Глава 11. Джейми Мак-Грегор прожил еще ровно год с того дня, когда его нашли лежащим на полу в спальне сына, и эти дни были самыми счастливыми в жизни Маргарет

 

Джейми Мак-Грегор прожил еще ровно год с того дня, когда его нашли лежащим на полу в спальне сына, и эти дни были самыми счастливыми в жизни Маргарет. Муж был совершенно беспомощен, не мог двинуть ни рукой, ни ногой, не ворочал языком. Маргарет трогательно ухаживала за ним, следила, чтобы Джейми ни в чем не нуждался. Днем она усаживала его в инвалидное кресло и, не переставая вязать мужу свитеры и пледы, беседовала о всех домашних делах и заботах, обсудить которые у того раньше никогда не было времени, рассказывала, как выросла маленькая Кент и какой красавицей стала.

Вечером Маргарет, поднимая высохшего, похожего на скелет мужа, несла его в свою спальню и осторожно укладывала на постель. Сама ложилась рядом и продолжала говорить, пока не засыпала.

Дэвид Блэкуэлл управлял “Крюгер-Брент Лимитед” и время от времени появлялся в доме с бумагами, которые Маргарет было необходимо подписать. Каждый раз он с болью видел, как постепенно угасает человек, которому был всем обязан в жизни.

– Ты сделал хороший выбор, Джейми, – сказала мужу Маргарет. – Дэвид – прекрасный человек. Отложив вязание, она улыбнулась:

– Немного напоминает тебя. Конечно, не так умен, как ты, дорогой, но ведь подобного тебе нет и не будет больше никогда. Ты был так красив, Джейми, такой добрый и сильный. И не боялся мечтать. И вот теперь все твои мечты осуществились. Компания растет с каждым днем.

Она снова взяла спицы.

– Малышка Кейт начала говорить. Клянусь, она сегодня утром сказала “мама”.

Джейми неподвижно сидел в кресле; один глаз, не мигая, уставился в пространство.

– У нее твои глаза и рот. Вот увидишь, какой вырастет красавицей…

На следующее утро, когда Маргарет проснулась, Джейми Мак-Грегор был мертв.

Обняв холодное тело, она прижалась к мужу:

– Отдохни, дорогой, отдохни. Я всегда так любила тебя, Джейми. Надеюсь, ты знаешь это. Прощай, любовь моя…

Теперь она осталась совсем одна. Муж и сын покинули ее. Единственным утешением была маленькая дочка.

Маргарет вошла в детскую и встала над мирно спящей в колыбельке Кейт. Кэтрин. Кейт… Греческое слово, означавшая “ясная” или “чистая”. Имя это давали святым, монахиням или королевам.

– Кем же ты будешь, Кейт? – спросила Маргарет вслух.

 

Для Южной Африки это время было периодом расцвета, но политическое напряжение все росло. Всплыли старые разногласия между бурами и англичанами за право владения Трансваалем, и двенадцатого октября 1899 года, в день, когда Кейт исполнилось семь, Англия объявила войну бурам, а еще трое суток спустя штат Орендж Фри превратился в арену военных действий. Дэвид пытался убедить Маргарет забрать Кейт и уехать из Южной Африки, но та наотрез отказалась:

– Мое место рядом с могилой мужа.

Никакие доводы не помогали, хотя Дэвид объявил, что собирается воевать на стороне буров и неизвестно, как будет с самой Маргарет.

– Справлюсь, – упрямо отвечала она. – Попробую управлять компанией в твое отсутствие.

На следующее же утро Дэвид записался добровольцем.

Англичане ожидали, что война будет быстрой и легкой, чем-то чуть посложнее обычных маневров, молниеносным ударом, и поэтому среди солдат царило веселое, почти праздничное настроение.

В лондонских казармах у Гайд-Парка давали прощальный ужин. На обложке отпечатанного к этому событию меню был изображен британский солдат, держащий на подносе голову дикого кабана^[2], а названия блюд пестрели упоминаниями о той или иной южноафриканской местности: баранина “Мейфкинг”, фазаны “Претория”, репа “Трансвааль”…

Но британцев ожидал неприятный сюрприз. Буры воевали на территории, которую считали родиной, и готовы были биться до последнего.

Первое сражение произошло под Мейфкингом, маленьким местечком, чуть больше обычной деревни, и здесь впервые англичане начали понимать, с каким противником придется иметь дело.

Из Англии были срочно присланы подкрепления. Британцы осадили Кимберли, и только после жестокого и кровавого боя им удалось продвинуться к Ледисмиту.

У буров оказались пушки дальнего боя, каких у англичан не было, поэтому пришлось снимать дальнобойные орудия с военных судов и перетаскивать в глубь материка.

Маргарет жадно слушала новости с полей сражения. Жила, как и все вокруг, слухами, переходя от восторга к отчаянию. Как-то утром один из служащих вбежал в ее кабинет и взволнованно объявил:

– Я только что слышал сводку: англичане движутся на Клипдрифт. Нас всех убьют!

– Чепуха! Никто не осмелится и пальцем нас тронуть! Пять часов спустя Маргарет Мак-Грегор стала военнопленной. Ее и Кейт отвезли в Паардеберг, в один из сотен концлагерей, разбросанных по всей Южной Африке. Заключенных держали под открытым небом на огромном поле, огражденном колючей проволокой, под охраной британских солдат, в невыносимых условиях.

Маргарет обняла Кейт и попыталась утешить:

– Не волнуйся, дорогая, ничего с нами не случится.

Но ни она сама, ни дочь не верили этому. Каждый день приносил новые ужасы. Десятки и сотни людей умирали от дизентерии и лихорадки, заключенных почти не кормили, лекарств и медицинской помощи они не получали. Этот безграничный кошмар, безумный бред продолжался почти три года. Хуже всего было сознание полнейшей беспомощности.

Мать с дочерью находились в полной власти тюремщиков, от которых зависело само их существование. Кейт жила в постоянном страхе, видя, как вокруг умирают дети, убежденная, что она будет следующей жертвой. Девочка была бессильна защитить себя и мать, и этот урок запомнился на всю жизнь. Власть. Если у тебя в руках власть и могущество, значит, будет и все остальное – еда, одежда, лекарства… свобода.

Наблюдая, как гибнут несчастные люди, Кейт еще больше уверилась, что самое главное, превыше всего на земле – власть. И девочка поклялась, что когда-нибудь станет сильнее всех и никто, никто не осмелится больше держать ее за колючей проволокой.

Кровавые битвы следовали одна задругой – Белмонт, Граспан, Станберг, Спайенкоп, но ни храбрость, ни отвага буров не помогли – их было слишком мало, а Британия высылала все новые подкрепления.

В 1902 году, после трехлетней жестокой войны, буры капитулировали. Пятьдесят пять тысяч буров ушли на войну, и тридцать четыре тысячи солдат, женщин и детей погибли. Но глубокая иступленная ненависть наполняла сердца выживших при одной мысли о том, что двадцать восемь тысяч их соотечественников умерло в британских концлагерях.

В тот день, когда ворота тюрьмы распахнулись, Маргарет и Кейт поспешили в Клипдрифт. А еще через несколько недель, солнечным и воскресным днем возвратился Дэвид Блэкуэлл, превратившийся за годы нелегких испытаний в настоящего мужчину, взрослого, уверенного в себе, хотя по-прежнему остававшегося тем же спокойным, немногословным Дэвидом, на которого так привыкла полагаться Маргарет. Все это время он не переставал тревожиться за нее и Кейт, не зная, живы ли они еще или погибли, и был вне себя от радости, когда обнаружил, что Кейт и Маргарет целы и невредимы.

– Жаль, что так и не сумел вас защитить, – признался он Маргарет.

– Все это в прошлом, Дэвид. Мы должны глядеть в будущее. А будущее для них означало: процветание “Крюгер-Брент Лимитед”.

 

Для всего мира 1900 год стал чистой дощечкой, на которой история будет писаться заново. Началось новое столетие и принесло ряд удивительных открытий, коренным образом изменивших жизнь на земле. Паровые и электрические машины заменили двигатели внутреннего сгорания. Появились подводные лодки и аэропланы. Численность населения достигла полутора миллиардов. Это было время бурного развития промышленности, и следующие шесть лет Дэвид и Маргарет старались использовать каждую представившуюся возможность, чтобы увеличить и без того немалый капитал.

Все это время Кейт была предоставлена самой себе и росла без присмотра. Мать была слишком занята делами компании и почти не обращала на нее внимания. Кейт была неуправляемой, упрямой, самоуверенной и непокорной. Как-то днем, возвращаясь с делового совещания, Маргарет увидела на грязном дворе, как четырнадцатилетняя дочь самозабвенно дралась с двумя мальчишками. Мать в ужасе, не веря своим глазам, уставилась на Кейт.

– Черт бы меня взял, – пробормотала она, – подумать только, что именно этой девице в один прекрасный день придется стать во главе "Крюгер-Брент Лимитед”! Помоги нам, Боже!