Оформление синдрома детского аутизма на втором-третьем году жизни

В норме после года ребенок настолько активно начинает осваивать пространство, что у взрослых возникают реальные трудности организации его поведения. Побежать за тем, что движется, залезть в коробку или выдвигать ящики стола, играть с дверью и т.п. становится для него важнее, чем находится на руках у мамы, и занимает большую часть времени.

В случае раннего детского аутизма выраженная захваченность ребенка сенсорными впечатлениями наблюдается гораздо раньше. Часто взрослый, не имея полноценного эмоционального контакта с малышом, выступает лишь в качестве инструмента, с помощью которого ребенок получает необходимую сенсорную стимуляцию (взрослый может покачать, покружить, пощекотать, поднести к желаемому объекту и т.д.). Если родители проявляют большую настойчивость и активность, пытаясь организовать малыша, обучить его каким-то новым формам активности, он либо протестует, либо уходит от контакта, и в итоге ужесточает свои стереотипные действия.

В условиях несформированности эмоционального взаимодействия с близкими особенно тяжело проходит момент физического отрыва малыша от матери в годовалом возрасте. Часто в это время у родителей возникает ощущение резкой смены характера ребенка. Особенно заметны происходящие с малышом изменения, если раньше он был крайне спокоен, "удобен", покорно подчинялся всем режимным требованиям, ничего не тащил в рот, никуда не лез. Теперь, получив возможность передвигаться самостоятельно, он становится неудержимым, непослушным, неуправляемым, неосторожным. Именно в это время родителей начинает беспокоить, что ребенок «не слышит» обращения, не реагирует на собственное имя, игнорирует запреты, не чувствует опасности.

И, напротив, там, где на первый план выходит сверхчувствительность, особенно заметными становятся чрезмерная осторожность и брезгливость: ребенок не хочет вылезать из коляски, не решается наступить на снег, не пытается копаться в песке и залезать в лужи, как большинство его сверстников. В подобных случаях нарушение активности проявляется все интенсивнее в стремлении ограничить и стереотипизировать формы взаимодействия с окружением. После полутора лет, ближе к двум годам обозначенные выше тенденции становятся все более очевидными.
- Остаются и закономерно нарастают в ситуациях повышения требовательности со стороны родителей к ребенку трудности произвольной организации его поведения: сложно привлечь внимание, отвлечь от случайного впечатления, переключить на какие-то действия, предлагаемые взрослым, ввести необходимые запреты. Кажется, он не слышит обращения, по крайней мере, может не реагировать на него. Не формируется подражание близким взрослым и детям, хотя избирательно малыш может имитировать какой-либо механический звук или копировать яркое действие персонажа любимого мультфильма или рекламы. Не усложняются его манипуляции с игрушками (а в ряде случаев они и не привлекают его внимание) – он не обучается играть, а продолжает стереотипно разбрасывать или, наоборот, тщательно раскладывать в ряды машинки, кубики, карандаши, крутить колеса, или просто постоянно держит в руках какие-то предпочитаемые предметы (коробочки, палочки, веревочки и т.д.).
- Становится более выраженным отставание в речевом развитии и его своеобразие: ребенок может не набирать активного словарного запаса и не реагировать на обращенную к нему речь; могут появляться лепет, отдельные слова, словосочетания, а в ряде случаев - не по возрасту сложные «взрослые» фразы, но они не носят характера обращения, не направлены на коммуникацию, не всегда понятна их связь с реальной ситуацией. Возможно появление «своей речи» - каких-то своеобразных звукосочетаний, слогов, бормотаний, сопровождающих стереотипные занятия ребенка и не адресованных окружающим (в этих случаях можно говорить об аутостимуляции, особенно, когда ребенок издает специфические звуки, не характерные для фонем родного языка, напоминающие щебет, щелкание, скрип или высоко звучащие гласные, гортанные звуки и т.п.).
- Не развивается интерес к сверстникам (ребенок либо «не замечает» их, либо опасается и старается держаться в стороне).
- Становятся заметными необычные стереотипные движения или действия с предметами, которые усиливаются в ситуациях, когда ребенок переживает какое-то сильное впечатление (как позитивное, так и негативное).
- Появляются и усиливаются выраженные проблемы поведения (тревожность, пугливость, страхи, погруженность в себя, которые могут сочетаться с периодам повышенной возбудимости, расторможенности; негативизм; агрессия и самоагрессия; заметные трудности принятия всего нового, в том числе и появление серьезных ограничений в еде, сложности переодевания, смены маршрута прогулки и т.д.)

При благополучном развитии в этом возрасте обычный малыш тоже стремится к повторению и поддержанию сложившихся в его каждодневных взаимодействиях с близкими привычек; он тоже может становиться упрямым и демонстрировать протест агрессией, капризами; и в норме в этот период родители начинают замечать первые страхи (в том числе и ночные). Однако, эти возрастные особенности поведения не препятствуют развитию и усложнению эмоционального взаимодействия ребенка с близкими. Мама может успокоить испугавшегося малыша, уговорить его, отвлечь, заинтересовать чем-то новым.

При признаках тяжелого нарушения эмоционального развития отмечается особая легкость возникновения у ребенка аффективного дискомфорта (прямым знаком которого является самоагрессия), крайне длительная его фиксация на негативных впечатлениях. При этом малыш может не жаловаться, не обращаться к маме за помощью и, напротив, еще больше отгораживаться от контакта с близкими и прибегать к своим способам успокоения (в эти моментыи могут появляться особые двигательные разряды, раскачивания, закрывание ушей руками).

Рассмотрим подробнее наиболее характерные для раннего возраста поведенческие проблемы и их отличительные черты при формирующемся синдроме аутизма.

Страхи

Специфика страхов при аутистическом дизонтогенезе заключается не столько в их содержании (хотя традиционно в клинических исследованиях говорится о неадекватном характере страхов), сколько в их интенсивности и прочной фиксации. Однажды возникнув, каждый страх остается актуальным для ребенка на протяжении многих лет. Страхи, которые иногда производят впечатление нелепых, беспричинных (например, собственной босой ножки, высунувшейся из-под одеяла, раскрывшегося зонтика или дырки на колготках), становятся более понятными, если вспомнить, насколько аутичный ребенок может быть чувствителен к нарушению завершенной формы. Легкость возникновения страхов связана, конечно, и с особой избирательной сензитивностью такого ребенка к сенсорным впечатлениям определенной модальности (звуковым, тактильным, зрительным, вкусовым, обонятельным), когда субъективно повышается интенсивность определенных раздражителей.

Но самый характерный страх – это страх изменений: нарушения привычных условий жизни и форм поведения близких людей воспринимаются таким ребенком как угроза существованию.