Крыльцо дома Шефа.

 

Тяжелые черные тучи скрывали серебряный лик луны на Хэллоуин, когда соседские дети начали ходить от одной освещенной двери к другой, хрустя сухой листвой. Вскоре Спунс был наводнен ведьмами, мышами, и супергероями. Тони размышлял над тем, что улицы стали похожи на ностальгическую картину Нормана Роквелла, подернутый серой пеленой его холодный, прибрежный дом. И на переднем плане его Американского портрета была его «девушка-соседка». Тони припрятал ее образ в свою коллекцию, еще один момент счастья заключенный в янтаре.

Изабель сидела на разваливающемся крыльце дома Шефа, большая пластиковая чаша в форме котла ведьмы находилась у нее на коленях, полная маленьких конфет. Они только что закончили украшать ее крыльцо резными оранжевыми тыквами и натянули паутину между перилами. Изабель даже раздобыла старые джинсы и фланелевую рубашку Шефа, набив их сеном, чтобы сделать обезглавленное пугало. Тони поработал над устрашающими звуковыми эффектами и представил свой шедевр на суд подруги, «случайно» потеревшись бедром о нее. Но осенний ветер сегодня вечером был свежим, и Изабель не возражала против дополнительного тепла.

В этом году он и Изабель сочетали свои каламбурные костюмы. Она была великолепна в гирлянде из цветов, юбке цвета травы и бюстгальтере из кокосов (одетого поверх футболки с длинным рукавом и джинсов), а он позаимствовал боксерские перчатки Эвана.

- Гавайская танцовщица и боксер? - нахмурился маленький ковбой и протянул ведро для конфет.

- Нет, мы гавайский кулак, - безапелляционно заявила Изабель, как будто эта их попытка пошутить была самой очевидной вещью в мире.

Ребенок усмехнулся.

- Какая глупость.

Изабель глубоко погрузилась в свою кучу шоколада и бросила полураздавленную упаковку Smarties в ведро с конфетами мальчика. Она подмигнула ему, когда он топал вниз по лестнице, выкрикивая «ты забыл сказать сладость или гадость!» в удаляющуюся спину. Пугать соседских детей, было ее любимой забавой на Хэллоуин.

Боже, Тони хотел поцеловать ее.

Она сняла обертку с шоколада, разломила его и предложила половину Тони. Он рассеянно засунул его в рот, наблюдая, как теплые губы Изабель смыкаются вокруг шоколада в ее пальцах, как шоколад тает у нее во рту.

Ранее этим днем, Тони пригласил Изабель на их первое свидание. Только он был большим трусом и не сказал ей, что это было свидание.

- Ты хочешь сходить перекусить, прежде чем дети начнут ходить? - нетерпеливо спросил он после школы. Он планировал угостить ее ранним ужином в кафе Голодный Медведь, потому что оно было декорировано под дом с привидениями, чтобы отметить праздник. Шеф не будет смотреть на это как на свидание, так ведь? Черт, ему нужно было просто спросить ее в ту же минуту, как ей исполнилось четырнадцать, и они бы могли устроить двойное свидание и пойти в кино с Эваном и Дейзи. Но приглашение на свидание означает, что нужно будет поцеловать ее на прощание. Что, если он облажается при этом? Что, если его поцелуй ей не понравиться? Что, если она хочет быть просто его другом?

Хотя, после школы-свидание...

- Хм, конечно, - сказала она, роясь в кошельке в поисках четвертака. - Дай мне позвонить отцу и сказать, что я пойду с тобой. Он с ума сойдет, если не позвоню.

Пойду с тобой. Другими словами, потусуюсь со старым другом Тони.

Он влюбленными глазами смотрел как она, покачивая бедрами, пошла к таксофону в вестибюле школы, игнорируя студентов, которые проталкивались мимо него в коридоре или давали пять на выходе.

Она не знала, что это свидание. Он, должно быть, тупой. Теперь он должен поцеловать ее напоследок. Он больше никогда не сможет уснуть, пока не поцелует ее. Во всех видениях мягкие губы врывались в его сны, причиняя ему боль от страстного желания прикоснуться к ним.

Первое официальное свидание Изабель было не с ним, и Тони чувствовал себя полным дерьмом, потому что ее первое свидание, да что угодно, было не с ним. Да, это было эгоистично. Как только ей исполнилось четырнадцать, парень из резервации напал, как стервятник, и увлек ее к костру в резервации со своими друзьями. Парень и Изабель сидели на одном одеяле у костра. Они держались за руки. Она даже позволила парню купить ей мороженое. Она никогда не позволяла ему покупать ей хоть что-нибудь.

Тони раньше тоже был на свиданиях. Ничего особенного — парад девушек-пуделей с сожженными химической завивкой волосами, закрепленными лаком, одержимых тем, чтобы преуспеть и качественно провести время на заднем сидении. Несколько девочек пытались. Одна промахнулась и ударилась головой о стекло его машины. Он даже брал блондинистую подругу Дейзи на вечер встречи выпускников две недели назад, но только потому что Изабель наотрез отказалась идти с ним.

- Ради всего святого, я не могу танцевать, - призналась она. - Кроме того, ты же большой мальчик, помнишь? Ты не захочешь провести вечер, развлекая первокурсницу.

- Но я хочу провести его с тобой, - возразил он. - Это первый раз, когда ты идешь на встречу выпускников, Изабель. Мы не обязаны танцевать — мы можем смотреть, как пытаются танцевать другие.

Она закатила глаза и собрала волосы в хвост, ее шея своей мягкостью до зуда дразнила его пальцы.

- Я пойду на футбол, только пожалуйста не заставляй меня идти на танцы...

Так что теперь Тони сидел рядом с гавайской девушкой Изабель на ее крыльце, мучаясь, как лучше сделать попытку и поцеловать ее. Просто наклониться? Поднять ее подбородок? Или ему стоит наклонить голову вправо или влево? Она положила еще шоколада в рот и заметила, что он смотрит.

- Хочешь кусочек? - невинно спросила Изабель.

Он застонал и опустил голову на боксерские перчатки.

Она нахмурилась на него.

- Тони, я сделала что-то не так? Ты полдня на меня таращишься. Если ты не хочешь проводить со мной Хэллоуин в этом году, просто скажи мне. У меня есть веселенькое хиппи-платье и сапоги для танцев (Go-Go boots) были созданы в 1960-х с таким замыслом, что надевать их будут во время танцев, главным образом, для исполнения танца гоу-гоу, а также для танцев на дискотеке – пп), которые я взяла у мамы.

Он посмотрел на ее ноги, наблюдая, как она тянет толстые шерстяные носки на мягкой подошве вокруг лодыжек. Его собственные ноги нервно постукивали.

- Изабель, могу я задать тебе странный вопрос? - Тони оперся подбородком на руку в перчатке, внимательно глядя ей в глаза, глубокие карие, как шоколад, тающий в ее пальцах. Забавно, он всегда думал о них, как о мутных — не таких насыщенных. Он облизал губы.

Она нахмурилась.

- Спросить можешь, но не уверена, что отвечу.

Тони со свистом втянул воздух и выпалил.

- Если я тебя поцелую, ты ответишь на поцелуй?

Карие глаза моргнули раз, другой. Ее челюсть отвисла, и Тони был уверен, что она даст ему пощечину. Она потянулась, схватила его за воротник рубашки, и он оперся кулаками в перчатках о ступеньки крыльца, приготовившись к удару. Но вместо этого она притянула его ближе. Так близко, что ее нос коснулся его.

- Да, - ее глаза горели от возбуждения. Губы изогнулись в улыбке, такие мягкие...

Он взял руками в боксерских перчатках ее лицо и наклонился...

Это была ночь Хэллоуина, крыльцо Шефа, когда Тони поцеловал Изабель в первый раз.

И во второй.

И в третий.

 

0 0 0

 

Лея — кто такой Тогси, бывший парень Шар? Попробуй найти что-нибудь. Проверь списки авторов Вашингтонского университета.

 

Я закончила писать Лее Клирвотер и положила Блекберри в сумочку.

Церковь святого Павла была старой кирпичной церковью с витражами и скрипучим балконом. Интерьер был недавно выкрашен в белый цвет, но свет, проходящий через розовое стекло, и серый день Форкса все равно делали интерьер тусклым. Розали украсила место тюлью и нежно-розовыми розами. Стопка программок уже лежала рядом с гостевой книгой в затхлом церковном нарфике (западный притвор в ширину церковного здания — пп). Я взяла одну, чтобы поискать свое имя.

 

Свидетельница: Изабелла Свон, Подруга невесты.

 

Никакого знака вопроса.

Грустная небольшая улыбка играла на моем лице. Я поймала на себе взгляд Эдварда, и он улыбнулся в ответ, я расслабилась.

Как оказалось, мне не нужен Ксанакс, чтобы пережить репетицию свадьбы (хотя мать Элис была более чем рада мне его дать). Наши друзья не заостряли внимание, помогая нам забыть другую свадьбу, которая проходила в этой церкви восемь лет назад. Джаспер каждый раз отводил глаза, когда я смотрела на него с другой стороны алтаря. Мы напевали Канон Пахельбеля, потому что у струнного квартета была еще одна свадьба. Элис дала Эммету и Розали соответствующие футболки жениха и невесты с надписью «Игра окончена». Эммет думал, что они были прикольными, он сразу же снял рубашку и надел футболку. Розали была более сдержанной, но натянула ее поверх красного платья без бретелек, после того как пообещала сжечь ее на костре.

Я посмотрела через плечо Эдварда на небольшую группу членов семьи и их спутников (и Шарлотту) среди собравшихся, игнорируя бубнеж священника, когда он объяснял церемонию Эммету и Розали. Я ознакомилась со своими обязанностями: держать букет, когда нужно, поправить шлейф платья Розали, произнести тост. Никакого стресса, слава Богу.

Когда репетиция была окончена, нервозность вернулась. Я нервничала, когда села в машину Джейка, мои коленки стучали о приборную панель, пока мой друг не положил на них руку, чтобы успокоить.

- Черт, Белла. Последнее, что нужно этой машине, это еще одна вмятина.

Я закатила глаза и убрала его руку со своих коленей.

- Прекрати попытки лапать меня, Джейкоб.

- Дорогая, ты не знаешь значение слова «лапать».

Я поперхнулась Тик-Таком, который сосала. Мои глаза устремились на Джейка, и я увидела, что он дразнит меня. Он ухмыльнулся, и я расслабилась.

Пьянящий аромат морского воздуха ударил в ноздри прежде, чем я успела покинуть Рэббит Джейкоба. Длинные тени от сосен растянулись на парковке, когда мы шли на Первый пляж. Зеленые и желтые китайские фонарики были натянуты между навесами и бамбуковыми факелами. Большой металлический котелок с водой уже кипел над костром, груды охлажденных дандженесских крабов ожидали рядом в кулере. Два двоюродных брата Эммета катили бочонок пива из местной пивоварни, в то время как мистер МакКарти устанавливал стерео-систему и настраивал на ирландский рок.

Другие гости начали прибывать. Эммет помог своей ирландской бабушке спуститься с пригорка и усадил на шезлонг. Приехала и сестра Эсми, Рейчел, с мужем Биллом — два стройных человека, которых затмевал мускулистый клан МакКарти. Несколько иногородних Калленов тоже слонялись по округе, - двоюродная бабушка Карлайла из Калифорнии, и еще одна двоюродная бабушка и дедушка из Чикаго. Но подавляющее большинство гостей — это большая семья Эммета, громогласная кучка людей травящая грубые анекдоты и пытающаяся бросить друг друга в океан. Я считала их фантастическими.

- Голоден, Джейкоб? - я перекрикивала Flogging Molly (ирландско-американская группа кельтского панка из Лос-Анджелеса -пп), когда мой спутник тащил меня к столу с закусками.

- Если я собираюсь показать тебе, что значит хорошо проводить время, мне нужно подкрепиться, - он подмигнул мне и кинул в рот кусочек сыра. Прямо за ним, я увидела, как бронзововолосый мужчина напрягся. Ах, Эдвард и Шарлотта обставили нас, прибыв раньше на вечеринку.

Шарлотта снизошла до вечеринки в своем стиле от кутюр. Она наконец-то сменила каблуки на более удобные сандалии, капри и светло-желтый топ. Для такого закрытого человека как она, ее кожа выглядела привлекательно загорелой. Я скривилась, когда посмотрела на собственные бледные руки, окрашенные розовыми пятнами июльского солнца.

Джейкоб на пляже вел себя еще лучше, чем в машине, и меня это начинало бесить. Сначала он был забавным. Но сейчас мне стало интересно, а не использовал ли он свой статус моего спутника, чтобы вдоволь, на всю оставшуюся жизнь посмеяться над Эдвардом? То в щеку поцелует, когда Эдвард смотрит, то руку положит на плечи, даже за задницу меня схватил, за что получил убийственный взгляд и от меня и от Эдварда. Хватит, значит хватит.

- Кажется, я сказала тебе прекратить лапать меня, - потребовала я, когда мы разложили наши шезлонги рядом с полосой отлива. Я бросила в него свои сандалии.

Он прижал руки к голове в притворном приступе боли.

- Я думал, именно этого ты и хочешь, Беллс. Разозлить Каллена.

- Нет! Ты должен был показать мне, как хорошо провести время, а не играть в месть.

- А разве не это он делает с блондиночкой? Играет в месть?

Я нахмурилась, глядя на Эдварда и Шарлотту, Эдвард доставал из кулера содовую для нее. Я покачала головой.

- Я не думаю. Эдвард не играет в подобные игры.

- Иначе зачем он ее сюда притащил? Ну же, Беллс, очевидно, что он не влюблен в нее. То, как он смотрит на тебя... - Джейкоб прикусил язык, его глаза стали злыми.

- Что ты имеешь в виду?

- Он смотрит на тебя так, как будто хочет трахнуть тебя семью способами до воскресенья, и мне это не нравится.

Я рассмеялась от грязной интерпретации старого выражения. Он стал еще более раздражительным.

- Я просто не хочу, чтобы ты разбила сердце из-за этого парня, дорогая.

Я прекратила смеяться. Джейк искренне обо мне беспокоился. Вздохнув, я обняла его.

- Оно разбито давным давно, Джейк. - Я прижалась лицом к его плечу. - Во всяком случае, я пытаюсь исправить это. Спасибо тебе за помощь на протяжении стольких лет — каякинг, вечера в кино, телефонные звонки. Не уверена, что говорила тебе, как много это для меня значит. Ты великолепный друг.

- Друг, - проворчал Джейкоб, взъерошив мои волосы своей большой рукой. - Ты убьешь меня, Свон. Но я могу быть другом... - хитрая ухмылка появилась на его лице. - Если ты позволишь мне приударить за горячей спутницей Эдварда.

Я усмехнулась, представляя ужас на лице Шарлотты, когда мой хвостатый, любящий туризм и мотоциклы друг, приударит за ней. Я шлепнула его по заднице в ответ.

- Взять ее, тигр.

 

0 0 0

 

- Эдвард, ты насыпал детскую присыпку в вентиляцию? - я услышала слова Элис, когда присоединилась к своим друзьям, притаившимся, как хулиганы, за драгоценным джипом Эммета тем же вечером, чуть позже. Совсем стемнело, и это было время для шуток.

- Напомни мне, а почему именно я должен сыпать ее? - жаловался он.

- Потому что Розали не сможет убить собственного брата, когда облако порошка высотой двенадцать футов со свистом окатит ее. Кроме того, ты уже уедешь в Нью-Йорк к тому времени, когда у нее появится шанс отомстить. - Элис бросила мне коробку презервативов и велела приниматься за дело.

Шесть подружек невесты и друзья жениха надували презервативы, как воздушные шары, и украшали ими интерьер джипа. Если бы мы попытались сделать что-то завтра, после свадьбы, Розали «подвесила бы нас за сиськи и письки», как элегантно выразился Джаспер, растягивая слова. Поэтому мы решили нанести удар во время репетиции свадьбы.

- И разве она не сможет отомстить на расстоянии? Ты же знаешь, что сможет, - возразил Эдвард. Он посмотрел на меня со странным выражением лица — что-то, что я не могла понять.

- О, валяй, напиши об этом в своем Хеллоу, Китти-дневнике, - пробормотала Элис.

Где-то в стороне Джейкоб подбивал клинья к Шарлотте, чтобы она держалась от меня подальше какое-то время, Господи, благослави его. Неважно, что у него было на уме в этот вечер, глядя на злое лицо Эдварда, мой спутник собирался извлечь радость из наших шалостей.

- Ты уже сунула картофелину в выхлопную трубу? - спросила я и застегнула свитер.

- Она так сказала, - Майк захихикал, как пьяная девочка. Я проигнорировала его.

- Сделала, - Элис подняла пустой пакет с застежкой. Господи, у нее даже пакет с лейблом.

- Знаете, вы, мои друзья, убедили меня никогда не связывать себя узами брака, - прокомментировал Джаспер. - Мне почти жалко Эммета и Розали.

- Не жалей, - улыбнулась я. - Эй, Эдвард, расскажи Джасперу, что Эммет и Роуз сделали с тобой на нашей свадьбе.

Эдвард нахмурился в раздумье, затем медленная улыбка расцвела на его лице.

- Ты видишь тех четырех маленьких тинейджеров вон там? - он указал на костер. – Того, с красновато-коричневыми волосами? Ну, это двоюродные братья Эммета. Им было лет по семь-восемь, когда мы поженились. Во всяком случае, они присутствовали на нашей свадьбе в качестве «плюс один» Эммета и Розали (на мероприятие, вечеринку или свадьбу каждый приглашенный имеет право привести с собой спутника, что называется «плюс один» - пп)— считая каждого кузена за «половину». Эммет сказал им походить вокруг большой семьи Беллы, показывая на меня, и говорить «вот мой папочка... он милашка». Ко мне до сих пор прохладно относятся родственники Беллы, а я понять не мог, что я сделал. Так что это, - Эдвард указал на работу наших рук из латекса. - Это беззубые шалости.

Элис завязала узлом надутый презерватив и сунула его в окно. Он поплыл и приземлился рядом с педалью тормоза.

- Не забудь о нем. - Она ткнула обвиняющим перстом в Майка. - Он сказал друзьям Беллы по колледжу, что Эдвард самый большой засранец в школе Форкса.

Настала очередь Майка покраснеть.

- Да, я был настоящим дерьмом тогда.

Джессика бросила презерватив ему в лицо.

- Ты просто ревновал к Эдварду.

- Ну, а кто бы не ревновал? Он бы мог иметь половину девушек Форкса на заднем сидении своего Вольво, если бы захотел, с таким красивым личиком.

Джесс ткнула Майка локтем под ребра.

- Если бы захотел. Но он не захотел. Боже, ты до сих пор дерьмо, так ведь?

Эдвард внезапно сильно заинтересовался разворачиванием и надуванием презерватива. Я вмешалась, чтобы закончить историю «милашки», и спасти его.

- Так или иначе, мои двоюродные бабушки, дедушки и кузены подходили ко мне и спрашивали, был ли Эдвард женат раньше. Я была так смущена, отвечая: «Нет, ему только двадцать один». Затем я поймала Эммета и Розали, у них кишки сводило от смеха на краю леса, и сложила два и два.

Эдвард улыбнулся.

Позже, после нескольких случаев почти отравления латексом, я жевала тарелку крабовых ног, когда Эдвард шлепнулся в освободившееся кресло Джейка. Это странное выражение лица вновь вернулось — глаза и рот напряжены. Он не был счастлив, его что-то беспокоило, я могла сказать это точно. Я посмотрела на пляж, куда пошел Джейкоб запастись пивом.

- Так я слышал, что ты обошла наше правило «одного вопроса».

Дерьмо. Эсми проболталась.

- Что заставило тебя так думать? - спросила я, уже заняв оборонительную позицию.

- Белла, давай. Ты можешь поговорить со мной об аресте в Северной Каролине. Тебе не нужно выпытывать это у моей матери.

- Твоя мать была более чем готова поговорить. - Я махнула ногой краба в сторону Эсми. – И, на заметку, я бы поговорила с тобой, но ты был занят, бегал со своим новым лучшим другом.

Улыбка тронула уголки его губ.

- Если бы я не знал тебя лучше, Вампир Вайолет, я бы подумал, что поведение Шарлотты в походе, не единственная твоя с ней проблема.

О, он знал, что я ненавидела это прозвище.

- Ты думаешь? Давай посмотрим... она знает очень много личной информации обо мне и не боится бросить мне это в лицо, она ходит с важным видом, глядя на всех свысока, что честно говоря, отталкивает. О! И не забудь, как она кинула мое PR-агенство ради медиа-машины Западного побережья, которые ничего не знают об Олимпийском полуострове. - Я схватила ногу краба и сломала на две части, воображая, что это одна из тонких ручек Шарлотты. Запах краба ударил мне в нос, и я поморщилась, отбросив ее. Черт, аппетит пропал. Я швырнула тарелку в мусор и пошла прочь, к плещущимся волнам, подальше от толпы у костра.

Эдвард последовал за мной.

- Белла, не растраивайся. Я только хочу сказать, что ты всегда можешь прийти ко мне, если у тебя есть вопросы. Вот и все.

- Я не знала, что существует табу на разговоры с твоей семьей. - Я нагнулась и взяла раковину мидии, очищая от песка.

- Разговаривать с моей семьей не табу. Но копать старые записи об аресте, довольно подозрительно, не считаешь? - он одарил меня резким взглядом.

Моя рука с ракушкой замерла.

- Откуда ты об этом знаешь?

- Я не знал. Это интуиция. Но полагаю, я прав. – Он, нахмурившись, потер шею. - Так что ты хочешь узнать из моей записи об аресте?

Я видела, как колесики дедукции вращались у него в голове, когда он складывал кусочки пазла вместе. Мой Блекберри завибрировал. Спасение! Я посмотрела на экран — это Лея. О спасибо, спасибо, жесткий адвокат по разводам. Я бросила ракушку и ушла дальше по пляжу с обещанием поболтать позже.

- Это Белла.

- И тебе привет, козявка. Как поживает твой преданный спутник?

- Он соревнуется с Эдвардом. Знаешь, эта лесбийская история звучит все лучше и лучше. Я должна была тебя пригласить в качестве своего спутника на свадьбе.

- Джейкоб Блек — ходячий член, и он у тебя есть. Кто-то должен поучить его, как победить оппонента мозгами, а не пещерным хрюканьем.

Я ступила на мягкий песок, позволяя волнам омывать мои ноги.

- Что ты накопала?

- Ладно, Свон, соберись. Вот что я откопала на этого Тогси. Питер Тогсани, тридцать лет. Родом из Роли, но переехал в Сиэтл учиться в университете Вашингтона. Только послушай — он также посещал программу Нью-Йоркского университета, где делил Ист-Виллидж с несколькими другими писателями. А именно, Эдвардом Калленом.

Делил дом...

- Дерьмо! Парень, который открыл дверь в особняк Эдварда — это был Тогси! Я знала, что он выглядит знакомо. Так Эдвард встретил Шарлотту, когда она приходила к своему бойфренду в Ист-Виллидж.

- Ах, нет. - Лея покашляла. - Теперь не выливай всю эту мыльную оперу на меня, Свон, потому что это не такое уж и большое дело, если ты подумаешь об этом. Но Шарлотта не приходила. Она жила в особняке. Вообще-то, ее папаша владеет особняком. Довольно шикарное место.

- Я не помню, чтобы она жила там. - Я нахмурилась, повторяя свой путь по дому, заполненному мусором, шатающимися тусовщиками, почти пустая комната Эдварда...

О, черт. Украшения. Стопки книг. Классическая плетеная мебель. Я была в комнате Шарлотты. А чья же еще это могла быть комната? И если она жила там, она была свидетелем того, как Эдвард бесцеремонно сказал мне отвалить. Смущение и ярость захлестнули меня. Из всех людей, которых я менее всего хотела видеть в такой душераздирающий момент моей жизни, Шарлотта была на вершине списка.

- Более того, - продолжила Лея. - Я нашла, что Питер Тогсани сменил адрес в январе 2003 года. После этого я не могла найти никакой романтической связи между Тогсани и Шарлоттой. Мое предположение, что они разошлись примерно в это время, когда ты развелась со своим членом.

Значит Эдвард и Шарлотта стали одинокими в январе 2003 года. Как давно Эдвард знает Шарлотту? Если его пригласили жить в ее особняке, он мог встречать ее, когда мы были в Сиэтле, особенно, если она приходила к Тогси туда. Рыжие волосы... светлые волосы. Было темно, только свет свечи. Возможно ли, что женщина под Эдвардом была Шарлотта? Ужасные сценарии крутились в голове, несмотря на заверения Эсми, что тогда Эдвард и Шарлотта не были вместе. Светлые волосы легко можно принять за рыжие. Что, если они организовали свои разрывы, чтобы встречаться друг с другом? От такой вероятности меня затошнило.

Я слышала, как смех Шарлотты звенел на другом конце пляжа, и кольцо ревности, сковывающее мои внутренности, внезапно оборвалось.

- Я должна идти, Лея. - Повесив трубку, несмотря на ее протесты, я ломанулась назад туда, где оставила Эдварда, и нашла его сидящем в шезлонге Джейка. Рядом с ним в моем шезлонге сидела не кто иная, как блондинистая, владеющая особняком, Афганская Борзая, поджав под себя гладкие ноги.

О, черт возьми, нет.

Она могла украсть Эдварда, тур по книге, очень возможно, мое второе имя, но будь я проклята, если она заберет мой фиолетовый шезлонг!

- Ты в моем кресле, - прошипела я, прищурившись.

- Не возражаешь, если я посижу здесь немного? Пока не закончу разговор?

Рррр! Шлюха, тебе конец.

- Убирайся из моего кресла!

- Белла, - вмешался Эдвард, - что здесь такого? Это только кресло.

- Нет необходимости грубить, - добавила она.

Вот именно. Взвизгнув, я отклонилась назад, готовая нанести серьезные повреждения этой манхэттенской яппи — даже если никогда раньше никого не била. Эдвард вскочил и схватил меня за локоть, чтобы я не ударила ее, но не раньше, чем Шарлота скатилась с моего кресла в песок с выражением паники на лице.

- Белла, что на тебя нашло? - зашипел он.

Я выдернула руку и повернулась к нему.

- Той женщиной была Шарлотта?

- Что ты имеешь в виду?

- Та женщина, на которой ты делал кокаиновую дорожку и лишь две ниточки белья удерживали вас от траха в Нью-Йорке. Это была она?

Челюсть Шарлотты отвалилась и у нее вырвался маленький, «не могу поверить» смешок. Несколько человек у костра повернули головы в моем направлении от моих громких слов.

- Белла, ради Бога! Снизь тон, моя семья здесь. - Эдвард положил руку мне на поясницу и повел прочь от вечеринки. Я спотыкалась рядом с ним, ногами впиваясь в песок, чтобы удержаться и не отстать. Он привел меня к своему Вольво и опустил руку, глядя вниз на меня, его ноздри трепетали от ярости.

- Говори, - потребовал он.

О, задница разъяренной обезьяны, я чуть не напала на кое-кого. Я никогда раньше не участвовала в драке. О чем я думала?

- Шарлотта жила там, в особняке, - кипятилась я. - Тогси — парень из университета Вашингтона, открыл дверь. О, дерьмо, я только что выяснила это. Ты спал с ней?

- Нет! - Эдвард всплеснул руками. - Да, она была с Тогси. Нет, я не спал с ней. Белла, пожалуйста, будь разумной!

Я еще и не разумна? Я взорвалась.

- Разумной, как ты? Бросить наш брак, потому что так логически правильно сделать? Разумно вышвыривать меня из Нью-Йорка, просить своего отца посадить меня на самолет до дома, даже не сказав до свидания? В своей записке ты даже любезным не был — только холодным.

- Какой записке? - по его лицу было видно, что он запутался, что только подогрело семь лет страданий.

- Записка, которую ты мне написал, Эдвард! Ты не набрался мужества лично сказать мне. Ты сунул ее мне в рюкзак, пока я спала.

- Я не...

- Помнишь? О, правильно. - Я вытерла нос тыльной стороной руки, только тогда я поняла, что плачу. Ты даже не помнишь, что отправил свою жену собираться, потому что ловил кайф от какой-то шлюхи. Так?

- Белла... - Его руки нерешительно колебались около моих плеч, как будто он не знал, что сделать.

- Эта была Шарлотта! - снова потребовала я. - Та женщина?

- Нет!

- Но ты сказал, что не помнишь.

Он застонал, запустив руки в волосы.

- Я нет, но другие помнят. Да, Шарлотта жила с нами в особняке. Но она не та женщина, с которой ты меня видела. Она сама мне это сказала.

Я сделала глубокий, судорожный вдох, чтобы успокоиться. Эдвард потянулся за моей рукой, чтобы отвести к Вольво и усадить. Я выдернула ее. Он вздохнул.

- Белла, я хочу ответить на твои вопросы, но я должен знать, что ты видела в Нью-Йорке. До сих пор единственная информация, которая у меня есть, это от людей, которые тоже были наполовину в своем уме, и рассказ из вторых рук от отца, то, что ты рассказала ему. Честно говоря, нам стоит подождать, когда ты успокоишься, но...

- Ты уверен, что женщина, с который ты был, не Шарлотта?

Он встретился со мной взглядом, со всей серьезностью.

- Абсолютно.

Я выдохнула и потянулась за своей сумочкой. Эдвард настороженно смотрел на меня, как будто я могла вытащить восьмимиллиметровый пистолет. Вместо этого я протянула ему письмо, которое написала.

- Здесь все, что я помню о той ночи, до мельчайших деталей. Я не отдала бы тебе это сейчас, но Розали этого хотела, по определенным причинам, как свадебный подарок.

Эдвард кивнул.

- Она знает, что в письме?

- В основном. Элис тоже. Некоторые вещи я оставила тебе — только тебе. Главным образом о некоторых моих снах.

- Ты хочешь, чтобы я прочел это сейчас или позже?

- Сегодня вечером, если хочешь. Мы можем поговорить об этом на следующей неделе во время беседы «вопрос-ответ». Ты можешь позвонить мне из Нью-Йорка, - сказала я, с горечью в голосе.

Эдвард положил письмо во внутренний карман пиджака, его неуверенный взгляд не покидал меня.

- Белла... та женщина. Она ничего для меня не значила.

- Знаешь, ситуация от этого лучше не стала — путаться с кем-то, на кого тебе наплевать.

- Как она могла меня волновать, если она — не ты? Никто не был тобой, ни Шарлотта, ни Таня, или любая другая, которую любит приписывать мне Страница Шесть.

- В этом ты прав, - пошутила я. - Королевы красоты, актрисы, певицы. Ты определенно нашел хорошее место для рыбалки в пруду. - Это должно было сойти за сиюминутную шутку, но он ее не оценил.

- Что ты имеешь в виду?

- О, пожалуйста. Я не элегантная и не рафинированная. - Я провела рукой по мятому ситцевому платью и голым ногам. - Я худая и отстала от моды, не была за границей, у меня никаких шансов в агентстве Нью-Йорка. И если ты запрешь меня в комнате со своими манхэттенскими друзьями, я сольюсь с их дизайнерскими стенами.

Эдвард был искренне озадачен.

- Почему ты вообще сравниваешь себя с ними, Белла? Я не понимаю такую неуверенность.

- Я просто говорю, что понимаю, даже если это выводит меня из себя. Мы не совпадаем. Я треска, а не голубой тунец. - Я прикусила язык, пока не наговорила слишком много.

Но было поздно. Понимание отразилось на его лице, замешательство растаяло. У него вырвался резкий, сардонический смешок.

- Я не знаю, то ли мне смеяться от твоей рыбной аналогии, то ли тряхнуть тебя из-за того, что ты подумала о такой нелепости. Ты правда видишь себя в таком свете? Неполноценной по сравнению с этими жалкими людьми?

- Послушай, Эдвард. Ты перерос меня, я это понимаю. Мне не нужно твое патронизирующее отношение. Ты питал небольшую привязанность к лучшей подруге, когда мы были маленькими, и у тебя не было шанса посмотреть, что есть еще помимо этого.

- Небольшая привязанность? - кипятился он, его глаза расширились. - Это совсем не так. Начать с тобой романтические отношения, было вовсе не прихотью, Белла.

- Правда? Значит, мы сошлись не просто так? - я смотрела на него с сомнением. - Ты сознательно принял решение поцеловать лучшую подругу, учитывая все последствия?

- Да, в основном. Очевидно были некоторые вещи, которые я не мог предвидеть в шестнадцать лет.

Я покачала головой.

- Знаешь, ты слишком много раздумываешь. Мне становится интересно, были ли наркотики оправданием.

Он прищурился.

- Чему?

- Бросить брак, в котором не хотел быть, - сказала я, уже зная, что возможно сделала ошибку, вслух озвучив свою мысль. Но обида все еще кипела в крови, и я уже была готова дать гонг к началу второго раунда. - Ты говорил себе, что ушел, чтобы защитить меня. Но может быть ты просто не хотел столкнуться лицом к лицу с фактом, что ты просто принял дружбу за что-то другое. Что ты не настолько любил меня, как говорил сам себе.

Ярость красными полосами пошла по его шее. Он впился пальцами в свои бедра, пока ходил передо мной.

- Это самая большая глупость, которую я когда либо слышал, Белла. Неужели ты думаешь, я не знаю разницу между тем, что значит любить кого-то и быть влюбленным? Может быть ты забыла, но не я был тем, кто волочил ноги к алтарю. Может, это мне стоит спросить, а нет ли тут кого-то еще?

Он что, на Джейкоба намекает? О, это слишком для меня.

- И кажется, у меня была хорошая причина волочить ноги, учитывая, что случилось. На самом деле ты сделал мне одолжение, Эдвард. Нью-Йорк лишь помог. Пока я не приняла то, что все кончено. Несмотря на то, что ты оставил меня в Сиэтле, не выходил на связь, чтобы сказать где ты, я все еще хранила надежду, что может быть ты хотел меня, что все это большое недоразумение. - Я обняла себя руками, глядя на него, когда сцена проигрывалась у меня в голове... холодные глаза... наркотики... рыжеволосая. - Но меня облили холодной водой и это разбудило меня. Может, ты и ушел, чтобы защитить меня, но я знаю, ты не хотел меня. Потому что ты не заигрываешь с кем-то, когда ты влюблен, и мне плевать, был ты под кайфом или нет.

До этого момента он мог относительно хорошо контролировать себя во время нашей перепалки. Но я знала, как только эти слова вырвались из меня, что я достигла его предела, точки кипения. Повисла тяжелая тишина, противоречивые эмоции танцевали на его лице. Гнев, казалось, побеждал другие эмоции. Лицо потемнело от ярости, кулак полетел в сторону его нового Вольво. Я вскрикнула, отойдя на несколько футов назад на случай, если он еще раз замахнется на транспортное средство. Но затем он склонился к машине, рукой закрывая лицо.

Было слишком рано для разговора о Нью-Йорке, для нас обоих. Мне следовало сказать Розали нет. Но теперь уже поздно. Эдвард стоял тихо так долго, что я начала волноваться.

- Эдвард? - я осторожно тронула его за плечо. Он резко обернулся ко мне, глаза были затуманены ненавистью к себе.

- Прости, что пудрил тебе мозги. - Он оттолкнулся от машины и сделал шаг ко мне. - Мне жаль, что ты не знаешь, насколько ты прекрасна. - Еще один шаг. - И прости, что заставил чувствавать себя нежеланной. Так стыдно.

Исчез золотой мальчик Бивер Кливер, которого он так хорошо играл. На его месте был просто измученный проблемами человек. До боли красивый, но все еще такой несовершенный. И странно, я не чувствала разочарования. Только грусть за него.

На лице застыла решимость, он вцепился в мои руки, сжав их. Я заметила, что костяшки на правой руке кровоточат, там, где он ударил машину.

- Мне стыдно, потому что я никого не желал так сильно, как желаю тебя, - сказал он хриплым голосом. - И мне надо было сказать давным давно. Должен был говорить тебе каждый день.

Я знала, что будет дальше. Прежде, чем я смогла сказать ему нет, его руки скользнули к моему лицу... я почувствовала жар его губ, когда они столкнулись с моими.

Шок пробежал по венам, когда сильные губы Эдварда соприкоснулись с моими, он впился в них, как полуголодный человек. Все сигнальные маячки моего организма зазвучали, их предупреждающие сигналы звенели у меня в голове. Я схватилась за его плечи, борясь за свой следующий шаг. Отстраниться? Отпустить себя? Эдвард целовал меня. О Боже, Эдвард целовал меня. Мысли испарились.

Руки Эдварда оставили мое лицо и переместились на талию.

- Белла, - выдохнул он мне в ухо, - пожалуйста, ответь на поцелуй.

Эти слова. Ох...

Теплый взгляд цвета мха обволакивал меня, и я знала. Я узнала его... Нет, я вспомнила его. Эдвард хотел меня. Вот оно, в языке его тела. Как я могла забыть, что это значит, когда он смотрит на меня так? Когда он принял мой вызов на парковке закусочной, провел пальцем по ноге на пляже Риалто Бич, смотрел, как я сплю на диване у него дома, целовал меня в макушку. Так много раз на прошлой неделе я видела этот взгляд — и была слепа.

Поэтому я ответила на поцелуй. Как я могла не ответить? Боже, каждая мышца хотела потянуться и встретить его, я сократила пространство между нами. Мои пальцы пробежались по рельефу его плеч и запутались в диких волосах, притягивая его ко мне. Я могла чувствовать привкус мяты на моем языке, это так успокаивало.

- Белла, - прохрипел он, его хватка на моей талии усилилась. Его губы скользили по моей шее и обратно, оставляя влажную дорожку, которая заставила меня задрожать, когда подул холодный ночной воздух. Эдвард почувствовал мою дрожь и улыбнулся мне в подбородок. Его губы стали более нежными, трепетными, настойчивыми. Мягкие губы... тянули мои губы... говорили со мной, как раньше. Жар опалил лицо, боль скрутила сердце.

Мое измотанное сердце...

Внезапно меня охватила паника, когда реальность холодными тисками сжала меня. Какого черта ты делаешь, Белла?

Эдвард еще раз прижался ко мне губами. Собрав остатки разума, я собралась и отвернула голову.

- Стоп.

Слово повисло между нами, Эдвард замер. Затем его хватка ослабла. Я не знаю, как покинула его объятия. Не думала, что настолько сильная, чтобы сказать Эдварду нет. Но что-то в этом — в том, что я сдалась, забыла наше обещание о дружбе — было неправильно. Я сделала сначала один, потом второй шаг назад.

- Почему? - спросил он