Министерство магии

 

В половине шестого утра Гарри, проснувшись так внезапно, словно кто‑то громко заорал у него над самым ухом, широко распахнул глаза и несколько секунд пролежал неподвижно. За это время мысль о предстоящем слушании успела завладеть каждой клеточкой его мозга, и очень скоро, не в силах вынести напряжения, Гарри вскочил с постели и надел очки. В изножье, на одеяле, лежали выстиранные и выглаженные миссис Уизли футболка и джинсы. Гарри натянул их на себя. Пустой холст на стене хмыкнул.

Рон крепко спал, широко открыв рот, лежа на спине и раскинув в разные стороны ноги и руки. Гарри прошёл через всю комнату, вышел на лестницу, притворил за собой дверь, но его друг ни разу даже не пошевелился. Гарри, стараясь не думать о том, что, когда он в следующий раз увидит Рона, они, возможно, уже не смогут называть себя одноклассниками, тихо спустился по лестнице мимо торчавших из стены голов предков Шкверчка и пошёл на кухню.

Он думал, что там никого нет, но, на подходе к двери, услышал чьи‑то негромкие голоса. Открыв дверь, он увидел мистера и миссис Уизли, Сириуса, Люпина и Бомс. Они сидели за столом и как будто бы давно его ждали. Все были уже полностью одеты, за исключением миссис Уизли, на которой был стёганый фиолетовый халат. При появлении Гарри она сразу вскочила.

– Завтрак, – деловито сказала она, доставая палочку и спеша к очагу.

– До… до…доброе утро, Гарри, – зевнула Бомс, нынешним утром – кудрявая блондинка. – Спал нормально?

– Угу, – кивнул Гарри.

– А я всю‑ю‑ю но‑о‑очь на ногах, – пожаловалась Бомс, снова прерывисто зевая. – Иди сюда, садись…

Она отодвинула от стола стул, опрокинув при этом соседний.

– Гарри, ты что будешь? – крикнула миссис Уизли. – Овсянку? Оладьи? Копчёную рыбу? Яйца с беконом? Тост?

– Я… Мне просто тост, спасибо, – ответил Гарри.

Люпин глянул на Гарри и обратился к Бомс:

– Так что ты говорила про Скримжу?

– А… да… с ним надо бы поосторожнее, он задаёт нам с Кинсли много странных вопросов…

Гарри был рад, что ему не надо принимать участие в беседе, – у него кишки завязывались узлом от страха. Миссис Уизли поставила перед ним мармелад и пару тостов, он начал есть, но… с тем же успехом можно было жевать ковёр. Миссис Уизли села рядом и принялась поправлять его футболку – заправила этикетку, разгладила морщинки на плечах. Гарри предпочёл бы, чтобы она его не трогала.

– …и придётся сказать Дамблдору, что я завтра ночью дежурить не смогу, я совершенно вы… вы… вымоталась, – закончила Бомс, нечеловечески широко зевнув.

– Я тебя прикрою, – сказал мистер Уизли. – Я в порядке, и потом, мне всё равно нужно закончить отчёт…

На мистере Уизли была не колдовская одежда, а брюки в тонкую полоску и старая лётная куртка. Он повернулся к Гарри:

– Ты как себя чувствуешь?

Гарри пожал плечами.

– Скоро всё будет позади, – утешил мистер Уизли. – Через несколько часов тебя уже оправдают.

Гарри ничего не ответил.

– Слушание состоится на моём этаже, в кабинете Амелии Боунс. Она – глава департамента магического правопорядка, и именно она будет тебя допрашивать.

– Она хорошая, Гарри, – с серьёзным видом заверила Бомс. – И справедливая. Она тебя выслушает.

Гарри, по‑прежнему не зная, что сказать, кивнул.

– Главное, не выходи из себя, – посоветовал Сириус. – Будь вежлив и честно всё рассказывай.

Гарри снова кивнул.

– Закон на твоей стороне, – негромко проговорил Люпин. – В опасных для жизни ситуациях колдовать разрешается даже несовершеннолетним.

Что‑то очень холодное побежало по затылку Гарри, и он даже подумал, что на него опять накладывают прозачаровальное заклятие, но потом понял: это миссис Уизли пытается с помощью мокрой расчёски победить его волосы. Она с силой прижала вихры на макушке и беспомощно спросила:

– Они когда‑нибудь лежат ровно?

Гарри помотал головой.

Мистер Уизли поглядел на часы и поднял глаза на Гарри.

– Думаю, нам пора, – объявил он. – Рановато, конечно, но лучше подождать в министерстве, чем болтаться здесь.

– Хорошо, – голосом автомата сказал Гарри, бросил тост и встал из‑за стола.

– Гарри, всё будет хорошо, – похлопала его по руке Бомс.

– Удачи, – пожелал Люпин. – Уверен, всё обойдётся.

– А если нет, – грозно прибавил Сириус, – то я сам схожу к Амелии Боунс…

Гарри слабо улыбнулся. Миссис Уизли обняла его.

– Мы будем держать за тебя пальцы, – сказала она.

– Хорошо, – повторил Гарри. – Ладно… До свидания.

Следом за мистером Уизли он поднялся по лестнице и прошёл через холл. Из‑за портьер доносилось сонное бормотание матери Сириуса. Мистер Уизли отпер дверь, они вышли на улицу, навстречу холодному, серому рассвету, и быстро зашагали вокруг площади.

– Обычно вы ведь не ходите на работу пешком? – спросил Гарри.

– Да, обычно я аппарирую, – ответил мистер Уизли, – но, поскольку тебе нельзя, то, я думаю, лучше всего будет, если мы доберёмся до министерства по‑настоящему не волшебным способом… Это должно произвести хорошее впечатление – учитывая, за что тебя вызывают на слушание…

На протяжении всего пути мистер Уизли держал руку под курткой, и Гарри было понятно, что он сжимает в ней волшебную палочку. На убогих улочках, которыми они шли, почти никого не было, но у небольшой обшарпанной станции метро оказалось полно народу. Мистер Уизли – как, впрочем, и всегда, когда он видел муглов в их повседневной жизни, – не мог сдержать своего восторга.

– Поразительно, – зашептал он, тыча пальцем в сторону автомата по продаже билетов. – Умопомрачительно. Гениально.

– Они не работают, – показав на объявление, сказал Гарри.

– Да, но всё равно… – протянул мистер Уизли, не отрывая зачарованного взгляда от автомата.

Они купили билеты у сонного контролёра (покупал Гарри, мистер Уизли не очень хорошо разбирался в мугловых купюрах) и через пять минут сели в поезд, который, громыхая и покачиваясь на ходу, повёз их в центр Лондона. Мистер Уизли без конца сверялся со схемой метро над окнами вагона.

– Ещё четыре остановки, Гарри… Теперь осталось всего три… Осталось две, Гарри…

Выходить нужно было в самом сердце Лондона, и их вынесло из вагона вместе с потоком одетых в костюмы мужчин и деловых женщин с портфелями. Они поднялись по эскалатору, прошли через контроль (мистер Уизли восхитился тем, как ловко турникет засосал его билетик) и вышли на широкую улицу, по обе стороны которой высились солидные, фешенебельные здания. Даже в этот ранний час движение здесь было очень оживлённым.

– Где мы? – завертев головой, пробормотал мистер Уизли, и Гарри окатило волной ужаса: неужели, несмотря на схему, они вышли не туда? Но в следующий миг мистер Уизли сказал: – Ах да… нам сюда, Гарри, – и повёл его в переулок.

– Прости, – продолжил он, – я никогда не ездил сюда на метро, а с мугловой стороны всё выглядит совершенно иначе. Собственно говоря, я ещё ни разу не попадал в министерство через вход для посетителей.

Чем дальше они шли, тем меньше и невзрачнее становились здания, пока, наконец, мистер Уизли и Гарри не оказались на улочке, где располагалась лишь парочка непрезентабельных контор, паб и переполненный мусорный бак. Гарри удивился: по его представлениям, министерство магии должно было находиться в более престижном районе.

– Вот и добрались, – радостно объявил мистер Уизли и показал на старую красную телефонную будку, в которой не хватало половины стёкол, стоявшую у густо разрисованной граффити стены. – Прошу, Гарри.

Недоумевая, Гарри вошёл внутрь. Мистер Уизли втиснулся следом и закрыл дверь. Было очень неудобно; Гарри оказался прижат к телефонному аппарату, к слову сказать, совершенно перекошенному, – видимо, какой‑то вандал пытался сорвать его со стены. Мистер Уизли потянулся через Гарри к трубке.

– Мистер Уизли, по‑моему, он тоже не работает, – сказал Гарри.

– Нет, нет, всё в порядке, – отозвался мистер Уизли, держа трубку у Гарри над головой и внимательно вглядываясь в диск. – Давай‑ка… шесть… – он начал набирать номер. – Два… четыре… ещё раз четыре… и ещё раз два…

Когда диск с тихим стрекотанием вернулся на своё место, в телефонной будке зазвучал ровный женский голос, причём не из трубки, которую держал в руке мистер Уизли, а отовсюду, громко и чётко, словно в кабине вместе с ними находилась невидимая женщина.

– Добро пожаловать в министерство магии. Будьте добры, назовите ваше имя и цель визита.

– Э‑э‑э… – замялся мистер Уизли, явно не зная, следует ли ему говорить в микрофон. В конце концов он нашёл компромисс и приложил трубку микрофоном к уху. – Артур Уизли, отдел неправильного использования мугловых предметов быта, сопровождаю Гарри Поттера, которому сегодня назначено прибыть на дисциплинарное слушание…

– Спасибо, – поблагодарил ровный женский голос. – Посетитель, возьмите гостевой значок и прикрепите его к своей робе.

Раздался щелчок, затем грохот, и из желобка для возврата монет выскочил серебряный прямоугольничек. Гарри взял его в руки. Это оказался значок с надписью «Гарри Поттер, дисциплинарное слушание». Гарри приколол его к футболке, и женский голос заговорил снова:

– Посетитель, вы должны будете пройти проверку и зарегистрировать волшебную палочку в столе службы безопасности, расположенном в дальнем конце Атриума.

Пол под ногами задрожал, и телефонная будка стала медленно уходить под землю. Гарри с испугом смотрел на мостовую, неуклонно поднимавшуюся всё выше и выше. Скоро, земля сомкнулась над их головами. В кабине наступила абсолютнейшая темнота; Гарри слышал лишь равномерный грохот, с которым они продвигались вглубь. Примерно через минуту, показавшуюся Гарри чуть ли не часом, ему на ноги упал лучик золотого света. Лучик, стремительно расширяясь, всё больше охватывал его тело и, наконец, ударил в лицо. У Гарри заслезились глаза; он зажмурился.

– Министерство магии желает вам приятного дня, – сказал женский голос.

Дверь телефонной будки распахнулась, и мистер Уизли вышел наружу. Гарри, с раскрытым от удивления ртом, вышел следом за ним.

Перед ними простирался великолепный, очень длинный вестибюль с тёмным, до блеска отполированным паркетным полом. По переливчато‑синему потолку, непрерывно меняясь, перемещались инкрустированные золотые символы, отчего потолок походил на огромное небесное табло. По обе стороны вестибюля, стены которого были обшиты тёмным полированным деревом, располагались длинные ряды позолоченных каминов. Из каминов по левую сторону зала каждые несколько секунд с шуршашим свистом вылетал колдун или ведьма, а у каминов справа потихоньку образовывались очереди на отправку.

В середине зала находился фонтан: круглый бассейн и, в самом его центре, золотая скульптурная группа, выполненная в масштабе, превосходящем натуральную величину. Главной фигурой группы был высокий колдун благородной наружности, воздевавший в небеса волшебную палочку. Вокруг колдуна стояли красивая ведьма, кентавр, гоблин и домовый эльф. Последние трое, подняв головы, обожающе смотрели на колдуна и ведьму, из кончиков волшебных палочек которых, так же как из стрелы кентавра, верхушки шляпы гоблина и обоих ушей эльфа били сверкающие водные струи. К шелестящему рокоту воды присоединялся шум аппарирования и стук шагов сотен работников министерства, с мрачным, утренним выражением на лицах спешивших к золотым воротам в дальнем конце вестибюля.

– Сюда, – сказал мистер Уизли.

Они влились в плотную толпу людей, одни из которых несли в руках кипы пергаментных свитков, другие – потёртые портфели, а третьи читали на ходу «Прорицательскую газету». Проходя мимо фонтана, Гарри заметил на дне поблёскивающие серебряные сикли и бронзовые нуты. Маленькое грязноватое объявленьице рядом с фонтаном гласило:

ВСЕ СБОРЫ ОТ ФОНТАНА ДРУЖБЫ КОЛДОВСКИХ НАРОДОВ ПОСТУПАЮТ В ПОЛЬЗУ БОЛЬНИЦЫ СВ.ЛОСКУТА – ИНСТИТУТА ПРИЧУДЛИВЫХ ПОВРЕЖДЕНИЙ И ПАТОЛОГИЙ.

Если меня не исключат из Хогвартс, я брошу сюда десять галлеонов, поймал себя на отчаянной мысли Гарри.

– Сюда, Гарри, – ещё раз сказал мистер Уизли. Они вышли налево из потока, движущегося к золотым воротам, и направились к столу под вывеской «Служба безопасности». При их приближении бритый наголо колдун в переливчато‑синей робе поднял глаза и опустил «Прорицательскую газету».

– Я сопровождаю посетителя, – мистер Уизли показал на Гарри.

– Подойдите ближе, – лениво бросил охранник.

Гарри подошёл. Бритый колдун взял длинный золотой прут, тонкий и гибкий, как автомобильная антенна, и провёл ею вдоль тела Гарри вверх‑вниз с обеих сторон.

– Палочку, – пробурчал он, откладывая золотой прут и протягивая руку.

Гарри отдал ему палочку. Колдун небрежно плюхнул её на загадочный медный прибор, похожий на весы с одной чашкой. Прибор завибрировал, и из прорези в его основании выползла тонкая пергаментная лента. Оторвав её, охранник прочитал:

– Одиннадцать дюймов, сердцевина из пера феникса, находится в пользовании четыре года. Всё верно?

– Да, – нервно кивнул Гарри.

– Это остаётся у меня, – охранник наколол полоску пергамента на небольшой медный штырь. – А это возвращается вам, – добавил он, сунув палочку в руки Гарри.

– Спасибо.

– Подождите… – медленно протянул охранник.

Его взгляд метнулся от серебряного гостевого значка на груди Гарри к шраму.

– Спасибо, Эрик, – твёрдо сказал мистер Уизли и, схватив Гарри за плечо, решительно повернул его к потоку, движущемуся к золотым воротам.

Толпа толкала Гарри то в одну сторону, то в другую, но он не отставал от мистера Уизли, и скоро они, пройдя в ворота, попали в зал меньших размеров, где, за витыми золотыми решётчатыми дверцами, было по меньшей мере двадцать лифтов. Гарри и мистер Уизли присоединились к небольшой очереди, собравшейся возле одного из них. Рядом стоял бородатый колдун с большой картонной коробкой. Коробка исторгала хриплые стоны.

– Как жизнь, Артур? – спросил бородатый, кивнув мистеру Уизли.

– Что это у тебя, Боб? – поинтересовался мистер Уизли, глядя на коробку.

– Толком не знаем, – озабоченно ответил Боб. – Думали, обыкновеннейший цыплёнок, а он вдруг возьми да начни плеваться огнём. Короче, одно могу тебе сказать: это – серьёзное нарушение запрета на экспериментальную селекцию.

С лязгом и громыханием, сверху спустился лифт; золотая решётка отъехала вбок и, не успел Гарри оглянуться, как оказался вдавлен в заднюю стенку кабины. Другие пассажиры с интересом смотрели на него, поэтому, чтобы не встречаться ни с кем взглядом, Гарри, прижав ко лбу чёлку, уставился себе под ноги. Решётка с шумом захлопнулась, лифт, звеня цепями, медленно поехал вверх, и в кабине зазвучал всё тот же ровный женский голос, который Гарри уже слышал в телефонной будке.

– Этаж седьмой. Департамент по колдовским играм и спорту, в том числе штаб‑квартира квидитчной лиги Британии и Ирландии, судейская коллегия клуба побрякушей, а также бюро потешных патентов.

Двери лифта открылись. Гарри успел заметить неопрятный коридор, криво увешанный постерами разных квидитчных команд. Один из пассажиров, колдун с большой охапкой мётел в руках, с трудом протиснулся между остальными, вышел и быстро скрылся из виду. Двери закрылись, и лифт, дребезжа, отправился выше. Женский голос объявил:

– Этаж шестой. Департамент волшебных путей сообщения, в том числе управление кружаных путей, регистрация мётел, отдел портшлюсов, а также аппариционная экзаменационная комиссия.

Снова открылись двери, и из лифта вышло четверо или пятеро человек. Одновременно внутрь влетело несколько бледно‑сиреневых бумажных самолётиков. Гарри с удивлением уставился вверх. Самолётики лениво трепыхали крылышками, на которых стояли штампы министерства магии.

– Это внутриофисные сообщения, – тихонько объяснил мистер Уизли. – Раньше мы пользовались совами, но от них было столько грязи, не поверишь… помёт повсюду…

Лифт, громыхая, продолжал подниматься. Внутриофисные сообщения, хлопая крылышками, кружили возле лампы, свисавшей с потолка.

– Этаж пятый. Департамент международного магического сотрудничества, в том числе отдел международных торговых стандартов, управление международного магического законодательства, а также Международная Конфедерация Чародеев, британское отделение.

Как только открылись двери, два сообщения, вместе с несколькими колдунами и ведьмами, стремительно вылетели из лифта, при этом внутрь впорхнуло ещё два‑три самолётика, которые сразу же метнулись наверх, к лампе. Лампа заморгала.

– Этаж четвёртый. Департамент по надзору за магическими существами, подразделения животных, созданий и духов, кабинет контактов с гоблинами, а также консультационный центр магической санобработки.

– Из’няюсь, – буркнул колдун с огнедышащим цыплёнком и выскочил из лифта, преследуемый стайкой сообщений. Дверь с лязгом закрылась за ним.

– Этаж третий. Департамент волшебных происшествий и катастроф, в том числе отряд размагичивания в чрезвычайных ситуациях, штаб модификаторов памяти и комитет муглоприемлемых объяснений.

Здесь из лифта вышли все, кроме мистера Уизли, Гарри и какой‑то ведьмы, изучавшей необыкновенно длинный свиток, конец которого волочился по полу. Оставшиеся сообщения кружили у лампы. Лифт рывками продвигался вверх. Когда двери в очередной раз открылись, голос объявил:

– Этаж второй. Департамент магического правопорядка, в том числе отдел неправомочного использования колдовства, штаб‑квартира авроров и секретариат Мудрейха.

– Нам сюда, Гарри, – сказал мистер Уизли, и они вслед за ведьмой вышли из лифта в коридор, по обе стороны которого тянулась длинная череда дверей. – Мой кабинет в другом конце.

– Мистер Уизли, – спросил Гарри, после того как они прошли мимо окна, из которого струился солнечный свет, – разве мы не под землёй?

– Под землёй, – ответил мистер Уизли. – Эти окна зачарованы. Какую погоду включить, решают хозяйственники. В последний раз, когда они боролись за повышение заработной платы, у нас два месяца подряд были такие ураганы… Сюда, Гарри.

Они завернули за угол, прошли сквозь массивные дубовые двери и оказались в огромном, разделённом на отсеки, пространстве, где царил безумный беспорядок. Всё вокруг гудело от смеха и болтовни. Внутриофисные сообщения, как миниатюрные ракеты, влетали и вылетали из отсеков. На стенке ближайшего из них висела покосившаяся вывеска: «Штаб‑квартира авроров».

Проходя мимо, Гарри незаметно туда заглянул. Перегородки штаб‑квартиры были густо увешаны всем, чем только можно: семейными фотографиями, портретами разыскиваемых колдунов, плакатами с изображениями любимых квидитчных команд, вырезками из «Прорицательской газеты»… Какой‑то человек в малиновой робе и с хвостом длиннее, чем у Билла, сидел, положив ноги в сапогах на стол, и диктовал рапорт своему перу. Чуть дальше ведьма с повязкой на глазу беседовала через перегородку с Кинсли Кандальером.

– Доброе утро, Уизли, – небрежно бросил Кинсли, когда Гарри с мистером Уизли подошли ближе. – Мне нужно с вами переговорить, у вас найдётся минутка?

– Да, но только действительно минутка, – ответил мистер Уизли. – У меня, знаете, ужасный цейтнот.

Они разговаривали как малознакомые люди, а когда Гарри открыл рот, чтобы поздороваться с Кинсли, мистер Уизли наступил ему на ногу. Вслед за Кинсли они прошли в самый последний отсек в ряду.

Очутившись внутри, Гарри испытал мгновеный шок – со всех сторон на него смотрело лицо Сириуса. Стены были как обоями покрыты газетными вырезками, старыми фотографиями – в том числе и той, со свадьбы Поттеров, с Сириусом в роли шафера. Единственным участком, свободным от Сириуса, была карта мира, на которой, как рубины, светились маленькие красные кнопки.

– Вот, – сказал Кинсли, довольно бесцеремонно пихнув мистеру Уизли пачку бумаг. – Мне нужна подборка сведений о замеченных за последний год летающих мугловых средствах передвижения. Нас проинформировали, что Блэк, скорее всего, по‑прежнему пользуется своим старым мотоциклом.

Кинсли весело подмигнул Гарри и прибавил шёпотом:

– Передай ему этот журнал, думаю, он найдёт там массу интересного. – И продолжил громким голосом: – Если можно, Уизли, сделайте это побыстрее. С отчётом по углестрельному оружию вы задержали наше расследование на целый месяц.

– Если бы вы его читали, то знали бы, что оно называется огне стрельное, – холодно отозвался мистер Уизли. – И, боюсь, с подборкой вам придётся немного подождать, у нас сейчас невероятно много дел. – Он понизил голос и добавил: – Постарайся уйти до семи, Молли сегодня готовит фрикадельки.

Мистер Уизли поманил Гарри за собой, и они вышли из отсека Кинсли, прошли сквозь дубовую дверь в другом конце зала, затем по коридору, налево, снова по коридору, направо, после чего попали в плохо освещённый и давно не ремонтировавшийся проход и, наконец, достигли тупика с двумя дверями по бокам. Левая дверь была полуоткрыта и вела в чулан для мётел, а на правой висела потускневшая медная табличка: «Отдел неправильного использования мугловых предметов быта».

Обшарпанный кабинет мистера Уизли показался Гарри чуточку меньше чулана для мётел. Внутри ютились два письменных стола, обойти которые было практически невозможно, так как вдоль всех стен стояли шкафы, до отказа набитые папками с документами. Папки, не поместившиеся в шкафы, грудами валялись сверху. Крохотное не занятое шкафами пространство на стене красноречиво свидетельствовало о безумном увлечении мистера Уизли – там висело несколько маленьких плакатиков с автомобилями, схематическое изображение разобранного двигателя, две картинки с почтовыми ящиками, видимо, вырезанные из мугловых детских книжек, и схема, показывающая, как смонтировать штепсель.

На столе мистера Уизли в переполненном лотке для входящих документов, поверх бумаг, косо стоял безутешно икавший тостер и лежала пара кожаных перчаток, скучающе крутивших большими пальцами. Рядом с лотком Гарри увидел семейную фотографию. Перси на ней не было, видимо, он не захотел здесь оставаться.

– Окна у нас нет, – извиняющимся тоном произнёс мистер Уизли, снимая куртку и вешая её на спинку стула. – Мы просили, но все почему‑то считают, что оно нам ни к чему. Садись, Гарри, Перкинс, похоже, ещё не приходил.

Гарри втиснулся за стол Перкинса. Мистер Уизли тем временем принялся просматривать стопку бумаг, полученных от Кинсли Кандальера.

– Ага, – ухмыльнулся он, извлекая из середины журнал, на обложке которого было написано «Правдобор». – Так‑так… – Он полистал страницы. – Да, он прав, я уверен, что Сириусу это покажется весьма интересным… Господи, ну что ещё такое?

В открытую дверь стремительно влетело внутриофисное сообщение и, трепеща крылышками, уселось на икающий тостер. Мистер Уизли развернул его и вслух прочитал:

– «Поступило сообщение о срыгивающем унитазе в общественном туалете в Бетнель Грин. Просьба расследовать немедленно». Ну, знаете, это уже становится смешно…

– Срыгивающий унитаз?

– Безобразные антимугловые выходки, – нахмурился мистер Уизли. – На прошлой неделе уже было две: одна в Уимблдоне, вторая в Элефант‑энд‑Касл. Понимаешь, муглы спускают воду, но ничего не исчезает, а наоборот… можешь себе представить. Бедняжки всё вызывают этих… по‑моему, они называются водопромочники … ну, которые чинят трубы и всякое такое.

– Водопроводчики?

– Да, точно! Но те, естественно, приходят в полное недоумение. Одна надежда, что мы поймаем этих хулиганов.

– Их будут ловить авроры?

– Нет, конечно, авроры занимаются более серьёзными делами. Хватит и патрульного колдульона… А, Гарри, вот и Перкинс.

В комнату вбежал сутулый, запыхавшийся, очень робкий на вид колдун с пушистыми белыми волосами.

– Артур! – в отчаянии воскликнул он, даже не взглянув на Гарри. – Хвала небесам! Я не знал, что мне делать, ждать тебя здесь или что. Я совсем недавно послал тебе домой сову… понятно, она тебя уже не застала… десять минут назад пришло срочное сообщение…

– Про срыгивающий унитаз я знаю, – сказал мистер Уизли.

– Нет, нет, не про унитаз, про слушание дела Поттера… Они поменяли время и место! Слушание начинается в восемь утра, внизу, в старом зале судебных заседаний, номер десять…

– Внизу, в старом?… Но я думал… Мерлинова борода!

Мистер Уизли взглянул на часы, взвизгнул и вскочил со стула.

– Скорее, Гарри, мы уже пять минут, как должны быть там!

Перкинс вжался в шкаф, и мистер Уизли с Гарри стремглав выбежали из комнаты.

– Почему они перенесли время? – на бегу, задыхаясь, спросил Гарри. Они неслись мимо штаб‑квартиры авроров. Те высовывали головы над перегородками и смотрели им вслед. У Гарри было странное чувство, будто все его внутренности остались за столом у Перкинса.

– Понятия не имею! Но… хвала небесам, что мы приехали заранее, а то бы ты пропустил слушание, а это уже настоящая катастрофа!

Мистер Уизли резко затормозил у лифта и нетерпеливо ударил по кнопке «вниз».

– ДАВАЙ уже!

Погромыхивая, появился лифт, и они вбежали внутрь. На каждой остановке мистер Уизли яростно чертыхался и долбил по кнопке «9».

– Эти залы судебных заседаний не используют вот уже много лет, – сердито говорил он. – Не понимаю, зачем устраивать слушание там… если только… но нет…

В этот момент в лифт вошла толстая ведьма с дымящимся кубком в руках, и мистер Уизли оборвал себя на полуслове.

– Атриум, – объявил ровный женский голос. Открылась золотая решётка, и вдалеке блеснули золотом статуи фонтана. Толстая ведьма вышла, вместо неё вошёл колдун с траурным выражением и нездоровым цветом лица, и лифт поехал вниз.

– Доброе утро, Артур, – поздоровался колдун замогильным голосом. – Не часто тебя встретишь у нас внизу.

– Срочное дело, Бедоу, – сказал мистер Уизли. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и поминутно бросал беспокойные взгляды на Гарри.

– Ах, да, – Бедоу немигающе уставился на Гарри. – Конечно.

У Гарри уже не оставалось сил на эмоции, но всё равно под пристальным взглядом Бедоу он почувствовал себя очень неуютно.

– Департамент тайн, – проговорил ровный женский голос, ничего больше не добавив.

– Гарри, пулей, – сказал мистер Уизли, как только открылись двери лифта, и они помчались по коридору, совершенно не похожему на коридоры верхних этажей – ни дверей, ни окон, одни голые стены и, в самом конце, простая чёрная дверь. Гарри подумал, что им туда, но мистер Уизли схватил его за руку и потащил налево, вбок, к выходу на лестницу.

– Нам вниз, вниз, – пыхтел мистер Уизли, прыгая через две ступеньки. – Лифт так глубоко не ходит… что их туда понесло, ума не…

Они добежали до конца лестницы и опять понеслись по освещённому факелами переходу с грубыми каменными стенами, очень сильно напоминавшему другой переход, Хогвартсевский, ведущий в подземелье Снейп. Двери здесь были тяжелые, деревянные, с железными засовами и замочными скважинами.

– Зал заседаний… десять… кажется… мы почти… да.

Мистер Уизли, чуть споткнувшись, замер перед мрачной тёмной дверью с огромным железным замком и, хватаясь за грудь, бессильно привалился к стене.

– Иди, – еле слышно выговорил он, показывая на дверь большим пальцем. – Иди туда.

– А вы… разве вы не пойдёте…

– Нет‑нет, мне нельзя. Ну… ни пуха!

Сердце Гарри, выбивая бешеный ритм, колотилось в горле. Он сглотнул, повернул тяжёлую железную дверную ручку и переступил порог зала судебных заседаний.