Глава 1. Спустя два года, наш Серёга уже пошёл в среднюю школу (техникум), носившую название «Мэандэсим»

Спустя два года, наш Серёга уже пошёл в среднюю школу (техникум), носившую название «Мэандэсим». Он усвоился, относительно, в Израиле. Изучил иврит, достаточно, чтобы сдать вступительные экзамены в престижную среднюю школу (техникум). В техникум, куда поступил Сергей, идут учиться те, кто хочет связать свою профессию с чертежами и инженерией. У него появились новые знакомые и друзья.

Ему повезло с ивритом, экзаменами или это его судьба. Он, когда поступал в среднюю школу, мог столкнуться с такой проблемой, связанной с государственным механизмом адаптации репатриации или его недоработкой. Дело в том, что когда приезжает репатриант и идёт в девятый, десятый или «выше» классы, то его заранее определяют в очень посредственную школу, даже если он отличником был на «первой родине». Закончив, посредственный и обучающий «двоечников» и умственно отсталых, техникум или среднюю школу, молодому человеку трудно устроиться в ВУЗ. Кроме того, попадаются такие государственные соцработники, консультанты и др., которые нарочно консультируют родителей отправлять в «непрестижное» учебное заведение. Возможно, сотрудники социальных институтов зарабатывают проценты на попадающих в вышеуказанные учебные заведения, а люди, прожившие определённое время в этом государстве, достаточно знакомы с сюрпризами в этой стране. Израильская интеллигенция не против работать в коллективе с людьми из «бывшего».

Известен пример, когда сотрудница институции в области адаптации молодёжи репатриантов, так много «подставила и надавала плохих рекомендаций, что о ней пошла слава по Израилю, среди русскоязычного населения в том числе. Она занимала должность, название которой можно перевести как «офицер регулярного мониторинга» и произноситься «Кабас» (если должность занимает женщина, то «Кабасит»). К нему стекаются данные о всех представителях молодёжи в районе, мол это – мониторинг. Тем молодым людям, которые находятся в проблемном положении, Кабас помогает или указывает правильное направление. В известном и вышеуказанном случае «кабасит» (офицер) Михаль (Ольга) Лэви – выходец из СССР, вызвала столько отрицательных отзывов, занимая ответственную должность, что была увековечена.

Итак, ваш покорный слуга хочет напомнить вам о том, наш герой попал в хорошую среднюю школу, освоил иврит и теперь собирался освоить средне-специальное образование.

Младшая сестра – Алёна ходила в четвёртый класс, ей исполнилось десять лет. Она дружила с девушками израильтянками и дома разговаривала, чаще на иврите. Отец считал, что она стала израильтянкой «до мозга костей». Сергей подшучивал иногда над своей младшей сестрой, но всегда защищал её и никогда не обижал.

Оле исполнилось четырнадцать лет, она училась в седьмом классе и сидела именно за той же партой и именно на том же месте, что и её брат, два года назад. У неё дела шли превосходно.

Мама Сергея – Ирина устроилась стабильно на работу в русский продуктовый магазин в одном из районов, где проживает много русскоязычных.

На такой работе, на которой работал Михаил, работают в израильском обществе люди, которым некуда идти работать или те, кто хотят зарабатывать много, не повышая квалификации, и поэтому он устроился на стройку. Сегодня, в этой стране, мало кто идёт работать на стройку, кроме людей желающих заработать и русская молодёжь, но этого мало, поэтому набирают арабов-израильтян и арабов из Палестинской автономии, у которых есть разрешение на работу, на собственно израильской территории. Остальных граждан на стройках можно встретить в качестве рабочих по отдельным специальностям. Повторюсь об арабской части общества, за ними закреплена репутация профессиональных строителей и бетонщиков.

Страна, в которой уже два года прожила семья Елисеевых, не нравилась Михаилу, зато нравилась Ирине. Сергей тоже не испытывал симпатий к Израилю, хотя считал, что отдыхать в нём приятно, может быть от того, что не адаптировался в его жизнь. Некоторые репатрианты из «бывшего», которые прожили в стране много лет, иногда советуют «недавно прибывшим», чтобы они селились в районах, где проживает израильская интеллигенция. С нашим героем соглашается и его отец, в отношении того, что в Израиле отдыхать. Ольга не интересовалась такими вопросами, хотя к стране испытывала жалость. Десятилетней Алёне нравилось всё, что нравилось её подругам.

Моё мнение таково, если у вас есть «капитал», вы хороший специалист в одной из подходящих сфер или у вас достаточно связей …плюс «капитал», то жизнь хорошо, возможно. В других случаях – жить за границей и иногда посещать Израиль, например для отдыха. Следующий вариант – это внутренние реформы, что сейчас и происходит. Четвёртый вариант это – революция.

– Я вот не могу понять,– спрашивает Сергей одноклассника, которым они оба стояли на остановке и ждали автобус, поле школы. – Что «препод» имел в виду, когда рассказывал про тот параллепипед?
Они стояли перед сооружением остановки, почти перед бордюром. Товарищ был одет так, как и Сергей. Он был немного полнее его и такого же роста. На его левой брови был след от снятого пирсинга.

– «Макбиль», ты имеешь в виду? – переспросил его одноклассник, которого звали Симон (Семён).
– Да.
– Не «загоняйся»,– начал объяснять Семён. – Просто программа здесь такая, чтобы усложнить мышление, а Илан (преподаватель) – он старается это обойти, чтобы до нас быстрее дошло.
– Я, «по ходу дела» не разобрался в том, что в учебнике написано,– поясняет Серёга.
– «Препод» стал объяснять от того, что ты задал вопрос тогда, а он подумал, что ты не понял, ну и так далее.
– Ладно,– заключает Сергей и оба собеседника кинули глаза в одну и ту же точку, словно, что-то их отвлекло, и в то же время он спросил товарища. – Что ты в субботу делал?
– Ездил в Тель-Авив с двумя друзьями,– начал рассказывать Сёма. – «Прошвырнулись» по улицам, погуляли слегка на набережной. Решили познакомиться с кем-то – так познакомились с француженкой. Сначала, она нас, так, «так», опасалась, потому что было темно и нас было трое. Мы были с Серёгой и Максом. Я английский знал лучше всех; пообщался с ней; она успокоилась, и мы пошли гулять дальше вместе. Она рассказывает, что входит в активисты по соблюдению прав человека Яффских арабов. Она вышла погулять с товарищами и отбилась от толпы.
– Наблюдатели-добровольцы из Европы, я так понял,– суховато, но с интересом к рассказу, заключил Сергей.
– Некоторые из них считают, что тут, прям, в Яффо, этих арабов выгоняют из своих домов.
– Как-то, рассказывали про то, как яффские арабы устроили бунт,– Начал рассказывать Сергей, с лёгким презрением к западным источникам информации и таблоидам. – Приехали, потом, грузовики с песком и засыпали выходы из районов города, где они живут. Когда грузовики уехали, появились французские активисты с лопатами и стали раскапывать эти горы песка. Арабы, которые вышли на беспорядки, подошли, и стали бить активистов и кидали в них камни. После этого, туда подбежали «магав» (пограничники) или другая какая-нибудь «тема», «побили» арабов, отогнали их за песочные горки, а активистов увезли и оказали им медицинскую помощь.
– Если бы международное общество знало, что тут происходит,– заключает в удивлении от услышанных фактов Сёма.

Подъехал нужный автобус. Открылись двери и они вошли в салон. Оба товарища, не трогая перила, прикреплённые к потолку, присели на сидения. Автобус тронулся и поехал. За окнами автобуса, перед нашим героем, предстало светлое небо.

По мере того, как ехал автобус, он, за несколько остановок, наполнился людьми. За несколько минут проезда по метрополии Гуш-Дана, помещение наполнилось разными людьми. В стороне от Сергея с Семёном стояли двое местных, смуглокожих парней. Один из них рассказывал другому о том, какую вкусную шаурму он пробовал в одном заведении.

Иметь своё «быстрое питание» это – атрибут независимости и свободы народа.

Автобус, то набирал скорость по городской улице, то медленно шёл через пробки Тель-Авива, словно пешком. Это был центр этого города. Наш герой глядел в окно, где было полно машин, людей и самых разных зданий: жилых домов, высотных офисных зданий, гаражей и промышленных объектов. Автобус приближался к знаменитому комплексу небоскрёбов «Азриэли». Возле него, автобусные остановки были полны людей. Когда автобус находился вблизи этого комплекса, Сергей, оборачиваясь и глядя в салон, удивлялся тому, сколько много разных типов людей находилось в успевшем набиться дополна автобусе. Они были из разных профессий, диаспор и народностей. В автобусе все ехали домой с работы, с учёбы. Он увидел в салоне: нескольких молодых израильских эфиопских мужчин; русскоязычного солдата в форме; несколько студентов ашкеназов; домохозяйка «за сорок» североафриканского происхождения; пограничник с характерной для этой службы марокканской внешностью; арабский мужчина, ехавший с работы; пенсионерка, которая была старше государства, ехала домой после покупок; русскоязычная женщина с работы; индийские израильтяне; израильтяне, по внешности которых нельзя было определить из какой страны приехали его родители; далее: турецкие, персидские; гастарбайтер (гастролёр) из Филиппин, стоявшая в углу и поглядывавшая на окружающих исподлобья и многие, многие другие. Здесь были представлены профессии и занятости, даже тех, кого обычно не встретишь в автобусе, настолько в этом районе было оживлённое движение: солдаты, строители, учителя, бухгалтера, рабочие и прочие, прочие. Такова специфика большого города. Стоял шум не только от двигателей, но и от разговоров – всем хотелось пообщаться. Особенно после работы и прочих трудов. Люди, не привыкшие к такой мозаике людей, были бы удивлены такому разнообразию людей и сердец в одном тесном месте. В таком положении не возникало никаких конфликтов и конфронтаций, за исключением, если кто-нибудь войдёт в вонючей одежде, а в грязной одежде (от работы) – поймут.

Автобус миновал небоскрёбы, переехал через мост, ведший над магистралью «Аялон» и помчался по улицам Рамат-Гана. Вдруг, Сергей вспомнил один случай, который произошёл в автобусе, примерно, в этом районе.

В автобусе, как всегда, было много народу, тесно, как и сегодня. Одна женщина, говорившая по телефону, в автобусе зарыдала: она услышала, что её сын разбился на мотороллере (скутер). Тогда было так же много разговаривавшего кругом народу и вдруг, Сергей услышал резко, то рыдание, то смех. После того, как он осознал, что это рыдает женский голос, он повернулся и увидел смугловатую, сорокапятилетнюю женщину державшую телефон у уха. Пассажиры вокруг, обратили на неё внимание. У всех вокруг стало проявляться сочувствие, в зависимости от внимания к происшедшему. Беседы пассажиров значительно потухали. Понимание пассажирами того, что случилось, пролетело по салону автобуса в течении пяти секунд. Спустя несколько секунд, сочувственно оглянувшиеся люди отвернулись, чтобы не возмущать огорчённую женщину. Через полминуты женщина немного успокоилась и продолжила разговаривать по телефону. Она ругалась на то, зачем был куплен мотороллер, и успокаивала собеседника. В лицах пассажиров стала видна различающая их по менталитетам, реакция и сочувствие.

Воспоминания нашего героя прервались.

Автобус остановился, открылись двери, и в автобус вошла солдат-девушка. Она привлекла внимание нескольких пассажиров и отвлекла Сергея от воспоминаний.

Когда юноша добрался до своего дома, он повстречал своего соседа, который спустился постоять нулевом этаже. Его звали Альберт. Он был высоким с тонкими чертами лица, при таких глазах и подбородке как у него было видно, что он опытный человек и сильная личность. На него было одета синяя майка с открытыми плечами и клетчатые чёрно-белые шорты. На ногах у него были резиновые тапки. Ему был двадцать один год.

Сергей и Альберт поздоровались, перекинулись несколькими словами и Серый поднялся к своей квартире.

Его сосед, Альберт тоже был из «союза», из города Мирный в Якутии. Мирный это – город геологов и шахтёров. Когда сосед Сергея жил в этом городе, три ближайших этажа в доме, где он жил, населяли семьи учёных. Его семья была единственная в этом окружении семьёй шахтёров. Не считая всего вышенаписанного, он был незаурядным человеком.

Глава 2.

В небольшом помещении без окон, в котором было много элементов роскоши, достаточных для приёма самых интересных и требовательных гостей, начиналась встреча нескольких человек. В комнате не было включено всё освещение, поэтому она была темновата. В этом полумраке можно было разглядеть лишь стулья, стол, стоявший в центре комнаты и собеседников, одетых в чёрные, дорогие, искусные костюмы; поэтому более подробно описать комнату нет возможности. Ещё в полутемноте были видны улыбки на лицах, документы и прочие разные принадлежности, оставлявшие один на другом тени. На встречу были приглашены определённые лица, которые могли взять определённое количество, так называемых «помощников», поэтому число, находившееся на встрече, не определено заранее.

Несколько участников встречи пришли пораньше. Они сидели и ждали остальных. Двое из них сидели и разговаривали. Один из тех двух недавно вернулся из Филиппинской Республики, а второй прибыл из Государства Израиль. Оба, как и все, были одеты «с иголочки».
– Смотрел вчера новости? – спрашивает мужчина, прибывший из Филиппин своего собеседника, работавшего в Израиле. Они были давно знакомы и поэтому налегке разговаривали на ответственных встречах и делах.
– CNN чтоли? – переспрашивает второй.
– CNN только мы смотрим,– пошутил собеседник, прибывший из Филиппин, на намечающуюся встречу.
– Только при нашем начальнике это не говори,– предостерегает его собеседник, работавший по Израилю. – Спонсорах, партнёрах тоже. Так что там было?
– Рассказывали, что какой-то усатый мексиканец или марокканец взял на Филиппинах в заложники местного мужчину и требовал чего-то. Полиция поймала его и тридцатипятилетнего заложника отпустили. Когда у него спросили интервью, он сказал, что ему показалось, что у него… …началось перед тем, как его взяли в заложники и преступник ему в этом помешал.
После этого, оба собеседника засмеялись.
– А может быть, этот мексикано-марокканец с ним что-нибудь сделал? – насмешливо переспросил, прибывший из Израиля.
– Даже BBC не сообщают,– посмеялся, вернувшийся из Филиппин.

Находившееся за спиной собеседника, прибывшего из Израиля, парадная дверь в помещение, открылась. Тот взглянул на товарища, который сидел по правую сторону от двери и спросил его в полголоса:
– Кто идёт?
– Двое наших с начальником и тот представитель табачной компании, и ещё кто-то,– ответил товарищ, повернув глаза в сторону входа так, что это не было заметно, словно профессионально, к тому же, этому способствовала темнота.

В помещение входят четверо мужчин. Они были одеты в том же стиле, что все остальные, только некоторые из вошедших были одеты немного стильнее. Вошедшие были товарищи по работе, ждавших участников встречи: начальник; представитель табачной компании, человек, прибывший из Республики Зимбабве и его помощник. Зашедшие перездоровались, они были давно знакомы. Новоприбывшие расселись за тот же стол, теперь их тоже обнимала темнота, как тех двух. Пришедшие пораньше, приготовились к общению с ними.

– Вы сейчас работаете по вопросам и нашим интересам на Филиппинах? – спросил начальник организации, в которой работал.
– Вы что, не помните? Конечно я,– ответил мужчина, прибывший из Филиппин.
– Вы не уходите пока, я вас не выслушаю и дам поручения. Утечки информации, как вы видите, не будет,– сказал начальник, а потом обратился ко всем находящимся:
– Мы, господа, давно друг друга знаем.
– Да. Бора только не хватает,– пошутил представитель табачной компании.
У всех за столом засияла улыбка, даже темнота не могла её скрыть, каждый улыбался по-своему.
Господин …, вы приготовили ваш доклад о работе про-о…? – задал вопрос начальник организации своему подчинённому, очевидно работавшей в сфере информации, после того, как мужчины придержали паузу, после шутки представителя табачной компании, а он, в свою очередь, сидел на стуле и слушал разговоры остальных присутствующих, поддерживая их настроение.
– Итак, я работаю по Зимбабве,– ответил подчинённый.
В этот момент, к нему подошёл его помощник и передал ему папку.
– Мы сместили президента,– начинает рассказывать мужчина в костюме, прибывший из Зимбабве, открывая папку. – Который мешал местным табачным фермерам работать в интересах наших коллег. Хочу объяснить специфику этой ситуации. Поскольку население этой страны растёт – через несколько лет, там будет двенадцать миллионов жителей. Им нужны будут поля для того, чтобы выращивать урожай, невыгодный нашим коллегам, и рабочие места. В следствии, они получают шанс теснить наших «фермеров-друзей». Все цифры и индексы в папке. Среди «подобных» стран, Зимбабве выделяется, кроме золотодобычи, тем, что в стране развита промышленность – это значит, что в этой стране могут быть сравнительно большие деньги. Это значит, что прошлый президент или его единомышленник может вернуться к власти, используя эти деньги.
– Господин,– прервал речь представитель табачной компании и, улыбнувшись, продолжил. – Я не думаю, что с Зимбабве у нас будут проблемы. С такими же проблемами в Малави вы уже справились.
– Ну вот,– продолжает тот же собеседник, речь которого прервали. – Не думаю что, если проблемы будут возникать, то придётся использовать ампулы с малярией.
– Я сказал,– говорит начальник, передавшему только что отчёт по Зимбабве. – Наша спецслужба применит то, что решит, ради прибыли и отношений наших партнёров. Вы, наверно, имели в виду, что нам не нужны «голодные» в Зимбабве, а нужны рабочие на табачных плантациях.
– Думаю, что спецслужбы вашей великой страны позаботятся о проблемах,– говорит представитель табачной компании, глядя на сотрудника спецслужб, прибывшего из Зимбабве.
Да всё у нас под контролем,– иронизирует начальник. – у нас и у вас не будет проблем, город Блантаир – не узнать.
– Нет возражений по вашей работе,– говорит представитель табачной компании, мужчине в чёрном костюме, приходившийся начальником остальным в этом помещении, давая понять, чтобы разговор переходил на другую тему.
– Доклады по Малави – у вас в кабинете,– добавил к слову подчинённый.
– Хорошо,– холодновато одобрил начальник, ответив, таким образом, он продемонстрировал представителю табачной компании, что грубость, холодноватость, разногласия и споры – это у них в норме, а это значит, что на них можно положиться. – Я вас хочу передать на работу к специалисту по Израилю и израильско-палестинским отношениям, вы не против?
– Господин, я ещё молод и готов к приключениям. Я готов служить нашей великой стране, её союзникам и партнёрам.
– Я приготовлю,– говорит к слову человек, прибывший из Израиля. – Всё, что мне нужно, находится у меня в кабинете.
– Я вас хочу пригласить на мою виллу,– воспользовавшись короткой паузой, заговорил представитель табачной компании. – Вы ещё на ней не были. Это новая. Я хочу, чтобы мои товарищи её увидели и вообще, мы бы могли разговаривать о наших делах на ней.
– Пепельницы приготовь,– пошутил начальник спецслужбы навеселе, позабыв о сложностях в общении с одним из подчинённых. – А теперь выслушаем о положении интересов на Филиппинах. …Наших интересах.

– Ситуация такова,– начал объяснять мужчина, прибывший из этой республики, облокотившись на спинку стула. – В этой стране, как вы знаете, очень много наших инвестиций. Конечно «исламисты» на юге это страны держат в зависимости от нас эту страну, но в стране есть недовольные, как и во всех странах, где мы присутствуем или где находятся наши друзья. Среди их населения мало людей, которые могут нам или нашим друзьям устроить проблемы, не смотря на большое население и его плотность. Однако, при небольшом снижении наших менеджеров там станет больше безработных и «левые» силы, которые там есть, могут обрести большую популярность. В таком случае, наше правительство вынуждается принять решение вводить туда армейский контингент. Все индексы и вычисления в папках. Решить проблемы в этом государстве и стране – это не проблема. Филиппинское общество состоит из людей, думающих, в основном о себе – с такими странами легко справляются. Ситуация на архипелаге спокойна – я имею ввиду для нас.
– Спасибо господин …, я взгляну в папки, если вы мне их предоставите,– поблагодарил начальник и продолжил речь, повернувшись к представителю табачной компании, намекая, что встреча-заседание закончена и все могут покинуть помещение. – Ну чтож, встретимся все у вас на вашей новой вилле.

Находившиеся стали собираться выходить из помещения, вставали со стульев, но начальник, преждевременно, подал знак подчинённым, работавшим по Израилю, чтобы они остались. Остальные вышли из помещения, попрощавшись (те, кто уже не встретится сегодня), а остались: начальник, сотрудник, работавший по Израилю и израильско-палестинским отношениям и переведённый несколько минут назад, по этой области, другой сотрудник, вернувшийся непублично из Зимбабве.

– Вот данные о нашей работе по Израилю и отношений с палестинцами этой страны,– подал начальнику папку с бумагами о сделанной работе, прибывший из той страны мужчина в чёрном костюме.
– Вы всё сделали аккуратно? – спросил начальник. – Дело в том, что эта страна – наш союзник, то есть, нашего правительства и нам не нужны конфликты и такого рода неурядицы. Лобби, сами знаете где.
– Мы соблюдаем необходимую конспирацию,– говорит специалист. – Многое описанное, мы делаем через ООН. Тела у нас обстоят так: власти Израиля пытаются выловить членов террористических организаций; они ведут активную оборону от проникновения террористов на территории проживания израильтян – всё как и раньше; правительство Палестинской автономии находится под скрытым влиянием наших друзей. Подробности в отчётах. Мы делаем всё для нашей великой страны. Каждый раз, когда стороны заключают мир, потом кто-то его обязательно нарушит, тогда всё начинается по-новому. Конечно, всё меняется, но нет таких народов или стран, с кем бы ни могли справиться, ради воли нашего правительства. Данные показывают, что в будущем, ради наших интересов, появляются симптомы того, что надо устроить гражданскую войну среди палестинцев и их военных организаций.
– На счёт того, как планировалось, как обстоят дела? – спросил начальник своего подчинённого, после короткого доклада, на что-то намекая.
– Население обоих сторон противоположны, как всегда. Одни из них интеллектуально развиты, пользуются благами цивилизации и составляют число стран «первого мира» и «золотого миллиарда», а другие с намного меньшим уровнем развития благ цивилизации и образования. Первые – израильтяне, будут постоянно парализованы страхом и будет думать только об этом, а вторые – палестинцы, будут думать только о том, чтобы как можно больше убить или взорвать израильтян – тех, кто имеет большое количество интеллектуалов и свободного времени от своих трудовых деятельностей, для того, чтобы решать проблемы. Среди израильтян есть также люди, которые могут повлиять на мысли в обществе так, как нам надо, это – наши люди и люди наших друзей. Насчёт «вторых» – палестинцев: в их школах преподаются всего три предмета – влияние наших друзей на структуры образования,– докладывает своему начальнику мужчина, прибывший из Израиля. – Такое положение нагнетается постоянным насилием со стороны рейдов израильской армии, а если наступает мир, то к насилию приступают организации, борющиеся за власть или независимость. Как говорил один наш профессор психологии: «Низкий уровень безопасности, низкий уровень интеллектуальной жизни, натравливание на кого-нибудь, обвинение во всех бедах врага – превращает народ или общество в стадо кровожадных обезьян.»
– Ясно, отлично,– сказал начальствующий коллега в чёрном, роскошном костюме и добавил. – Ваше пристрастие не отразилось на вашей работе, господин?
– Никак нет, господин…,– ответил мужчина, прибывший из Израиля.
– Господин …, вы – хороший специалист,– похвалил, с еле видной в темноте улыбкой, его начальник и продолжил говорить. – Итак, страны и народы, которые являются «неразвитыми» странами и где низкий уровень развитости цивилизации, например: страны ислама, большинство, должны превращаться в, управляемых нами, страшных волков сметающих всё на своём пути. Жители развитых стран должны быть покорны нашим партнёрам, партнёрам нашей великой страны и его правительства, как и наши граждане. Если нет, то все нам не покорные, пропорционально, выработанным нашими политтехнологами, психологами, PR-технологами и другими специалистами и исполнителями, должны быть запуганными, беззащитными, обесславлены, обесчещены и тогда они «пропорционально» приползут к ногам нашей великой страны.
– Браво господин,– отозвался, переведённый на работу по Израилю и израильско-палестинским отношениям, прибывший из Зимбабве, и продолжал речь. – Нашей великой стране и партнёрам надо держаться подальше от всех страшных «картин» и пропагандировать свободу, равноправие, демократию, безопасность и демонстрировать это нашим напуганным «друзьям» на всей планете.
– Самое главное, конечно, это оставаться невидимыми. Вы делаете успехи, я вижу,– похвалил начальник.
– Вас переводят на более перспективную работу,– сделал приятное замечание специалист своему новому коллеге по направлению.
– Спасибо парни,– благодарит коллега. – Я служу безопасности нашей великой страны.

Трое в прекрасных чёрных костюмах закурили снова, и спустя минуту стали покидать помещение.
– Парни, вы свободны,– сказал начальствующий из них и все трое направились к двери, и перед нею он напомнил с улыбкой на лице. – Не забывайте, что нас пригласили на «новую» виллу.

За дверью, сотрудники разошлись по своим делам. Специалист по Израилю и израильско-палестинским отношениям пошёл в туалет принять наркотик, прежде чем отправиться дальше.

Когда собеседники отправились прочь из здания, где они собрались, им пришлось проходить мимо открытых канализационных люков. В связи с поломкой канализации, велись ремонтные работы. Стоявший запах был настолько сильным, что у героев морщились носы и пропитывались этим запахом их прекрасные костюмы.

Глава 3.

На Ближнем востоке наступал вечер. Созерцался красивый, характерный для этих мест, закат. Так называемые «восточные закаты», характерны для тех мест, которые находятся в этих градусах широты на Земном шаре. Во время заката на Ближнем востоке, небо возле горизонта окрашивается в яркие и при этом, естественные цвета. Во время этого явления видны, плавно переходящие друг в друга слои апельсинового, розового, фиолетового и других цветов. Даже многие люди из стран, где нет таких пейзажей, по вечерам, на западной части неба, очень восхищаются ими и даже приезжают в эти страны, лишь только ради этого. Такое красивое явление природы оставляет необычайное впечатление на человека. Многие люди, живущие в этих странах, возможно, не замечают того, что замечали гости из других широт. Возможно, это происходит из-за привычности каждый день наблюдать это или в том случае, если человек родился в этом регионе и от молока матери к нему привык. Однако не восхищаться таким закатом может редко кто. Кто-нибудь скажет, что может быть, люди невнимательны – их что-то отвлекает.

По всему Израилю ложился вечерний закат, так же и в соседних странах. Красивый закат – как будто Бог подаёт всем знак: хватит работать – пора отдыхать, под красивое небо. Это красивое приглашение получали Израиль и территория Палестинской автономии, включавшие в себя большую часть Древнего Израиля.

Что касается территории «Сектор Газа» то, в древности здесь проживали филистимляне – потомки Минойской культуры с острова Крит. Обосновавшиеся пришельцы оставили своё название «Палестина». В оригинале это название пишется так – «Палэшэт». «Палестина» – это его название древнеримского происхождения. Дело в том, что из-за многочисленных восстаний на территории Древнего Израиля, против древнеримской власти, управляющие переименовали провинцию «Иудея» в «Палестина» – от названия второй по численности народности в ту эпоху – филистимлян. Древние римляне считали, что эта мера повлияет на ситуацию в их пользу. С тех пор название территории остаётся за Константинополем (Византийская империя), а потом и вовсе прижилось. Это название необычайно крепко осталось за землёй. В первой половине 20-го века, до возникновения Государства Израиль, колонисты называли еврейских боевиков и других борцов за образование государства «палестинцами».

Сегодня, «палестинцы» – это другой народ на этой территории. По культурной принадлежности это – арабы, вернее, южные сирийцы. Их предки – это представители народов живших здесь раньше, евреи и бедуины или другие переселенцы из Аравийского полуострова.

Мне кажется, следует добавить сведения о том, что в данном регионе, название «Ближний восток» заменено на «Восточное средиземноморье». Это название, да и не только там, в намного большем почёте.

Итак, мой уважаемый читатель, я предлагаю вернуться к прекрасному природному явлению. Закат опускался на Восточное средиземноморье, включая Израиль, давая понять, что время закончить работу, учёбу и другой труд, и пора отдыхать, радоваться и веселиться. Пора, ведь небо над горизонтом украшено по-праздничному!

Под этот яркий занавес дня, шёл с работы домой мужчина. Он был сорока пяти лет. На нём был одет лёгкий, осенний, открытый свитерок с пуговицами, светло-зелёного цвета, а под ним была синяя, новая майка. На ногах были непоношенные синие джинсы и тёмно-коричневые туфли. На спине он нёс синий рюкзак с рабочей одеждой и обувью. На большой, круглой голове со спокойным выражением лица, уверенного в себе человека, были солидно причёсаны его чёрные волосы. Хоть мужчина был не богат, он умел достойно выглядеть для уважаемого мужчины-семьянина. Он только что миновал блокпост и попал на территорию Палестинской автономии. Этот мужчина был гражданином автономии и работал в израильской фирме по разрешению. Его звали Фарук. Он проживал в городе Хеврон (Хеброн, Аль-Халиль) и у него была прекрасная семья. У него была счастливая семья, а что касается его самого, то он был опытным, сдержанным мужчиной, обладавший жизненным опытом человека средних лет. У него были прекрасные отношения на работе с коллегами, потому что умел ладить с людьми и имел большой стаж работы. Он работал в автомастерской уже много лет и был старше намного своих коллег-израильтян. Его товарищи по работе были по возрасту двадцати-тридцати лет, и Фарук часто выручал их своим опытом в работе. Те, кто был хорошо знаком с ним, уважали его.

Дома, в Хевроне, его ждала жена и дети. Жену звали Асаля, она была на год младше мужа. У Фарука и Асали было трое сыновей, их звали Гассан, Шабиб, Таисир и две дочери: Ирада и Самура.

У семьи был свой дом в Хевроне.

В городах Палестинской автономии дома, в основном, трёх, четырёх этажей. Есть много домов одного, двух этажей, в которых живёт по одной семье. Даже небогатые люди имеют свой отдельный дом. Панорама была такова, что этот город из невысоких домов, среди которых, то тут, то там, находилось многоэтажные здания, которые возвышались над городом и были видны из любых высоких мест.

Ирада и Самура первыми узнали о том, что отец уже возле дома. Они услышали его голос, находясь в одной и той же комнате, разговаривавшего с соседом, которого повстречал, идя домой. Две сестры спустились с хозяйственного помещения, где они помогали матери вешать бельё. Информация о том, что отец пришёл с работы, пронеслась по остальной семье волной в течении времени меньше, чем за минуту или, даже меньше, в зависимости, кто где находился. Асаля – жена, пошла на кухню, а дети отправились встречать отца. И как только они приблизились к калитке в их двор, он уже подошёл с другой стороны. Дверь открылась, и Фарук вошёл домой, где его ждали жена и пятеро детей. Семья радостно приняла отца домой с работы, и они прошли в дом, где Асаля и старший сын Гассан остались с Фаруком – главой семьи. После встречи, Шабиб и Таисир пошли играть в карты, а Ирада с Самурой отправились в те комнаты, где жила семья и занимались женскими делами.

Асаля была сорока четырёх лет. Она была смугловатая, но кожа была светлее, чем у тех других женщин в этом городе. У неё были чёрные волосы с некоторой рыжеватостью в окончаниях. Лицо было характерно для женщин того региона, местами были видны морщины, ведь ей было «за сорок», однако женщина сохранила привлекательность от молодости, в отличии от многих соседских женщин. Она носила одежду, которую носят женщины в её среде. Когда Асаля выходила на улицу, она накрывала волосы полотном, как это принято в этих местах. Гассан – старший сын, ему было двадцать лет. Они носил поношенные, но стильные джинсы, стильные поношенные кроссовки и обычно, носил серую майку, на которую надевал такого-же цвета кофту. Он носил её так, что она выглядела модно, современно и подходило к любой обстановке. Сам он был стройного телосложения, с более тонкими чертами лица. Волосы были всегда хорошо причёсаны в одну из распространённых среди молодёжи средиземноморья причёску. Среди молодёжи он имел хорошие отношения и, хотя его семья была обеспечена и помогала другим, Гассана уважали, также за его личные способности. Он всегда знал, когда можно вставить умное слово, соответственно его возрасту, и знал когда молчать. Шабиб – второй сын, ему было одиннадцать лет. Он носил тёмные джинсы и «тинейджерские» кроссовки. На туловище он одевал какую-нибудь яркую майку. Он старался следить за модой, его стиль только вырабатывался. Он был молчаливым, вдумчивым. Он держался, иногда отдельно от остальных ровесников, хотя был общественным парнем. Шабиб общался с остальными товарищами. Его уважали за вдумчивость во всё, что ему попадалось на горизонте. Таисир – это младший сын Фарука. Ему было десять лет. Он был весёлым мальчиком. Он, также как и все школьники младших классов был энергичным и счастливым, как все дети. Он на улицу надевал часто что-то яркое, часто что-то в стиле своего старшего брата, он в чём-то подражал ему, бывало, но в целом, не вмешивался в те аспекты, которыми интересуются дети постарше. Старшая дочь – Ирада, была в возрасте шестнадцати лет, она была в том возрасте, когда девушки готовятся к помолвке. Глазами она была похожа на отца и при этой схожести была очень стройна. У неё были тонкие, длинные пальцы, тонкие черты лица, большой лоб и глаза, волосы были тёмно-каштановые. Она была женственна, но при этом имела сильный характер, Ирада была упрямым человеком, как и её отец. На улицу она одевала то же самое, что и женщины и девушки вокруг, а дома носила «что покрасивее», даже Шабиб и Таисир подшучивали над её занятием с «наряжаниями». Однако, не смотря на возраст, у неё выработался хороший вкус. Младшая дочь, по имени Самура, была десяти лет. Она была с Таисиром близнецами. Самура интересовалась тем, что интересует детей и девочек её возраста. Одевалась она, как девочки её возраста, в том числе и на улицу. У неё, как и у всех, в основном, членов семьи была характерная внешность для этого региона. В отличие от сестры, волосы были чёрненькими, и было видно, что в невестах она будет стройненькой. Самура была самым улыбчивым членом семьи.

Как у многих мужчин того региона, у Фарука была одна жена – его единственная Асаля. Вообще, среди мусульманского населения, многожёнство встречается часто, но очень многие мужчины выбирают жениться на одной, особенно те, кто не ведёт кочевой образ жизни.

Фарук, Асаля и старший сын Гассан обсуждали дела на кухне. На кухне стояла подержанная бытовая техника, но от престижных производителей, красивый кухонный шкаф, потолок был с красивой отделкой. Фарук с женою стоял ближе к плите, а Гассан – возле входной двери из кухни. Старший сын рассказывал, что он успел сделать за сегодня.
– Я сходил, узнал: сколько будет сделать фотографии,– рассказывает сын. – Цена не изменилась, такая же.
– Куда ты сегодня ходил, когда ве