РЫЦАРСКАЯ ЛИРИКА. ПОЭЗИЯ ТРУБАДУРОВ

1. В XI-XII веках Прованс переживает культурно-экономический подъем, обусловленный целым комплексом причин: Прованс занимает выгодное географическое положение, находясь на перекрестке торговых путей из мавританской Испании во Францию, из Византии на континент; в Провансе сохраняется преемственность с античной традицией и появляется возможность взаимодействия с поэтической и философской традицией Востока, в первую очередь, с аввэроизмом; в Провансе был свой язык; своя независимая форма правления; кроме того, зарождающаяся светская культура поддерживалась развитием светского образования. Идущие от Аввэроэса идеи вечности материи и движения, божественного разума как перводвигателя Вселенной, детерминизма всего сущего, материального характера души, приводили к сомнениям в истинности католической доктрины о бессмертии души, о непознаваемости сущности Бога, о непреложности правил религиозной аскезы. Эти сомнения, в свою очередь, формировали новый взгляд на сущность красоты, любви и предназначения человека. Провансальские философы отрицали потустороннее существование рая и ада, считая, что ад находит воплощение в земных страданиях человека, которого после смерти ждет прощение, что плотская любовь завещана всем земным тварям, в том числе и человеку Богом и не содержит в себе ничего греховного. Более того, земная красота и любовь возвышают человеческую душу, указывают путь к обретению божественного. Аббат Сугерий на фасаде церкви в Сен-Дени начертал слова: «Чувственною красотою душа возвышается к истинной красоте и от земли возносится к небесам». Реабилитация земной красоты и любви закономерно вела к реабилитации радостей земной жизни. В стихах провансальских поэтов звучат призывы к всеобщему прощению грехов («В ад низвергать – ни смысла втом, ни лада// То грех, Господь, то дьявола привада.// На грозный приговор скажу в ответ: // Знать, и в суде господнем правды нет!» - пишет Пьере Карденаль), к оправданию плоти («И днесь, тела влюбленных сочетая, // Творится воля господа святая!»- пишет Бертран Карбонель), выражающие суть философских учений провансальских мыслителей, центром которых стал город Альби. С точки зрения северо-французских феодалов и католической церкви эти философские идеи были абсолютно еретическими и получили название альбигойских ересей, уничтоженных во время Альбигойского крестового похода (1209-1229) с особой жестокостью. Известны слова герцога де Монфора, прозвучавшие в ответ на вопрос, как в городе Безье отличить еретиков от добрых католиков: «Режьте всех, Господь своих узнает!» После этого военного похода независимость и культура Прованса были уничтожены,⁴³ часть поэтов эмигрировала в Германию, чем способствовала развитию миннезанга, а часть на север Франции, обогатив тем самым ткацкие песни труверов, некоторые трубадуры эмигрировали в Италию.

2. За сравнительно короткий период в Провансе сложилась самобытная светская культура, была выработана поэтическая формула любви, способствовавшая становлению куртуазного рыцарского идеала и развитию рыцарского романа. Лирика трубадуров отражает и воплощает куртуазный идеал, определяющийся изысканностью обращения с дамой, способностью изящно и галантно выражать свои мысли и чувства, совершать во имя любви воинские подвиги, выступать истинным рыцарем, поборником чести и справедливости, защитником униженных и оскорбленных. Куртуазный идеал отвечал новому укладу феодального двора, утверждающемуся культу Прекрасной Дамы, в роли которой по отношению к своим вассалам, как правило, выступала жена сеньора. Влюбленность в Прекрасную Даму, замужнюю женщину, постепенно приобретала статус элемента придворного этикета, так что немецкий ученый Э. Векслер утверждал, что лирика трубадуров передавала не реальные чувства, а была формой прославления госпожи в расчете на награду. Кстати, щедрость сеньора, наряду с его доблестью и пышностью его двора, прославлялась трубадурами как бесспорная добродетель. Другим качеством сеньора новой формации должно было стать снисходительное отношение к забавам придворных, он должен быть столь щедр, сколь и великодушен, столь же куртуазен, сколь и не ревнив. Крупный медиевист В. Ф. Шишмарев, соглашаясь с обновлением аксиологии средневекового Прованса, тем не менее, подчеркивает, что лирика трубадуров передавала вполне реальные чувства, а ее психологические корни лежат в отрицательной оценке современного брака, заключаемого, как правило, по расчету^{. 44} Скорей всего имело место и то, и другое, однако знаменитый трубадур Бернарт де Вентадорн подчеркивал: «Коль не от сердца песнь идет, // Она не стоит ни гроша…»

3. Каковы бы ни были социальные и философские истоки лирики трубадуров – это первая лирическая поэзия на одном из новых романских языков. Просуществовала лирика трубадуров условно около трехсот лет: первым трубадуром считается Гильем Аквитанский (1071-1127), а последним Гираут Рикьер (1254-1292). Само слово «трубадур» происходит от старопровансальского «trobar» - изобретать, творить, создавать. Трубадуры создавали новую европейскую поэзию, новаторство которой заключалось и в проблематике, и в содержании, и в жанровой системе и стихотворных и строфических формах.

Любовь к замужней даме, куртуазное служение ей как идеалу красоты и добродетели, поднимала существенную проблему – дозволенности такой любви, возможности адюльтера. Провансальские трубадуры разрешали эту проблему, создавая две формулы любви – высокой «fin amor» и низкой, плотской «глупой любви» - «fаl’s» или «fol amor». Если первая отвечала изысканному куртуазному идеалу и предполагала беззаветную преданность и преданное служение даме, без надежды на обладание ею, то вторая была ориентирована на женщин низкого происхождения, прислуживающих в замке или живущих в прилегающей деревне. В идеальную Даму можно было влюбиться только по слухам о ее красоте и добродетели, ни разу ее не видя, но воспевая ее в канцонах, песнях, адресованных к недосягаемой возлюбленной, часто находящейся в самом деле в иных землях и странах. Для выражения своих чувств и убеждений трубадуры выработали жанорвую систему, причем, для каждого жанра были определены как строфические формы, так и особенности содержания. Выражением куртуазного идеала выступала канцона (кансона) – любовная песнь.

4. Канцона отличалась изысканностью строфического построения и заканчивалась обращением к самой даме, часто называемой через условно поэтическое имя – сенъяль («Очей отрада», «Донна», «Надежда Живая», «Лучшая из Донн»), в отличие от близкого к ней жанра – послания, завершаемого обращением к гонцу, который должен был донести слова любви до далекой возлюбленной. С точки зрения верности высокой, идеальной любви образцовым трубадуром может выступать Джуафре Рюдель (ок. 1140-1170), согласно вымышленной биографии, влюбившийся по слухам о красоте и добродетели в графиню Триполитанскую и присоединившийся к Крестовому походу только из желания увидеть ее. Один из графов Блаи, дома к которому принадлежал Джуафре Рюдель, действительно участвовал во Втором Крестовом походе. Все остальное: смерть на руках у возлюбленной, впервые увидевшей своего обожателя, ее монашеский постриг могло быть вымышлено «биографами». Однако сам характер вымысла указывает на настойчивое стремление утвердить и поэтизировать идеал высокой чистой любви. Вместе с тем, обременительность оков куртуазной любви выражалась в жанре комджаты – песни расставания, в которой рыцарь, сетуя на холодность или капризы дамы, просил его освободить от клятвы любви и верного служения.

Низкой, «глупой» любви соответствовал жанр пасторелы – лирической пьесы, изображающей встречу рыцаря и пастушки на лоне цветущей майской природы, эта встреча могла закончиться или сладостным соединением рыцаря и пастушки или вмешательством друга или жениха хорошенькой поселянки, который с ватагой дружков прогоняет сластолюбивого рыцаря.

Эмблемой провансальской лирики, воплощением ее поэтичности и строфической изощренности стал однако жанр альбы – «песни рассвета», разрушающей идеал куртуазной любви, поскольку альба изображала свидание рыцаря и дамы, прерываемое предупреждением оруженосца о наступающем рассвете и необходимости соблюдать осторожность.

Вместе с тем, только любовной тематикой все богатство лирики трубадуров не исчерпывается: большой популярностью пользовалась у трубадуров сирвента, стихотворение сатирического или остро политического содержания, как правило, направленное против лицемерия и алчности церкви или же самого папского Рима. В жанре плача, выражая скорбь по ушедшему товарищу или сеньору и превознося его добродетели, поэт пользовался случаем высказать собственные политические убеждения.

Причем, политические убеждения поэтов-трубадуров могли существенно отличаться друг от друга от самых демократичных (у Маркабрюна, который был странствующим жонглером и знаменитым воином из Гаскони) до самых консервативных и узко аристократических (у Бертрана де Борна, отстаивающего в сирвентах права и достоинства родовитого рыцарства). Социальный состав трубадуров был чрезвычайно пестрым: к высшей знати принадлежал Джуафре Рюдель, в то время, как Вентадрон был сыном пекаря, Пейре Видаль происходил из семьи скорняка, а Арнаут де Марейль был нотариусом. Среди трубадуров есть и поэты-женщины, особенно искренностью и эмоциональным напором выделяется графиня Диа, легко обращающаяся в тенсонах к поэтам-мужчинам.

Самые разнообразные темы от любовных (которую из дам предпочесть – добродетельную, но холодную, или же благосклонную, но способную на измену, кто более достоин любви: отвечающий куртуазным требованиям простолюдин или грубый, но знатный барон; как вести себя с дамой на ложе) до проблем выбора поэтического стиля разрабатывались в поэтическом споре – тенсоне.

5. Знаменитая тенсона – спор Гираута де Борнейля и Рамбаута III, графа Орлеанского – посвящена обсуждению достоинств и недостатков двух стилей – «темного», «изысканного», «изощренного» («trobar clus» или «trobar prim», «trobar rie», «trobar sotil») и ясного или легкого, простого («trobar clar»), то есть предпочтению сложного языка символов и намеков (его сторонник Рамбаут) или же простого и ясного стиля, понятного каждому, вплоть до простолюдина (его достоинства отстаивал Гираут). Выдающийся специалист в области генезиса и развития лирики трубадуров М. Б. Мейлах указывал, что именно этот спор выражал обретение трубадурами вершины поэтического самосознания, подчеркивая при этом парадоксальность и противоречивость занимаемой Гираутом позиции, поскольку «у него всетречаются, как песни, составляющие лучшие достижения изысканно-темной манеры, так и другие, выдержанные в традициях сравнительно простого стиля. …Защитиником простого стиля выступает он и в знаменитом «споре» с графом Раймбаутом Оранским, утверждая, что поэзия адресуется «многим» и что она должна быть понятной… Любопытно, что Гираут особенно настаивает на том, что сочинение в «простой» манере требует не меньше искусства и труда, чем изощрение в «темном» стиле». ⁴⁵

6-7. Собственно полемика о двух стилях органично подводит к вопросу о генезисе лирики трубадуров: А. Жонруа настаивает на книжном происхождении лирики провансальских поэтов, заимствовавших рифму и строфу из восточной поэзии, ему возражает Г. Парис, выдвигающий версию народных истоков лирики трубадуров. В пользу концепции последнего говорят жанры баллады (песни с припевом, сопровождающей пляс) и пасторелы. Собственно сама сюжетная ситуация, воспетая в альбе может быть идентифицирована со свадебным диалогом жениха и друга, охраняющего покой новобрачных. Безусловно, народные истоки лежат в основе генезиса жанра плача. В тоже время изысканная строфическая организация кансоны, настойчивый поиск новых строфических решений и открытие новых возможностей рифмы указывает не неотъемлемую связь лирики трубадуров с книжной традицией. Собственно открытие рифмы, а с нею и строфы было совершено в европейской поэзии именно трубадурами, что отмечал А. С. Пушкин, указывая: «…поэзия проснулась под солнцем полуденной Франции». Открытые трубадурами строфы и созданный ими язык поэтических символов (любовь соловья и розы, метафора жизни как кораблика в бурном море) создали основу для появления итальянской ренессансной лирики «сладостного нового стиля» и «Канцоньере» Ф. Петрарки. «На Пиренейском полуострове поэтика провансальцев легла в основу галисийской школы поэзии, нашедшей самое яркое выражение в песнях короля Кастилии Альфонса Х и португальского короля Дионисия (XIII в.). Наконец, значительное влияние оказали трубадуры на немецкий миннезанг»⁴⁶ - так характеризуют влияние лирики трубадуров на европейскую поэзию авторы учебника «История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение» (М., 1987).