ГРАЗСКИЕ БОЛОТА

 

Что-то мягкое и пушистое коснулось щеки, и Александр проснулся. А он и не думал, что спит, ему казалось, что он умирает. На всякий случай – а вдруг он в плену? – король не стал открывать глаз. Сквозь ресницы он видел свет – значит, на улице день. Ноздри щекотал горьковатый запах вянущей травы, под ухом что-то умиротворяюще урчало. Кошка! Вряд ли, окажись он в руках Тартю, его бы оставили в тишине, которую нарушает лишь кошачье мурлыканье. Выходит, он у друзей? Но где и с кем?

Последнее, что он помнил, был воин в желтом и резкая боль, взорвавшаяся снопом белых, нестерпимо сияющих искр. Тогда он был в доспехах и верхом, а рядом дрался прорвавшийся к нему Рито. Он и вытащил его из самой гущи проигранного (в этом Александр не сомневался) боя, снял изломанные доспехи, перевязал, спрятал в каком-то укромном уголке. Рафаэль, больше некому! Но где он и где они оба?

Последний из Тагэре попробовал пошевелиться. Нога, к которой были привязаны какие-то палки, не действовала. Похоже, опять сломана. Тело пронзила мучительная, ноющая боль, но Александр был воином и знал, что в этом как раз нет ничего страшного. Ушибы и две раны, не считая ноги. Не смертельно. Он быстро открыл глаза. Над ним нависал низкий потемневший потолок из кое-как обработанных бревен, между которыми белел высохший мох. В распахнутое оконце, на котором стоял глиняный кувшин с ветками рябины, лился яркий солнечный свет.

Мягкий удар вызвал новый приступ боли, но, поняв его причину, Сандер рассмеялся. Кошке надоело лежать на подушке, она перепрыгнула человеку на грудь и подползла к самому лицу, сосредоточенно обнюхивая нового знакомца. Кошка (он сразу понял, что это кошка, а не кот) была маленькая, короткошерстная, с неожиданно роскошными усищами. Наверное, она все время была с ним, оттого ему и снились кошки. Кошки и что-то еще, очень хорошее… Правда, потом что-то произошло, но он забыл.

Король нерешительно тронул зверушку, ты ответила дружелюбным урчанием, загадочно глянула человеку в глаза и спрыгнула с кровати. Александр остался один, но ненадолго. Кошка вернулась, и с ней вошла молодая светловолосая женщина в платье из грубого холста.

– Вам лучше, сигнор?

– Где я?

– В Гразских болотах. У меня. А зовут меня Ликия.

– Ликия?

– Это имя не дают при Приятии, – женщина улыбнулась, но серые глаза остались оценивающими и непроницаемыми, как и у ее кошки, – я ведьма. Лесная ведьма, и живу там, куда у святош не дотягиваются лапы.

– А… – Александр помедлил, но решил пока не расспрашивать подробнее. – А как я здесь оказался? И где… мой друг?

– Я не видела вашего друга, – в глазах ведьмы мелькнуло что-то похожее на сочувствие, – я ходила в село. Иногда я выхожу из леса. У меня есть что предложить крестьянкам, а они взамен дают то, что здесь не найдешь. – Ликия поправила волосы, и Александр невольно удивился тому, какие у нее красивые кисти рук… Слишком красивые для лесной ведьмы, да и говорит чисто и правильно. – На опушке я увидела коня, а на нем потерявшего сознание рыцаря. Я не знала, что мне делать, но почти сразу услышала голоса и поняла, что сигнора ищут, и отнюдь не друзья. С ними был, – лицо женщины передернулось от отвращения, – циалианец. Я решила спрятать сигнора. Назло Белым и потому, что нельзя бросить того, кто не может себя защитить. Я знаю тайную тропу через топь и могу заставить слушаться самую норовистую лошадь.

– Спасибо. Вы меня спасли…

– Не стоит благодарности. Сигнор что-то хочет?

– Какой сегодня день?

– Не знаю. Я забыла и месяцы, и годы, но нашла я вас кварту назад.

– Значит, сегодня семнадцатый или восемнадцатый день месяца Собаки… Что со мной, Ликия?

– О, ничего страшного. Если бы не нога, сигнор через несколько дней встал бы. Вас сильно ударили по голове, но шлем выдержал. Раны не опасные, вытекло много крови, но у меня есть хорошие травы.

– А нога?

– Нога? Она срастется к зиме, перелом нехороший…

– Но что…

– Что вы будете делать? Лежать и ждать, когда сможете встать. Здесь вас никто не найдет.

– Но я ДОЛЖЕН знать, что произошло.

– Что ж, – Ликия не стала спорить, – послезавтра я дойду до деревни и, что смогу, узнаю. А друг ваш, я уверена, жив. Поводья коня обрезаны нарочно, чтобы их не могли схватить. Тот, кто это сделал, хотел вас спасти, но за вашим черногривым другим лошадям не угнаться. Тот, кто отпустил коня, на это и рассчитывал, а сам скорее всего укрылся в овраге. Теперь выпейте это и постарайтесь уснуть.

У Александра не было сил сопротивляться, когда Ликия обняла его за плечи и поднесла к губам какое-то терпкое варево. Сразу стало тепло и спокойно. Последнее, что он заметил, засыпая, были раскосые кошачьи глаза, всезнающие и равнодушные.