устаревших языковых элементов, так как основой ЛЯ, по их мнению, должна была стать разговорная речь и, напротив, нормы разговорной речи должны были формироваться под влиянием литературного языка. Карамзинисты считали, что стилистическая система Ломоносова с ее иерархией стилей старанием книжников второй половины 18в. превратилась в архаическую систему, мешавшую дальнейшему сближению книжного языка и разговорной речи. На преодоление косности этой системы и была направлена деятельность Карамзина. Литературная практика Карамзина соответствовала теоретическим требованиям карамзинистов. Употребление славянизмов свойственно всем произведениям Карамзина. В «Истории гос-ва Российского» используются славянизмы, одновременно выполняя 2 функции: средство создания высокого, торжественного стиля и колорита эпохи. При оценке реформы Карамзина в области РЛЯ и стилистики очень важным является вопрос о заимствованиях. В исторических стилизованных произведениях Карамзина («Наталья, боярская дочь», «Марфа Посадница»), в «Истории гос-ва Рос.» иноязычная лексика имеет небольшой удельный вес. В сентиментальных произведениях («Бедная Лиза», «Юлия» и др) иноязычных слов значительно больше, но и здесь встречаются в основном усвоенные русским литературным языком (аллея, архитектура, галерея, терраса). Наибольшее количество иноязычной лексики в «Письмах русского путешественника», используемой для создания местного колорита, описания реалий быта французов, англичан, жителей Швейцарии, незнакомо русскому читателю. Важную роль в развитии РЛЯ сыграли синтаксические новшества Карамзина, которые заключались в установлении четкого порядка слов в предложении, утверждении принципа логического членения предложения, в сокращении объема предложений и периодов, приближении синтаксиса письменных текстов к синтаксису живой разговорной речи. У Карамзина небольшой объем синтаксических конструкций, широкое использование простых предложений, большое количество неполных предложений (особенно в диалогах).