На слова о иммиграции девушка звонко рассмеялась, да так, что заставила подняться ленивого жандарма с места и гаркнуть на пару.
- Извините, - с явным недовольством выпалила Своффорд и продолжила выпутываться из западни, в которую сама же и влезла. И так повернулась, и сяк - ничего не выходило. Она выдохнула и в этот же момент почувствовала на своей голове руки Эжена. Было больно и неприятно, даже что-то хрустнуло, но когда голова оказалась на свободе, девушка довольно улыбнулась и поблагодарила парня за помощь.
- Ты опять? - Сара приподняла одну бровь, убрала руки Эжена от себя и отошла в сторону, повернувшись к парню спиной.- Со мной все хорошо, подумаешь застряла немного.
Сара вновь обошла камеру, одновременно с этим проверяя содержимое карманов. Она прекрасно понимала, что после обыска там ничего нет, но мало ли. И ведь хорошо, что поискала. Нашла две карамельки с апельсиновым вкусом.
- Опа, смотри, что нашла! - девушка вытянула вперед раскрытую ладонь с конфетами и предложила их парню. Паек был разделен поровну.- Одна сплошная халтура вокруг! Я бы эти конфеты в первую очередь нашла! - смакуя во рту апельсиновый леденец заявила девушка.
Шли часы, за решетчатым окном камеры повис вечер, который сегодня выдался морозным и снежным. На дворе 25 декабря. Католики всего мира отмечают Рождество Христово. В отделении стало заметно тише, чем еще пару часов назад. Все разбрелись к своим семьям, уже небось уселись за праздничные столы с индейкой и имбирными пряниками. Утром счастливые детишки полезут под елку за подарками, а самые отчаянные попытаются поймать Санту, сторожа его около камина, ну или около входной двери.
- С Рождеством, придурки!
"А вот и ужин приехал, интересно, а нам пряник с молоком полагается?"; Подумала Сара и облизнулась. Как только странный запах чего-то съедобного стукнул девушке в нос, она тут же забыла о чем они говорили с Эженом. Сара выпрямилась и стала ждать, когда же эта "милая" женщина дойдет и до них.
- Она такая добрая. Прям от души всех поздравляет! - девушка усмехнулась и поглядела на измученного парня. Вид у Эжена был такой подавленный, что хотелось его взть и немного растрясти. Хотя, по правде говоря, это было бы очень странно, они ведь не в санатории находятся.
- Кушать подано! - две тарелки со звоном стукнулись о небольшую столешницу рядом с камерой. Лязгнула железная задвижка, жандарм открыла маленькое окошко и просунула тарелки туда.- Забирайте давайте! Вы не одни тут! - рявкнула она на парочку. Рев заставил сару тут же ускориться и сделать все так, как она говорит. Когда же ужин оказался в руках деушки, она протянула одну тарелку парню, вторую оставила на скамейке,метнулась за стаканами с непонятной мутной жижей и вернулась на свое место. Из стеклянного граненого стакана разило грязной половой тряпкой, да и по цвету напоминало воду, которой полы моют.
- Что это за дрянь такая? - Сара внимательно осмотрела стакан, после чего снова принюхалась. - Ну и вонь! Фу... как...неужели это вообще пьют?
Она с неохотой протолкнула в себя ком, что встал у нее в горле и перевела внимание со стакана на тарелку. Там тоже не было ничего необычного, но в отличие от пойла, ее содержимое выглядело куда более приятно. "А может и на вкус нормально? Хотя какая разница, я сейчас готова все, что угодно сожрать..."; Мысли девушки подтвердились громким бульканьем живота. Своффорд аккуратно набрала на вилку что-то похожее на пюре, зажмурилась и попробовала. Вкус, конечно, специфический, но есть можно... Точнее быстро глотать, не думая. А так такая дрянь, что глаз вырывает!
- Ну вот и до Рождества дожили... - оставив в сторону "коровью жвачку" сказала девушка и посмотрела на Эжена.- А я тебе там подарок приготовила, а мы тут сидим по моей глупости и невнимательности и по твоей настойчивости и ответственному подходу к делу, - она приглушенно хмыкнула. - Ну поздравляю тебя что ли... - к этому девушка хотела прибавить слова извинения, но решила, что сейчас это не совсем то, что надо.
- Надеюсь, что мы выберемся отсюда живыми, здоровыми и чистыми, сбежим в другую страну и заживем там долго и счастливо забыв про все промахи прошлого...не так ли?
Угощение в виде леденцов оказалось хоть незначительной, но довольно приятной вещью, способная хоть немного поднять настроение. Эжен с радостью принял угощение Сары и в тот же миг принялся довольствоваться приятным апельсиновым вкусом у себя во рту.
- Ну конфеты то оставить можно… Целью обыска является обнаружение более опасных вещей, так скажем, а простые леденцы это не серьезно,– ответил француз на слова девушки, скрестив руки на груди и еще больше упираясь спиной в стенку – Если бы вычищали чисто под ноль, то, наверное, дело бы дошло до абсурда и наверняка здесь одетые мы с тобой не стояли. В одежду ж тоже можно что-то умудриться спрятать. Впрочем, и место заключения стало бы совсем иным.
Несмотря на то, что разговор между парой сложился обыденный и мирный, было очевидно, что оба вели его с некоторой неохотой из-за наличия более актуальных тем для беседы. Молодые люди еле сдерживались от соблазна в очередной раз начать обсуждать план побега из камеры или делиться своими дальнейшими планами на ближайшее время, и теперь мысли об этом вдруг стали больше удручать парня, чем когда-либо. Время будто предательски замедлило ход, поэтому долгожданный вечер наступил совсем недавно. На улице заметно похолодало, и в помещении без отопления это понижение температуры тоже стало чувствоваться. Конечно, благодаря наличию теплой верхней одежды, учесть оказаться сильно обмороженным никому не угрожала, но, тем не менее, приходилось периодически подниматься с насиженных мест, разминаться и наворачивать круги по камере. К реальности мужчину вернул громкий голос его коллеги, навещая задержанных и оставляя им небольшие гостинцы в виде еды, которая по идее должна была являться праздничным ужином. К слову, только теперь Эжен и вспомнил, что сегодня Рождество.
- Это точно. Прям чувствуется, как она всю душу вкладывает в этих своих «придурков»,– вздохнул француз, все также продолжая сидеть на скамейке. Через некоторое время жандарм посетила и их камеру, и Сара тут же ринулась принимать у женщины принесенную еду, совсем не отличавшуюся притягательным видом и заманчивым ароматом. Крикам жандарма Деланоэ предпочел не обращать внимания, и без того натерпевшись их во время сегодняшнего допроса, однако взглядом он выразил все свои накопившиеся презрение и озлобленность к этой даме. Та лишь на прощание снова что-то буркнула и благополучно ушла дальше вперед.
- Не пей. Тебя никто и не заставляет это делать. Вот только неизвестно, что тебе принесут в следующий раз в качестве питья и, самое главное, когда. Если сможешь вытерпеть – пожалуйста. Я буду только рад,– пояснил мужчина и сам оценил вид мутной жидкости в граненом стакане. - К сожалению, вот этим вот и кормят заключенных здесь. Сам не понимаю, как это есть и пить можно. Так что я тоже с тобой за компанию откажусь от питья и только еду попробую.
С этими словами он отставил стакан в сторону и оценил на вкус свой ужин. Конечно, не подарок, но вполне сносно и есть такое вполне реально без вреда для здоровья. Жандарм успел проглотить несколько порций пюре, как вдруг Своффорд снова заговорила, чем привлекла его внимание.
- Видишь, как время быстро летит? Я тебе, кстати, тоже подарок приготовил. Только теперь не знаю, когда появится у нас с тобой возможность всем обменяться,– с небольшим вздохом ответил парень, отрываясь от тарелки и теперь уже полноценно лицезрея перед собой Сару. - И тебя тоже с Рождеством. Я тоже надеюсь, что в конечном итоге все хорошо закончится, нас отпустят, и мы снова вернемся к нормальной жизни. Правда, мне не хотелось бы покидать Париж. На мой взгляд, это было бы неправильно. Да, у нас тут есть трудности, но где их нет? Достаточно будет просто все разрулить, а это при желании можно быстро сделать.
Дальше разговор у пары снова не смог завязаться, и тогда каждый из них вновь вернулся к начатой и не столь приятной трапезе. Благодаря быстрому проглатыванию, завершили ужин все быстро, и теперь оставалось лишь дождаться возвращения жандарма и вручить ей относительно пустую посуду. По возвращению к знакомой камере, женщина снова оказалась недовольна, одарила молодых людей парой ласковых и снова в конце пробурчала что-то невнятное, но все же забрала казенное имущество обратно, с издевкой пожелала им хорошего времяпровождения и так же удалилась в обратную сторону, скрипя тележкой на колесах.
Делать было действительно нечего, и поэтому Эжен предложил Саре отправиться спать и поскорей завершить для обоих совсем неудачный день. Скамеек в камере было две по противоположным сторонам, но чтобы было теплее спать, пара улеглась на одну, прижавшись друг к другу. Пришлось усердно потесниться и наплевать на удобство, но в целом хорошо улечься удалось вполне успешно. Пускай сон пришел не сразу, наконец, это время Эжен и Сара смогли провести в непринужденном разговоре, не думая ни о чем плохом и злободневном, и болтали о всякой ерунде. И в дальнейшем следующие такие моменты в участке пара проведет точно также.
Те несколько дней, что задержанные провели в заключении, выдались совсем несладкими. Все шло по расписанию: утром - подъем, днем – допросы, вечером – мало результативные попытки отыскать хоть какую-нибудь лазейку к собственному спасению. Каждый раз жандармы задавали одни и те же вопросы, как попугаи, и безрезультатно проводили идентичные беседы с парой. У Деланоэ дела обстояли неважно: ничего нового он ответить не мог, и между тем жандаров это жутко раздражало. Они были полностью уверены в виновности мужчины, но благодаря их чрезмерной эмоциональности спустя некоторое время можно было сделать вывод о том, что все их действия были какой-то одной большой игрой. Отношение парня к делу изменилось. Теперь он решительно осознал необходимость побега и скорейшем разбирательстве во всей этой каше. Тем временем у девушки тоже не произошло ничего нового. Надо сказать, что Сара была молодцом, уверенно держалась в обществе полицейских и упорно не выводила их к нужному пути, за что получала солидарное поощрение француза по возвращению в место их временного обитания.
- Хочешь сказать, что твои парни должны нас отсюда вытащить? – поинтересовался парень во время новой выдавшейся свободной минутки с момента их возвращения в камеру. - Не знаю, откуда у тебя такая уверенность, но я тебе поверю. Теперь уже все способы хороши в деле. Находиться здесь больше нельзя, и мы оба это прекрасно понимаем. Надо положить конец этим бессмысленным посиделкам за решеткой.
[Накануне]
- Надеюсь, ты понимаешь, как нам важна твоя актерская игра! Знаешь, у тебя отлично получается... С каких пор у тебя перестал вставать на твою подружку? Как только ты узнал, что она окончательно свихнулась, да?
Жандарм откинул в сторону исписанный лист бумаги и посмотрел на Эжена.
- Я понимаю, что тебе все-таки трудновато, но надо перешагнуть через себя. Мы столько времени пытались выйти на этих ребят и вот, когда они почти у нас в руках, мы не должны их отпускать! Конечно, не уверен, что они придут всем сборищем, хотя черт их знает, посмотрим! Ладно, давай двигай на место! Только не выступай больше, хорошо?
Жандарм улыбнулся и взглядом проводил своего коллегу.
[День Икс]
Честно говоря, эти три дня прошли намного спокойнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Праздники - великое дело! Количество жандармов в отделении немного сократилось, да и вообще в целом все было тихо, без происшествий. Видимо преступность тоже решила взять отгул. Не отдыхали только Сара и Эжен. Переезд из отделения в следственник, бесконечные допросы, которые не давали для жандармерии никаких результатов. Вот и сегодня без допроса не обошлось. Примерно во второй половине дня парочку Деланоэ-Своффорд заковали в наручники и распределили по разным комнатам.
- Господи, вы такие наивные! Ну неужели вы думаете, что я вам что-то расскажу? Если бы я что-то знала, то с удовольствием поведала бы вам, ну вот честное слово! - Сара положила руку на сердце и качнула головой подтверждая все свои слова.
- И даже не расскажешь, за что убила Нико? - адвокат внимательно посмотрел на девушку. - Я пытаюсь тебе помочь!
- А я не просила казенного адвоката! - Сара вскинула бровями и так же внимательно уставилась на мужчину.- Так кого я там по-вашему убила?
- Не строй из себя дуру! - с выпученными глазами, он подлетел к девушке и схватил ее за кофту, притянул к себе.- Это был мой лучший человек!... Радуйся, что нам нужен такой безумец, как ты, да и просто любим мы тебя! Иначе хер бы я решил вытащить твою обкуренную задницу из этого гадюшника! -с шипением проговорил мужчина и отпустил Сару. Та от удивления аж рот раскрыла. Зажмурилась, после похлопала глазами и теперь уже неотрывно глядела на жандарма. "Что?! Да чтоб меня... Фрэнк? Вот это прикид!"; Сара нервно сглотнула, выпрямилась по струнке. В голове тут же зароилась куча мыслей по поводу всего происходящего, но ни одна из них не вырывалась из ее уст, она лишь раскрыв рот вылупилась на мужчину и слушала его. Тот продолжал рассказывать девушке о страшных днях заключения в тюрьме, если та, в свою очередь, не расскажет ему, как все произошло: убийство, Рождественский грабеж и остальные "приключения".
- Ты попала по-крупному! - он в очередной раз приблизлся к девушке, кинул на нее испепеляющий взгляд, после чего выпрямился и попросил жандарма увести ее с глаз долой. Тот подчинился и, взяв Сару под руки, отвел обратно в камеру. Там уже сидел Эжен, все такой же подавленный и измученный, даже вроде как с новым фингалом. Хотя, Сара их уже не считала.
Она заняла свое место на койке и уставилась на Эжена. Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза, Сара размышляла о своем тайном адвокате, о том, как он вообще оказался здесь, пока губы девушки не растянулись в ехидной, но в то же время довольной улыбке.
- Сегодня мы поедем домой...
[Вечер того же дня. 9 p.m]
- Лицом к стене!
Щелкнул засов на железных дверях камеры, после послышался глухой удар и тело жандарма повалилось на бетонный холодный пол. Сара отлипла от стены и повернулась в сторону адвоката.
- А этот с нами что ли? - мужчина указал на Эжена и недовольно поморщился.
- Этот поможет вашим задницам выбраться отсюда, - ответил Деланоэ отстраняясь от стены и поворачиваясь в стороны адвоката.
- Ну тогда, я думаю, тебе стоит одеться в штатское, - он указал на тело жандарма, а после вновь посмотрел на Эжена.
- Сегодня мы поедем домой... – прозвучало из уст девушки после несколько минут молчания. Сара заметно приободрилась, теперь так и сияла ехидством и находилась в нескрываемом предвкушении побега и сладкой долгожданной свободы. Самого Эжена услышанная новость также не могла не радовать. За ними скоро кто-то придет, и это значит, что вот-вот задуманный план придет в свое исполнение. Осталось лишь только дождаться того самого проводника.
На удивление ожидание выдалось недолгим. Уже в скором времени за дверью послышался суровый голос жандарма, приказывающий повернуться к стенке лицом, а после в открытую камеру зашла фигура довольно пожилого мужчины, который в тот же миг с явным недовольством принялся осматривать парня. Его прожигающий взгляд так и бил в спину, побуждая молодого человека повернуться к нему лицом.
- Этот поможет вашим задницам выбраться отсюда, – с явным недовольством возразил Деланоэ, полноценно разворачиваясь от стены в сторону выхода. Не трудно было догадаться, что пришедший гость и был тем самым соратником Сары, пришедший вызволять их из заточения: несмотря на маскировку, от него все равно продолжало веять криминалом, ощущаемым внутренним нутром. Подобного момента жандарм ожидал уже давно, и теперь ему наконец выпала возможность лично видеть того мерзавца, которому каждый раз удавалось оставаться безнаказанным и с необычайной легкостью увиливать от преследования закона. Внутри мужчины все как-то невольно сжалось от напряжения, а в его твердом взгляде так и читалось искреннее презрение. Однако, несмотря на взаимную неприязнь, Эжен отодвинул чувства на задний план и принял обыденный спокойный внешний вид, необходимый для успешного проведения дела.
- Я тоже думаю, что так будет лучше,– согласился француз, оттащил бессознательное тело коллеги дальше в камеру и в течение пары минут успел сменить гражданскую форму на служебную, а также забрать с собой парочку полезных вещиц, включая оружие. - Идемте. Троица неспешно вышла из-за железной двери и отправилась вперед по коридору под командованием офицера-жандарма. Честно сказать, его несколько удивила реакция его спутников: оба не стали возникать по этому делу и без всяких лишних вопросов спокойно доверились парню. Даже тот тип адвокат хоть и с неохотой, но все же принял главенство Эжена. - Я знаю, как нам выйти отсюда поскорей. Главное не вызывать подозрений и желательно не натыкаться на других полицейских,– снова спокойно и уверенно заверил жандарм, немного притормозил на повороте и, убедившись, что ничто им не мешает, свернул за угол и повел группу дальше. Периодически краем глаза он следил за состоянием спутников, оценивал их настроение и каждый раз как-то тяжело, но тихо вздыхал. Оба участника преступной группировки демонстрировали яркую решительность, а также твердую уверенность в том, что их план непременно сбудется. Сара даже чуть ли не хихикала от ехидства по дороге и иногда одобрительно похлопывала Эжена по плечу, благодаря за сотрудничество. В самом деле, все складывалось как нельзя хорошо. Вот только пока никто из бандитов даже подумать не мог о том, что уже совсем скоро все для них кончится, а среди них изначально был предатель. Неужели все те моменты совместного пребывания с девушкой в заключении, все эти разговоры по делу и без, взаимопонимание с сочувствием были лишь хорошей игрой молодого человека? К сожалению, это так. Желание посадить всю банду за решетку было гораздо выше чего-либо. Но тем не менее, и в этот раз отношение к Своффорд у парня было несколько иным. Вспоминая все то, что ей довелось пережить раньше, Деланоэ очень не хотелось повторять все для возлюбленной вновь. Вновь очень хотелось закрыть Сару от всего жестокого мира, отмазать, добиться за нее прощения, увезти куда подальше и сделать все возможное, но лишь бы не подвергать девушку такой же участи. Однако дама уже сделала свой выбор и снова выбрала преступность. Она является полноценной частью группировки, а значит, должна понести такое же наказание, что и остальные. Теперь Своффорд точно грозит тюрьма. «Извини, Сара, но домой мы сегодня не поедем…»
Под влиянием собственных мыслей жандарм не заметил, как к ним присоединился еще один человек, очевидно, еще один дружок девушки. «Ну и правильно. Чем больше их сейчас придет, тем лучше», – про себя вздохнул парень, подошел к двери, отворил дверь и зашел внутрь комнаты лишь самым последним. В помещении собралось полно жандармов, и те сразу заострили внимание на прибывших людях.
- Молодец, Эжен! Отлично справился! – воскликнул кто-то из его коллег.
- Вот они, голубчики! – подхватил другой. Тут же француз почувствовал, как несколько пар глаз озлобленно уставились на него, и среди них были и глаза Сары. Ее изумлению не было предела, однако продержалось оно совсем недолго. Не желая сдаваться, бандиты открыли огонь по полицейским. Деланоэ пришлось мгновенно сообразить, отскочить в сторону и найти себе укрытие, чтобы не попасть под выстрелы. Троица была в явном проигрыше, силы оказались неравны, и уже через каких-то полторы минуты всех преступников удалось скрутить.
- Вылезай давай! Все кончилось! – со смехом крикнул жандарм, призывая своего коллегу вылезти из укрытия и еще раз лично посмотреть на тех уродов, что столько времени держали город в постоянном напряжении. Эжен нехотя поднялся с места, подошел к схваченной троице, но все его внимание было устремлено лишь на одного человека.
- Ну что, ублюдки, ваша песенка спета! Вас до конца жизни за решетку упекут, а еще лучше будет, если сдохнете в изоляторе раньше времени! – снова кто-то из толпы выкрикнул эти слова, а остальные жандармы разом подхватили их и коллективно засмеялись. До парня не могли не долететь эти лики победы, но им он не предал никакого значения и лишь молча продолжал смотреть на ту девушку, которую сам же подставил. Сару всю трясло и дергало, на лице ее сиял оскал ярости, а глаза в одно и то же время выражали неимоверные презрение и озлобленность, подавленность и горечь. Губы Своффорд завели немой монолог, но, кажется, жандарму удалось разобрать, что задержанная имела ввиду: «Ненавижу… Я убью тебя, скотина!» Действительно, чем дольше француз всматривался в напряженные черты лица Сары, тем больше понимал, что ее угроза является правдой. Она не хочет в тюрьму, не желает для себя такой участи и готова расправиться с каждым, кто посмеет с ней подобное сделать. Стало ясно – девушка просто не выдержит все этого. Слишком уж она ослабла и обезумила. На Своффорд стало страшно смотреть, а сердце Деланоэ с каждым разом все больше наливалось кровью.
- Я не хочу, чтобы ты страдала… – полушепотом ответил Эжен, подходя чуть ближе – И больше не допущу этого…
Застоявшийся гул и ржач одномоментно прервался выстрелом и глухим ударом падающего тела. Пребывая в полном шоке, все сразу же отыскали в комнате ту фигуру, что произвела выстрел, но ринуться к ней навстречу никто не поспешил. Это был не очередной позыв к перестрелке, а отчаянная попытка спасти жизнь человеку. Из дрожащих рук мужчины выпал пистолет, и француз в ту же секунду ринулся к Саре, начал проверять пульс. Из-за сильной дрожи по всему телу сделать желаемое получилось не сразу, хотя там и без того было все понятно. Пульса нет. Дыхания нет. Смерть. Жандарма пробрало не на шутку. Жуткий страх и желание все вернуть на прежние места моментально ворвались ему в душу. Эжен неотрывно смотрел на лицо девушки, надеясь, что ему не удалось никак серьезно повредить ее, а сама Своффорд все еще жива, сейчас пошевелится, повернется или подаст хоть какой-нибудь другой признак жизнь. Однако все было тщетно. Пуля в лоб не оставляла никаких шансов на спасение и на этом поставила точку в деле этой девушки.
- Прости… Прости меня… – шептал парень, уставившись в безжизненный взгляд Сары. Казалось, будто в нем по-прежнему можно было прочесть те же ненависть и желание убивать, отчаяние и моральная опустошенность. Он не мог больше в них смотреть, пальцами без труда опустил веки и почувствовал, как сам сломался и наполнил комнату своим плачем. Руки мужчины прижимали бездыханное тело, гладили убитую по волосам, щекам, шее и невольно окрашивались алой кровью каждый раз, как попадали на ее дорожку, текущую из пулевой раны. Жандарма всего мутило, тошнило от произошедшего, и отстранился от девушки он лишь тогда, когда его оттащили двое коллег.
- Ты понимаешь, что ты наделал? Теперь тебя самого посадят за убийство. Свидетелей полно. Ты не отвертишься, – сухо произнес мужчина и посмотрел на задержанного. Эжен периодически поглядывал то на одного полицейского, то на другого, затем взглядом убегал в сторону массовки и снова возвращался к самому началу. Теперь все эти люди выглядели совсем иначе. Все смотрели на него как на врага, такого же преступника, не заслуживающего прощения. Пусть это была преступница, которая успела убить немало людей, никто не имел права таким же образом кончать и с ней, тем более сотруднику правоохранительных органов. Труп в тот же миг унесли с глаз подальше, остальных уцелевших преступников тоже под руки вывели из помещения, и прежде чем сделать то же самое с французом, ему задали один единственный и простой вопрос. Вопрос, который и поставил все с ног на голову.
______
В тот же день несколькими часами спустя был совершен побег, которого, к слову, тогда больше никто не ожидал. Беглец угнал одну из патрульных машин и стремительно направлялся в сторону окраины города. Жандармы прекрасно знали, за кем гонятся, и поэтому единственная цель, которая тогда перед ними стояла это поймать угонщика и подвергнуть его правосудию. Мужчина тем временем только сильнее жмет на педаль газа и не собирается останавливаться. Однако все обрывает одна досадная оплошность. Происходит авария, автомобиль загорается, а самого водителя чудом удается спасти. Наличие полицейской формы выдает в нем принадлежность к жандармии. И, скажите, кто оказался тем самым беглецом? Здесь все очевидно. Как говориться, от судьбы не уйдешь, и если ты где-то провинился, должное наказание все равно достигнет тебя, как бы ты не старался увильнуть от него. Эжен знал об этой истине, но все равно не остановился и предпринял этот побег. Он больше не хотел никак связывать себя с этим городом, с этой жизнью. Слишком много плохого и болезненного произошло здесь. Жизнь жандарма никогда не станет прежней, и француз этого элементарно испугался, впервые ему не захотелось бороться с трудностями. Увы, тем самым он сделал себе только хуже, и эти самые трудности будут вечно напоминать о себе.
В конечном итоге всю банду преступников задержали, отправили под суд и назначили каждому серьезный срок, а все заслуги за это, как предполагалось, присвоили совсем другому полицейскому. Жене Нико все-таки сообщили о его убийстве и всех тех делах, что он проводил втайне от нее. Это подвергло в шок бедную женщину, вынудило все семейство начать посещать сеансы психотерапевта, но, кажется, их жизнь стала налаживаться, и Ирэн повторно вышла замуж.
Сара была похоронена на самом простом кладбище на окраине города без всяких пышных торжеств и почестей. К сожалению, желающих попрощаться с ней почти не оказалось, и единственными посетителями ее похорон оказались те люди, которые несмотря ни на что, никогда бы не предали и не отвернулись от нее. Для семейства Своффорд потеря единственной дочери обернулась настоящей трагедией. Позже родители Сары навестят в больнице ее бывшего молодого человека, чтобы лично посмотреть ему в глаза, узнать, что же с ним в конечном итоге стало и что он намеревается делать дальше. В их словах не было никаких упреков или оскорблений, наоборот они с самого начала всегда хорошо относились к Эжену. Вот только и родители девушки тоже задали тот самый один единственный вопрос, который парню доводилось слышать непосредственно после убийства. Весь израненный и обмотанный бинтами, мужчина испытывал нестерпимую физическую боль, но с тем, что Деланоэ снова почувствовал в тот раз, она просто не могла сравниться. Видимо, этот вопрос тоже будет преследовать до конца его дней.
______
С тех пор прошел уже не один год, и много что успело измениться. Эжен переехал и теперь живет в Ницце, курортном городе. У него нет своего имущества, работы. Женой француз так и не успел обзавестись, своих детей ему больше не суждено иметь, а он сам навечно прикован к инвалидному креслу. Но нашлись такие люди, которые приняли его таким, какой он есть, взяли на себя ответственность за его содержание, уход, оказывали заботу и необходимую поддержку. Кто же знал, что после одного единственного телефонного разговора с Камиллой они сблизятся настолько, что троюродная сестра, ранее ведущая отстраненный образ жизни, с радостью заберет бедного родственника к себе и сделает его частью своей семьи? Деланоэ наконец познакомился с избранницей девушки Симон, которая, видимо, и взяла на себя мужские обязанности в их паре. Бывший жандарм узнал об истории их знакомства, причине такого решения Камиллы, а также заведенных у них порядках. Четыре года назад они удочерили прелестную восьмилетнюю девочку Амелию, с которой впоследствии Эжен создаст очень прочную духовную связь. Она была для него как родная дочь, а он в свою очередь являлся для нее героем. Родители рассказали дочери о том, как будучи таким же мальчиком француз мечтал служить закону, во взрослом возрасте добьется хороших успехов и станет уважаемым среди многих своих коллег и простых граждан. Только об истинной причине инвалидности Амелии не сообщили, но об этом ей уже знать не нужно было.
Вечерами дядя с племянницей практически всегда проводили время вместе, и этот случай не являлся исключением.
- Дядя, а ты влюблялся когда-нибудь? – вдруг поинтересовалась девочка, сидя на краю кровати мужчины. Тот, не задумываясь, с улыбкой на лице сразу же выдал ответ.
- Да, конечно. Все равно или поздно испытывают это чувство… А что тебе кто-то нравится?
- Да, есть один мальчик… Его зовут Сильвен, и он из моего класса, – смущенно отозвалась Амелия и невольно своим ответом еще больше обрадовала Эжена. Конечно, против ее родителей он ничего не имел против, но все же он очень опасался за то, что девочка может пойти по их стопам. Все-таки отношения между людьми должны быть гетеросексуальными.
- Как ты догадался, что мне кто-то нравится?
- Ну просто догадался. Полицейская хитрость,– мужчина засмеялся, но не успел он что-либо еще сказать, как племянница состроила несколько обиженный вид, вернулась к началу разговора и попросила дядю рассказать о его любовных опытах. - У меня еще в старших классах были девушки. Я с ними вроде как встречался, но по-настоящему любовью это назвать было нельзя. Она пришла гораздо позже, когда я уже работал жандармом. Ее звали Сара.
- Она была красивой? – чуть перебив, спросила Амелия, на что Эжен протянул девочке их карандашный портрет с Сарой из прикроватной тумбочки, который девушка сама же и нарисовала много лет назад. - Ух ты! Это вы такими были? Здорово! Я тоже хочу так рисовать. Француз лишь снова улыбнулся словам племянницы и дал посмотреть ей другие работы Сары. В предложенной стопке было множество различных работ. Вот только не было там ни одной специфичной тематики, которыми девушка дорожила больше всего. Эти рисунки также были сохранены и отложены в отдельный ящик, вот только показывать изображения человеческих органов, как ни крути, было бы жестоко.
- Она была врачом, но при этом очень любила рисовать. Не знаю, почему она не захотела в полной мере связать свою жизнь с творчеством, но я не виню ее. Это ее выбор.
- А где она теперь? Вы с ней разошлись? – также ловко втиснулась девочка в рассказ мужчины и, заметив, что он как-то замешкался с ответом, тут же добавила – Ну расскажи! Я уже взрослая, все приму.
- Она умерла, Амелия,– со вздохом ответил Эжен и немного глубже улегся головой в подушку.
- То есть, ты теперь один, да?
- Ну как? Почему один? У меня же есть вы, я не одинок и счастлив.
- Ты скучаешь по ней?
- Конечно, скучаю. Но что уже произошло, то и произошло. Нужно жить дальше, ведь жизнь на этом не заканчивается… – вздохнул мужчина, слегка пожимая плечами. - И вообще что это тебя пробрало на такие разговоры на ночь глядя? Уже поздно. Давай беги к себе в кровать, а то ругаться начнут.
- Нет, не будут… – капризно протянула Амелия, но в конечном итоге все-таки согласилась отправляться к себе в комнату, перед уходом пожелав дяде спокойной ночи. Оставшись в одиночестве, Деланоэ снова потянулся к тумбочке, сложил туда все рисунки и вместо них вытащил листок бумаги, сложенный вчетверо, и небольшой посеребренный кулон. Он на время отложил кулон в сторону, неспешно развернул лист и в таком же темпе принялся читать написанный его почерком текст, вчитываясь в каждое слово. Именно это бывший жандарм и собирался подарить своей возлюбленной в то самое Рождество: стихотворение собственного сочинения и не столь дорогой кулон. Денежная цена таким подаркам совсем не велика, но Эжен был полностью уверен в том, что девушка бы оценила его старания. Все это являлось частью бесценной памяти и единственным, что напоминало бы мужчине о Саре. Хотя, по правде сказать, каждый день он невольно вспоминал Своффорд. Ведь, все, что с ним произошло и то положение, в котором он теперь находится, тесно связано с этой белокурой девушкой. Француз до сих не смог точно определить свою роль в тот роковой момент и сказать, являлся ли он освободителем, как предполагалось, или же оставил о себе память лишь как о преступнике и убийце, не достойного прощения. Сейчас было бы хорошо спросить об этом конкретно у самой Сары, что она об этом думает. Вот только на приглашение она точно не отзовется, а ее голос больше не прозвучит нигде и никогда. Откладывая подарки обратно в ящик, Деланоэ снова глубже улегся в подушку и запрокинул голову наверх, уставившись в потолок. В особо обостренные моменты мужчина начинал разговаривать вслух с самим с собой, что вызывало опасения у его родственников, но сам Эжен считал такие поступки более чем адекватными. Тем более, что так он получает возможность сбросить с себя напряжение и расслабиться.
- Видишь, Амелия уже спрашивает о тебе. Очень приятно видеть, что ты вызываешь о себе только положительное впечатление. Ведь на самом деле ты и была всегда такой, доброй и жизнерадостной, и все к тебе тянулись,– заговорил жандарм, широко улыбаясь. - Эх, Сара. Я до сих пор не знаю, правильно ли я тогда поступил и, пожалуй, никогда себе не прощу своего поступка. Я очень скучаю по тебе и отдал бы сейчас все, лишь бы хоть на минуту снова встретится с тобой. Но надеюсь, что все-таки ты теперь в лучшем месте, не испытываешь ничего плохого и живешь беззаботно. Этого и ты хотела, и я желал для тебя. Речь Деланоэ на этом месте оборвалась. Он слегка прослезился, вспоминая все те счастливые моменты, что он провел со Своффорд, но на короткий срок. - Теперь тебя нет. Конечно, я всегда это говорил и скажу то же сейчас, но делал я это лишь для того, чтобы ты помнила, что не одинока и в самую трудную минуту найдутся люди, которые тебя поддержат и поймут… Сара, я тебя любил, люблю и буду любить до конца своей жизни. Ты запала мне в сердце, я буду помнить о тебе и сохраню эту память также и для других, что была раньше такая замечательная девушка.
Глаза мужчины невольно стали закрываться. Он почувствовал усталость и решил завершить для себя этот день. Устроившись поудобнее в постели, Эжен выключил свет и полноценно закрыл глаза. Дыхание постепенно замедлилось, стало более ровным, и уже скоро француз благополучно провалился в сон. Пусть такие минуты памяти были недолгими, в них жандарм вкладывал всего себя, вновь и вновь повторяясь, что всякое воспоминание для него бесценно, а значит где бы сейчас Сара не была, она будет жить вечно.
Игра завершена
Брайан Трейси
