Студопедия — МОИ НЕКРЕПКИЕ корни
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

МОИ НЕКРЕПКИЕ корни






Самые ранние достоверные сведения о сущ­ествовании моего рода содержатся в иссле­дованиях, показывающих, что мои предки по отцовской линии были евреями, которые в сере­дине XV века покинули Испанию, спасаясь от гонений, и поселились в порту контрабандистов под названием Сент-Остелл в Корнуолле (Англия). Эти отрывочные сведения достаточно хорошо подтверждены документально, и создается впечатление, что, за одним заметным исключением, мы были слугами, скромными ремесленниками или рабочими на знаменитых английских угольных шахтах. Одна из интересных находок свидетельствует о том, что мальчик по имени Базза Дэниел работал на шахте, когда ему было десять лет, что, впрочем, было обычным делом в то время. Наша семья эмигрировала из Англии в Австралию на борту судна "Эпаминондас" - трехмачтового корабля, построенного в Квебеке (Канада) в 1850 году. Они прибыли в Холдфаст-Бэй, что всего в шести милях от Аделаиды (Южная Ав­стралия), в канун Рождества 1853 года и присоеди­нились к другим колонистам, жившим в маленькой, но активной колонии.

Из истории мы знаем, что иммигранты, прибы­вавшие в Южную Австралию, были людьми разных национальностей. Некоторые из них из-за своих христианских убеждений были вынуждены спасать­ся от гонений в Европе, добровольно согласившись на опасный переезд в Австралию, где они могли обрести свободу вероисповедания. Все другие шта­ты Австралии были заселены свободными людьми и большим количеством каторжников, которых ссыла­ли из Англии в кандалах, чтобы они способствова­ли колонизации Австралии.

Некоторые исследования указывают на то, что другие члены рода Дэниелсов начали новую жизнь и в Новой Зеландии, и в Соединенных Штатах Аме рики, а некоторые из них, как нам сказали, до сих пор исповедуют иудаизм.

Фамилия Дэниел была изменена на Дэниеле на­шими далекими предками. Они, возможно, подверг­лись влиянию великого пробуждения Уэсли в Анг­лии, которое было широко распространено в то время и из которого, в конце концов, возникла мето­дистская протестантская деноминация, весьма рас­пространенная сегодня во всем мире.

По прибытии в Австралию наши предки работали слугами, рабочими или шахтерами, а позже - плот­никами, каменщиками, рабочими на фабриках или сезонными сборщиками плодов. Это означало, что временами они жили на берегах великой реки Мюррей в палатках и шалашах или снимали непри­тязательные комнатки и небольшие дома.

Они переезжали с места на место, чтобы полу­чить работу. Временами они жили в Брокен-Хилл и Литгоу - шахтерских городах в Новом Южном Уэльсе, а также в Перте, в Западной Австралии. В конце концов, они обосновались в Аделаиде, в Юж­ной Австралии, всего в шести милях от того места, где в 1853 году на берег сошли их предки. Боль­шинство из них и по сей день продолжают жить в том районе.

О моих предках по материнской линии известно очень мало, а та информация, которую мне удалось найти, отрывочна и.ненадежна.

Мой отец Джозеф Дэниеле был одним из шестнад­цати детей. Все они жили сурово и бедно, что часто было связано со злоупотреблением спиртным. Из-за своего необузданного характера и безответ­ственности у них были проблемы с законом, и иногда, к сожалению, их сажали в тюрьму. Мой отец был подвижным, приятным человеком небольшого роста с волнистыми волосами. Он всегда был пад­ким на женщин, из-за чего и имел неприятности большую часть жизни. Когда они с моей матерью Дороти поженились, ему было двадцать с неболь­шим лет, ей примерно столько же. Их первенцем был мой брат Брайан, затем, двумя годами позже, 9 октября 1932 года на свет появился я, и уже во время Второй Мировой войны родился мой младший брат Дэвид, который был на десять лет младше меня.

Жизнь в нашей семье не всегда проходила глад­ко. Бывали моменты напряженности, ссоры и драки - вплоть до того, что иногда дело доходило до вме­шательства полиции. Мой старший брат Брайан весьма хорошо учился в школе, а также демонстри­ровал большие успехи в футболе, крикете и прыж­ках в воду в местном общественном бассейне, где он великолепно исполнял сальто в два с половиной оборота и другие фигуры. Если бы он получил со­ответствующую подготовку, по сегодняшним поня­тиям он мог бы стать кандидатом в олимпийскую сборную. Мои же академические способности и по­ведение весьма страдали от непонимания людей и моей собственной неспособности усваивать мате­риал, что позже было приписано дислексии.

Депрессия 30-х годов произвела на меня, еще ма­ленького мальчика, неизгладимое впечатление, ко­торое осталось и по сей день. В те годы детский сад означал бесплатное питание и возможность обще­ния с детьми моего возраста, но единственное, что я запомнил, - это то, что если мне не нравилась еда, я пролезал под воротами и убегал домой. Интересно отметить, что там была маленькая светловолосая голубоглазая девочка, которая смотрела, как я убе­гал. Спустя много лет эта девочка стала моей женой.

В конце 30-х годов мир охватила эпидемия диф­терии. Я тоже заболел и в тяжелом состоянии был доставлен в больницу. Я до сих пор очень живо помню, как люди в белых халатах всю ночь напро­лет делали мне уколы, а у меня был невероятный жар. Впоследствии я узнал, что врачи не ожидали, что я выживу.

После того как меня выписали из больницы, я на протяжении многих лет был болезненным. Передо мной также открывалась пугающая перспектива - идти в школу. В конце концов день, которого я так боялся, настал. Я хорошо его помню. Мне задавали вопросы, чтобы определить уровень моего умствен­ного развития. Этим занималась женщина, которую я никогда не забуду. Ее звали мисс Томас. Я ясно слышал, как она говорила с другими учителями в соседней комнате о моей неспособности усваивать материал и понимать простые вещи, из-за чего ме­ня следовало поместить в специальный класс для недоразвитых детей, который назывался "Класс возможностей". В конце концов, учительница, кото­рую звали мисс Филлипс, вмешалась в беседу и ска­зала: "Я возьму его в свой класс". Хоть это и ка­жется невероятным, но я помню эти события по сей день, что указывает на то, как сильно они повлияли на мой юный разум.

Мисс Филлипс, пожалуй, обладала всеми теми ка­чествами, которыми не должен обладать учитель. Она была несдержанной, высокомерной и немного жестокой. Поскольку я был не в состоянии пони­мать и усваивать материал, мне приходилось списы­вать у других учеников. При этом у меня обнару­жилась весьма необычная способность к копирова­нию, и я даже преуспел в рисовании. Но когда мисс Филлипс стало известно о моей способности обма­нывать, пересказывать или просто запоминать ска­занное вместо того, чтобы учиться и понимать, про­изошло неизбежное. Она ударила меня по лицу, толкнула кулаком в спину, затем взяла меня за подбородок и стала трясти его, так что мои зубы за­стучали, а потом сказала: "Питер Дэниелс, от тебя - сплошные неприятности. Ты - плохой мальчишка, ты никогда ничего не поймешь, и из тебя никогда не выйдет ничего путного!"

Время, проведенное мной в школе, в академичес­ком плане оказалось бесплодным. Я продолжал об­манывать, списывать или пересказывать по памяти, в то же время проявляя выдающиеся успехи в рисо­вании, игре на флейте в школьном оркестре и даже в пении, хотя я не умел ни читать, ни понимать ноты.

Мне стало совершенно очевидно, что я был не­способен к академическому обучению, и я решил бросить школу и устроиться на работу, как только мне исполнится четырнадцать лет. Тем временем я убежал из дому вместе с другом, потому что мы оба были по горло сыты ссорами и спорами наших роди­телей и считали, что будет лучше, если мы будем жить сами. Но наступил вечер, и произошло то, что должно было произойти. Мы замерзли, промокли, проголодались и вернулись домой, где нас ожидало наказание. Однако в школе, среди сверстников, мы обрели определенный статус героев. Они часто го­ворили о том, что мы сделали, но им недоставало мужества самим предпринять подобную попытку.

Деньги на развлечения и прочие нужды я зараба­тывал уборкой бара и туалетов в гостинице "Квинс-Хэд" перед занятиями в школе и подработкой по­сыльным в местной аптеке после занятий. При случае я увеличивал свой доход, продавая дрова и хворост для растопки, который я собирал в местных парках. Я подбирал сухие ветки и ломал или раз­рубал их на куски, годные для продажи. Я также со­бирал пустые бутылки, разносил лед и иногда тор­говал газетами.

На протяжении двух лет я был капитаном школь­ного духового оркестра, который участвовал в пара­дах и выступал в кинотеатрах. Однажды, когда наш город посетили герцог и герцогиня Глостерские, мне выпала честь быть лидером объединенного ду­хового оркестра из нескольких школ. Это было по­трясающее зрелище, и я даже попал на первые страницы местных газет!

Я был в восторге от того, что вел наш оркестр по главной улице, размахивая жезлом, дул в свисток и выкрикивал команды, к удовольствию зрителей, встречавших нас аплодисментами. Впоследствии я понял, что лидерство включает в себя намного боль­ше, чем быть ведущим парада. Но тогда, полный юношеского задора, я просто наслаждался недолго­вечным восторгом момента, не понимая и не заду­мываясь о будущем. Должен признаться, что это ощущение было просто великолепным!

Во время Второй Мировой войны я принимал ак­тивное участие в работе Школьного патриотичес­кого фонда, собирая газеты, свинец и другие вещи, чтобы помочь военным. За свои старания я был награжден знаками отличия и медалями.

Годы Второй Мировой войны были полны беспо­койства и неопределенности из-за угрозы Адольфа Гитлера, войска которого победоносно марширова­ли по Европе. Возможность поражения Англии выз­вала уныние в нашей стране, которое, казалось, пропитало все дела и разговоры.

В школе нам выдали и обязали носить с собой три резиновые пробки, надетые на шнурок. Нам было сказано держать их наготове в кармане на тот слу­чай, если будет бомбежка. Тогда мы должны были вставить по маленькой пробке в каждое ухо, а большую засунуть в рот и сжать зубами, чтобы предо­хранить свои барабанные перепонки и уберечься от других возможных физических травм.

Солдаты приходили и уходили, а из-за недостат­ка продуктов некоторые из них стали выдавать по карточкам. Семьи получали от государства купоны по числу членов, согласно установленным нормам.

Будучи маленьким мальчиком, я осознавал воз­можность вражеского вторжения, потому что япон­ская империя атаковала северное, западное и вос­точное побережья нашей страны. Куда бы мы ни посмотрели, везде были траншеи, мешки с песком и бомбоубежища, которые стали частью нашей повсе­дневной жизни. В школе также проводились заня­тия по гражданской обороне.

В качестве крайней меры был сформирован отряд австралийского народного ополчения, который за­тем маршем прошел по главной улице, вооруженный всевозможным старым оружием. Я внимательно на­блюдал за происходящим, ожидая, что враг может прийти в полной силе в любой момент. Спасение пришло в виде американской армии, которая впе­чатляла своим вооружением и численностью. Аме­риканцы отличались большим оптимизмом, чем весьма понравились мне. Я стал чистильщиком обу­ви и свободно общался с ними.

Сегодня многие люди не осознают, насколько Ав­стралия была близка к тому, чтобы стать японской колонией, и как Соединенные Штаты Америки вме­шались, чтобы предотвратить это. Прибытие генера­ла Дугласа МакАртура с его огромной армией и большим количеством боевой техники, а также от­пор, оказанный врагу на Кокода-Трэйл доблестной австралийской пехотой, изменили настроение ав­стралийцев, сделав его почти что радостным, по­скольку победа стала более вероятной.

Армия японской империи уже атаковала Дарвин - самый северный город Австралии, и потери там были больше, чем в Пирл-Харборе. Она вызвала па­нику, появившись в Сиднейской гавани на малень­ких подводных лодках и обстреляв Сидней. Война с Японией была настолько близкой, что спустя много лет мне удалось получить от одного бывшего солдата американской армии несколько банкнот, изго­товленных Японией для Австралии, которые он до­был у пленного японца.

Вторая Мировая война произвела на меня глубо­кое, неизгладимое впечатление. Временами я меч­тал вступить в ряды Иностранного Легиона или стать кадровым военным, но недостаток академи­ческих способностей ограничивал мое развитие.

Послевоенные годы были интересными; произ­водство восстановилось, было изобилие продуктов, строились дома, а солдаты женились. Казалось, у каждого была мечта, план для будущего и безгра­ничные возможности.

Мой отец служил техником в военно-воздушных силах Австралии. Еще до конца войны он стал жер­твой своих ненасытных глаз и неверных путей, и моя мать развелась с ним. К удивлению всех, она вышла замуж за его брата, который прежде к ней не проявлял никаких чувств и был давним другом.

Когда мой дядя стал моим отчимом, моя жизнь стала еще более неспокойной. Ссор, пьянства и не­определенности стало еще больше. В канун своего четырнадцатилетия я бросил школу и на следую­щий день, когда мне исполнилось четырнадцать, пошел на работу. Я размешивал руками средство от сорняков, от чего меня постоянно рвало, работал посыльным, подметал полы и начал получать скром­ную зарплату - 2 доллара 25 центов в неделю.

В этот период моей жизни мне нравилось охо­титься на кроликов. Я садился на поезд, сложив в холщовую сумку разобранное на две части ружье 22-го калибра, и отправлялся на природу, где мог пройти много миль, охотясь на кроликов вдали от рамок цивилизации. Однажды я решил отправиться на несколько дней поохотиться на своем старом ве­лосипеде. Я взял с собой небольшой топорик, одея­ло, ружье, запас воды и еды и отправился в свое 35-мильное путешествие в горы по запутанным доро­гам, многие из которых на самом деле были просто тропами. Я предложил своему другу Рэю отправить­ся со мной. Нам обоим было по пятнадцать лет. Рэй был большим для своего возраста - могучим пар­нем ростом метр восемьдесят. Я был ростом метр семьдесят и довольно тощим, но жилистым и целе­устремленным. Мы решили ехать каждый на своем велосипеде. Все кончилось тем, что не успели мы преодолеть и двух крутых холмов, как Рэй сказал, что это безумие. У него не хватило сил, он развер­нулся и отправился домой. Я же продолжил свой путь, пока не достиг намеченной цели. Когда я был там (в австралийском буше) один, со мной произо­шло нечто необычное. Я набрел на старую, забро­шенную церковь с разбитыми окнами и оторванной входной дверью. На стропилах свили гнезда птицы, а сквозь пол пробивались сорняки. Когда я стоял в той церкви совершенно один, я ощутил некое сияю­щее присутствие, которое не давало мне сдвинуть­ся с места по меньшей мере час. Я попросту не мог сдвинуться с места, даже если бы захотел, однако на самом деле я не хотел никуда уходить. На протя­жении многих лет я пытался проанализировать то, что там произошло, но и по сей день я нахожу этот случай не поддающимся объяснению.

Через несколько дней я вернулся в город и вско­ре забыл об этом загадочном приключении. Я при­обрел статус героя, поскольку проделал этот путь и вернулся обратно с кроликами - доказательством моих приключений.

Переходя с одной работы на другую и каждый раз все больше разочаровываясь, я в конце концов ус­троился работать подсобным рабочим каменщика. Поскольку война вызвала нехватку рабочих, через некоторое время я получил квалификацию камен­щика и стал получать соответствующую зарплату.

В ранней юности я увлекался физкультурой и, в частности, боксом. Я весьма упорно тренировался и даже провел несколько интересных боев. Некото­рое время я вполне серьезно подумывал о том, чтобы стать профессиональным боксером и мечтал стать чемпионом мира в легком весе. Даже по сей день я иногда занимаюсь с большой и малой бок­серской грушей.

Однако моя жизнь в те годы была полна беспо­койства, тяжелого труда, долгов и неправильных решений. Чтобы хоть немного отдохнуть от этого, я иногда проводил выходные с моим другом Джонни, который жил на другом конце города. В тот момент произошло то, что навсегда изменило мою жизнь. Когда я оставался у Джонни, я должен был выпол­нять одно условие. Очевидно, и его мать, и моя имели определенный религиозный опыт, и поэтому мы были обязаны посещать вечерние воскресные служения в баптистской церкви.

Мать Джонни была довольно строгой женщиной. Этоозначало, что субботними вечерами, когда она отправлялась в кино или в гости к подругам, нас с Джонни запирали в очень маленькой комнатке в передней части дома. Там была одна железная одинарная кровать, на которой мы могли спать, но не было ни туалета, ни воды. Однако мы, будучи настоящими мальчишками, договорились со своими друьями, чтобы они приходили после наступления темноты и отвинчивали дверные петли, дабы мы могли свободно обчищать сады и взрывать почто­вые ящики по всему городу. Затем мы возвращались обратно до того, как должна была прийти мать Джонни, дверь привинчивали на место, и она не могла ни обвинить, ни наказать нас. Так мы делали почти два года, ни разу не будучи пойманными, хо­тя и находились под постоянным подозрением из-за жалоб соседей. Взрослые ничего не понимали, потому что дверь оставалась запертой на замок.

 







Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 417. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

Опухоли яичников в детском и подростковом возрасте Опухоли яичников занимают первое место в структуре опухолей половой системы у девочек и встречаются в возрасте 10 – 16 лет и в период полового созревания...

Способы тактических действий при проведении специальных операций Специальные операции проводятся с применением следующих основных тактических способов действий: охрана...

Искусство подбора персонала. Как оценить человека за час Искусство подбора персонала. Как оценить человека за час...

Задержки и неисправности пистолета Макарова 1.Что может произойти при стрельбе из пистолета, если загрязнятся пазы на рамке...

Вопрос. Отличие деятельности человека от поведения животных главные отличия деятельности человека от активности животных сводятся к следующему: 1...

Расчет концентрации титрованных растворов с помощью поправочного коэффициента При выполнении серийных анализов ГОСТ или ведомственная инструкция обычно предусматривают применение раствора заданной концентрации или заданного титра...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия