Won't go home without you...

Сейчас два часа утра. Два часа утра единственного дня, когда он может позволить себе поспать, а он собирается убить Луиса. Он ранит его ножом и выбросит тело в реку, и если кто-нибудь когда-нибудь найдет его, то Лиам уверен, что получит за это медаль, а не тюремное заключение.

 

— Что ты хочешь? — шипит в трубку Лиам. — Ты знаешь, сколько время?

 

Луи отрыгивает.

 

— Я немного, совсем маленечко, совсем чуть-чуть выпил… — шепчет он, cлова нечеленораздельны, почти не связаны. — Мне нужно, чтобы ты… чтобы, ох. Я не могу вспомнить. О! Мои ключи. Мои запасные ключи. Мне нужно, чтобы ты принес их. Сюда. Мне. Окей, Лили?

 

— Сейчас два часа утра, — говорит Лиам.

 

— И я не могу попасть домой! — ноет Луи. — Пожалуйста, Лиам. Прошу. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

 

Лиам стонет и смотрит в окно. Все еще идет снег.

 

— Я прикончу тебя.

 

— Я тоже люблю тебя, — счастливо говорит Луи. — Скоро увидимся.

 

Кровать скрипит под его весом, когда он встает с неё и это занимает пять минут, чтобы отыскать запасную пару ключей, которые он оставил вместе с Луи на случай черезвычайной ситуации (что определенно было хорошей идеей, так как это уже третий раз, когда Лиам должен принести их ему). Он берет шапочку и, на всякий случай, одевает зимнее пальто, потом выходит и быстро идет вниз по улице, снежинки грациозно танцуют в свете уличных фонарей над ним.

 

Если честно, Лиам хочет отшлепать Луи за то, что он иногда делает это дерьмо, но ему также приятно, что он догадывается попросить его о помощи. Когда он добирается до квартиры Луи, он лежит без сознания на лестничной клетке, без верхней одежды, его кожа очень холодна, когда Лиам наклоняется, чтобы разбудить его.

 

— Донеси меня, — просит Луи. — Не могу идти. Слишком много текилы.

 

Это не отнимает много слишком много усилий, чтобы взять Луиса на руки, но если наткнуться на запертую входную дверь, все еще держа его, отнимет. Каким-то образом он справляется, и укладывает Луи на кровать, прежде чем выйти обратно и закрыть дверь перед собой. Без всяческих сомнений ключи Луи находятся где-нибудь у него, и завтра вечером ему позвонит смеющийся Луис, который скажет что-то вроде «они были в моих джинсах все это время! Представляешь?» и да, Лиам представляет.

 

Он почти дома, когда замечает знакомую фигуру на противоположной стороне улицы. Гитарный чехол выдает его. Если бы не он, то он мог бы быть простым пьяным студентом, напрявляющимся домой после вечера, богатого на события. Лиам хочет, чтобы так и было. Он бы пошел дальше, если бы было так. Он бы обезопасил себя от еще одного неприятного разговора, но так не может быть: это тот, кто есть. Он не герой, нет. Он не думает, что должен спасти всех. Но если ты знаешь, что кто-то нуждается в помощи, и ты можешь дать это ему, но не дашь, то кто ты после этого?

 

— Зейн! — кричит он, пока перебегает дорогу. Фигура оборачивается, а затем начинает идти немного быстрее. Лиам благодарит небеса, что держит себя в форме, но все еще на взводе, когда настигает Зейна. Из-за холодного воздуха тяжелее дышать, а легкие Лиама как будто горят. — Подожди.

 

— Ты знаешь, сколько время, Лиам? — спрашивает Зейн, не замедляя темпа, хотя Лиам пытается не отставать от него. Его ноги длинее и они помогают ему идти быстрее.

 

— Куда ты идешь? — спрашивает Лиам, вместо ответа.

 

— Не твое дело.

 

Лиам взыдхает и берет его за руку. Зейн даже не противостоит этому. Он просто останавливается и стоит, как статуя.

 

— Слушай, — начинает Лиам, но он не знает, что сказать после этого. Он трясет головой, пытаясь опустошить её, и начинает снова: — Слушай, я живу в двух кварталах отсюда. У меня есть диван и ты можешь занять его. Просто на одну ночь. И ты мне ничего не должен. Из-за всего. Я не хочу от тебя ничего. Ни денег, ни... ничего, абсолютно, хорошо?

 

Наконец, Зейн вырывается из его хватки.

 

— Как ты узнал, что мне некуда идти?

 

Лиам удивленно поднимает брови.

 

— Сейчас два часа ночи, идет снег, и на твоей спине чехол от гитары. Я полагаю, что если бы ты мог куда-то пойти, ты бы уже был там.

 

Руки скрещиваются на груди, Зейн сдвигает свои ноги.

 

— Я могу занять диван? — спрашивает он.

 

— Если это то, что ты хочешь. Или ты можешь занять мою кровать... — глаза Зейна сузились. — А я займу диван. Все зависит от тебя.

 

Зубы Зейна задевают нижнюю обветренную губу, но его руки распрямляются и он медленно кивает.

 

— Диван подойдет, — говорит он и опять начинает идти.

 

Немного неловко идти в квартиру Лиама. Зейн не пытается завязать разговор, да и Лиам слишком боялся напугать его при попытке сделать это самому. Как только он открыл дверь, он осознал, что он не прибрался. Нельзя сказать, что он грязнуля, но он явно не самый опрятный человек. Он свободный парень, живущий в своей вселенной. На стойке пустые контейнеры, а на кофейном столике грязные стаканы, да и сама квартира не такая уж и большая.

 

— Ну, это лучше чем ничего, верно? — едва произносит он, когда понимает насколько это ужасно звучит и ему лучше замолчать.

 

Зейн не отходит от двери, после того, как Лиам закрыл её после него.

 

— Я принесу тебе одеяло и подушку, — говорит Лиам, снимая обувь. — Чувствуй себя, как дома. В холодильнике не так уж и много еды, но я думаю, что там есть несколько продуктов, которые ты можешь засунуть в микроволновку.

 

Он не получил ответа, пока ходил по квартире. Его шкаф с постельными принадлежностями почти пустой, но, к счастью, Луи жил у него определенное время, так что у него есть несколько вещей, которые он использует, когда приезжают гости. Когда он возвращается в гостиную, в руках держа одеяло, Зейн просто стоит. Обувь снята, но у него нет носков. Его руки сложены на груди, а щеки все еще красные от мороза. Он единожды шмыгает носом, и Лиам кивает в направлении ванной.

 

— Там есть полотенце, если ты решишь принять душ.

 

— Я в порядке.

 

Кивая, Лиам расстилает постель (дословно: делает кровать на диване) и, затем, неловко останавливается на один момент.

 

— Так, эм, как я и сказал. Если тебе что-нибудь понадобится, можешь найти это. Я буду прямо через стену, — большим пальцем он указывает в направлении своей спальни, — хорошо?

 

— Хорошо.

 

Он закрывает дверь в свою спальню, в то время как Зейн ложится на диван, все еще полностью одетый в свою куртку и джинсы. Лиам раздевается, натягивает штаны, а затем смотрит в потолок, хотя слишком темно, чтобы увидеть его. Он не слышит ни одного шума из гостиной и думает, уснул ли уже Зейн, или делает то же самое, что и Лиам.

 

У Луи случилась бы истерика, если бы он узнал, что сейчас происходит. Он бы огрызался с Лиамом, предостерегал его, перечислил сотни причин почему это плохая идея. У себя в голове он слышал голос Луиса, говорящий: «Он может быть убийцей. Насильником. Или он может украсть все твои вещи. Ты не знаешь его, Лиам. Не будь таким глупым, серьезно.»

 

Так же, как он делает, когда Луи говорит с ним. Лиам игнорирует его.

 

Когда он не смог уснуть час спустя, он встает и открывает шкаф с одеждой. Здесь есть сумка с новыми носками. Он не любит носить грязные носки или оставаться в одних и тех же, поэтому у него всегда есть новая пара. Не долго думая, он достает пару и, настолько тихо, насколько может, пробирается в гостиную. Он кладет их на стол, останавливаясь лишь на секунду, чтобы посмотреть на спящую фигуру Зейна. Лиам заметил, что его ресницы очень длинные, и он выглядит намного лучше, когда спит. Он убирает его острые черты лица, делает форму губ и бровей мягче. Он перестает наблюдать за ним прежде чем Зейн сделает ему кое-что.

 

***

 

 

Есть только один день в неделе, когда Лиам позволяет себе поспать, и это суббота. Он не должен вставать рано в воскресение, но он встает, в любом случае, чтобы пойти на утреннюю пробежку, а остальную часть недели он занят на лекциях. Но суббота? Суббота - единственный день, когда он позволяет себе сделать перерыв. Позволяет себе не вставать с постели раньше, чем после обеда, он не принимает душ и бездельничает на диване, поедая херовую еду.

 

Сегодня он не делает этого. Сегодня он просыпается на заре, несмотря на то, что он еле-еле уснул, и на это есть причины. Его входная дверь всегда скрипела, и звук этого расходился эхом по всей квартире. На одну секунду он думает, что был ограблен или еще что-то. Затем события ночи возвращаются к нему и он вспоминает, как поздно выходил, чтобы отдать Луису его ключи, а затем, видя на улице Зейна, привел его домой.

 

Входная дверь мягко закрывается, а Лиам встает с кровати. Он находит все простыни аккуратно сложенными, одна поверх другой. И это не единственная вещь. Носки, которые он оставил на столе, исчезли, как и кружки от кофе, которые были здесь прошлой ночью. Чтобы заметить разницу, он обводит её одним взглядом. Она чистая.

 

Он ищет записку или какое-нибудь объяснение, почему Зейн ускользнул так рано, но не находит. И только потом, когда к нему возвращается голос Луиса, он понимает, что ничего не потеряно. Все находится там, где он это и оставил, за исключением беспорядка.

 

Лиам вздыхает и удивляется, почему Зейн слинял так рано.

 

***

 

 

В то время как ухудшающаяся погода доставляет всем ужасное настроение, она также делает их настроение пригодным для кофе. Лиам очень занят в течение двух следующих недель, так что у него едва хватает время на что-либо. Он берет дополнительную субботнюю смену чтобы заменить Лианну, которая взяла отпуск из-за своей беременности и не вернется в скоро времени, а Луис как всегда опаздывает, застряв где-то в снегах. Зейн, как и всегда, здесь.

 

Неловкость, которая следовала за ними на протяжении всей прогулки до дома этой ночью, кажется, задержалась между ними, но это не останавливало Лиама бросать пончики в чехол Зейна каждый вечер, и не останавливало Зейна от того, чтобы петь перед входом в кафе. Это просто не давало им разговаривать. Лиаму не составляет особого труда ускользнуть из кафе во время своего перерыва, потому что он не знает что сказать, а Зейну очень удобно то, что Лиам приходит на середине песни.

 

Первая субботу декабря так же и первый день, когда он берет отгул. Он просыпается чтобы отключить звонящий будильник на телефоне, но прежде чем он делает это и возвращается в постель, рингтон который он поставил на Луи раздается в стенах комнаты, принося головную боль. Почему он поставил эту песню Кеши на рингтон? Он на самом деле не может вспомнить, почему это казалось хорошей идеей.

 

Лиам нажимает кнопку ответа, и затем он сразу же жалеет об этом.

 

— Снежный день! — кричит Луи ему в ухо. — Снежный день! Снежный день!

 

Лиам стонет и кладет ладонь на свое лицо.

 

— Сколько тебе лет? Такое ощущение, как будто ты десятилетний ребенок.

 

— Да пошел ты, — говорит Луи без тепла в голосе. — Я застрял в своей квартире. В буквальном смысле.

 

Встав с кровати, Лиам походит к окну, дрожа от ощущения холодного пола под ногами. Он не видит дорогу; это первое, что он замечает. Все белое. Это шокирует. На самом деле, у них практически не бывает такого снега. Несколько сантиметров в течение всего сезона, вот это про них. У них определенно не случались снегопады, но теперь он произошел.

 

Машины на улице покрыты слоем снега, и снега кажется так много, что их шины почти утонули. Кроме того, снег все еще идет. Это не красивые, большие снежные хлопья, которые шли в течение нескольких недель. Это белоснежное безумие, создающее туман и не дающее увидеть даже противоположную сторону улицы.

 

— Занятия отменили? — спрашивает Лиам.

 

— Работу тоже, — радостно говори Луис. — Я позвонил Марку после того, как узнал, что занятия отменили, и он сказал, что нет смысла открывать магазин сегодня. Никто не придет.

 

Лиам плюхается обратно в постель и издает облегченный вздох. Не то чтобы он слишком усердно работает, нет, просто прошло достаточно времени с тех пор, как он мог остаться в кровати, и до этого времени он никогда не понимал, как нуждается в этом.

 

— Отлично, — Лиам вздыхает. — Я собираюсь вернуться в кровать.

 

Луи зевает.

 

— Тоже. Я позвоню тебе позже.

 

— Хорошо, — мямлит Лиам. — Пока, Лу.

 

Обычно он слышит звуки движения за окном, но сегодня нет даже этого. Это похоже на то, как будто снег загнал его в клетку, огородил от всего мира, и Лиам в своей вселенной, в одиночестве в своей уютной маленькой квартирке, когда остальной мир отдалился на время. Он наслаждается этим, он ложиться под свое одеяло и накрывается им до шеи и улыбается, не из-за любой другой причины кроме той, что ему тепло и уютно, и он может не двигаться часами.

 

Все это рушится, когда кто-то стучит в дверь. Так спокойно, что сперва он даже не замечает этого, а когда он понимает это, он думает, что кто-то слишком громко стучится в дверь соседей. Но потом опять раздается стук, и опять, так мягко, что кажется, что человек едва хочет, чтобы он открыл.

 

Лиам встает с кровати во второй раз за это утро, но реагируя более быстро. Он даже не думает, что на нем нет ничего кроме серой футболки и боксеров, когда он открывает дверь, но он полагает, что это просто парень из соседней квартиры. Иногда он одалживает ему сахар, яйца или туалетную бумагу. И он единственный человек, за исключением Луиса, который вообще заходит к нему.

 

Это не он. Это Зейн. Он дрожит, стоя в дверях Лиама. Его одежда покрыта снегом, а его тело не такое теплое, каким должно быть. Его нос красный, но губы синие, а рука все еще поднята, как когда он звонил в дверь. Чтобы опустить её, ему требует немного времени, его тело скрипит как старая машина, которая недостаточно смазана маслом для того, чтобы работать должным образом. Его волосы, брови и ресницы в ледышках.

 

— Могу я…

 

Лиам широко открывает дверь, делая шаг назад.

 

— Да, входи.

 

Зейн кивает и шагает внутрь. Он скрещивает руки на своем туловище и смотрит в пол, брови сведены вместе.

 

— Я таю, — с сожалением говорит он. Он смотрит вверх на Лиама, извинения написаны на каждом миллиметре его лица. — Я таю на твой пол.

 

Посмотрев вниз, Лиам видит, что это правда.

 

— Черт, — бормочет он, а потом вспоминает кто он и начинает лихорадочно передвигаться. — Я дам во что тебе переодеться. И полотенце. Тебе нужно в душ. Ты выглядишь так, как будто был на улице часам… Ох. Точно был. Черт, прости. Ты должен был прийти раньше. Я должен был сказать тебе, что ты можешь прийти. Когда захочешь, в смысле, я всегда здесь. Здесь достаточно много места, и ты такой маленький, что…

 

— Душ подойдет, Лиам, — мягко говорит Зейн, прерывая его.

 

Лиам кивает и замедляется в своих действиях.

 

— Я положу туда сменную одежду, а то в чем ты, мы можем закинуть в стиральную машину.

 

— Ты не должен делать это, Лиам.

 

— Но я хочу сделать это, — быстро говорит Лиам. — Хорошо?

 

Зейн безмолвно соглашается и позволяет Лиаму снять сумки с его плеч(тяжелые и холодные)и проводить его до ванной. Ванная Лиама не достаточно велика для двух людей, так что жестами он объясняет где что находится, а затем спешит к себе в комнату, чтобы порыться в шкафу. Зейн тоньше него, и он не уверен, что какие-либо штаны подойдут по размеру, но с этим, в самом деле, ничего не поделать. В конце концов, он останавливается на старой теплой толстовке у которой есть карман посередине (потому что она также мягкая и самая любимая у Лиама, и он хочет, чтобы Зейн так же полюбил её) и на паре своих самых маленьких штанов.

 

Лиам оставляет их на раковине, а затем выходит из ванной.

 

— Если тебе нужно что-то еще, просто дай мне знать.

 

— Моя сумка, — хрипит Зейн. Он кашляет, прочищая горло. — Там все мои вещи. Не могу бы ты, эм, принести её мне? Не хочу намочить твой пол еще больше, — для того, чтобы сделать на этом акцент он поднимает одну ногу (все еще в его обуви), и когда он ставит её на пол, раздается хлюпающий звук.

 

Вокруг сумки, на полу, лужа, и Лиам искренне надеется, что там нет ничего, что могло бы быть испорченно водой. Он игнорирует то, что вода капает на пол и приносит его в ванную. Он уберет это после того, как Зейн примет душ. Это не такое и больше дело.

 

После того, как он кладет сумку на унитаз, Зейн облизывает губы и смотрит на него немного хмуро.

 

— Спасибо, — говорит он, звуча сконфужено.

 

— Без проблем, — легко говорит Лиам. — Серьезно.

 

Зейн вежливо закрывает дверь между ними. Лиам отходит назад, смотря в беловыкрашенное дерево, прежде чем кивнуть себе и пойти убираться. Это на самом деле не проблема, нет, просто он немного удивлен. Он не ожидал, что Зейн явится просто так и без предупреждения. Он был против того, чтобы остаться у Лиама в первый раз, когда Лиам уговаривал его и то, что он приходит сам и просит остаться, приводит в шок.

 

К тому времени как Лиам помыл пол и подложил полотенце под гитарный чехол, ранее опиравшийся на выходную дверь, звук включенного душа раздался в квартире. Пар просочился через дверь, пахнущий как Old Spice, что немного странно, потому что он знает, что у него нет ничего похожего. Потом он вспоминает, как Зейн сказал: «Все мои вещи там», после того как Лиам принес ему сумку, а «вещи» определенно включают в себя мыло.

 

Лиам делает кофе и пытается найти какое-нибудь занятие, но в квартире чисто, хотя бы раз, ему не нужно где-то быть, а сигнал со спутника был выведен из строя штормом, поэтому он даже не сможет посмотреть телевизор. Все что он может делать, это сидеть здесь, окруженный запахом того, чем моется Зейн и звуком того, как Зейн передвигается по ванной. Вероятно обнаженный. Вроде совсем без одежды, полностью обнаженный. У него никогда не было голого другого парня в ванной, кроме него. Он чувствует себя очень виноватым за то, что думает об этом.

 

Чтобы отвлечь себя, Лиам встает и звонит Луи. Проходит шесть гудков перед ответом (телефон Луи никогда не переводит на автоответчик; его входящие сообщения всегда заполнены до отвала) очень раздраженного, очень сонного голоса.

 

— Если никто не умирает, то ты не должен был мне звонить.

 

— У меня проблема, — признается Лиам в трубку. — Помоги.

 

Луи вздыхает.

 

— Что? Почему ты вообще проснулся? У нас отгул. Будь нормальным человеком и иди спать, Лиам, серьезно.

 

— Зейн в моем душе прямо сейчас, — выпаливает Лиам. — Понятно? Это достаточно хорошая причина, чтобы разбудить тебя? Я принес тебе твои ключи в два часа утра, так что ты поможешь мне с этим.

 

Луи выпускает удивленный вздох, что определенно и ожидал услышать Лиам.

 

— Лиам…

 

— Не отчитывай меня, — огрызается Лиам. — Он был на улице всю ночь, понятно? Что ты прикажешь мне делать? Сказать ему, что он не может войти?

 

— Всю ночь? — спрашивает Луи. — В смысле, в такую погоду?

 

— Да.

 

Луи утихает на секунду.

 

— Ты сделал кофе? Согрей его. И спроси как он себя чувствует. Черт, у него может быть простуда или обморожение. Ты понимаешь, как там холодно? И еще, дай ему одеяла. Не те стремные, для гостей. Теплое. То, которое у тебя в кровати.

 

Иногда, иметь друга, учащегося в медицинском университете, дает некие привилегии.

 

— Спасибо Лу.

 

— Позвони мне, если с ним что-нибудь случиться, — добавляет Луи. — Этот идиот не должен был спать на улице в такую погоду.

 

— Я не думаю, что он ожидал этого, — отмечает Лиам.

 

— Да, хорошо, — Луи повесил трубку.

 

Лиам бросает его телефон на тумбочку и стягивает одеяло с его кровати. Он делает лежбище для Зейна на диване, а затем он проверяет холодильник. Ему действительно нужно купить продукты, но у него есть консервированные продукты и остатки доставленной прошлой ночью китайской еды, получается она пригодна для того, чтобы съесть её.

 

Душ выключается и Лиам замирает, ожидая выхода Зейна в ту же секунду. Он не входит. Проходят десять минут и он все еще в ванной, и Лиам начинает волноваться. На столе его ждет кофе, но от него даже не идет пар.

 

Наконец, дверь в ванную открылась, и Лиам удивленно моргает. Он никогда не видел побритого Зейна. Он тонет в одежде Лиама и без щетины выглядит намного моложе. Его глаза невозможно распахнуты, его щеки выглядят менее худыми и резкими. Его влажные, чернильного цвета волосы свисают, и капли падают на его плечи.

 

Лиам прокашливается и выкидывает прочь неправильные мысли, прежде чем они плотно заседают в его голове. Да, Зейн привлекательный. Возможно, самый привлекательный человек, на которого Лиам никогда не положит глаз. Но важно не только это.

 

— Как ты себя чувствуешь? — он спрашивает, потому что это важно.

 

— Лучше, — признается Зейн. Он поднимает руки, в которых находится его мокрая одежда. — Что мне сделать с этим?

 

— Ох, — Лиам вскакивает и забирает их у него. — Я положу их в корзину для белья и отнесу их в прачечную. Все равно я сам хотел зайти туда, — очень неудобно то, что у него нет своей сушилки и стиральной машинки, но они не поместятся в его квартире. — На столе твой кофе, — добавляет он, крича из своей спальни, кладя влажную одежду Зейна сверху своей. — Кабель вышел из строя, к сожалению.

 

Когда Лиам возвращается в гостиную, Зейн уснул, свернувшись калачиком на одеяле. Он садится, занимая небольшую часть подушки, ноги подогнуты под него. У него не получится устроится комфортнее, так как голова Зейн лежит на другом конце подушки, и Лиам не может заставит себя разбудить его, чтобы сказать, чтобы он устроился более комфортно.

 

Их белье постирано и сложено к тому моменту, как Зейн просыпается. Он чуть ли не падает с дивана, руки крепко ухватываются за что-то. Его глаза останавливаются на Лиаме, который только что вышел из кухни с кружкой кофе в руках, и они медленно встречаются взглядом.

 

— Как долго я спал? — спрашивает он заплетающимся языком.

 

— Около трех часов, — отвечает Лиам. — Ты можешь вернуться в кровать, если хочешь.

 

Зейн садится, встряхивая головой. Его волосы высохли, но сейчас они беспорядочно растрепаны и пушистые от того, что он спал на этой стороне.

 

— Нет, мне надо идти.

 

— Ты можешь, если хочешь, — говорит Лиам и пожимает плечами. Он не хочет, чтобы Зейн чувствовал себя так, как будто он застрял здесь. — Но другого выхода нет. По телефону сказали, что шторм не прекратиться раньше завтрашнего утра. Возможно, тебе лучше будет остаться здесь, если тебе некуда идти.

 

На мгновение Зейн задумался. Существует такая разница между мальчиком на диване Лиама и парнем, которые поет возле кофейни. Этот Зейн, как… Выглядит уязвимым, но чрезвычайно защищается. Он сидит ровно, спина напряжена, и нет веселой улыбки, или некого доверия, даже как тогда, когда он поет возле магазина, или даже просто встречается с кем-то взглядом.

 

— Мне некуда идти, — подтверждает Зейн. — Не сегодня, как минимум.

 

Лиам пожимает плечами.

 

— Круто. Надеюсь, что ты любишь пиццу. Я планировал заказать её немного позже.

 

Зейн стонет:

 

— Лиам.

 

— Что?

 

— Ты не должен делать это, — медленно говорит он. — Ты не должен… Не должен предлагать мне вещи, давать ночевать на твоем диване, даже открывать мне дверь. Не говоря уже о заботе обо мне. Я могу позаботиться о себе.

 

Лиам делает глоток кофе и садится на другом конце дивана. Он хочет поспорить с этим, хочет напомнить Зейну его состояние, когда Лиам открыл ему дверь, потому что он не выглядел так, как будто заботится о себе. Но, если честно, то Зейн может позаботиться о себе. Лиам знает это.

 

— В любом случае, я собираюсь заказать кое-что себе, — говорит Лиам. — У меня не так много еды, а я не особо хочу идти в магазин.

 

— Я встречал много людей, — говорит ему Зейн, — и ни один из них не предлагал мне что-нибудь, без ожидания чего-то в ответ. Ну, так что, Лиам? Что ты хочешь от меня?

 

На самом деле, Лиам не уверен, раздражен ли он из-за слов Зейна, или ему неприятно из-за них же. Он не хочет думать о том, сколько людей причинили ему боль. И он не хочет думать, что у него есть причины, чтобы думать об этом же. Но он знает, что Зейн не отпустит это. Не поверит в то, что Лиам на самом деле, просто… Помогает людям. Он тот, кто есть на самом деле. Он говорит:

 

— Есть только одна вещь, которую я хочу.

 

Зейн немного напрягается, но этот осторожный взгляд исчезает, как будто проще иметь дело с человеком у которого ты просишь помощи, чем с людьми, помогающими ему.

 

— И что же это?

 

— Секунду, — он встает и достает его старый Ipod touch из его комнаты, и затем прокручивает свой плей-лист, когда садится обратно. Когда он доходит до песни «Won't go home without you» Maroon 5, он нажимает на плей. Как только песня начинает играть, Зейн молча слушает её, и Лиам спрашивает:

 

— Как думаешь, ты сможешь сыграть её мне?