Глава 38. Джим в оцепенении пришел в себяДжим в оцепенении пришел в себя. Может, дело в потере крови… но, скорее всего, по той причине, что можно верить в Бога, почитать его, игнорировать, иным образом ассоциировать себя с Ним/Ней, но невозможно быть готовым к личном встрече с Создателем.
Что ощутил даже Колин, и только это заставило архангела остановиться… ну, это и если бы Джим полностью истек кровью.
А потом кое-что произошло… и Джим до сих пор не знал, как это интерпретировать. Вернувшись в свой дом, стоя у подножия лестницы, он не знал, как ему подняться на второй этаж, не говоря уже о том, чтобы дотащить свой жалкий зад до ванной и умыться…. Напольные часы начали бить, прямо по мозгу. По крайней мере, раздражение чертовой штукой заставило его двинуться вперед. И Джим отказывался считать удары… но, поравнявшись с часами, он бросил в их сторону злой взгляд. Оказавшись в холле, Джим посмотрел в сторону комнаты Сисси. Он хотел пойти туда, забраться к ней под одеяла, лечь рядом и обнять ее. Казалось правильным – возобновить контакт… ради всего святого, по его ощущениям, он отсутствовал целую вечность. Но, с другой стороны, непосредственная близость к смерти творит такие чудеса. Может, чувство растянувшейся вечности – таким был для нее Ад? Мгновение на Земле но столетия – в душе и мыслях? Если повезет, то она спит, поэтому Джим решил, что будет лучше оставить ее одну. В ванной он включил горячую воду и почти полностью разделся, когда пар начал подниматься над шторкой. Нахмурившись, он протянул руку… – Дерьмо! Горячо, очень. Словно водонагреватель внезапно решил заработать, впервые с тех пор, как они въехали. Чудеса, да и только. Перенастроив сочетание кранов «Г» и «Х», он встал под струю и снова выругался… не придумаешь лучшего напоминания о двух-трех серьезных и до-сих-пор-открытых ранах. Подставив голову под струю, он позволил теплой воде стекать по плечам и торсу. Его тело было адски побито, болело везде, где только можно, но, хорошие новости, если таковые были вообще – в прошлой жизни ушло бы несколько недель в больнице и месяцы восстановления, чтобы вернуться в строй. Сейчас – вопрос нескольких часов. Но он мог умереть. Что доказало нападение Колина. Как и гибель Найджела. Блин, из всех смертей, которые, как он думал, окажутся на его совести, смерть Найджела он предугадать не мог. И не было сомнений: хотя Найджел загнал кинжал в свою грудь собственной рукой, хватка Джима тоже была на том кинжале. Вышел из душа. Замотался в полотенце. Направился в свою комнату с окровавленной одеждой, свисавшей с рук подобно внутренним органам. Прежде чем закрыться в темноте, он снова посмотрел в сторону спальни Сисси. Боже как он хотел пойти туда, постучаться в дверь, чтобы она пустила его. А потом, без особых разговоров, он бы лег рядом и обнимал ее какое-то время. Они бы оба заснули. Вот чего он хотел – простого отдыха, мира, времени для подзарядки. Потому что сообщение Творца было ясно как день: война продолжается, вне зависимости от понесенных потерь. – Ад и преисподни. Ему никогда не нравился Найджел. Его бесила маниакальная нужда парня следовать правилам, приправленная английскими замашками босса. Но он не желал архангелу смерти… и, черт, Колин? Подпишите как «Разъяренный-мать его-псих». К тому же, сложно сказать, что думают два других архангела, и если они были и вполовину так же злы, как и Колин? Джим с таким же успехом может сдаться на милость Девины, прежде чем они оторвут ему все конечности. Он зашел в свою комнату и бросил одежду у двери. Тряпки он сожжет завтра… и да, он расскажет Эдриану, что происходит. А также узнает у парня, каковы успехи с душой. Время двигаться вперед. Один из давно выученных уроков – нельзя вернуть прошлое. История – единственное незыблемое для всех и каждого, смертных и бессмертных… и даже она менялась в зависимости от того, что тебе известно о происходящих событиях. Невозможно вернуться назад и изменить принятое Найджелом решение. Можно идти только вперед. Блин, ему нужно… – Джим? Голос Сисси остановил его тело, но заставил сердце биться быстрее. – Сисси…? – Я решила дождаться тебя. И уснула. Он мог представить ее на своих подушках, в полу сидячем положении, глаза заспанные, волосы слегка спутаны. – Я могу присоединиться к тебе? – сказал он хрипло. – Что такое? Что-то случилось? Послышался шорох, и что-то свалилось на пол. – Нет, не включай свет. Он не хотел, чтобы она видела, в каком он был виде. Может, к утру… да, к утру, он вернется к нормальному состоянию. И, что важнее, он обязательно вернется к норме, ведь все дороги вели к Девине. Страдания Сисси и ее семьи. Найджела. Колина. Эдриана. Те кости домино, упавшие благодаря удару наманикюренного пальца демона. Она должна проиграть войну… без вариантов. Но этого будет мало. Она должна испытать агонию, которую приносила другим… и это возможно только в том случае, если он заберет единственное, что было важного для нее. Ее коллекцию всякого дерьма. Так или иначе, до окончания войны, он найдет это дерьмо и сожжет все. Тогда она узнает, каково это – испытать боль, которую она приносила другим. Око за око. А после? Он победит ее в этой игре и напоследок пошлет нахрен, перед тем, как она превратится в прах. – Так можно? – спросил он. – У тебя странный голос… в смысле, да, конечно. Будь он джентльменом, он был надел что-нибудь… И, вот так неожиданность, даже будучи полностью вымотанным, он подошел к шкафу и натянул штаны и майку перед тем, как подойти к кровати. Теплая и мягкая, она пахла шампунем и мылом, который Эдриан купил для нее. Божественная женщина… – Что ты сказал? – прошептала она. Дерьмо. – Ничего. – Он прокашлялся. – Я рад, что ты здесь. – Я тоже. Когда ее рука скользнула вокруг его талии, она была очень нежна, будто Сисси знала, что ему больно. А может, в этом вся она. И это было странно, подумал Джим, но лежа рядом с ней, он чувствовал себя дома. Он на протяжении долгого времени был бродягой, не имел своего дома, и это мощное спокойствие шокировало, казалось слабостью… но в этой тихой темноте, все было таким правильным… Сисси придвинулась еще ближе, и когда она сменила позу и потерлась грудью о его бок, от ощущения мягкой округлости он втянул воздух ноздрями. – Джим? – сказала она, ее голос прозвучал у его уха. – Ты в порядке? Он еще дальше отодвинул нижнюю часть тела. – Да? – Судя по твоему голосу, тебе больно. Когда он не ответил, Сисси сделала глубокий вдох, будто от раздражения… и ее грудь снова дернулась, касаясь его, его футболка не представляла собой никакого барьера. Он знал наверняка, что на ней не было бюстгальтера. – Джим, знаешь, что я поняла? Разговоры могут помочь. О, Боже, она с таким же успехом могла распять его на дыбе: член ожил, несмотря на истерзанное тело, эрекция казалась мучительным предательством по отношению к девочке. К несчастью, не похоже, что он мог остановить мощную нужду забраться на нее сверху, осторожно обхватить ее красивое лицо своими жесткими руками со шрамами и… – Мой босс умер сегодня. Когда Сисси напряглась, он подумал, да, изображение Найджела в луже серебряной крови смело эрекцию под чистую. И ему было ненавистно, что он использовал суицид для решения своей проблемы, но это – не единственная причина, по которой он заговорил о том ужасе. Он хотел поговорить об этом. С ней. – Я не хочу пугать тебя, – пробормотал он. – И, знаешь, однажды я принесу тебе хорошие новости. Обещаю. Сисси села. – Что случилось? – Я не знаю. Я пошел туда, чтобы встретиться с ним и… все заперто, никого не было рядом, и когда я начал искать, то нашел его. Мертвого. – Господи… Иисусе. – Моя реакция была такой же. – Нет причин упоминать чувство вины в этом. Сисси по самые уши повязла в этом, и, видит Бог, он несет достаточно вины за них обоих. – У меня мышление стратега… но я никогда не предвидел такого. – Что насчет Колина…? Его мозг зацепился за что-то. Но Джим отмахнулся от предчувствия. Он также не собирался упоминать про нападение. – Не важно. Совсем нет. Сисси легла рядом с ним, каким-то образом оказавшись почти на его груди. И, несмотря на раны от кинжала, он не попросил ее сдвинуться. Вместо этого, когда ее прямые волосы упали на него, щекоча предплечье, Джим украдкой погладил их… и одного раза оказалось мало. На самом деле, поигрывая с шелковыми, прямыми кончиками, он обнаружил, что готов делать это до конца своей сверхъестественной жизни. – Я оказался прав относительно Пса, – пробормотал он. – В каком плане? Он покачал головой, волна истощения накрыла его, лишая остатков сил. – Я, правда, рад, что ты была здесь, когда я вошел. Сисси устроилась на сгибе его руки, и это было так чертовски правильно, они двое, лежавшие вместе в темноте, которая, в кои-то веки, несла не угрозу, а умиротворение. К слову о девственности… – Я никогда не делал этого, – услышал он себя. – Чего? – Лежал с женщиной, вот так. – Что ты обычно делаешь… – Она замолкла. – Не важно, не отвечай. – С тобой все иначе. Когда Сисси снова напряглась, он подумал, да, время захлопнуть варежку. – Прости. Прошло много времени, прежде чем она покачала головой на его бицепсе. – Нет, все нормально. И мне жаль твоего босса. – Мне тоже. И спасибо. – Смерть всегда приходит внезапно. Даже когда она приходит… это всегда неожиданность. – Особенно такая. – Что ты имеешь в виду? Джим закрыл глаза в темноте. – Он убил себя.
***
Лежа рядом с Джимом, в оболочке его драгоценной малышки, Девина ощутила, как ее сердце пропустило удар… и еще один. Мгновение она могла лишь моргать, реальность отступила под напором шока, который стал доминирующей эмоцией… все оставило ее, агрессия, раздражение, сексуальное и иного рода, гнев, беспокойство… привычный микс померк как цветная фотография, оставленная на солнце. Найджел, умер. Немыслимо. Они сражались на протяжении долгого времени, этот бестолковый архангел казался вечным кирпичиком под ее каблуком, постоянно раздражающий, проевший плешь в ее плоти. Единственная возможность избавиться от него – победить в игре. Вот единственный сценарий, в котором предусматривалось его исчезновение. По крайней мере, так думала она. Но мысль, что он совершил самоубийство? Блин, блин, блин… ей нужно… пересчитать тюбики помады. Вешалки в шкафу. Обувь. Сумки. Может, покопаться в своих шкафчиках и убедиться, что белье разложено четко в соответствии с цветовой гаммой. Она ненавидела перемены, причем люто. – Мне не стоило ничего говорить. Она встряхнулась, сосредотачиваясь. – О, нет… я рада, что ты выговорился. Окей, Девина, тебе нужно хорошенько все обмозговать. Сосредоточься на плюсах… она должна прислушаться к советам терапевта и сфокусироваться на позитивном. И в этом были хорошие новости: как и четыре румба на компасе, так и в Раю всегда было четыре защитника, взаимодополняющие добродетели и способности. Интересно, когда один умер, остался ли стол на трех ножках, соответственно, став менее устойчивым? Риск стоит того, чтобы выяснить… и воспользоваться шансом. Что, если она сможет проникнуть в Бастион душ?
Подогнать кузов и загрузить барахлом. Она думала, что война – единственная возможность заполучить приз. На самом деле, эта возможность – единственная причина, по которой Девина согласилась рискнуть всем нажитым добром и приняла вызов Творца. Поставить на карту все, что она собирала тысячелетиями? Этому не бывать… если, конечно, приз – не Суперкубок в части имущества. Это того стоило… Черт возьми, она хотела быть той, кто убьет Найджела. Но вместо этого, он психанул… и в процессе создал лазейку, которая даст ей то, к чему она стремилась, и без необходимости выкладывать на стол заработанное тяжким трудом. Ад и преисподни. На самом деле, она представить не могла, что у этой истерички были слабости, набор хлипких дверей, через которые она могла пробиться внутрь, ряд трещин в его фундаменте, которые она ломом могла сделать еще шире. Она бы попробовала все, знай об этом раньше… но он всегда казался таким достойным противником, скроенным, чтобы противостоять ей на каждом повороте. Кто может быть лучше Найджела? Только Джим Херон… Секунду. Когда разум Девины осознал последствия, ужас холодной волной окатил ее. Без Найджела на сцене? Осложнения войны стали еще ужаснее. Внезапно внутри пронесся пронзительный страх, такой она не испытывала ранее. – Надеюсь, ты не оставишь меня. Не знаю, что буду делать без тебя. – Шш. Иди сюда, ложись. Джим протянул руку, пытаясь притянуть ее к себе снова, но Девина ощутила, как ее личина соскальзывает, облик Сисси Бартен утекал, она начала обретать свой истинный лик из гниющей плоти, светлые красивые волосы выпадали с ее скальпа. – Мне пора… – Сисси? Что-то не так? – Я… мне жаль. Я должна идти… прости. Девина вскочила с кровати и бросилась бежать, голые кости на ее ступнях не давали твердо ступать на твердый пол. – Сисси…? Он продолжал звать ее именем другой женщины, и это было поистине жестоко… особенно когда она с размаху столкнулась со своей уродливой реальностью. Добравшись до двери, Девина поняла, что как только запустит внутрь свет, Джим увидит, кто к нему приходил на самом деле. К счастью, электричество в доме было сомнительным и в хорошие ночи, как узнала она. Вопрос секунды – взорвать лампу в коридоре. Он все еще кричал это богомерзкое имя, когда она сбежала по лестнице, труп, одетый в одну из его рубашек, ее ложь и уязвимость были выставлены на обозрение. Слишком рассеянная, чтобы исчезнуть, ей пришлось подчиниться законам физики и гравитации и в реальности открыть переднюю дверь. «У меня мышление стратега… но я никогда не предвидел такого». Демон выпорхнула в ночь, до ужаса соглашаясь с ним. Она тоже была стратегом… и, тем не менее, до нее не дошло, что Найджел сделает такое… и в процессе навечно обречет ее и Джима. Это было в правилах, в тех гребаных правилах, который установил Творец в самом начале. Формальная пометка мелким шрифтом… на которую ни она, ни Найджел не обратили внимание. Но, Боже, сейчас, после войны они с Джимом уже не смогут быть вместе. Была сноска в правилах, где оговаривалось, что если она или Найджел будут убиты или «умрут» во время исполнения обязанностей, то Джим займет вакантное место… и будет выбран другой спаситель. Это казалось такой странной мерой предосторожности, но она решила, что в то время правило станет гарантией, что никто не станет целиться в другого из- за личной неприязни. Также говорилось о непрерывности войны до естественного исхода и санкции, которые будут наложены на радикально действующую сторону. Но Найджел лишил себя жизни, поэтому его уже не накажешь. И она могла поспорить, архангел намеренно сделал это, чтобы клином встать между ней и Джимом… его бескомпромиссное «пошла нахрен». Потому что архангел подкалывал ее относительно ее «чувств» к спасителю во время их встреч с Создателем. И Найджел всегда был ярым сторонником соблюдения законов. Никакого «жили долго и счастливо» для нее с Джимом… неважно, выиграет она или проиграет. Этого не должно было произойти. Она не должна была потерять его… она должна была либо выиграть, и править Землей и Раем вместе с ним… или проиграть, и он бы принес себя в жертву вместе с ней, сгорев в пламени, как писал Шекспир, потому что он бы не представлял свою жизнь без нее. Ведомая ужасающей агонией, Девина выбежала на дорогу и пересекла ее, не видя, куда бежит, преследуемая, хотя никого кроме нее не было. Гребаный терапевт. О, конечно, это было блестящей идеей – привязаться к чему-то помимо вещей. Это просто охренеть как помогло.
|
Влияние этой личности было оргазмом на вершине предсмертных конвульсий, завуалированном в свободное падение на разбивающий кости горячий асфальт, удар под названием «фишка дальше не идет»[143].
Нужда мощной вибрацией прошлась по ней, ударяя сильнее, чем шок до этого. К слову о коллекциях, которые можно присвоить… за все существование это было ее главной целью… заполучить души «праведных», которые, по замыслу Создателя, были вне ее досягаемости. Сама мысль, что она может подняться туда и забрать их все? Кардинально новые просторы для шопинга, словно подкатить к «Сакс Пятое Авеню» с грузовиком и картой Центурион[145].
