Студопедия — Восстановление в партии
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Восстановление в партии






Утром, около 8 часов, мне позвонила Сарра Михайловна:

—У нас большая радость: Вячеслав Михайлович восстановлен в партии!

Я поехал в Жуковку. Молотов в белой рубашке сидел на диване и смотрел телевизор. Я поздравил его и попросил подробно рассказать.

—Вчера меня принимал этот... как его... — Молотов задумался и вспомнил: — Черненко... Дал мне прочесть постановление, там одна строчка: восстановить Молотова в правах члена Коммунистической партии Советского Союза...

—Постановление Секретариата?

—Я вот точно не могу сказать, — видимо, Политбюро. Меня исключал ЦК — он и должен восстанавливать. Нынешний министр культуры Демичев...» Что касается билета — будет оформлен на днях.

—Это было в Кремле?

—Нет, в ЦК. На Старой площади. Все очень просто. Довольно ясно. Но у меня возникают вопросы. Обо мне пишут в последнем издании «Истории КПСС», благодаря, так сказать, активности Пономарева, «примиренцем» записали. Если я «примиренец», назовите кого-нибудь, который менее «примиренец»?

—Вы обратили внимание, вас уже нигде не упоминают в «антипартийной группе»?

—Давно уже. Хрущев свою злость, так сказать направил. Предлагал дружить.

—Вчера вас вызывали?

—Вчера. Вечером.

—Значит, после Политбюро. Вчера, в четверг у них было заседание.

—В четверг обыкновенно Политбюро — как и при Ленине, —говорит Молотов.

—Сегодня в «Правде» сообщение о заседании Политбюро. В самом конце сказано: «На заседании Политбюро рассмотрены и приняты решения по ряду других вопросов экономической и социальной политики нашей партии...» Это, значит, о вас. Видимо, после Политбюро он вас принял. Машину за вами прислали?

—Две «Волги».

—Позвонили, — говорит Сарра Михайловна. — Попросили Вячеслава Михайловича. «А кто его спрашивает?» — «Это из ЦК». —«Сейчас позову». Он спустился, подошел, они сказали, что приедут за ним.

—Сказали, что вас восстановили?

—Нет, — отвечает Молотов. —Я догадался. Я же послал письмо в Политбюро —14 мая.

—Но могли и отказать. Раньше же отказывали. —Конечно.

—Вот вошли вы в кабинет...

—Ну что тут особенного? Он один был. Большой кабинет.

—Кабинет Сталина, нет?

—Нет. Такой большой зал, где Политбюро заседает... Он меня принял в своем кабинете, — уточняет Молотов. — Сидел за столом. Когда я вошел, он вышел из-за стола навстречу, поздоровался за руку, и мы сели за длинным столом напротив друг друга Он что-то сказал, но я плохо слышу, а он, бедолага, неважно говорит. И тогда он показал постановление. Я ему говорю: «Я же с 1906 года...» — А он говорит: «Вот в постановлении так и записано».

—Чтоб стаж сохранить? —Да, да

—У вас теперь самый большой стаж в стране — 80 лет в партии!

-Да уж…

—Такого ни у кого нет.

—Есть, пожалуй, — у деда Мороза, — шутит Молотов.

—А что он вам говорил?

—Ничего особенного. Разговора не было почти никакого. Он заявил, что вы вот восстановлены в партии и вручил мне копию... Поздравил. Больше ничего.

—Не дал вам постановление с собой?

—Нет, не дал. Две минуты, не больше, я был. Я не расслышал, что он мне сказал, ответил ему, что мне неизвестно, за что я был исключен и за что восстановлен.

...Входит Татьяна Афанасьевна:

—Вячеслав Михайлович в очень хорошем настроении. Он сегодня утром встал: «Может, мне сон приснился, что вызывали в ЦК?»

—А многие и не знают, что вас исключали. Только в Энциклопедическом словаре сказано, что в партии вы с 1906-го по 1962-й. Черненко вас поздравил?

—Я вот не расслышал. Наверное, поздравил, я так думаю. Так полагается.

—Сам Генеральный это сделал, мог поручить райкому партии...

—Наверное, предварительно говорили. Вчера, вероятно, постановили формально. Позвонили в половине второго. Назначили в половине пятого. Мы приехали раньше. Он принял сразу. Он что-то задыхается немножко. Да, он тяжело дышит. У него нелегкое положение, каждый день выступает, небольшое выступление, приветствие... Нелегкая работа. Знаю хорошо...

Будем ужинать, как обычно, в семь часов.

...Сели за стол.

—Наверно, выпьете, Вячеслав Михайлович? — спросила Татьяна Афанасьевна, Таня.

—Обязательно выпьем! — воскликнул Молотов.

Таня принесла две бутылки шампанского — советское и венгерское.

—Какую открыть?

Молотов внимательно оглядел бутылки и указал на «Советское».

Я спросил, восстановили ли в партии Кагановича и Маленкова?

—Они бы позвонили... Каганович был у меня в прошлую среду, говорит: «Я твой самый близкий друг!» А Маленков давно не объявлялся.

Я снова стал расспрашивать подробности вчерашней поездки в ЦК.

—За Вячеславом Михайловичем приехали где-то в четвертом часу на двух машинах, — говорит Сарра Михайловна, — в одной было трое, среди них — врач, в другой — двое. Поставили машины на дороге у дачи, а я как раз там была Вижу: черные машины с антеннами. «Вы не к нам?» — спрашиваю. Ничего не говорят. Я тогда пошла домой. Смотрю, двое идут к нашей даче. Поняли, что я отсюда, улыбаются, заходят: «Мы к Вячеславу Михайловичу». —» Сейчас, он одевается наверху». Таня ему там помогала.

—Мы ему серый костюм нагладили, серый галстук, шляпу надел, — говорит Таня. — Он даже не спал днем.

—А Черненко тоже был в костюме и при галстуке? —спрашиваю, чтоб разговорить Молотова.

—Конечно, ну ему полагается.

—А эти, которые приехали, — говорит Сарра Михайловна, —сели и стали расхваливать Вячеслава Михайловича, какой он человек, как его любит, уважает весь народ. Один говорит: «Какая скромная обстановка!» Другой спрашивает: «Как любит в машине сидеть Вячеслав Михайлович — рядом с водителем или сзади, как он пойдет —с палочкой или без, можно ли по дороге включить ему «Маяк»?..» Мы поняли, что едет он на доброе дело, хотя они ничего не сказали. Это же охрана, видимо, они такие конспираторы! «Если что, у нас врач есть!» Но врач не понадобился. Вячеслав Михайлович, как всегда, в то же время спустился пить чай, предложил им, они с удовольствием согласились, потом поехали. Сначала одна машина, потом, не сразу, вторая. Мы с Таней стали даже богу молиться, не подметали пол, — чтоб все было хорошо! А уж когда привезли его назад, уже одна машина была, те же самые двое, выходят, радостные: «Поздравляем, Вячеслав Михайлович!» И нас поздравляют. Мы его обнимаем...

...Таня говорит, что когда Молотова вызывали при Брежневе после XXIV съезда по поводу заявления о восстановлении, сидела комиссия, 23 человека, дали ему почитать заключение, где были приведены такие факты и цифры о расстрелянных и репрессированных, о которых Молотов сказал, что и не слыхал. А сейчас принимал Черненко, и ни слова об этом.

—Все-таки Черненко молодец, — говорю я.

—Вот еще один поклонник Черненко, — улыбается Молотов. —А то, что мы перед войной провели эти репрессии, я считаю, мы правильно сделали.

...Молотов стоит на своем. И добился своего, не каясь, не написав никакой самоуничижающей статьи, о чем ему не раз говорили прежде.

08.06.1984

—Кагановича не восстановили. Я думаю, их восстановят. Маленков не приходит... Наверное, он считает, что я виноват в том, что их исключили...

—А партбилет вам вручили?

—Да, я уже взносы платил, —чувствуется, что эта новая, возвращенная забота доставляет ему большую радость.

—Вы уже за август должны, — напоминает Сарра Михайловна, о которой Молотов раньше говорил: «У нас она одна член партии!» — За июнь, июль заплатили, а теперь приедут и за август. Из райкома приезжают две женщины. Сказали, будут приезжать и информировать его о собраниях — ему ходить не обязательно. 12 июня они ему привезли партбилет. Зачем ему теперь это восстановление? — тихо говорит она мне. — Раньше надо было.

…Я записываю номер партийного билета Молотова —нового. № 21057968. Стаж с 1906 года.

—В связи с вашим восстановлением французы опубликовали карикатуру: нарисованы вы и Черненко и написано: «Черненко готовит себе преемника». Издеваются над возрастом. Пишут, что он пригласил вас к себе, чтобы узнать секрет долголетия.

—Черненко теперь получил некоторую популярность, —говорит Молотов.

01.08.1984

—Я не знаю ни одного человека — крепкого, знающего, квалифицированного марксиста, я не знаю таких. Есть преданные люди, немало людей преданных, но правильное, большевистское, ленинское, марксистское направление не выдерживают. У того же Черненко —наворочено несоответствие с марксизмом. А он теперь возглавляет теоретическую работу.

—Все практики, в основном.

—Практики, да. И я тоже практик. Я пожил около Сталина, около Ленина даже, и мне совестно, если набок куда-нибудь завернут... Поэтому боюсь что-нибудь такое пустить в общее пользование.

15.11.1984

«Этот год еще проживем»

...Сегодня Новый год.

Один из гостей достал фотоаппарат и хочет сфотографировать Молотова за столом. Тот отказывается.

—Ну почему, Вячеслав Михайлович?

—Почему, почему... Не хочу я в пьяном виде сниматься. —А кто пьян?

—Я, например. Я за собой не могу следить, и можно выбрать такой момент, что потом будешь всю остальную жизнь плеваться.

Но тут же Молотов почувствовал, что переборщил с таким наговором на себя и стал шутить то со своим зятем Алексеем Дмитриевичем Никоновым, то с одним из гостей:

—Вам не холодно, Георгий Борисович? По-моему, холодно. Там, наверное, есть еще бутылочка...

Когда гости стали прощаться и пожелали здоровья хозяину, он сказал:

—Будем стараться. Этот год еще проживем.

01.01.1985

...Завтра Молотову — 95 лет, и его приехали поздравить ветераны крейсера «Молотов» —с разных концов страны.

—Все «молотовцы», все ветераны пронесли ваше имя достойно, с честью, завоевывая великую Победу, — сказал один из моряков, Е. Стругов. —19 августа 1947 года на нашем корабле был товарищ Сталин. В 5 утра мы взяли его в Ялте, а в 19 часов в Сочи его встречал на катере Вячеслав Михайлович. И только поднялся на трап, чтоб взойти на корабль, где написано «Молотов», Сталин спускается вниз и его по плечу: «Успеешь побывать на своем тезке!» И вы вернулись. Так что вы были только на трапе этого корабля. Помните?

—Было, было. Кто-то из нас двоих должен был быть на земле.

—Преемником крейсера «Молотов» сейчас стал ракетный крейсер «Слава». Вас же Славой зовут, так что все тоже самое, как Скрябин и Рябин! Все традиции крейсера «Молотов» продолжаются на «Славе»!

08.03.1985

...Сегодня Молотову —95. День погожий, как и вчера, шесть градусов мороза. Я подошел к даче около 11 часов. Постоял у крыльца — тишина. Подумал — что никого еще нет. Однако, когда вошел в дом, увидел, что в гостиной на диване сидит Молотов, напротив него — В.П. Мжаванадзе, а между ними на столе, на краю, бутылка вина и две рюмочки. Тут же появилась третья рюмка.

Гостей пришло человек двадцать пять, не меньше. Когда юбиляр устал от тостов и отправился отдыхать, мы с Артемом Федоровичем Сергеевым и Владимиром Ивановичем Тевосяном пошли на дачу к Артему — это рядом.

Прошел час, Молотов уже, наверное, встал, и мы к нему вернулись. У молотовской дачи встретили внука Хрущева —Никиту и тоже Сергеевича Высокий парень с веселым лицом, в синей спортивной куртке со значком «Нет ядерной войне!».

Оказывается, он принес Молотову западногерманскую газету со статьей, в которой говорилось, что Молотов — самый большой сталинист, даже больше, чем Сталин.

Пили чай с Молотовым, а потом пошли с ним гулять по поселку. А. Сергеев спросил: Почему почти все из приближенных к Ленину попали потом в оппозиции?

—Потому что они оказались неподготовленными к новым вопросам, — ответил Молотов.

—Я вспомнил, как однажды, несколько лет назад, к Молотову подошли рабочие и спросили, почему его исключили из партии?

—Сам удивляюсь, — ответил Молотов. — Ленин от меня не отказывался. Сталин тоже не отказывался... То, что я вне партии, это, конечно, абсурд, — добавил он мне.

—Брежнев, когда пришел к власти, тоже всех разогнал, —говорит Мжаванадзе, —Шелепина, Шелеста, Мазурова, Воронова, Полянского, Подгорного... Так же было все.

..Лотом мы беседовали вдвоем. Молотов стал быстрее утомляться, и я стараюсь пораньше уйти. Но чувствуется, ему хочется поговорить. Посмотрел задумчиво в окно.

—Он ко мне хорошо относился.

—Кто? — спрашиваю.

—Ленин.

09.03.1985

—В журнале «Огонек», № 6 за 1955 год я нашел две записки Ленина к вам. Он пишет из Костина, под Москвой, где отдыхал в декабре 1921 года.

«Т. Молотов!

Уезжаю сегодня.

Несмотря на уменьшение мной порции работы и увеличение порции отдыха за последние дни, бессоница чертовски усилилась. Боюсь, не смогу докладывать ни на партконференции, ни на съезде советов.

Перешлите членам Политбюро для осведомления их на всякий случай.

Ленин».

А почему он не в Горки поехал, а в Костино, недалеко от Болшева, где был совхоз ВЧК?

—Ну, Дзержинский, видимо, знал, куда ехать. Там охрана лучше была. От покушений. Чтоб не попасть в такое положение. Каплан-то стреляла в него, попала, такая сволочь.

—И вторую записку он вам пишет через несколько дней: «Т. Молотов!

Если я буду вам нужен, очень прошу не стесняясь вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора этажа и Фотиева). Можно послать бумаги через Фотиеву, МОГУ ВПОЛНЕ И ПРИЕХАТЬ: я езжу охотно, это менее часа.

Ленин».

—Правильно. Он, конечно, готов... Я не приезжал к Ленину в какое-нибудь неурочное время, только по деловым вопросам, ну и когда он приглашал к себе на чай...

09.03.1986

..Когда Молотова восстановили в партии, он стал физически сдавать. Много лет он ждал, писал заявления на каждый съезд партии, а когда ожидаемое свершилось, организм расслабился. Хуже слышит, часто переспрашивает, отвечает еще более кратко, чём прежде, однако, ясность суждений сохранилась... Кое-что стал забывать. Спросил, когда умер Сталин.

Таня, домработница, рассказала: ему приснилось, что он в Монголии. Проснулся, говорит: «Не будем выходить, мы же в дороге».

Но — по-прежнему дает четкие характеристики событиям и людям.

Вот он показался в коридоре в голубой домашней рубахе навыпуск. Идет медленно, клонясь вправо. Было воспаление легких. Вчера выписали из больницы. Угасает Молотов... Один из сильных мира сего, из тех, кто вершил судьбы людей и мировой политики. Воистину не каждый деятель, даже такого ранга, удостоился, чтобы его именем были названы государственные границы...

—Как говорится, хвастаться нечем. А так, более-менее, нормально, — улыбается он.

02.08.1985, 04.10.1985, 01.01.1986

Сидит за столом, уронил на пол салфетку, пытается достать сам, не может, но не любит, чтоб помогали.

Говорит об экономике, о том, как предлагал вложить деньги в русские земли, а Хрущев назвал его догматиком.

—Догматик. — потому что читаю книги, — говорит Молотов. —Борьба продолжается в других формах, но она идет, упорная борьба. Ну, о чем говорят братья-писатели.

—Была встреча в Доме литераторов с Бережковым. Я с ним разговаривал, он сказал, что вы со Сталиным создали такие сложности для нашей дипломатии, закрыли, как он выразился, все лазейки в работе. С капиталистами теперь трудно иметь дело из-за того, что вы и Сталин вели такую жесткую политику.

—Это рассуждение, по-моему, очень поверхностное... Чтобы Сталин не понимал простых вещей в дипломатии —это чепуха...

Сталина топчут для того, чтобы подобраться к Ленину, некоторые уже начинают и Ленина. Мол, Сталин его продолжатель, в каком смысле? В худшем. Ленин начал концлагеря, создал ЧК, а Сталин продолжил... Другого назовите!..

Ну, расскажи, еще о чем говорят? — в последнее время Молотов стал называть меня «на ты».

—О Горбачеве. О борьбе с алкоголизмом.

—Вы-выдвинулся человек. Вчера говорил по телевидению. По-моему, довольно хорошо... Думаю, что я с ним не встречался.

—Он молодой, с 1931 года. Вы уже были главой правительства, когда он родился.

—Конечно, я тоже был молодой. Самый молодой Предсовнаркома. Пришел ко мне японский посол и стал щупать у меня на руках мускулы — вот это, мол, да, такой молодой премьер-министр! И американец тоже, забываю его фамилию, из больших капиталистов...

У нас государство молодое. Не обойтись без личности. Конечно, не как Хрущев — без царя в голове. Без личности не обойтись. Но надо быть очень осторожным. Особенно сейчас.

А насчет алкоголизма — это дело мы слишком запустили, поправлять его очень трудно, а необходимо... Крестьянская страна, правый уклон преобладает. Социализм многим не нравится...

Почему пьет народ? Тут много истории, много и географии. Мы — северный район. Очень много пьют. Никогда так не пили. Богаче стали — раз. Более нервные — два Наркотики нужны. Раньше пили меньше.

А что читаете? Вот в «Новом мире» я читал недавно один рассказ, написан под народный язык, некоторые слова просто непонятны, много местных выражений, это не украшает, герои говорят не на русском языке, а на смешанном. Другое дело, когда это у Шолохова, он это мастерски применяет и в меру, не злоупотребляет этим, не коверкает русский язык, а украшает его! А тут диалекты вползают в литературу.

А Пикуля читали? «У последней черты»? Я этот период хорошо помню. По-моему, неплохо написано. Интересный роман. И он живо пишет.

—А вам самому поработать удается немного? — спрашиваю.

—Не могу. Хочу, и очень трудно дается. Очень трудно, утомляемость, — говорит Молотов.

—Малашкин жалуется, что напишет и забывает...

—Я тоже забываю, но многое и помню. Не могу спокойно работать. Быстро ослабевает голова. Начну думать — не получается. Больше остановок, чем писания. Две страницы пишу, три вычеркиваю, — шутит он.

—А если в старом материале хотите что-то поправить, получается?

—Это да. Но боюсь, что упущу важную мысль... Понемногу все-таки работать могу. Хочется, чтоб какой-то итог был. А то живу слишком долго... Нет, по-настоящему я не могу работать уже. Начал несколько работ, три, по крайней мере, одна побольше, и надеялся, что сумею кончить, а теперь уже и надежды ослабели. Политическая тема. Во имя того, чего теперь нет...

Боюсь писать, потому что что-то напутаю, перепутаю... Не так все ясно, поэтому ничего не пишу. То, что написал, нельзя сказать, что забываю, но из того, что читал, многое забыл. А вопросы сложные.

—Жаль, что не используется богатый опыт бывших государственных деятелей. Вот, скажем, Мазуров на пенсии, а еще полон сил и мог бы большую пользу принести.

—По-моему, порядочный человек, Мазуров. А этот вопрос у нас обсуждался не раз: создать совет из стариков, большевиков. Обсуждали, но прямого решения принято не было. Как-то не получалось.

15.11.1984, 16.02.1985, 04.10.1985

...68 лет Октябрьской революции. Пять градусов тепла, поздняя осень. Старый, Добрый Белорусский вокзал, как говорил покойный Шота Иванович. Усовская электричка в 10.52, и около 12-ти я на даче Молотова. Пришел одним из первых, сел рядом с ним на диван смотреть телевизор — показывали праздничную демонстрацию. Я рассказал, что недавно был в Иркутске, проехал по Качугскому шоссе, где Молотов отбывал ссылку.

—Я прошел этот путь по этапу от Иркутска до Верхоленска. Пешочком прогулялся до Лены — ничего-о! Помоложе был, конечно. — И он снова стал рассказывать, дополняя деталями то, что я уже слышал не раз — о своей сибирской ссылке 70 лет тому назад. И закончил: — Революция ко всем чертям послала эти приговоры. Но и новые трудности у нас обнаружились. А мы к этому были мало готовы.

Сейчас у нас все есть: сильная страна и содружество социалистических государств. Бояться нам некого и нечего, кроме собственной расхлябанности, лени, недисциплинированности. С этим нужно обязательно бороться, чтобы укрепить дело социализма Вы пришли на все готовенькое, но поработать вам придется крепко.

Я спросил мнение Молотова о новой редакции Программы КПСС.

—По сути это не новая редакция, а новая Программа Но об этом пока не надо шуметь особенно. Время исправит и эту программу, но для этого нужна голова на плечах, она еще может пригодиться. Нет сейчас такого авторитетного лидера, на которого можно было бы равняться. Раньше был Ленин, потом Сталин пытался эту роль выполнить, у него не вполне это получилось. Большие трудности будут. Не проработаны по-настоящему новые вопросы. Нужна большая осторожность. Лучше пока молчать, изучить за это время сомнительные вопросы, и тогда можно будет говорить более определенно. Развитой социализм у нас полностью построен -это, конечно, неправильно. И пока нет такого авторитета, который бы мог сказать, как правильно. В общей формуле надо подойти ближе к Ленину.

А теперь у нас будет новая полоса такая — ни у Ленина, ни у Сталина это дело не развито. О товарно-денежных отношениях ничего нет, а это очень важный вопрос. О труде при социализме —тоже неясно, а частично неправильно. Это, если только говорить о нашей партии, а в других партиях еще больше неясностей.

Но, если мы закачааемся, они могут рухнуть...

Идеологи мало высказываются. Есть разные мнения, поэтому теоретизировать надо с осторожностью. По некоторым вопросам лучше помолчать. Придется снова перечитывать ленинское «Государство и революция» —там больше, чем в каких-либо других трудах об этом сказано. И «Критику Готтской программы» Маркса Вот эти две книжки очень сейчас нужны—В них есть ориентиры, которые помогут делу.

...Тем временем подходили родственники, гости. Всего собралось четырнадцать человек.

—Мы сегодня в ограниченном составе, — сказал Молотов. -решили в два часа обедать.

Молотов поднялся над составленными столами, пересчитал число тарелок, уточнил, сколько будет народу. Увидев на столе две бутылки сухого вина и по бутылке шампанского, водки и коньяка, сказал, что этого много, чтоб открывали вино, либо водку, либо коньяк. Увидев, что я уже открыл коньяк, не позволил внуку откупорить водку. Эта бережливость, вряд ли жадность, проявлялась в нем всегда, но сейчас, с годами обострилась. Он из тех людей, кто привык на себя тратить минимум.

Одной из родственниц сделал замечание, что надо здороваться. А до этого был в хорошем расположении духа Быстро стал раздражаться, может, оттого, что не все слышит, о чем говорят за столом. А слуховым аппаратом пользоваться не любит: и трещит, и не нравится ему. Я вспомнил, как он рассказывал, что Ленин весьма не любил, когда его видели в очках...

Уселись за стол, он произнес тост, подняв рюмку с красным сухим вином:

—По праву самого старшего за этим столом я хочу выпить за 68-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции, за то, чтобы каждый из нас сделал что-то полезное для нашей революции!

Я сидел с ним рядом, видел, что ест он неторопливо, мало, всего понемножку. Звонили, поздравляли его с праздником, он к телефону уже не подходил.

Он в обычной своей коричневой рубахе навыпуск, серых брюках, черных, начищенных ботинках. Левый глаз совсем сощурен, закрыт... Говорилось несколько тостов. Неожиданно он сказал, что мы здесь не напиваться собрались, а отметить годовщину Октября. Такого раньше не было. Примерно через час он встал из-за стола, сказал: «Обед окончен» и Ушел отдыхать. Мы продолжали сидеть за столом. Мне показалось, что ему сегодня, может особенно стало обидно, что никто из руководства не поздравил его — единственного из ныне здравствующих членов Военно-революционного комитета по подготовке Октябрьского восстания!

07.11.1985

«Грамотность-то мала»

... Встретились в Новом, 1986-м. Спрашиваю:

—Сейчас все больше говорят о том, что в 1937 году уже не было врагов Советской власти, врагов революции...

—Это пустые головы. Прошло почти 70 лет, их еще полно, а тогда только 20 лет минуло!..

Сегодня много пишут о жульничестве, о приписках. Я думаю, что больше будет пользы, если мы станем не просто говорить об этом, а каждый на своем месте бороться с этим злом. Нам надо всем проснуться и быть самим, прежде всего, честными. Вот тогда наша партия пойдет вперед, и мы будем продвигаться все дальше по пути социализма и коммунизма. Ведь невзирая на все, большевики сумели выстоять и в более трудные годы!

01.01.1986

..Я написал очерк о Молотове. Он прочитал, сделал замечания и, в целом, одобрил. Я предлагал очерк последовательно в несколько редакций, везде охотно брали, обещали, но при всей нашей якобы гласности напечатать не смогли. Тогда я направил очерк в ЦК КПСС. Меня пригласили для беседы, из которой стало ясно, что очерк напечатан не будет. Со мной разговаривали два ответственных работника ЦК. Их суждения я и попросил Молотова сегодня прокомментировать.

Выслушав меня, он сказал:

—Сейчас идут большие изменения. Есть ли уверенность, что мы выстоим? Я имею в виду дело социализма. Сейчас это во многом будет зависеть от отношения к Сталину.

—Мне сказали в ЦК, что в 1920 году на бюро Нижегородского губкома вам было вынесено партийное порицание за интриганство.

—Было, — отвечает Молотов. — Я выступал там против местных работников. Нет, не за интриганство они меня, а они хотели утвердить свою линию обывательского типа, ничего особенно не трогать, никого не задевать... Это 1920 год. А в 1921-м по предложению Ленина я стал Ответственным секретарем ЦК — после этого порицания от Нижегородского губкома.

—Еще говорят: Ленин назвал вас «каменной ж...»

—Знали б они как Ленин других называл! Ленин ввел меня в Политбюро — первым кандидатом! Мое назначение было для меня самого неожиданным. Многие были недовольны этим, потому что я всегда боролся за ясную и твердую политику, и Ленину, видимо, нравилось это. Не все было ясно, не все готово, и хлеба не было, а вот как-то победили все-таки! Значит, на чем-то держались. Я считал, что отказаться от нэпа никак нельзя, но и плыть по течению нэпа тоже нельзя. Конкретно это сформулировать было непросто и на этом некоторые пытались вести какую-то свою линию — показать практически обывательство и добродушие, но это не давало бы пользы и завлекло бы нас в еще более трудное положение. Но, несмотря на все трудности, партия боролась за линию и добилась того, что троцкисты, зиновьевцы и бухаринцы были разбиты, и при всех недостатках, при всем том, что надежных коммунистов было мало, вот этот тончайший слой коммунистов, о котором Ленин пишет, он все-таки сыграл громадную роль. Если бы его не было или он был бы еще тоньше, то дело могло бы лопнуть, и руководство страной не было бы организовано. А вот прошли через эти трудности, иногда как будто на волоске висело дело, а вот все-таки не выпустили руль из рук. В Политбюро было три ярых оппозиционера, но в скрытом виде, и я с ними боролся, помогая Ленину. Сталин обыкновенно не углублялся в теоретическую сторону вопроса, а Ленин и практическую, и теоретическую стороны умел связать, в этом его заслуга. Ну, и Ленин перебарщивал кое в чем.

Однако без решительных мер, без критики оппортунизма, мы бы не прошли, мы бы лопнули, потому что вот именно на волоске висело дело. Они не хотели уступать, а у нас в руках были все-таки более надежные части партии. Это надо всегда помнить. И размахнуться ни в одну, ни в другую сторону нельзя. Неточно, неясно, но надеждами жили, не сдавали позиций, не скатывались к обывательщине. Вот в нижегородской обстановке и в других многих местах тогда обывательщина захлестывала, но победить не смогла. В этом я вижу заслугу партийцев, которые глубоко понимали Ленина, хотя не всегда умели правильно защищать эту линию — по-иному не научились. А все-таки пропустили такого, как Хрущев, на самую верхушку. Многим это нравится сейчас, в этом-то и опасность большая, что некоторые поддерживают социализм, а в душе у них другое, в душе они не верят.

Много зависит от руководителя. Брежнев, например, при хорошем руководителе может неплохо работать.

—Мне в ЦК сказали: Сталин и Молотов действовали не убеждением, а наганом, троцкистскими методами. Вот Троцкий так же расстрелял Думенко и Миронова...

—Мы к этому не имели отношения.

—Сталин и Молотов поступали также. Погибли Тухачевский, Блюхер... Почти весь XVII съезд уничтожили...

—Ну, ну. Это обывательская душа, мелкобуржуазная, хрущевская — она живет. И не хочется быть обывателем в политике, а тянет.

—Когда я им заметил, что у нас, кроме Ленина, в истории страны не остается ни одного хорошего руководителя, мне:казали «Андрей Андреевич Андреев, Шверник...»

Молотов от души рассмеялся...

В прошлый раз я принес ему многостраничную записку, написанную работником Краснопресненского райкома партии Е.Ф. Груниным. Молотов с интересом читает ее.

Автор записки пишет о том, что при Ленине Совнарком сосредоточил всю полному хозяйственной, экономической и административной власти, а партия была помощницей.

—При Ленине — да, — говорит Молотов.

—Ленин в одном из писем Молотову в марте 1922 года писал:

«Наконец, нербходимо разграничить гораздо точнее функции партии и ЦК, Советской власти...» А сейчас слишком много отдали партии.

—Попробуйте руководить иначе. Он критикует правильно в большинстве случаев, но выводы сделать не может. Это трудно, — говорит Молотов.

—Он предлагает оставить за партией общее руководство работой государственных органов без мелкого вмешательства.

—Это трудно осуществить в наших условиях, — говорит Молотов, — трудный вопрос.

—Он хочет докопаться, почему люди плохо работают.

—Потому что мы плохие коммунисты, мы еще плохие коммунисты в большинстве. И, слава богу, что все-таки находятся какие-то силы, которые при всех недостатках л при слабом понимании всего комплекса вопросов все-таки держались за какое-то ядро партии и удержали... Мы не обращаем внимания на то, что требование для социализма и коммунизма оказалось одинаковым — от каждого по способностям. Это недостаток, и придется в нем каяться. А лучше, чтоб этого не было и чтоб разобраться вовремя, вот я не успел это написать, потому что надо точно сформулировать. Уже немножко тяжело работается...

Да, надо усиливать роль Советов, но сразу у нас это не выйдет. Мы во всем нуждаемся, по крохам собираем, чтобы помогать каким-то отраслям промышленности, бытовым делам, но сделать многое пока не можем. Нам надо усиливать основную линию партии, чтобы обыватели не взяли верх. Отдыхать найдется немало желающих. М-да

26.01.1986

...В следующую нашу встречу Молотов продолжил разговор о записке Грунина:

—Эту записку я прочитал еще раз. Она кажется не совсем ясной. Он почти считает, что не получилось ничего, никакого социализма нет. Он между крайностями колеблется. Но все-таки власть удержали, промышленность в руках государства, жизнь крестьянства пошла по пути коллективизации —советская, новая жизнь, сломано то, что было очень трудно сломать. Идем мы вперед через противоречия, и они будут еще не одну пятилетку, так что надо набираться упорства и понимания того, что происходит. Противоречия в нашем социалистическом обществе еще существенны, но не они берут верх, хотя они тоже свое дело делают, а все-таки победит основная линия — диктатуры пролетариата. А у автора получается: чиновники всем владеют. На практике чиновники очень много захватили в свои руки, но это категория, у которой голова почти оторвана. Трудности остаются.

Поэтому я два раза прочитал. Эта записка отражает почти пессимистический взгляд на наше положение. А движемся мы вперед, несмотря на то, что много старого еще висит на нас, как гири на ногах, так что ходить очень трудно. Но нет таких сил, которые могут нас повернуть назад. Мы неуклонно идем вперед, но медленнее, чем желательно. Вот мое мнение. Не знаю, как ваше.

—Что ему можно посоветовать?

Во-первых, продолжать ту линию, которую мы ведем, она ленинская, она социалистическая, но не полностью — надо усиливать социалистические элементы и в хозяйстве, и в культуре, и в самой партии. Это трудно, но мы взялись за трудное дело, которое, по-моему, мы, в общем, победоносно двигаем вперед. Много еще старого на путях и загораживает нам дорогу. Какой-то гладкой фразой не отделаешься. Вам не все ясно?

—Мне не все ясно. Он видит наши недостатки и думает, как их исправить.

—Я об этом и говорю. Мы идем вперед, но остается много трудностей, в том числе возникают те трудности, которые, казалось бы, были преодолены легко, а легко нам ничего не дается, потому что мы живем, по существу, в мелкобуржуазной стране. И строим социализм и идем к коммунизму, потому что власть и авангард народа твердо держатся за политику, которую проводит партия. Вот главное.

Авангард у нас остается, укрепляется, социалистический, коммунистический, это главное. Впадать в пессимизм неправильно. Наша работа в Советском Союзе имеет влияние на все человечество, идет вперед, в общем, успешно, но медленно. 4 А иного и быть не может. Есть еще и троцкисты, и бухаринцы, они подчеркивают наши трудности и недостатки, они выразители отчаяния и неверия, будто мы идем не вперед, а назад. Это неправильно. Через пять-десять лет у нас будет пояснее, но трудности останутся очень большие. Сверх того, что делается, что-то конкретное я не могу сказать, но считаю, что

делается неплохо. И наша работа настолько глубоко в народную жизнь вошла, что повернуть назад уже невозможно. А людей, которые будто бы смогут предложить что-то новое, по-моему, еще мало. Не накопились эти новые элементы. Никто новый не выдвигается, не заметно? О ком разговаривают, о каких статьях? Да, выдвинулось немало новых, но они не проверены в большом масштабе. Такие вот дела.

Вот тут и почешешь затылок — был ли ты сегодня в бане?

—А как вы относитесь к тому, чтобы Советам больше власти дать?

—Это правильно. Надо. Только не так быстро это получится, потому что у нас грамотность-то мала. То есть сегодня прочитал, понял, но надо еще обдумать, как действовать. Это партия делает, по-моему, правильно. Не торопит слишком.

В своей записке он в отчаянье не впадает, но хочет все обострить, и создается картина довольно тяжелая, что уже выпустили власть из рук большевики, и командуют люди, на которых нельзя положиться. Но в том-то и дело, что пока что не выпустили власть, а ведут борьбу в общем и целом успешно, и где не удается двигаться вперед, кое в чем возвращаемся назад, к буржуазным правилам. Если б не было марксизма-ленинизма, было бы плохо. А марксизм-ленинизм показывает, что можно преодолеть все эти трудности, но надо упорствовать в своем марксизме-ленинизме на практике.

—Бывший президент Франции Жискар д'Эстен, посетив кабинет Ленина, сказал: «Теперь я понял, в чем сила Ленина: в его бескорыстии. Он всего себя отдал народу. И такой человек не мог не победить, было бы несправедливо, если бы он не победил!»

—Он неглупый человек и понимает, что все идет не к капитализму, а в другом направлении, и так сказал, чтоб видели, что он справедливый человек, — говорит Молотов... —Распутин что-нибудь новое готовит?

—Написал новую повесть «Пожар».

—Я чувствую себя так, что почитаю немного, и у меня голова уже отяжелела. Вчера — интересная статья, речь Фиделя Кастро, — хотел почитать, но не могу. А вы что читаете?

—Черчилля. Ругает вас, что вы помогали Гитлеру в 40-м году, когда Франция воевала. Поздравили Гитлера с победой над Францией... Знали бы Сталин и Молотов, что через год им придется воевать с Гитлером!

—Знали, прекрасно знали. А Черчилль провалился. Он не видел перспективу. Не хотел, вернее, видеть. Он человек с большим характером, упорством. Но характера мало, надо понимание иметь.

—Вячеслав Михайлович, меня просили иркутяне, чтоб вы для музея в Манзурке написали несколько слов на своей фотографии.

У них были в ссылке Киров, Фрунзе, Орджоникидзе и вы.

—У меня так испортился почерк... Молотов берет ручку, вертит ее в руке.

Я пытаюсь ему диктовать:

—Музею села Манзурка... Но он пишет, немного подумав, по-своему, дрожащей рукой с трудом, но без очков:

«Товарищам-сибирякам в Манзурке и в других далеких местах. Желаю больших успехов. От бывшего ссыльного. В.Молотов. Февраль 1986 г.»

Я придерживаю рукой листок с фотографией, на котором он пишет.

—Плохо разбираю, — говорит Молотов и надевает очки, чтобы прочитать... Казалось, совсем недавно он еще твердой рукой подписал свою фотографию дому-музею И. В. Сталина в Гори:

«Горжусь, что долгие годы работал с И.В.Сталиным. В.Молотов».

07.02.1986

...В воскресенье, 9 марта 1986 года Молотову исполнилось 96 лет. Я поздравляю, а он говорит: «Будем такую политику и дальше проводить







Дата добавления: 2015-08-30; просмотров: 348. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Оценка качества Анализ документации. Имеющийся рецепт, паспорт письменного контроля и номер лекарственной формы соответствуют друг другу. Ингредиенты совместимы, расчеты сделаны верно, паспорт письменного контроля выписан верно. Правильность упаковки и оформления....

БИОХИМИЯ ТКАНЕЙ ЗУБА В составе зуба выделяют минерализованные и неминерализованные ткани...

Типология суицида. Феномен суицида (самоубийство или попытка самоубийства) чаще всего связывается с представлением о психологическом кризисе личности...

Различия в философии античности, средневековья и Возрождения ♦Венцом античной философии было: Единое Благо, Мировой Ум, Мировая Душа, Космос...

Характерные черты немецкой классической философии 1. Особое понимание роли философии в истории человечества, в развитии мировой культуры. Классические немецкие философы полагали, что философия призвана быть критической совестью культуры, «душой» культуры. 2. Исследовались не только человеческая...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия