Первая ссылка

—Царь платил ссыльным 11 рублей золотом? —говорит Шота Иванович. —Я плохо запомнил. Кажется, образованным -11 рублей —большие деньги, полкоровы. Корова стоила 25 рублей николаевскими.

—Я это не могу сказать. Не покупал коровы, —отвечает

Молотов.

—Средний чиновник получал 50 рублей. Имел своего повара! Директор гимназии имел повара.

—Нет, я думаю, не имели, —говорит Молотов.

—Но все-таки вам, государственным преступникам, давали какие-то деньги...

—Это ссылка. Чем же мы могли существовать? Ничего у нас не было.

—Могли в тюрьму посадить.

—Уж в тюрьмах места не хватало, —говорит Молотов.

29.06.1972

—В ссылке, в Вологде я получал 11 рублей, но это привилегированно, как имеющий среднее образование, среднюю школу. А всем —8 рублей. На Севере получал 12 рублей —с надбавкой северной.

—Золотом 11 рублей? —спрашивает Шота Иванович.

—Золотом. А иначе я не брал.

—Но жить на них можно было?

—Кое-как можно было. Кое-как.

—В ресторан нельзя было ходить.

—Я в ресторане работал одно время, потому что хорошо платили. В Вологде. Играл на мандолине. В 1910 году, подрабатывал. Рубль в сутки платили. Нас четверо играло. Так здорово, демократия.

—А деньги дарили?

—Нет, не дарили. Угощение давали. Купцы. Подойдет «Сыграйте «Как была хороша...». Вот, пожалуйста. Роман старый романс (напевает) «Как была хороша... Ночь... Ночь была хороша... ля-ля-ля, ля-ля-ля...».

—«Ах, зачем эта ночь так была хороша...»

—Есть такой... Вот заказывали купцы нам эту песню. «что вам заказать?» —нам дирижер говорит. «Кофе с ликером: Нам дают кофе с ликером.

—Лучше б котлетку принесли.

—Ну да... У нас дирижер был питерский.

—Тоже большевик?

—Какой там к черту большевик!

-Жулик?

—Он не жулик, обыкновенный человек, да. Разъездной такой музыкант, кое-что зарабатывал. Старше меня. Я разве вам не рассказывал?

Дело в том, что я как-то пошел гулять на бульвар, гулял,; на бульваре вдруг появились музыканты, играют два мандолиниста и пианино. Летом. Я подошел. Публики мало. А они -кто играет, кто отдыхает. Я спросил, значит, откуда вы здесь что-то вас никого не было. «А вот мы питерские», и так далее «Нам еще б одного надо музыканта». —«А может быть, я вал пригожусь?» —«А ты что, играешь?» —«Да, могу». —«Вот садись, играй».

Дали мне ноты, дали мандолину. Я сыграл. «Подойдешь! Вот мы тут, —говорят, —договариваемся с одним кино». Тогда открывалось на главной улице кино... В то время ведь музыкального кино не было вообще, говорящего кино не было, только немое, и сопровождение —музыка, либо маленький оркестрик, либо рояль. Подрядились они играть в этом кино. А его еще не открывают. Ну вот, я прихожу к ним, был на репетиции. Я играл по нотам и выступал на концертах, когда еще был учеником.

Хозяин, который нанимал в кино, сказал нам, что пока кино не открывают. Почему? Придрался архиерей. Расстояние между кино и собором меньше, чем полагается по закону. Поэтому, говорит хозяин, запрещается открывать кино, но все это устроят, «смазку» дадут. А пока придется выбирать любую работу. Говорят, что можно в ресторане пока играть. «Как, согласитесь?» —спрашивает нас. Я говорю: «В ресторане, так в ресторане». Он нас предупреждает: «Только там будут костюмы особые такие какие-то, вроде как скоморошные». Я говорю: «Черт с ними, с костюмами!»

И вот тогда, поскольку кино долго не открывали, они поступили в ресторан, и я вместе с ними. И вот стали мы петь и играть. В сутки рубль. Каждый день. В воскресенье —особо, с часу до одиннадцати. Все равно рубль. Такой уж порядок. А в будни —с часу до восьми, примерно. Мы там и в отдельных! кабинетах играли для приезжих купчиков с их красотками. Там уж пианистки нету, только мандолинисты. Денег не давали... Вот что заказать? Вот вам такой-то хочет... Вот сыграйте, он вам, что хотите. Средний ресторан такой, не шикарный, —привокзального типа, но проезжало через Вологду молодых людей много. В Ленинград, из Ленинграда в Сибирь (говорит Ленинград, по-современному. —Ф.Ч.). Вот такие, по пути любят которые выпить, они на дороге задерживались, устраивали попойки и прочее.

Когда выяснилось, что кино все-таки открывается, «подмазал и», как полагается, тогда мы, значит, идем к хозяину ресторана, просим либо при-прибавки, либо грозимся уйти наш другое место. Прибавки нам не дали, и мы перешли в кино.

Там было, по-моему, месячное содержание, я уж сейчас не помню, сколько я получал, 15 или 20 рублей, не больше. Немножко меньше, чем в ресторане. В праздники —усиленная работа, больше публики, больше показывали. Тоже, пожалуй, с часу или даже раньше —с одиннадцати или двенадцати...

08.03.1975