Проблемы формирования привязанности

Обязательным условием адаптации ребенка к окружающему миру является своевременное формирование эмоциональной привязанности к близкому человеку. Именно к нему малыш обращается за поддержкой и в случаях новизны, неожиданности возникающих ситуаций, и для подтверждения правильности и успешности своих действий в ситуациях уже освоенных. Развитие отношений «безопасной привязанности» служит опорой малышу в активном исследовании среды. От степени их сформированности в значительной мере зависят дальнейшие достижения ребенка в социальной адаптации.

При благополучном развитии феномен «социальной ссылки», то есть учет младенцем реакции матери на свои действия, наблюдается вскоре после появления первых ярких признаков привязанности – «позитивного узнавания» мамы и «страха чужого». Это время характеризуется важнейшим этапом в развитии разделенного переживания – формированием «избирательной аффективной настройки» (по Д.Стерну), благодаря которой малыш получает возможность выборочно закреплять и усиливать в своем аффективном опыте переживания, поддерживаемые мамой.

Трудности в формировании подобной настройки у детей с аутизмом, в основе которых лежит ограниченность их возможностей эмоционального заражения, препятствуют развитию отношений привязанности. Соответственно, такой ребенок лишается основного ориентира в своих предельно ограниченных попытках взаимодействия с окружением, - он не обращается к маме за поддержкой и оценкой своих достижений, не перенимает предлагаемые ею способы преодоления неприятных и сложных ситуаций.

Наиболее ярко эта дефицитарность обнаруживается у аутичных детей первой группы. Мы уже говорили о том, что в поведении такого ребенка в младенчестве не появляются наиболее значимые показатели эмоциональной привязанности (прежде всего, «страх чужого»). Нельзя сказать, что он совсем не различает своих и чужих, но отмечаемые тенденции дифференциации отношений с окружающими минимальны. Предпочтение таким ребенком кого-то из близких людей может проявляться в том, что с ним он соблюдает меньшую дистанцию в общении, чем с другими, чаще к нему подходит или карабкается на колени, чаще берет его за руку, чтобы достать что-то недосягаемое. На основе этих крайне слабо выраженных признаков некоторой избирательности в контакте и складываются собственные, очень ограниченные формы стереотипного взаимодействия ребенка с близкими, которые, однако, лишены главной своей составляющей – эмоционального наполнения. Так, ребенок садится на колени к маме спиной, не заглядывая ей в глаза; карабкаясь по взрослому, он может даже опираться на его лицо, то есть игнорирует «этологические запреты».

Отсутствие внимания ребенка к эмоциональным реакциям близких неизбежно приводит к наиболее выраженным дезадаптивным формам поведения (не появляется учет реальной опасности, максимальны трудности произвольной организации поведения).

При формировании второй группы аутизма отношения малыша с мамой фиксируются на стадии выраженной симбиотической связи, привязанности, еще не выделенной эмоционально из жесткого аффективного стереотипа привычного взаимодействия, что препятствует развитию самостоятельного адаптивного поведения ребенка. Особенно тяжело в этих случаях протекает период его физического отрыва от матери – нарастают дискомфорт и страхи, не развивается активность по освоению внешней среды, рано обозначается крайняя стереотипность в собственных контактах с окружением. И за пределами раннего возраста ребенок оказывается беспомощным без физического присутствия матери, не выпускает ее из поля зрения. Вместе с тем, ее положительный настрой мало побуждает его к активности, а отрицательный моментально провоцирует серьезные аффективные срывы, сопровождаемые агрессией и самоагрессией. При этом малыш лишен возможности утешиться с помощью непосредственной эмоциональной поддержки близкого (поэтому часто в таких ситуациях родители пытаются отвлечь и успокоить ребенка привычной формой аутостимуляции, то есть заглушить расстройство механически).

Специфика нарушения развития отношений привязанности у детей третьей группы проявляется в том, что ребенок включает близкого взрослого в свою аутостимуляцию в качестве основного объекта провокационного поведения, вызывая его негативные эмоции, одновременно и пугаясь, и возбуждаясь. Проблемы эмоционального заражения, избирательный интерес к ярким отрицательным аффективным проявлениям ведут к стереотипному закреплению неодобряемых взрослым действий.

В отличие от других, дети четвертой группы демонстрируют в своем поведении признаки эмоциональной привязанности. Они проявляются, прежде всего, в том, что ребенок со всей очевидностью нуждается не только в физической, но и в эмоциональной поддержке матери. Постоянное тонизирование со стороны близкого человека является для него необходимым условием запуска и поддержания уже имеющихся форм привычного взаимодействия с окружением. Такой эмоциональный симбиоз сохраняется и за пределами раннего детства, и это тоже превращается в проблему индивидуальной адаптации. Основа недостаточности в развитии отношений привязанности и здесь обнаруживается как ограниченность функционирования первичной совместной с мамой системы аффективной регуляции малыша. Она проявляется в пассивности ребенка и в крайней трудности введения новых, более сложных способов повышения активности, прежде всего, развития интереса к необычным, неожиданным, более «острым» впечатлениям.

Таким образом, оставаясь в рамках недостаточно разработанного первичного младенческого стереотипа взаимодействия с матерью, малыш не принимает его эмоционального усложнения – в плане развития как содержания, так и форм материнского реагирования. В итоге не создается достаточная основа для формирования механизма экспансии, а, следовательно, и возможностей индивидуальной адаптации.

Для такого ребенка не только в раннем возрасте характерен «страх чужого»; он демонстрирует максимальные проявления дезадаптации при вынужденной временной разлуке с мамой (например, при госпитализации). В его поведении при этом появляются регрессивные черты, напоминающие в большей степени особенности, свойственные детям второй группы: усиливаются страхи, более оформленными становятся двигательные стереотипии, более свернутыми и механическими – эхолалии, большую глубину приобретают трудности эмоционального контакта.