Смерть бунтовщикам!

Следующие шесть лет своей жизни Джон Ньютон провел в плавании. Он был капитаном корабля и его корабль направлялся то в Африку, то на один из рынков, на котором он мог сбыть привезенных из Африки рабов. Эти рынки находились в разных странах мира. Когда ему приходилось бывать в Лондоне, Джон встречался с отцом и хвастливо рассказывал ему о своей работе. Но самую большую радость доставляли Джону встречи с Мэри.

– Я непременно когда-нибудь женюсь на ней. – говорил Джон своему отцу. – Но сначала я должен разбогатеть, чтобы дать Мэри все самое лучшее.

Но Мэри интересовало не богатство. Ее мучило отношение Джона к Богу. Что бы она ни делала, что бы она ни говорила. Джон по-прежнему ненавидел Бога. Он не доверял Богу и был озлоблен против Него.

В жизни Джона тоже незаметно было каких-либо перемен, а так как он был капитаном корабля, его поведение накладывало отпечаток на всю команду. Скоро о корабле Джона Ньютона пронеслась недобрая слава. О нем рассказывали, как о самом грязном, самом распутном корабле даже среди тех, на которых перевозили рабов. Джон был безжалостен. Особенно жестоко он обращался с африканцами, этими несчастными людьми, которых, как скот, грузили на его корабль. Немногим лучше он обходился и со своей командой.

– Очень неразумно наживать себе врагов, – предупреждал Джона первый помощник капитана. Каждый должен иметь хоть нескольких друзей.

– Что это значит? – раздраженно спросил у него Джон, – у меня полным-полно друзей.

– Кто они? Держу пари, что на борту нет ни одного человека, кто считал бы тебя своим другом, – сказал его первый помощник.

– Какое тебе до этого дело? – резки оборвал его Джон. – Капитану не нужны друзья! Я здесь начальник, а остальные обязаны делать то, что я им приказываю, нравится это им или нет. Если же они посмеют меня ослушаться, то дорого заплатят за это.

Во время одной долгой и мучительной поездки из Африки в Англию, когда все изнывали от жары, в каюту Джона стремительно ворвался один из членов экипажа и закричал:

– Африканцы взбунтовались! Они напали на нас!

Ситуация была ужасной. На корабле, на котором перевозили рабов, невозможно было вообразить худшего. Рабов было во много раз больше, чем членов экипажа. Каждому моряку не раз приходилось слышать о бунтах, когда рабам удавалось захватить корабль в свои руки. Когда это случалось, они выбрасывали членов экипажа, за борт, обрекая их на верную смерть.

Вскочив на ноги, Джон приказал.

– Немедленно запереть все двери! Не дать им подняться на палубу!

– Сэр, все двери заперты. Но слишком поздно – палуба кишит рабами!

Джон выскочил на палубу, чтобы самому оценить ситуацию. Его сразу же окружили разъяренные негры. Их ноги все еще были закованы в цепи. Яростно выкрикивая слова, которых он не понимал, они набросились на Джона, угрожающе потрясая кулаками.

– Достать плети! приказал Джон. Через минуту послышались удары и свист огромных кованых плетей, обрушившихся на спины бунтовщиков. Африканцы начали пятиться, рабов оттеснили в трюм. Но удержать их там было невозможно: чернокожих было слишком много. Пылая ненавистью они с яростными криками хлынули вперед и начали хвататься за плети, пытаясь вырвать их из рук моряков.

– Капитан, – крикнул первый помощник, – если рабам удастся отнять у нас плети, они используют их против нас. Что-то подобное произошло на корабле капитана Симмонса. Тогда выжил только один юнга.

– Достать ружья! – отдал приказ Джон.

– Стреляйте в мужчин, которые выбрались на палубу. Но, если нужно будет, убивать всех подряд и мужчин, и женщин, и детей. Убивайте не только на палубе, но и в трюме!

Моряки ожидали этого приказа. Не теряя времени, они приступили к его исполнению. Закованные цепями, рабы не в силах были противостать озверевшим от страха вооруженным морякам. Вскоре на палубе не осталось в живых ни одного раба. Бунт был подавлен. Двери, ведущие в трюм, заперли на засовы.

Джон ходил по палубе и осматривал повреждения. Изорванные паруса, поломанные мачты, вырванные поручни. Палуба была изрешечена, как сито. Повсюду лежали трупы африканцев, которые погибли в этой безуспешной попытке отвоевать свободу

– Выбросить их за борт, – холодно приказал Джон. – А всех, находящихся в трюме, сегодня же наказать: два дня подряд не давать им никакой пиши, и до конца пути выдавать только половину положенной нормы. Пока мы не доберемся до Англии, держать двери в трюм запертыми, за исключением тех моментов, когда нужно будет бросить им пищу.

Джон Ньютон с удовлетворением наблюдал за тем, как моряки швыряли в океан трупы африканцев. Самое страшное было позади. Oн справился с критической ситуацией: быстро и решительно довел дело до конца.

– Как жаль, – сказал его помощник, печально качая головой.

– Кого тебе жаль? – спросил Джон.

– Всех этих людей, которые умерли ни за что.

– Ха! – с горечью произнес Джон. – Я жалею только о том, что буду в убытке. Фактически, половины груза нет, и я не знаю, сколько смогу выручить за оставшихся женщин и детей. Пока мы доплывем до Англии, многие из них перемрут И это единственное, о чем я сожалею.