Имя и форма

Раз или два в месяц, когда на него находило хорошее настроение, Вималананда брал с собой меня и Рошни в храм Лакшми-Нараяны в центре Бомбея, чтобы посмотреть на лик Божий. Изображения в этом храме высечены из чистого белого мрамора, и их изящество и величие трогают сердце благоговейного созерцателя. Все тамошние обитатели - попечители, священнослужители, хранители - знали и любили Вималананду, за исключением музыкантов, которые завидовали его исключительным музыкальным способностям. После того как мы делали жертвоприношения, Вималананда садился за фисгармонию, играл и пел во славу Нараяны и Лакшми. Звук его голоса, сладкие пары фимиама и необыкновенное спокойствие, неизменно запечатленное на ликах Повелителя и его Спутницы, явственно наполняли зал сладостным томлением влюблённого по своей Ненаглядной.

После одного из таких походов, когда мы возвратились домой и я налил Вималананде стакан виски, он заговорил, и в его глазах стали проблескивать слёзы, по мере того как чувства выходили из берегов его повседневной личности:

"Ты видел, как был сегодня одет Нараяна? Так прекрасно! Знаешь, у тебя ведь есть выбор: поклоняться Богу или как бесформенному Абсолюту, или как наделённому формой. Я всегда советовал всем поклоняться Богу с формой. Все мы - человеческие существа. Если Бог сотворил нас по своему образу и подобию, то почему бы нам не придать Богу свой образ? Гораздо легче поклоняться Богу в человеческой форме. Можешь ли ты охватить безмерность всех миллиардов вселенных? Нет, н-е-т. Но можно понять сострадание в глазах Иисуса или очарование во взгляде Кришны.

"Каких только глаз не встретишь в этом мире! Некоторые очаровательны, другие жестоки и расчётливы, некоторые безжизненны. Но ни у кого не было таких глаз, как у Кришны и Иисуса. Их взгляд сводит с ума от любви. Глаза Кришны чаруют, они настолько полны благостью, что превращают тебя в лунатика. А глаза Иисуса? Они просто переполнены божественным состраданием. О мой Боже! Когда я думаю о глазах Иисуса, я думаю о его груди. До чего же она должна быть широкой, чтобы он мог прижать к себе всех и принять все их кармы, сказав: "Придите и припадите ко мне"

"В последнее время я стал задумываться над тем, - нерешительно начал я, опасаясь задеть его чувства, - что фактически я был рождён и воспитан в христианстве, а вот теперь я здесь занимаюсь агхорой. Я знаю, что ты предан Христу, но нет ли во всём этом некоего противоречия?"

"А ты не забыл Христа? Ты всё ещё любишь его?" - мягко спросил Вималананда.

"Да".

"Хорошо. Потому что если бы ты ответил мне по-другому, я велел бы тебе убираться отсюда! - Он улыбнулся. - Что такое, в конечном счёте, божество? Божество - это Единое Сознание, выраженное особым способом, определённый аспект реальности, обладающий специфической формой. Таким образом, все божества в некоторой степени ограниченны. Иисус был великим существом, но даже он обладал некоторыми ограничениями. Это относится к Раме, Кришне, это же относится и к Шиве. Любое существо, обладающее именем и формой, ограничено по крайней мере этими именем и формой".

"Разве Адвайта-Веданта не учит, -- уточнил я, - что Абсолют истинен, а Относительное, то есть Проявленная Вселенная имени и формы, - это иллюзия, и поэтому надлежит поклоняться лишь Высшему?"

"Кто говорит так? - взорвался он. - Лишь одна из версий Адвайта-Веданты учит этому, та версия, которую распространял Шанкарачарья. Другие версии Адвайта-Веданты не столь ограниченны. Однако верно то, что Высшее выходит за пределы имени и формы, вот почему я считаю, что божествам лучше совсем не поклоняться".

Я смущённо взглянул на него. Он обожал найти слабость в моей обороне. Будучи некогда борцом, он им оставался.

"По-моему, лучше поклоняться Единому, стоящему за всеми божествами, и при этом уважать и ценить божества за то, как прекрасно они исполняют роли, присвоенные им. Понимаешь, что я имею в виду? Здесь есть одно тонкое различие. Ты любишь божеств, но поклоняешься Абсолюту, который создал их и пребывает в них. Поклонение божеству - это хороший способ выйти на духовную тропу. Тому есть много причин, но основная состоит в том, что легче любить форму, чем бесформенное. Тебе необязательно представлять Вселенскую Реальность как Шиву - пожалуйста, выбери Кришну или Иисуса. Если твоё поклонение будет наполнено искренностью и любовью, ты придёшь к Богу, в какой бы форме ты его ни представлял".

"То есть противоречие возникает лишь тогда, когда начинаешь отличать одно божество от другого, как если бы они действительно разнились?"

"Именно так. Ты поклонялся Иисусу с рождения. Можешь ли ты забыть Иисуса сейчас, даже если бы захотел? Нет! Иисус никогда не отпустит твою руку, даже если ты попытаешься от него сбежать. Вот какова глубина его сострадания к тебе. Но он никогда не будет вмешиваться или скорбеть, если ты захочешь поклоняться Богу в другой форме. Иисус не заботится о форме, он заботится лишь о чистой любви.

"Ты начал поклоняться Иисусу и должен продолжать поклоняться ему. Тем не менее твоя личность сможет развиться быстрее, если ты будешь выполнять некоторые садханы агхоры, поскольку твоя личность содержит компоненты, от которых следует избавиться".

"Это, наверное, как гасить огонь огнём? Использовать жёсткие меры, дабы справиться с собственной жёсткостью?"

Он покачал головой в знак согласия, и пригубил виски. "Знаешь, сегодняшние фальшивые свами и другие так называемые эксперты все говорят и говорят о Сатья-юге, "Золотом Веке", и Кали-юге, "Железном Веке". Почему бы им не объяснить всё напрямую, а не ходить вокруг да около?" Он быстро воодушевлялся своим любимым предметом.

"Это подобно отличию золотого меча от железного. Оба предназначены для того, чтобы прорубаться сквозь Ашта паша. Восемь Ловушек, которые привязывают нас к миру: похоть, гнев, жадность, заблуждение, зависть, стыд, страх и отвращение. Золотой меч рубит не очень хорошо. Возьми золотой меч и вступи в бой - сам увидишь почему". Мы вместе посмеялись над этим. "Люди Золотого Века не могли быть хорошими бойцами, они верили в мандану, но не в кхандану. Они верили в то, что человеку следует устранить Ашта паша, создавая новые благоприятные самскары (черты характера), которые, укоренившись в индивиде, в конце концов рассеют все его ограничения.

"В Кали-юге люди верят в кхандану. Железный меч рубит очень хорошо, и разве большинство современных людей не убийцы? В нынешнем мире либо убиваешь ты, либо убивают тебя. Слово пашу означает "пойманный в ловушку". Пашу также означает "зверь". Как только ты попался в одну из Восьми Ловушек, ты уже не лучше, а скорее даже хуже, чем зверь.

"Сегодня все мы пашу, животные на заклание, пойманные в Восемь Ловушек. Лучший способ избавиться от Ашта паша в Кали-юге - это прорубиться сквозь них тантрой и агхорой. Если ты выдержишь боль, когда твоя личность отрывается от тебя, тогда ты сможешь пожертвовать собой. И тогда ты умрёшь для мира, где создаются новые самскары. Вот в чём суть агхоры".

Мне даже стало жаль себя: я так крепко застрял в силках, что, видимо, здесь не обойтись без кровопролития.

Как обычно, он перехватил мою мысль. "Может, ты думаешь, что только развратники, едоки мяса и наркоманы - звери? О нет. Тантры говорят о духовных пашу, которые столь же звероподобны, но в другом смысле. Духовные пашу имеют сектантскую природу, они порочат всякого, кто не разделяет их веру или поклоняется другому божеству. Они больше озабочены внешней чистотой, но не внутренней, они любят устраивать шоу из своих ритуалов. Многие брахманы, люди так называемой духовной касты, - всего лишь худшие образцы пашу.

"Только пашу, звероподобный человек, думает, что различные божества в корне отличаются друг от друга. Только он способен на убийство ради того или иного Бога. Мусульмане приобрели дурную славу с самого начала, убивая неверных - тех, кто верил не так, как они. А чем занимались христиане в течение стольких веков? Они, как и мусульмане, убивали неверных, но что ещё хуже, протестанты и католики истребляли друг друга столь же безжалостно. А ради чего? Ради того, чтобы провозгласить монополию на любовь к Иисусу. Что может быть нелепее?"

"И всё это тянется до сих пор. Северная Ирландия, например..."

"Да, всё это происходит и сегодня, и не только среди христиан. В рамках ислама шииты и сунниты всё ещё убивают друг друга. Здесь, в Индии, ещё куда ни шло - люди убивают друг друга по другим причинам - хотя индусы и мусульмане до сих пор время от времени нападают друг на друга. И даже среди индусов некоторые последователи Кришны иногда притесняют последователей Рамы, и наоборот, а многие почитатели Вишну полагают, что поклонение Шиве или Богине - вздор.

"Во всём мире истинно духовные люди никогда не обращают внимание на внешние обличья человека - на каком языке он говорит, какому богу он поклоняется. Они смотрят лишь на внутреннее бытие. Поэтому я говорю тебе, забудь весь этот вздор, оставь пашу их споры и поклоняйся Богу в той форме, которая тебе подходит".

"При условии, что я знаю, как это делается", - добавил я, намекая на дальнейшие наставления.

"Конечно. Ты должен обладать по крайней мере грубым пониманием процесса, дабы продолжать его надлежащим образом. Если чертёж правилен, постройка обречена на правильность, это мой принцип. По-моему, первый шаг в духовности состоит в том, чтобы перестать привязываться к внешним вещам. Держаться в стороне от мира и в особенности от сектантства такого рода - это и значит приближаться к своему божеству. Насколько ты привязан к миру, настолько ты отчуждён от Бога. Привязавшись к Богу, ты неминуемо отходишь от мира.

"Мне кто-то однажды сказал, что знаменитая скульптура Родена Мыслитель - хороший пример отрешённости. Я ответил: "Мыслитель - это просто мышление. Он не настолько углубился в себя, чтобы дойти до полного самозабвения. Если бы он смог это сделать, ему бы не пришлось прилагать такие громадные усилия, чтобы думать. Очевидно, что он всё ещё привязан к своим чувствам. И вообще он смахивает на гориллу".

Мы снова рассмеялись, и Вималананда чуть повысил голос.

"Думать о своих ограничениях - это ещё не значит изменять их. Более того, если думать о них сверх меры, то, скорее всего, их усилишь. Вот почему я не слишком высокого мнения о большинстве психологов. Они тратят своё время, чтобы заставить своих пациентов вспомнить всё плохое, что с ними произошло, и совсем не пытаются стереть эти дурные воспоминания и заменить их хорошими самскарами, как это делаем мы, когда визуализируем божество".

"Фрейд однажды сказал: "Невроз - это воспоминание".

"К сожалению, сам Фрейд был невротиком, иначе бы он не выдавал некоторую белиберду из своего учения за точное знание. Он думал, что понимает секс, но его понимание ограничивалось сексуальными отклонениями, да и их он понимал не особенно основательно. Но именно это его высказывание верно: невроз происходит тогда, когда, попадаясь в ловушку воспоминаний, ты увековечиваешь свои ограничения. Вот почему садхана так важна, в особенности в Кали-юге, когда ограничений у всех более чем достаточно.

"Я верю в старый индийский Закон Гусеницы и Бабочки, Кита Бхрамари Ньяя. Внутри уродливой гусеницы содержится красивый образ. Возможно, это не подлинный ментальный образ, а только нечто в её в генах и хромосомах, но, как бы то ни было, этот образ должен существовать где-то в сознании гусеницы, раз ей суждено стать бабочкой. Он находится на таком рудиментарном уровне из-за Эго. Эго гусеницы постоянно сосредоточено на своём нынешнем теле, как и твоё Эго постоянно отождествляет себя с твоим телом и твоей личностью. Иначе ты бы не мог существовать.

"Однако в некоторый момент Эго гусеницы перестаёт отождествлять себя исключительно с формой гусеницы и начинает самоотождествление с формой бабочки. В результате через некоторое время гусеница становится бабочкой. На самом деле бабочка была всегда, и потребовалось только сосредоточение и время, чтобы проявить её. Причина - это скрытое действие, действие - это вскрытая причина. То же самое происходит и с садханой: ты становишься тем, чем себя представляешь. Это может происходить у тебя не так быстро, как у некоторых других, если ты не выполнял множества садхан в предыдущих жизнях и не имеешь могущественного учителя, который инициирует тебя в мантру твоего рождения. Но в конечном счёте всякий, кто терпелив и настойчив, обречён на успех. Немедленных выплат в поклонении Богу нет".

"Значит, садхана, по сути, это просто способ предотвращения Кундалини от идентификации с ограниченной человеческой личностью, чтобы она могла идентифицироваться с космической реальностью?" - я уже стал осваивать это.

"Да. А вообще, если ты достаточно сильно идентифицируешь себя с новым образом, то ты даже внешне начнёшь походить на то божество, которому ты поклоняешься. Я знал одного садху в Гирнаре, который был великим почитателем Анджанеи - я люблю называть Ханумана "Анджанеей", поскольку это напоминает мне его мать, Анджани. Этот садху концентрировался на Анджанее с такой страстью, что у него в конце концов вырос маленький хвостик! Был ещё человек, который стал употреблять яд, подобно Шиве, и в конце концов потерял восприимчивость к яду! Если ты будешь постоянно повторять "кока-кола, кока-кола", ты, может быть, и не почувствуешь вкус коки, но в конечном счёте ты станешь кокой".

Необычная мысль возникла в моём уме. Внезапно я понял, что у нас на Западе божеств почти столько же, сколько богов и богинь в Индии. У нас есть звёзды рока, спортивные кумиры, кинозвёзды, герои мультфильмов - образцы для подражания на любой вкус, которым, с помощью надлежащих гимнов и мантр, мы уподобляем себя.

"Итак, визуализация и повторение мантр усиливают создаваемый внутри новый образ", - сказал я.

"Верно. Все священные книги говорят нам, что в Кали-юге величайшая садхана состоит в повторении имени Бога, но почему? Всегда спрашивай почему! Причина заключается в том, что имя и форма идентичны - когда ты называешь имя, ты создаёшь форму. Каждое божество имеет имя, потому что это мантра, путём которой создаётся форма этого божества.

"Мантра означает "ман ки тарана": то, что спасает ум от опасностей самсары. В тантре и агхоре мы верим в силу ума для достижения цели. Некоторые йоги говорят: "Разрушай ум". Но я говорю: "Зачем разрушать нечто, что может принести великую пользу? Контролируй ум". Разрушать нужно то, что опасно, то, чего ты боишься, но только тот боится ума, кто не способен его контролировать. Так что многие из этих "йогов" - просто ханжи.

"Вспомни слова Иоанна из его Евангелия: "В начале было Слово, и слово было у Бога, и Слово было Бог". Когда ты повторяешь имя Бога, ты на самом деле создаёшь форму Бога в своём сознании, что даёт твоей Кундалини-Шакти нечто благотворное, с чем она может отождествить себя. Повторение имени божества с одновременным представлением его формы - лучшая из доступных нам форм поклонения".