Глава 37. В этот раз Кейт разделась более тщательно

В этот раз Кейт разделась более тщательно. Смыла макияж и увлажнила кожу.

Почистила зубы щеткой и нитью, подстригла ногти.

Она была уставшей, но на взводе, как они с Терезой выражались в колледже.

В конечном итоге, было столько разных пред-кроватных процедур, которые девушка может выполнить перед тем, как забраться под простыни и, наконец, уставиться в потолок.

Боже, ну и ночка.

И она была интересной. Неважно, что случится между ней и Дьюком в будущем, он научил ее кое-чему важному. Пока она была с ним в том лодочном сарае, она перестала думать обо всем остальном… и не только о работе над книгой, занятиях или счетах. Внутренний поток критики наконец-то заткнулся, и его отсутствие было намного конструктивнее отпускаемых комментариев. В те мгновения, когда они были вместе, Кейт просто существовала, освободившись от своего воспитания… и это было волшебно.

Конечно, пленка, постоянно играющая в ее голове, снова включалась, особенно во время неловких пауз в ресторанчике. Но, по крайней мере, краткий опыт показал, что этот голос можно отключить.

Ей нужно делать это чаще, предпочтительно без чужой помощи…

Вполне вероятно, что эта свобода и была истинным смыслом слова «жить».

Наверное, не лексикон ее дней, не то, чем она занималась, куда шла, с кем была, какого цвета были ее волосы или одежда… но это не самое главное, не это привело ее к цели? Скорее, ее внутреннее мироощущение, вот что имело значение.

Именно, подумала она.

До нее просто не доходило раньше.

И она должна благодарить Дьюка за это откровение, хотя он и не догадывался, что дал ей помимо секса всей-ее-жизни.

Она уперлась взглядом в противоположную стену, и образ Дьюка перед глазами был таким же четким и трехмерным, как и те мгновения, которые вдохновили ее на воспоминания, и вскоре она, оставив кровать, подошла к шкафу. Порой единственная возможность успокоить мозг – нарисовать то, что стояло перед глазами.

И оживить в памяти те глаза, рот, подбородок к которым она прикасалась? Не такая уж большая жертва.

Включив верхний свет, она обнаружила большую сумку, которой пользовалась в течение дня, заброшенной в самый угол, словно та уже спала. Копаясь среди леденцов

«Алтойдс»[142], бумажных платочков, солнцезащитного крема, солнечных очков, старомодной адресной книжки, последнего номера журнала «Искусства», пенала для ручек, она обнаружила…

Что ее тетради для рисования тут не было. Где, черт возьми, она ее забыла?

Быстрый спуск на первый этаж подтвердил, что в кухне было пусто, и она даже сходила до машины и заглянула под сиденья.

С одной стороны, не велика потеря. В тетради собраны лишь сырые наброски, зарисовки, каракули и пометки о текущих проектах, но не содержание было проблемой. Какая-то часть ее была сейчас во внешнем мире, совсем одна, без защиты… ей казалось,

будто она оставила свой внедорожник незакрытым ночью в центре города.

Возвращаясь в свою спальню, Кейт качала головой. Может, ей стоит завести собаку, чтобы тщательным образом следить за своими вещами.

Или… ребенка.

Она споткнулась и замерла на полпути на второй этаж. Она же не могла только что подумать об этом. Не-а. У нее не будет детей… дети никогда не были ее целью. Никогда.

И, окей, если у нее случился мимолетный спазм головного мозга? Очевидно, это результат гормональной перегрузки, которой она наслаждалась последние сорок восемь часов.

Из нее выйдет плохая мать. Это было также ясно с тех самых пор, как она начала здраво мыслить.

На самом деле, именно поэтому звонок Тома несколько месяцев назад так больно задел ее: он всегда соглашался с ней. Никаких детей… так легче и дешевле жить. Милее и опрятней. Они собирались стать профессионалами в своем деле, жить в доме с белыми коврами и кучей стекла.

Безупречно-чистая версия ограды из кольев.

Кейт продолжила подниматься, ее мозг отчаянно соображал. Заниматься сексом на надувных подушках в почти общественном месте – далеко не «мило», как и то, что она делала прошлой ночью, на полу в клубе. И ласки на морозе у ее припаркованной машины, потому что она не хотела оставлять мужчину, с которым только что занималась сексом – определенно не «опрятно».

И вот она, считает часы до того, как снова сможет броситься с обрыва.

Может, последние шесть месяцев в тренажерном зале и разнообразные самоулучшения заложили новый фундамент для ее жизни. И если выразиться избитой фразой, что выбор времени все решает… то Дьюк, а не Том, вот что ей нужно.

Существовала вероятность, что «мило и опрятно» – больше не являлось ее целью. Телефон зазвонил в секунду, когда она устроилась на подушках. Бросившись к нему,

Кейт буквально смела все с прикроватного столика, пытаясь добраться до трубки, улыбка сияла не просто на ее лице, но и в груди. – Алло?

К слову об удачном выборе времени…

– Кейт, привет. Она резко села.

– Джи-Би. О, привет.

– Ожидала услышать кого-то другого. Да.

– Нет. Нет, на самом деле. Дерьмо.

– Прости за поздний звонок. Но я оставил два сообщения, и когда ты не ответила, я начал беспокоиться… знаешь, после того, что случилось на парковке.

– О, нет. В смысле, я в порядке. – Она откинула волосы назад и свела плотнее полы верха пижамы. – Я просто не прослушала твои голосовые.

До нее не дошло проверить сотовый.

– Горячее свидание? – Когда Кейт попыталась собраться с мыслями и ответить, он тихо выругался. – Прости. Выдался ужасно длинный день, наверное, я сам себя накручиваю. Я просто рад, что с тобой все в порядке.

– Все хорошо. Более того, я дома, в безопасности.– Она нахмурилась. – Сегодня случилось что-то плохое?

– Абсолютно все, но я звоню тебе не для того, чтобы поплакаться в жилетку. Правда, я беспокоился.

– Так мило с твоей стороны… но сейчас беспокоюсь именно я. Повисла пауза.

– Я рад слышать твой голос, что скажешь на это?

– Репетиции прошли неудачно?

– Режиссер – полный мудак, прости за бедность речи. Также возникли неприятности с другим персоналом. Хорошие новости: завтра новый день, и…

Раздался «бип». Кто-то звонил по другой линии.

– Джи-Би, подожди секунду… не клади трубку. – Она нажала «удержать звонок и

«ответить». – Алло?

– Скажи, что ты хорошо добралась до дома.

Кейт закрыла глаза, услышав глубокий, хриплый голос. – Да.

– Что на тебе надето?

– Хлопковая пижама.

– Заставишь меня умолять снять ее?

Кейт прикусила губу, закрыв глаза и откинув голову назад. – Нет…

Ее тело мгновенно стало готовым, нуждаясь в той связи, которую она обрела с мужчиной на другом конце телефона…

– Дерьмо… в смысле, черт. Дьюк, не ложи трубку?

– Хорошо.

Она переключилась на Джи-Би, чувствуя, словно ее сейчас стошнит.

– Эм. Мне нужно принять звонок…

– Ладно… но ты уверена, что все хорошо? У тебя странный голос.

– Нет, я в порядке, честно.

– Хочешь встретиться в театре и снова пообедать вместе, завтра? Это был хороший перерыв в работе, и, кажется, что мне понадобится компания.

– Да, конечно. Звучит неплохо… увидимся в час?

– Лучше в полдень, если ты сможешь? Или у тебя занятия?

– Нет, сойдет.

– Хорошо. Тогда договорились. Увидимся.

Когда он положил трубку, она уставилась в конец комнаты, гадая, все ли правильно сделала. Она не могла водить его за нос, если не была заинтересована. Но… она не знала, что между ней и Дьюком происходит, верно? Если между ними ничего не выйдет, может, что-нибудь получиться с Джи-Би. Она просто не знала.

Одно было ясно. Если она снова переключится на Дьюка, то произойдет очевидное. Отодвигая запутанную смесь эмоций в сторону, Кейт восстановила связь с мыслью, «Блин, я просто не в силах сказать «нет».

– Дьюк? – выдохнула она. – Ты все еще здесь?

– Думаешь, я мог уйти? – Его голос стал еще более низким. – А сейчас будь хорошей девочкой… и разденься для меня.

О, Боже, она обожала, когда он так говорил…

Кейт отложила телефон и скинула с себя все. Когда ее пижама упала на пол, она

забралась под покрывало, чьи тепло и тяжесть стали жалким заменителем его тела.

В мгновение, когда она взяла трубку, он сказал: – Прикоснись к себе. Представь, что это моя рука, мои губы… – Стон заменил слова… подсказывая ей, чем он занимался на другом конце связи. – Мне нужно больше…

Кейт выполнила его указания, она выгибалась, и мягкие хлопковые простыни потирали ее напряженные соски.

– …я хочу быть в тебе…

Кейт едва слышала его слова, сильнее вжимаясь в подушки, тело выгнулось, оргазм накрыл ее, усиленный воспоминаниями о том, что они делали раньше… и в предвкушении того, что их еще ждет.

Буквально.

Когда Дьюк зарычал, она представила, как он стиснул зубы, его голова откинулась назад, его фантастическое, твердое тело выгнулось, когда он кончил от своего кулака.

– Еще, – выдохнул он, когда кончил. – Я хочу тебя снова… Ненасытность никогда еще не была такой сексуальной.

Прекрасное окончание прекрасного вечера.

Спустя одному Богу известно сколько раундов, Дьюк сказал: – На сегодня, может, и хватит, но я с тобой не закончил.

– Это обещание? – протянула она.

– Кладя руку на сердце. Клянусь своей жизнью.

Приготовившись к неизбежному прощанию, Кейт ошеломленно обнаружила, что хотела сказать «я люблю тебя»… и не потому, что думала об этом. А потому, что это казалось таким естественным.

Вот она, отрезвляющая доза реальности.

– Дьюк, спокойной ночи, – прошептала она вместо этого.

– Хороших снов. Или нет. Если говорить о последнем, то пусть я тебе приснюсь.

– Всегда.

Повесив трубку и выключив свет, она боялась, что это было правдой. Если она думала, что Том подложил ей свинью? То, что мог сделать Дьюк, было намного хуже…

Или лучше, если будет на то воля Божья.