Quot; 00

большие недостатки».

Исходя из названных принципов в одной из школ Москвы был начат психолого-педагогический экспери­мент, в ходе которого решались обозначенные выше задачи: создание воспитывающего коллектива и вовле­чение «трудных» подростков в коллективную деятель­ность. Так появилась специальная методика, разрабо­танная под нашим руководством С. Н. Волковым. Всего за 10 лет проведения психолого-педагогической работы (1974—1984 гг.) через организованные поданной мето­дике туристские кружки, объединенные затем в район­ный турклуб «Изыскатель», прошло около полутора ты­сяч детей и подростков, из них более 300 подростков «группы риска» (приводы в милицию, случаи пьянства и др.). Не вдаваясь здесь в описание самой методики *, ограничимся лишь иллюстрацией — историей одного из воспитанников С. Н. Волкова.

Валерий К., 18 лет. Отец—рабочий, больной алкоголизмом в стадии запойного пьянства. Внимания детям не уделял, в состоянии опьянения часто скандалил дома. Мать много работает, чтобы мате­риально обеспечить семью.

Мальчик рос подвижным ребенком. В дошкольном детстве вслед-

* Разумеется, разработанный в ходе этого эксперимента методи­ческий подход ²⁹— отнюдь не единственно возможный. На сходных общих принципах, но с помощью иных конкретных приемов, способов построения коллективной деятельности успешно работают и москов­ский отряд «Дозор», и тюменский клуб им. Ф. Э. Дзержинского, и др. Главное, что роднит работу подобных объединений — это долгосроч­ная, поэтапная, психологически верно рассчитанная организация живого дела, связанного с формированием общественной направлен­ности.

ствие неблагополучия и. отсутствия надзора в семье почти все время проводил на улице, рано стал самостоятельным. В школу пошел с 7 лет. Из-за неуспеваемости был оставлен в первом классе на второй год. В начальной школе учился на двойки и тройки, был недисциплинированным, из-за этого возникали постоянные конфликты с учителями. К 13 годам все меньше внимания уделяет учебе, зато полностью переносит свою активность на улицу, где складывается «уличная» компания с гипертрофированным культом дружбы внутри своего узкого круга («браты»). Принимает участие, часто как инициа­тор и предводитель, в многочисленных массовых драках, в которых «выясняются» территории влияния «дворов» и «улиц» района-ново­стройки. В одной из таких драк получил травму головы. Непременным атрибутом групповой жизни становится выпивка. В шестом классе (14 лет) ставится на учет в органах милиции, отмечены неодно­кратные появления в общественных местах в нетрезвом состоянии. К 15 годам в школе окончательно формируется представление о Валерии как о крайне плохом ученике (тяжелая неуспеваемость, осо­бенно по русскому яаыку и математике) и опасном хулигане, состоя­щем на учете в милиции.

С такой характеристикой К. пришел в туристский клуб. Побу­дили его к этому любопытство, вызванное развешанными в коридоре школы яркими фотографиями далеких походов, перспектива путе­шествия на Кольский полуостров и сама фигура тогдашнего руководи­теля — совсем молодого человека, разностороннего спортсмена, всегда подтянутого, ладно одетого, а главное — искренне располо­женного к воспитанникам, готового отдать им все свое время и силы.

Поначалу, в первых походах, К. пытался насаждать усвоенные прежде шаблоны отношений: сколачивал свою компанию с особыми привилегиями, использовал физическое превосходство, сквернословил и т. п. Однако руководитель, угадав потенциальные возможности подростка, сразу поставил его в особую позицию в клубе — пози­цию защитника, опекуна младших и слабых членов клуба, без кото­рого им (младшим) будет плохо, они не справятся с трудностями путешествия. Эта позиция, оказавшаяся наиболее адекватной в вос­питательном смысле для К., бывшего к тому же (из-за дублирова­ния класса) переростком среди своих одноклассников, позволила в короткий срок выявить лучшие качества подростка, должным обра­зом применить его лидерскую и организаторскую направленность. Валерий нес самые тяжелые рюкзаки, помогал младшим, лучше всех разжигал костер и организовывал привал, брал на себя наиболее трудную работу. Все это привело к тому, что К. стал пользоваться всеобщим признанием, уважением и любовью в коллективе — изби­рался командиром экипажа, дважды был капитаном всего клуба. Разносторонняя клубная деятельность (тренировки, подготовка к походам, сами походы) оказалась куда более привлекательной, чем прежняя, асоциальная. Разумеется, в новой, походной жизни (а походы предпринимались часто весьма сложные) не оказалось места и выпивке, а позиция лидера, защитника, опекуна младших членов группы и вовсе исключала ее. Связь же с прежними «братами» сказалась в том, что троих из них он привел в клуб, причем один — Михаил Н. из очень неблагополучной семьи, дублировавший 4-й и 6-й классы, состоявший на учете в милиции и в психоневрологическом диспансере (последствия черепно-мозговой травмы), прошел тот же путь, что и К., став признанным лидером коллектива. После 8-го клас­са К. поступил в ПТУ. До армии работал автослесарем, продолжал посещать клуб.

раннего алкоголизма не ограничиваются только млад­шим школьным возрастом. Действенные меры принци­пиально возможны здесь даже тогда, когда неблаго­получный, «трудный» подросток оказался уже вовлечен­ным в асоциальную компанию, в ее деятельность, столь частым атрибутом которой является групповая выпив­ка. Дело в том, что выбор человеком в потребностном состоянии того или иного предмета вовсе не происходит по принципу импритинга, раз и навсегда совершивше­гося запечатления, автоматически ведущего затем к строгому развертыванию деятельности, сразу становя­щейся главной и единственной. В особенности это каса­ется незрелой еще личности подростка. Выбранная не­благополучным подростком асоциальная деятельность не становится сразу определяющей по отношению ко всему внутреннему пространству личности. Она, как и любая поначалу разворачивающаяся деятельность, парциальна, частична по отношению к этому простран­ству. Исследователи недаром обращают внимание на известную «приписанность» тех или иных свойств лично­сти подростка той или иной деятельности: так, в одной деятельности подросток может выявлять коллективист­скую направленность, а в другой — сугубо индивидуа­листскую. Поэтому в подростковом возрасте долго сохраняется возможность через развитие новой деятель­ности, через ее последовательное расширение и углубле­ние изменить прежние представления, взгляды, инте­ресы и способы их осуществления. Надо, однако, спе­шить, пока групповая деятельность в асоциальной ком­пании не стала ведущей, пока она еще парциальна, частична по отношению к возможным формам деятель­ности подростка, отвечающим его основным возрастным потребностям.

Итак, мы видели, что путь, ведущий к раннему алкоголизму, имеет свои внутренние закономерности, свою достаточно жесткую психологическую цепь разви­тия, составленную из определенных звеньев, этапов (предыстория злоупотребления, включение в асоциаль­ную компанию, привыкание к алкоголю, развитие иллю-зорно-компенсаторной деятельности, изменения смыс­ловой сферы и др.). Значительную роль играют здесь внешние предпосылки такого развития (нарушения микросреды, микрокультуры) и нередко отягощенные, измененные по сравнению с нормой условия протекания психических процессов (неблагоприятная наследствен-

ность, травмы, нарушения работоспособности и т. п.).

Вместе с тем проведенный анализ показывает, что внутренняя логика аномального развития отнюдь не является единственно возможной для этих детей при данном стечении условий и предпосылок. В каждом из звеньев аномального развития при учете психологиче­ской специфики момента возможен поворот в благо­получное русло и избежание тем самым роковых последствий асоциального пути и, в частности, раннего алкоголизма. Стоит, однако, помнить, что, чем дальше уходит становление личности асоциального типа, чем в большей степени приобщается подросток к иллюзорно-компенсаторной алкогольной деятельности, тем более сложными для воспитания и более проблематичными становятся такие повороты. Что же касается самого раннего алкоголизма, если он все же возникает, то на этой стадии меры психологической профилактики, разу­меется, полностью исчерпывают себя, уступая основное место мерам медицинского воздействия. Бороться с алкоголизмом как болезнью уже поздно — его надо лечить. Основное направление борьбы, что видно из всего предшествующего материала,— это поиск причин аномального развития и путей их искоренения. Клю­чевым периодом в отношении раннего алкоголизма является младший школьный и в особенности подрост­ковый возраст, причем особой специфики именно «антиалкогольного» воздействия здесь по большей час­ти нет, точнее, она растворяется в общих проблемах и задачах воспитания личности и профилактики многих других видов аномалий. Конечно, нужны особые и стро­гие меры по изоляции от алкоголя и наркотиков, надо вовремя информировать ребенка об их пагубности, вре­де для здоровья и т. п. Однако подлинный психологиче­ский иммунитет к пьянству, алкоголизму, наркомании дают не сами по себе эти меры и знания (хотя, повторяем, они являются необходимым условием), а воспитанная в человеке нравственная, активно-твор­ческая позиция", наличие смысловых перспектив и идеа­лов жизни, адекватных способов их реализации. Здесь клиническая психология по сути смыкается не только с общей, но и с возрастной, педагогической и социаль­ной психологией, что лишний раз свидетельствует о неформальном внутреннем единстве различных обла­стей и разделов психологической науки.

ЦИТИРОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА