I knew you were trouble when you walked in...

I knew you were trouble when you walked in...

В первый холодный день года Лиам натягивает свитер на шею, в спешке, идя на работу. Маленькая кофейня находится не так далеко от его квартиры, что дает ему примерно полчаса между последней лекцией и началом его смены, в отличии от Луи, который имеет достаточно времени, чтобы прибежать домой, переодеться и уйти на работу, но он все равно опаздывает.

 

К тому времени как он добирается сюда, здесь уже есть люди. Вечерний ажиотаж из людей, которые, как и он, желая продолжить свой напряженный, важный день, нуждаются в кофеине. Но внутри не было никого, что заставило Лиама улыбнуться. Перед кафе был парень.

 

Если говорить честно, то Лиам не знает его имени, но он знает парня. Знает, что он любит черный кофе и пончики, покрытые сахарной пудрой, и то, что у него глаза, иногда настолько коричневые, что выглядят бесконечными, а иногда такие золотые, почти бездонные, что не понятно, как они могут не светиться. У него хриплый искренний смех, который редко кто-либо слышит, а его челюсть всегда покрыта щетиной, словно произведение искусства. У него длинные тонкие пальцы, которые он использует для игры на гитаре и еще у него самый прекрасный голос из тех, которые слышал Лиам, хоть он и не является большим экспертом в этом деле.

 

О, да, а еще он бездомный. Не то чтобы это когда-то было сказано вслух, это просто известно. Он носит грязные потертые джинсы, которые всегда на нем, с одной дырой на колене и пятнами, которые не выводятся, сколько раз бы он не стирал их. Футболка новая. Она белая и выглядит свежо, чего не скажешь о его джинсовой куртке. Она также нуждается в стирке, как и его джинсы. Он иногда играет здесь, только вне магазина, чехол для гитары открыт для денег, а его голос слышен в магазине. Он случайно засыпал здесь больше, чем один раз, засыпал с гитарой в руках, используя свой рюкзак в виде подушки. Луи каждый раз прогоняет его. Лиам нет.

 

— Эй, — говорит Лиам, выглянув из-за двери. — Добрый вечер.

 

Парень мигнул от этого, как будто он спал, что не совсем удивительно.

 

— Лиам, — медленно говорит он.

 

Лиам вдыхает воздух и заходит внутрь. Это похоже на то, как будто он знает имя Лиама, знает его давно, но каждый проклятый день, каждую проклятую смену, Лиам останавливается и говорит ему привет, и все, что он говорит в ответ — это имя Лиама, и каждый чертов раз, абсолютно каждый, Лиам краснеет и спешит внутрь. Хотя он не до конца уверен, что нужно делать в этой ситуации.

 

— Никаких милых, бездомных мальчиков, — говорит Луи, в то время как Лиам ныряет за прилавок и надевает фартук с глупым козырьком, что является частью их формы, — не важно, насколько он мил.

 

— Я не хо…

 

— Ты хотел, — твердо говорит Луи. — У тебя есть манера ждать, пока кому-то понадобиться помощь и это очень мило, что ты даешь ему ночью несвежие пончики, но я вижу, как ты смотришь на него, понятно? Не думай, что я не замечаю.

 

Лиам мечтательно улыбается в окно, наблюдая, как прохожие за прохожими останавливаются и слушают мальчика, который поет за окном.

 

— Он знает мое имя, — быстро говорит Лиам, возвращаясь к работе. Он тянется к скатерти и салфеткам на прилавке, пытаясь сделать вид, что это не так важно. Ведь это на самом деле не так важно, правда?

 

— Только из-за того, что ты иногда выходишь туда в своей форме, — заметил Луи. — Там написано твое имя.

 

Лиам взглянул на свой значок с именем на груди.

 

— Ох, — он не знает, почему это важно, почему это что-то меняет, но это имеет значение, — я не знаю его имени.

 

Луи застонал: — Ты собираешься делать это все время, пока мы работаем вместе? — спрашивает он. — Это будет постоянным предметом обсуждения в нашей жалкой жизни в этом заведении? — перед тем, как ответить, Лиам топчется перед дверью. Он нервно кусает свою губу, наблюдая за тем, как Луи ложит руки на бедра, и половина его тела блокирует проход, так как парень с гитарой сидит у окна. Когда Луи возвращается, он говорит:

 

— Его зовут Зейн. Иди работать, Лиам.

 

Лиам принялся за работу, но позже, во время своего перерыва, он делает себе кофе, а затем еще одно и выскальзывает на улицу, игнорируя вздох Луи за спиной.

 

Сейчас еще холоднее, и Лиам задается вопросом холодно ли парню — Зейну, как сказал Луи - сейчас.

 

Он смотрит наверх, когда Лиам открывает дверь и это так же обычно, как и всегда, что парень — Зейн, напоминает себе Лиам еще раз — тянет руку, ожидая кофе. Лиам передает ему кофе ему, он открывает крышку и делает большой глоток, с его губ срывается благодарный стон.

 

— Спасибо, Лиам.

 

— Пожалуйста… Зейн, — говорит Лиам в ответ. Он просто хочет узнать, как это будет звучать с его уст, это новое иностранное слово, принадлежащее тому, кто более, чем знаком с ним. Знаком почти как Луис, стоящий все еще за прилавком, уделяя половину внимания человеку, которого он обслуживает, потому что он занят, наблюдая за Лиамом.

 

— Ты должен был сам спросить меня, — говорит Зейн. — Я бы сказал тебе.

 

Лиам пожал плечами. Он не мог до конца признать то, что причина, по которой он этого не сделал, потому что не был уверен в том, что это правильно, и слишком нервничал из-за того, что боялся, что Зейн не скажет ему. Он все еще нервничает, хотя нет никакой причины. Они делают это каждый день, но обычно разговоров намного меньше.

 

— Что в этом интересного? — шутит Лиам. Он прокашливается и добавляет: — Ты так и будешь сидеть здесь и говорить, или ты будешь играть?

 

Губы Зейна поползли вверх. Это не счастливая улыбка. Она такая, когда его язык прижат к зубам, а нос сморщен. Это веселая улыбка.

 

— Что предпочитаешь?

 

Лиам обдумывает просьбу один момент. Грустно, что он запомнил те песни, которые Зейн может петь и играть, так же грустно то, что Зейн знает об этом.

 

— Дэвид Гетта. Without you.

 

Зейн немедленно убирает напиток и берет гитару. Он ловит на себе взгляд, как только наигрывает первую пару нот, а затем смотрит на Лиама и теплые и замечательные слова окутывают парня.

 

— I can't win, I can't reign, I will never win this game without you…

 

К тому времени как Лиам выпивает свой кофе и его перерыв заканчивается, песня подходит к концу, и по гитарному чехлу Зейна разбросаны банкноты. Зейн кладет свою гитару возле себя и возвращается к кофе, как всегда, но сейчас он тянет старую сумку крысиной расцветки, которая всегда находится на его спине, вытаскивая блокнот и ручку. Он совершенно забывает о присутствии Лиама, когда пишет там, поэтому Лиам идет назад в здание.

 

Внутри, Луи хлопает свернутой бумажкой по носу Лиама и шипит: — Нет.

 

Лиам игнорирует его.

 

Когда его смена подходит к концу, и он и Луи заканчивают закрывать магазин, Лиам берет все лишние пончики, которые они должны были выбросить, и кладет их в сумку, прежде чем надевает свое пальто. Луис цокает языком, но не протестует, когда Лиам выскальзывает из-за двери и кидает их в гитарный чехол Зейна, ноо ничего не говорит, когда Лиам возвращается к двери.

 

***

 

 

— Сколько песен ты знаешь? — спрашивает Лиам, несколько дней спустя. Его смена не заканчивается еще в течение одного часа, но Мегги никогда не винит его за то, что он взял лишние 10 минут перерыва. Возможно, он не должен быть опять снаружи, беспокоя Зейна, но он не может ничего с этим поделать.

 

Зейн поднимает свой взгляд на глаза Лиама, в затем бросает его на сумку в его руках.

 

— Что в ней?

 

Лиам пожимает плечами и открывает маленькую, коричневую бумажную сумку.

 

— Яблочный пончик и бутерброд с ветчиной. Наверное.

 

— Яблочные пончики мои самые любимые, — говорит Зейн, как будто Лиам не знал этого. — Ты пытаешься подкупить меня, Лиам?

 

— Я могу сесть? — спрашивает Лиам вместо ответа.

 

— Ты один из тех, кто работает здесь, — напоминает ему Зейн. — А я тот, кто слоняется без дела. Я думаю, ты можешь садиться без моего разрешения.

 

Лиам садится: — Что нового? — спрашивает он. — Из последнего. Или может из того, что ты написал.

 

Зейн осторожно смотрит на Лиама: — Как ты узнал, что я пишу?

 

— Просто догадываюсь, — говорит Лиам, пожимая плечами. — Ну, так что?

 

Первые несколько нот, которые наиграл Зейн, показались знакомыми, и Лиам выпускает смешок перед тем как он начинает петь.

 

— Once upon a time, a few mistakes ago… — проходящая мимо девушка останавливается напротив них, но Зейн не прекращает зрительный контакт с Лиамом, даже тогда, когда она бросает деньги. А затем и хихикающая пара бросает горсть мелочи. Потом, одна пожилая дама говорит: «Слишком талантливый, чтобы быть здесь, на улице», перед тем, как бросить десять долларов, что заставляет глаза Лиама расшириться, но Зейн все еще занят, поет для него песню.

 

— I knew you were trouble when you walked in…

 

Вместо того чтобы похлопать, Лиам дает ему свою сумку. Зейн достает пончик и откусывает его, а Лиам встает и стряхивает с себя грязь, прежде чем зайти обратно.

 

— Я думаю, что ты нравишься ему, — говорит Мегги, когда он встает обратно за прилавок.

 

Лиам трясет головой: — Ему просто нравятся пончики.

 

***

 

 

В первый день, когда выпал снег, настроение Лиама было ужасным. Каждое утро у него практика перед экзаменами, поэтому каждый мог понять, что им нужно подтянуть. И он справляется ужасно. Его мозг не дает ответы ни на какие вопросы, хотя он знает ответы. Он знает. Ну, или он так думал.

 

Кроме того, Луи не приставал весь день, потому что вчера был на вечеринке, и, обычно, Лиам не мирится с этим (он не любит напиваться по три раза в неделю, как большинство его друзей, но он предпочитает вечеринки по выходным), просто сегодня у него плохое настроение. Уже когда он подходит к магазину он знает, что Луи будет давить и давить на Лиама, пока он не согласиться. Иногда работать с лучшим другом счастье, а иногда проклятье.

 

Только он открывает дверь, стряхивая снег с головы, как Зейн окликает его.

 

— Привет, Лиам!

 

Лиам остановился: — Привет.

 

— У меня есть кое-что новое, если ты хочешь услышать, — говорит Зейн, выпрямляясь. Он улыбается Лиаму, и той улыбкой, когда его язык прижат у зубам, ярко и привлекательно, — ну, она не совсем новая, я только что закончил работать над мелодией и…

 

— Я, правда, не могу, — говорит Лиам, немного сжавшись. — У меня есть работа.

 

— Ох, — Зейн кивает, — да, извини.

 

Лиам входит внутрь, перед тем, как чувство вины обрушивается на него. Это как… Как будто Луи знал, что так и будет. Лиам на самом деле не мог сидеть там с Зейном тогда, когда у него есть жизнь, чтобы жить. Эта жизнь включает в себя работу, даже тогда, когда он хочет просто упасть в постель и спать до тех пор, пока не закончится зима и лекции.

 

— Он серьезно превратил песню 50 Cent'а в балладу? — спрашивает Луи.

 

Дверь открылась, как только вошел покупатель, а вместе с ним и «Girl, you seem to love me now. Would you love me if I was down, and out? Would you still…»

 

— Судя по всему, — решительно говорит Лиам. — У тебя покупатель.

 

— Ох, как будто ты не собираешься провести весь свой перерыв строя ему глазки, и пускать слюни, — огрызается Луи.

 

Но он не собирался. Вместо этого он падает в кресло и засыпает до тех пор, пока Луи не находит его и не выталкивает. Из-за этого Лиам злится. Он думает, что Зейн полагается на кофе и каждодневную еду, которую он ему дает, хотя люди останавливаются и дают ему деньги, так что у него должно быть достаточно денег, чтобы купить себе еду, но Лиам видел, что сегодня остановились только два человека. Слишком холодно и мучительная погода приносит всем плохое настроение.

 

В конце смены Лиам берет немного своих денег из своих чаевых и кладет их в кассу, перед их маленьким путешествием с пончиками и кофе. Он игнорирует осуждающий взгляд Луи потому, что он действительно должен сделать это? Снаружи холодно, и джинсовая куртка Зейна не может согреть его. Не из-за его волос, покрытых еще не растаявшим инеем, не из-за розовых щек, Лиам увидел, как дрожат его пальцы, вероятно слишком онемели, чтобы контролировать их. Он, на самом деле, должен стоять в стороне и не помогать?

 

Зейн упаковывает свои вещи, когда Лиам выходит из кафе.

 

— Ты замерз, — комментирует Лиам, а потом чувствует себя идиотом.

 

Зейн пожимает плечами и смотрит на него, когда становится коленями на землю.

 

— Ничего, мне не привыкать. Это только начало.

 

Лиам передает кофе, которое Зейн берет без вопросов. Затем, прежде чем подумать говорить это или остановить себя, он выпаливает: — У тебя есть место, где ты можешь переночевать? — брови Зейна поползли вверх, а губы сморщились. — Я просто. Здесь холодно. Я хочу быть уверен в том, что ты можешь где-то согреться.

 

— Вот оно что, — говорит Зейн. Он встает и складывает свои руки у себя на груди, — что ты хочешь от меня, Лиам?

 

Несмотря на то, что на улице холодно, в глазах Зейна пылает огонь. Лиам сделал шаг назад.

 

— Извини?

 

— Ты слышал меня, — огрызается Зейн. — Что. Ты. Хочешь. От меня?

 

Лиам осматривается вокруг. Улица, где они находятся, совершенно пуста. Уже довольно таки поздно, так что большинство магазинов закрыты, и они единственные, за исключением пары, идущей в противоположном направлении на другой стороне улицы. Он видит в магазине Луи, который перемещается и заканчивает уборку, хотя он все так же бросает на Лиама раздраженный, нетерпеливый взгляд. И Лиаму очень неудобно. Он не понимает, чем мог вызвать резкий, сердитый взгляд Зейна.

 

— Я на самом деле не знаю, о чем ты говоришь, — признает Лиам, — но если я сделал что-то, что оскорбило тебя…

 

— Ты хочешь трахнуть меня, Лиам? Правильно? Ты дашь мне кровать, в которой я могу спать и заберешься в нее в середине ночи? — высказался Зейн. — Бедный, маленький, бездомный мальчик так нуждается в чьей-то помощи, что встанет на колени перед любым, кто был добр с ним?

 

— Нет, — произнес Лиам, задыхаясь и треся головой. — Нет. Я просто подумал…

 

— Ты думал не верно, — окончательно говорит Зейн. — Понятно? Я имел дело с такими ребятами как ты с пятнадцати лет, хотя, обычно, они намного старше, и вы выглядите так, будто можете получить это, даже не заплатив, но все же. Меня это не интересует, хорошо?

 

Он заканчивает упаковывать свои вещи, закидывая свою сумку себе на плечи, а затем уходит вниз по улице большими, быстрыми шагами. Лиам стоит в снегу, нос немеет, сердце бешено колотится, удивляясь тому, что только что произошло. Интересно то, на самом ли деле Зейн думает так о нем, что он ожидал чего-то подобного.

 

В конце концов, Луи затаскивает его внутрь и огрызается: — Какого хера ты делаешь?

 

Швабра попадает к ними в руки, и Лиам механически начинает вытирать грязь, натоптанную грязной обувью.

 

— Я обидел его, — мягко говорит он, продолжая работать.

 

— «Его» это кого? — рассеянно спрашивает Луи. Он останавливается. — Подожди, Зейна? Как? Что ты сделал?

 

Лиам вздрагивает и застенчиво проводит рукой по его волосам.

 

— Я предложил ему место, где он может переночевать. В смысле, на улице холодно и идет снег, и я просто подумал, что может… Я ошибся, по-видимому.

 

Луи тихо засмеялся: — Ты хотел то, что у него в штанах.

 

Лиам уставился на него: — Я… нет! Я не хотел!

 

— О, да. Ты хотел.

 

Лиам мотает головой и пихает Луи.

 

— Не в этом смысле. Он думает, что я… был добр к ниму или еще чему-нибудь, потому что я ждал, что он переспит со мной. Я предложил ему место, где остаться в обмен на него… Понимаешь?

 

Луи ударил его по плечу: — Ты не серьезно. Он не серьезно.

 

— Очень даже серьезно.

 

Они закончили уборку молча, Лиам слишком распыляется на каждую вещь, чтобы быть в настроении для разговоров и, очевидно, он ошеломлен, что Луи впервые молчит. Возможно, это хорошо, хотя бы потому, что они никогда не заканчивали уборку быстро, так как один из них (Луис), обычно, ослабляет желание или ускользает рано, извиняясь, оставляя другого заканчивать.

 

— Вероятно, это к лучшему, — говорит Луи, когда Лиам закрывает. — Я говорил тебе о своем отношении к тому, что ты приводишь бездомных. Я знаю, что у тебя большое сердце, но люди пользуются этим, малыш, и я не хочу увидеть, что ты поранишься.

 

— Я могу позаботиться о себе, — мямлит Лиам.

 

Луи трет его спину через куртку.

 

— Я знаю, что ты можешь, но, тем не менее, волнуюсь. В любом случае, это дает тебе возможность сходить куда-нибудь сегодня ночью и потратить время впустую. Забудь все об этом осле и просто развлекайся.

 

Возможно, если бы он не был в таком плохом настроении, то согласился бы. Это как…

 

— Нет. Я думаю, что просто пойду домой. У меня не то настроение.

 

Вздохнув, Луи качает головой в знак смирения: — Хорошо. Но не сердись весь вечер, ладно? Пообещай мне.

 

— Я обещаю, — говорит Лиам, закатывая глаза.

 

Луи хлопает его по спине еще раз, прежде чем продолжить путь в направлении к своей квартире, Лиам сует свои ключи в его пакет и направляется к своей, наклоняя голову против сильного ветра и снега, который создает впечатление, что лед режет его кожу, и он не переживает насчет Зейна. Он не делает этого.