Глава 41. Вес, опустившийся на плечо, заставил нагнуться еще ниже.

Вес, опустившийся на плечо, заставил нагнуться еще ниже.

– У нее это хорошо получается, правда?

Мэдок.

Он помог мне подняться, после чего я прислонился к шкафчикам, пытаясь остаться в вертикальном положении. Первоначальный шок прошел, но я до сих пор пребывал в плачевной форме.

Фиговое ощущение, и мне бы не хотелось когда-либо испытать его снова.

– Видео? – прорычал, понадеявшись, что это прозвучит сурово, однако мой голос надломился, словно я был готов расплакаться.

– Твой брат. – Мэдок кивнул. – Я видел, как Джекс запечатлел шоу на свой телефон вчера, пока ты был занят, но понятия не имел, что он собирается с ним делать. – Он приподнял брови. – До сегодняшнего утра, когда Джекс прислал мне видео на электронную почту.

– Черт бы побрал вас обоих, – выругался я. – И ты счел идею разослать его всем хорошей?

– Ага. – Мэдок решительно кивнул с блеском в глазах. – Я счел идею разослать его всем великолепной. Чтобы показать им, как ныл этот кусок дерьма. Чтобы он на собственной шкуре почувствовал, каково это.

– Ну, теперь Тэйт винит меня.

– Ну… – он начал смеяться, – я не знал, что она так отреагирует, только ты сам был в курсе, что рано или поздно получишь, да?

Он смеялся? Да, просто обхохочешься, мать твою.

– Она все приняла слишком близко к сердцу. – Я выпрямился и попытался бесстрастно вернуть свой член к жизни в коридоре, полном сторонних наблюдателей. – Вчера я поступил справедливо. К тому же после того, что устроил этот мудак, неужели Тэйт действительно думала, будто я ничего не стану предпринимать? И почему она так расстроилась?

Вопросы продолжали накапливаться. Тэйт не должна была столь сильно рассердиться.

Пот стекал по шее и спине. Меня не оставляло желание догнать ее и закинуть себе на плечо.

– У Тэйт остался багаж благодаря нам. Проблемы с доверием, – сказал Мэдок, встав передо мной. – Послушай. – Он потупил взгляд, качая головой. – Обычно меня мало волновало, с кем ты спал или в какие передряги ввязывался. Я держался в стороне и позволял тебе губить самого себя. Но с Тэйт? Она одна из нас. Теперь иди и все исправь.

Я смотрел ему вслед, все больше и больше поражаясь тому, как мой друг не переставал меня удивлять.

Прав ли он? Да.

Тэйт должна доверять мне. Мы по-прежнему над этим работали, а прошлым вечером я мог влипнуть в неприятности. Она бы беспокоилась и разозлилась, если бы со мной что-то случилось, или если бы я сделал какую-нибудь глупость.

Уверен, у Тэйт также имелись сомнения по поводу того, что, в ее представлении, произошло между мной и Кейси. Она вполне могла выйти из себя, раз уж я оказался в одном месте с ее подругой без нее.

Я зашагал по коридору, готовый вытащить Тэйт с урока Математики, однако замедлился, попав в толпу учеников, двигавшихся в одном направлении.

Кто-то кричал, кто-то переговаривался шепотом. Внимание некоторых было до сих пор приковано к телефонам – видео, наверняка. Меня окликнули по имени, но я их проигнорировал.

Черт, куда все идут?

Только в тот момент я вспомнил. В конференц-зал.

Сегодня утром должна состояться та самая ассамблея. На тему издевательств в школе.

Я запустил пальцы в волосы, массируя голову, и протяжно, устало выдохнул. Великолепно. Наверно, я бы с большим удовольствием отрезал себе руку и втер соль в рану.

Проклятье.

Я стал протискиваться вперед настолько быстро, насколько мог, через поток школьников, двигавшихся к двум двустворчатым дверям конференц-зала.

– Джаред, – выкрикнул кто-то, только я отмахнулся, не оборачиваясь.

Тэйт должна быть где-то здесь, поэтому я осматривал ряды, спускаясь вниз по проходу. В нашей школе насчитывалось около двух тысяч учеников, но девятиклассников собрали для отдельной ассамблеи в спортзале, так что народу присутствовало меньше, чем обычно.

Искать белокурые волосы в такой толпе – какой-то кошмар. Никогда не обращал внимания, как много у нас блондинок.

Но я знал Тэйт.

И заметил бы ее с первого взгляда, поэтому поспешно огляделся, пока всех не заставили сесть.

Спустившись, а затем поднимаясь обратно по центральному проходу, почувствовал, как участился пульс, когда увидел лиловые кеды Тэйт. Она сидела, положив ногу на ногу, и одна ее ступня была видна в проходе.

Я быстро двинулся по фиолетовой ковровой дорожке, и, подойдя к ее месту, положил руки на подлокотник, склонившись над ней.

– Нам надо поговорить, – произнес тихо. – Сейчас.

Голубые глаза Тэйт грозно сузились, отчего у меня во рту пересохло.

Мой голос прозвучал угрожающе. Я сам для себя выкапывал глубокую яму.

Успокойся, приятель. В животе завязался узел. Не знаю, то ли мне нравилась вся эта драма, то ли я к ней привык. Однако перебранки с Тэйт получались у меня лучше всего, поэтому я атаковал ее.

Сейчас не время и не место для этого, но какого черта.

– Теперь ты хочешь поговорить, – съязвила она, и я заметил как Джесс Каллен, капитан команды по кроссу, сидевшая рядом, замерла, наблюдая за нами.

Устремив взгляд вперед, Тэйт отказывалась даже взглянуть на меня.

– Значит, тебе можно реагировать и действовать без спроса, а я должна бросить все дела, когда ты того требуешь.

Это был не вопрос. Это претензия.

– Татум…

– Теперь я Татум, – усмехнулась она, посмотрев на Джесс. – Забавно получается, не правда ли?

– Из-за чего ты сердишься? Вчерашние события не задумывались тебе во вред.

Я сильнее сжал подлокотники кресла. Мне нравилась ее ярость. Всегда. После нашего первого поцелуя на моей кухонной стойке я принадлежал ей.

Но сейчас Тэйт не злилась, она была сдержанна. Сидела, опустив подбородок, и по-прежнему ни разу не посмотрела на меня.

А вот это мне уже не нравилось.

– Ты ни во что меня не вовлекаешь, – процедила Тэйт, едва разжимая зубы. – Ничем со мной не делишься, пока не появляется риск меня потерять. Все происходит на твоих условиях… по твоему графику. Я постоянно остаюсь в стороне. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы достучаться до тебя.

С каменным лицом она продолжала смотреть вперед.

– Я поговорю с тобой, Джаред. Только не сейчас. И не в ближайшем будущем. Мне нужно время все обдумать.

– Чтобы прийти к собственным выводам, – упрекнул я.

– Другого выбора нет, ведь я одна стараюсь построить отношения. Ты опозорил меня в коридоре. Снова! Ты бросаешь меня на амбразуру ради собственного развлечения. Ты хоть раз жертвовал собой ради меня? – заявила Тэйт спокойным тоном.

Воздух, заполнявший и освобождавший легкие, казался густым, каждый вздох давался болезненно. Я не успел толком завоевать ее обратно.

Тэйт сомневалась во мне. Сомневалась в моей привязанности. И как я мог винить ее?

С какой стати ей доверять мне? Я говорил, что люблю ее. Пытался показать это. Однако ничем не доказал то, что она для меня на первом месте.

Тэйт видела, как я лапал других девушек.

Она чувствовала боль, снова и снова, когда я нападал на нее, выставлял на посмешище перед всеми.

Видела, как я упивался ее слезами и одиночеством.

В данный момент вес последствий всех моих действий свалился мне на плечи, будто гора мусора. Я оказался погребен.

Твою мать.

Почему она вообще решила меня простить?

– Рассаживайтесь по местам, – громко объявил в микрофон мужской голос, вероятнее всего, нашего директора.

Я наконец-то моргнул.

Я постоянно остаюсь в стороне. Мне приходится прикладывать усилия, чтобы достучаться до тебя.

Я многократно повторял себе: Тэйт – моя. И говорил, что всегда принадлежал ей. Только она этого не чувствовала.

С бешено колотившимся сердцем и туманом в голове, убеждавшим меня не думать о том, что я собирался сделать, прошел вниз по проходу, затем поднялся по лестнице на сцену.

Директор Мастерс посмотрел на меня, отвернувшись от публики.

Его седеющие русые волосы были зачесаны назад, серый костюм измят. Я не нравился этому мужику, но за годы учебы он многое спускал мне с рук, благодаря Мэдоку и его отцу.

– Вы ведь не собираетесь испортить мой день, верно, мистер Трент? – спросил директор, чуть ли не хныкая, словно смирившись с тем, что я непременно выкину какой-нибудь номер.

Я указал на микрофон у него в руках.

– Можно мне пару минут? У микрофона? – Во рту было суше, чем в пустыне, я чертовски нервничал.

Я был главным в этой долбанной школе, однако сейчас меня волновала только одна особа. Останется ли она или уйдет?

Мастерс посмотрел на меня, словно на двухлетку, только что разрисовавшего стены фломастером.

– Я буду хорошо себя вести, – уверил его. – Это важно. Пожалуйста?

Думаю, "пожалуйста" подкупило директора, потому что он удивленно приподнял брови.

– Не заставь меня пожалеть об этом. У тебя есть три минуты. – После этих слов Мастерс вручил мне микрофон.

Свист и невнятные высказывания проплыли по аудитории, прежде чем все притихли. Мне даже говорить не пришлось, чтобы завладеть их вниманием.

Каждый из присутствующих знал, что я предпочитал не светиться лишний раз. Вступал в разговоры только когда считал нужным, не искал внимания. Именно поэтому данный поступок давался мне чертовски сложно.

Причиной моего головокружения, вероятно, служило то, с какой молниеносной скоростью мое сердце перекачивало кровь, но я вздернул подбородок и стал дышать медленнее.

Нашел взглядом Тэйт – единственного важного человека в зале – и открылся ей.

– Я убил плюшевого мишку, когда мне было восемь, – произнес невозмутимо.

Парни одобрительно зашумели, в то время как девушки умиленно ахнули.

– Знаю, знаю, – я начал медленно ходить по сцене туда-сюда. – Я уже тогда был гадом, верно?

Люди засмеялись.

– Я искромсал беднягу на куски и выбросил в мусорное ведро. Когда моя мать узнала об этом, она пришла в ужас. Будто следом я начну издеваться над животными или вроде того. Если бы она только знала…

– Дело вот в чем, – я обращался к Тэйт, но говорил во всеуслышание. – Тот плюшевый медведь был моей любимой игрушкой. Самой любимой в то время. Он был песочного цвета, с коричневыми ушами и лапами. Его звали Генри. Я спал с ним, даже выйдя из допустимого для подобных вещей возраста.

Я стыдливо покачал головой, когда парни прыснули от смеха, а девчонки продолжили умиляться.

– Однажды компания ребят с нашей улицы увидела меня с медведем. Они начали надо мной издеваться. Называли сопляком, малявкой, смотрели на меня как на ненормального. Поэтому я выбросил медведя в мусор. На следующий день попытался похоронить его в коробке на чердаке.

Снова глянул на Тэйт. Ее взгляд был прикован ко мне, она слушала, так что я продолжил.

– Может, если бы я знал, что медведь где-то поблизости, что он не исчез совсем, то смог бы жить без него. Однако такой вариант тоже не сработал. Несколько ночей не получалось уснуть в одиночку, поэтому, чтобы быть сильным без этого глупого животного, я решил уничтожить его. Если игрушку невозможно будет восстановить, то она станет бесполезна для меня. Мне придется справляться одному. Другого выбора не будет.

Тэйт.

– Поэтому я взял садовые ножницы и разрезал его на кусочки. Отрезал одну лапу. Воспоминания ушли. Другую. Привязанность ушла. Выкинул все в мусор. Слабость… ушла.

Вспомнив, как я чувствовал себя после этого – словно кто-то умер – опустил глаза, мой голос надломился.

– Всю первую ночь я проплакал, – добавил, сделав глубокий вдох, чтобы избавиться от боли, сдавившей гортань. – И лишь спустя пару лет нашел то, что полюбил больше Генри. Я встретил девочку, которая стала моим лучшим другом. До такой степени, что мне хотелось быть рядом с ней даже по ночам. Я тайком пробирался в ее комнату, и мы засыпали вместе. Я не так уж нуждался в ней, просто она стала частью меня. Я был дорог кому-то, любим, меня приняли таким, какой я есть.

Мой взгляд сосредоточился на Тэйт. Она сидела в кресле, не шевелясь.

– Стоило ей только посмотреть на меня, и я замирал на месте, не желая, чтобы мгновение заканчивалось. Знаете, каково это? – Я окинул взглядом аудиторию. – День за днем ты радуешься жизни, возможности испытать миллионы моментов любви и счастья, непрерывно соперничающих между собой по силе. Каждый день был лучше предыдущего.

Все вокруг стало размытым, и я понял, что это из-за слез, но мне было все равно.

– Но так же как с Генри, – мой голос вновь зазвучал твердо, – я пришел к выводу, что привязанность к этой девочке делает меня слабым. Мне казалось, я недостаточно силен, раз нуждаюсь в чем-то или ком-то, поэтому отпустил ее. – Я покачал головой.

– Нет, вообще-то я оттолкнул ее. Прочь. Подальше. Через край.

– Я обижал ее. Истерзал так, чтобы наша дружба не подлежала возрождению. – Как с медведем. – Я обзывал ее. Распускал сплетни, чтобы люди возненавидели ее, не принимали в свое окружение, чтобы она осталась одинока. Я причинял ей боль, не от ненависти к ней – мне было противно, что я слишком слаб, чтобы не любить ее.

В помещении повисла гробовая тишина. Те, кто веселился прежде, больше не смеялись.

Те, кто не уделял внимания, теперь слушали.

– Я бы мог сейчас поведать о том, как мамочка обделила меня любовью, а папочка избивал, но у каждого из нас имеется собственная история, правда? – спросил я. – Порой вину за сложившуюся ситуацию можно спихнуть на других, однако за наши реакции на происходящее отвечаем только мы сами. Наступает момент, когда мы несем ответственность за свой выбор, и придумывать оправдания бесполезно.

Я только что выставил свои проблемы напоказ перед всей школой. Им известно, что я агрессор. Сволочь. Только меня интересовало лишь ее мнение.

Спустившись по ступенькам с микрофоном в руке, я пошел по проходу к своей девочке. И сказал только для нее:

– Я не могу изменить прошлое, Тэйт. Мне бы очень этого хотелось, потому что тогда я бы вернулся назад, чтобы иначе прожить каждый день, в котором существовал без тебя, и сделал все, лишь бы ты улыбалась. – В глазах жгло от сожаления. Я заметил, что ее прекрасные голубые глаза также наполнились слезами. – Каждая минута моего будущего принадлежит тебе.

Я опустился на одно колено рядом с ее креслом, с облегчением осознав, что снова видел все самое ценное в мире во взгляде Тэйт.

– Я сделаю что угодно, чтобы стать достойным тебя.

Прильнув ко мне, она уткнулась лицом в мою шею, содрогаясь от пролившихся слез. Вдохнув ее аромат, заключил ее в объятия.

Вот оно. Дом.

– Я готов на все, детка, – пообещал.

Тэйт отстранилась назад, утирая глаза большим пальцем, всхлипывая и улыбаясь одновременно.

– На все? – Она засмеялась; ее глаза буквально сияли от счастья и любви.

Я кивнул.

Прижавшись своим лбом к моему, Тэйт обхватила ладонями мои щеки, и спросила:

– Ты не думал сделать пирсинг сосков?

Ох, ради всего святого.

Сдавленно хохотнув, я поцеловал ее рьяно, на радость загудевшей вокруг нас толпе.

То еще наказание.

Саундтрек:

Buckcherry – Crazy Bitch

Crossfade – Cold

Silverchair – Dearest Helpless

Apocalyptica – I Don’t Care

Godsmack – Love-Hate-Sex-Pain

Five Finger Death Punch – Coming Down

Papa Roach – Still Swingin’

Godsmack – I Stand Alone

Volbeat – Heaven Nor Hell

Beastie Boys – Fight For Your Right

In This Moment – Adrenalize

Seether – Broken

Limp Bizkit – Behind Blue Eyes

Rachel Rabin – Raise the Dead

Adelita’s Way – Criticize

Bullet for My Valentine – Tears Don’t Fall

Three Days Grace – Pain

Smile Empty Soul – Bottom of a Bottle

Lions – Girl from the North Country

Chris Isaak – Wicked Game

 

Порядок книг в серии:

Агрессор (Fall Away. Потерянная дружба, #1)

До тебя (Fall Away. Потерянная дружба, #1.5)

Соперник (Fall Away. Потерянная дружба, #2) – история Мэдока, 26 августа 2014

Покинутые (Fall Away. Потерянная дружба, #3) – история Джекса, январь 2015