Є§і§ґ§°§І§Є§Б §±§Ў§І§§Ў 7 страница

— Эта так называемая «девчонка» — моя невеста, — интонации Малкольма потеплели. — И, насколько я помню, ты была в восторге от этого известия.

Джейн до крови прикусила нижнюю губу. Чем она так разочаровала Линн? Девушка быстро перебрала в памяти события прошлой недели. Она соглашалась с каждым предложением свекрови — ну, за исключением платья. Но про платье Линн даже еще не знала! Голоса начали отдаляться, и Джейн торопливо прижала ухо к двери.

— Даже не пытайся сменить тему, — прошипела миссис Доран, и девушка невольно кивнула.Я узнала еще не все, что хотела.

Однако через мгновение до нее донесся грохот другой двери, и ответ Малкольма ускользнул от ее слуха. Джейн медленно сползла на пол. В темноте дыхание казалось оглушительным. В животе снова начал завязываться тошнотворный узел, голова кружилась. Перед мысленным взглядом девушки замелькали свадебные хлопоты, семейные ужины и даже недавняя стычка на кухне по поводу Софии.Чем я так рассердила Линн, что стала «этой девчонкой»?

Внезапно лампы в туалете загорелись. Джейн вздрогнула и, вставая, ударилась коленом о раковину. «Пустяки, я просто задела выключатель», — мысленно успокоила она себя, хотя знала, что тумблер находится в другом конце комнаты. Воздух с натугой проталкивался в легкие, сердце отчаянно колотилось. По телу девушки начали расходиться электрические разряды — будто подслушанный разговор выдернул последний якорь ее самообладания. Лампы мигнули снова, еще раз, — а затем выдали ослепительную вспышку, прежде чем погрузить ванную в темноту.

Сердце Джейн остановилось окончательно. Судя по щели под дверью, люстры в коридоре тоже мигали, как безумные — словно на улице бушевала гроза. Ее сила, дикая и яростная, наконец вырвалась из-под контроля и теперь струилась по венам, опаляя током каждый сантиметр кожи и рассыпая искры под крепко сжатыми веками. Этоонабыла грозой.

Где-то хлопнула дверь, и по дому разнесся властный и злобный окрик миссис Доран. По коридору торопливо прошелестели чьи-то шаги.

…как будто я электрик. Но если я откажусь, мне будет нечем кормить ребенка…

Джейн слышала мысли Софии так отчетливо, будто она произнесла это вслух. Глаза обожгло горячими слезами. Неудивительно, что Линн недовольна. Кто будет счастлив пустить в свой домтакое?

Просто успокойся. Все будет хорошо. Мы с Малкольмом…

Лампа справа от Джейн — массивная луковица из резного матового стекла — неожиданно вернулась к жизни и затем снова погасла. Не успела девушка перевести дыхание, как то же повторилось с лампой у нее над головой.

Джейн тихо застонала и, вслепую нашарив ручку, выбежала в коридор. За ней потянулась вереница вспыхивающих и гаснущих огней.

— Хватит, — прошептала она. — Пожалуйста, хватит.

Когда она проходила мимо огромного телевизора в гостиной, тот ожил и принялся беспорядочно переключать каналы. Девушка ускорила шаг. Она была в таком смятении, чтосперва не узнала собственную комнату и вынуждена была вернуться на несколько шагов назад. Джейн рванула на себя дверь — и чуть не упала, споткнувшись о бахрому очередного коврика. Быстро скинув туфли, она бросилась на кровать и расплакалась.

Подушка лишь отчасти заглушала рыдания. В коридоре продолжалась суматоха, крики, где-то хлопали двери. Прикроватная лампа мигнула и задребезжала, но, к счастью, тяжелая парча избавила Джейн от знания, какие еще разрушения она невольно вызвала к жизни. Девушка лежала в темноте неподвижно, зажмурившись, и постепенно ее дыхание выровнялось, а суета в коридоре стихла.

В эту ночь Малкольм так и не пришел ночевать в спальню.

Глава 20

Когда Джейн проснулась на следующее утро, вторая половина кровати уже привычно была не примята. Девушка приподнялась на локте и стерла со щек крупицы соли — следы ночных слез.

На прикроватной тумбочке лежал квадрат плотной кремовой бумаги. Судя по виду, он перекочевал в спальню напрямую из сумочки Линн, хотя почерк принадлежал Малкольму: «Милая Джейн, у меня наметилось великолепное приобретение в Москве. Вернусь через пару дней. Скучаю! С любовью, М.».

— Отлично, Линн, ты снова выиграла, — признала Джейн хриплым голосом, похожим на карканье. Она попыталась прочистить горло, но безуспешно: ночная истерика словно выжала из ее тела всю воду.

Девушка терялась в догадках, зачем матери Малкольма увеличивать между ними дистанцию — однако это ее намерение было очевидно. Джейн надеялась, что утро прольет хоть какой-то свет на подслушанный вчера разговор, но даже теперь, когда мысли пришли в относительный порядок, поведение Линн оставалось для нее тайной. Казалось, свекровь была совершенно захвачена планированием свадьбы и приняла будущую невестку с искренней теплотой — так что же заставило ее думать о Джейн как об «этой девчонке»?

— Они говорили не обо мне, — вслух предположила девушка, свешивая ноги с кровати. Начало прозвучало неплохо — по крайней мере, пульсирующая в ее крови магия не принялась биться током и раскачивать люстру, — так что она рискнула продолжить: — Значит, у Малкольма есть другая невеста. О! Или у него раздвоение личности: вторая его часть собирается жениться на какой-то другой невесте, и Линн хочет от нее избавиться.

Джейн прошлепала босыми ногами в ванную и облокотилась о раковину, разглядывая в зеркале свое растрепанное лицо с поплывшей подводкой.

— Семья много лет держала его расстройство в секрете, — продолжила девушка, театрально заламывая руки, — но правда вышла на свет в беспокойную пору университетской юности, когда Малкольм собрал рок-группу, в которой на самом деле не было никого, кроме него.

Она улыбнулась своему отражению, но оно ответило ей лишь натужной гримасой. Что бы ни происходило между Малкольмом и его матерью, Джейн не могла просто так обратить это в шутку. Им следует поговорить, и поговорить откровенно. По крайней мере, ему. Она по-прежнему была вынуждена хранить свою тайну.

Лицемерка.

Это самообвинение заставило Джейн задуматься. Да, у нее был секрет — но она сама толком не знала, в чем он заключается. В последние недели девушка так старалась подавить любое проявление своей силы (не очень успешно, как показала вчерашняя ночь), что уже запуталась, а что именно она ото всех скрывает.

Она считала себя ведьмой, потому что так называли себя женщины ее семьи — и еще какие-то незнакомые ей люди по всему миру. Но что означало быть ведьмой? Мучиться от бесполезных и неконтролируемых вспышек силы? Или что-то еще? Ведьмы из сказок могли менять мир — хотя и отличались повышенной горбатостью носов и бородавчатостью. Если Джейн была лишена этих хрестоматийных качеств, могла ли она считать себя фальшивой ведьмой? Какую бы силу она ни унаследовала от Ба, та не слишком помогла прежней хозяйке, скоротавшей свой век и умеревшей в одиночестве на самом краю мира. С другой стороны, это характеризовало скорее образ жизни Ба, чем ее способности.

— Мне нужно больше информации, — вслух подытожила Джейн, обновляя иссиня-черную тушь на ресницах. — И раз уж мой жених с раздвоением личности в отъезде, грех этимне воспользоваться.

Выйдя из ванной, она потянулась к своему миниатюрному глянцевому ноутбуку, но тут же отдернула руку. Компьютеры были новыми, а магия — старой. А еще у компьютеров была долгая память и сложная система интернет-кэшей. С момента приземления в Нью-Йорке девушке так и не представилась возможность всласть посидеть в Интернете: единственной закладкой в браузере был каталог свадебных идей theknot.com.

Зато в библиотеках должны быть достаточно старые источники. А в Нью-Йорке точно должна быть подходящая библиотека. Или десять. Или семьдесят.

Через два часа Джейн уже сидела за дальним столом в Нью-йоркской Публичной библиотеке — насколько возможно близко к отделу оккультизма, но не прямо в нем. Сводчатый потолок и светлая деревянная мебель создавали подходящую атмосферу, однако почему-то заставляли девушку чувствовать себя немного глупо.

— Колдовство, — лаконично ответила она услужливому молодому человеку с кольцом в виде черепа, когда тот поинтересовался, какая тематика ее интересует. Тот запрокинул голову и разразился неприличным приступом хохота, что, конечно, не добавило Джейн уверенности в себе. Однако уже через секунду выяснилось, что смех вызвал не ее запрос, а количество подходящей под него литературы. Наконец им удалось совместными усилиями сузить поиск («история и мифология»), и парень направил ее в противоположный конец зала, порекомендовав для начала нескольких авторов. Он даже подсказал ей как следует встряхнуть копир, чтобы тот выдал ксерокопии бесплатно. Джейн не собиралась приносить домой вещественные улики, но все же искренне поблагодарила библиотекаря за великодушие.

Не прошло и получаса, как девушка оказалась совершенно раздавлена количеством свалившейся на нее информации. В каждой книге была своя, противоречащая другим версия о природе ведьмовства, и Джейн никак не могла выбрать одну, которая соответствовала бы ее собственным скудным познаниям. В конце концов она уже была готова принять на веру первую попавшуюся. Ее предки заключили договор с дьяволом? Или с самого начала могли управлять незримыми природными силами? Был их дар благословением? Проклятием? Мутацией? Каждый вариант звучал не правдоподобнее прочих.

Джейн уткнулась лбом в открытый разворот верхней книги и угрюмо подумала, что ей нужен план. А ведь все казалось так легко! По дороге в библиотеку она мысленно посмотрела целое кино, в котором беспечно прогуливалась вдоль книжных полок, благословляя Мелвила Дьюи за изобретение десятичной системы.[7]В видении у нее даже были стильные черепаховые очки (хотя в действительности девушка располагала лишь солнцезащитными). По идее, ее сила внезапно давала знать о себе покалыванием в пальцах, безошибочно направляя хозяйку к нужному стенду. Или же искомая книга сама падала на нее с полки. Фильм заканчивался в тот момент, когда Джейн быстро отыскивала всю необходимую информацию — разумеется, не перелопачивая груду бесполезных пыльных фолиантов.

Теперь она понимала, почему при съемках используется монтаж: полная — настоящая — версия была смертельно скучна.

— Перерыв, — решительно объявила девушка. Хотя она едва пробубнила это слово себе под нос, беловолосая женщина в синем трико и с оранжевыми наушниками-пуговицамитут же метнула в нее неодобрительный взгляд.

— Извините, — пробормотала Джейн и направилась к выходу в поисках дамской комнаты.

Однако не успела она сделать и десятка шагов, как запнулась о книгу на нижней полке и, с размаху приземлившись на пятую точку, больно ударилась локтем о паркет. Женщина в трико демонстративно сгребла свои книги в охапку и пересела за другой стол в знак молчаливого протеста против отнюдь не тихого поведения Джейн — хотя уж в падении-то она точно не была виновата. Чувствуя себя раздраженной до предела и еще более нелепой, девушка кое-как уселась на полу и безуспешно попыталась потереть обе лодыжки и локоть одновременно. Конечно, затея было обречена на провал и совершенно не улучшала ее самочувствия, — так что она предпочла обратить свое негодование накнигу, которая и послужила причиной позорного инцидента.

Сперва Джейн подумала, что фолиант просто слишком велик для полки, и уже приготовилась обвинить в своих бедах библиотекарей, которые не могут нормально расставитькниги по формату. Однако том не отличался особенной шириной — видимо, предыдущий читатель просто недостаточно плотно вставил его в нишу. Девушка с любопытством вгляделась в потускневшую позолоту на обложке. «Розали Годдар. Подлинная история ведьм и колдовства».

В памяти моментально всплыл шутливый видеомонтаж, и Джейн улыбнулась. Смущение и ноющий локоть были моментально забыты. Девушка открыла книгу на коленях и принялась читать ее прямо на полу. Вскоре возле нее выросла целая баррикада сопутствующей литературы: справочник женщин-писателей XVII века, исследование о жизни нью-йоркского высшего общества в самую горячую пору «охоты на ведьм» (которая, судя по всему, затронула и семью Розали) и пара монографий об истории душевных заболеваний и психологии в Америке.

Труд Розали Годдар состоял из двенадцати интригующих глав, в которых она делала множество предположений касательно природы колдовства. Магия существует, утверждала автор, и передается по наследству, хотя и проявляется только у особ женского пола. По ее словам, ведьмы могли творить совершенно удивительные вещи — а еще выходили замуж за вполне обычных людей. Убедившись, что напала на верный след, Джейн пролистала самые темные места — например, длинный пассаж о семи сестрах-ведьмах и их враждующих потомках, а также пространное, но весьма мутное описание принципов, по которым магия передается от одного человека к другому.

Каждая ведьма рождалась со своими уникальными способностями — жадно прочла девушка, — хотя их мощь значительно различалась. Розали предполагала, что это как-то связано с астрологией, но Джейн вскоре спасовала перед плохо пропечатанными картами звездного неба и так и не смогла уловить хоть какую-то логику в рассуждениях автора. Если ведьма хотела больше силы — а к этому стремилась почти каждая, — она должна была ее унаследовать. Или украсть. По всей видимости, волшебные способности можно было передать через серебро (Джейн рассеянно погладила невзрачный обруч на среднем пальце), но сам механизм оставался загадкой. Розали часто упоминала «право», «волю» и «последнее дыхание ведьмы» — что в случае Джейн не имело никакого смысла, поскольку Ба, спрятав кольцо, благополучно продышала еще целых шесть лет.

В конце книги обнаружилось примечание издателя, в котором говорилось, что семья Розали пыталась препятствовать выходу книги, а затем объявила написанное в ней художественной выдумкой. Когда же их усилия не увенчались успехом, Годдары решили, что проблема заключается не в сочинении, а в писателе, — и упекли Розали в какую-то европейскую лечебницу для душевнобольных, после чего о ней никто больше ничего не слышал.

Когда Джейн наконец подняла голову от книги, солнечные квадраты на полу переместились из одного конца зала в другой. Теперь в библиотеке было гораздо больше посетителей, чем утром. Девушка растерянно заморгала, глядя на студентов, пенсионеров и семьи с детьми, которые заняли все светло-песочные столы до единого.

Стоило ей моргнуть еще раз, как что-то изменилось.

«Я что-то видела», — настойчиво зудело в мозгу, но Джейн никак не могла понять, что привлекло ее внимание.

А в следующий момент солнечный луч выхватил идеально выбритую голову в дальнем конце зала, и девушка окаменела, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Даже в профиль она безошибочно узнала Юрия — огромного безмолвного шофера Линн, который так же молчаливо выходил теперь из библиотеки. Конечно, у него было множество причинздесь находиться. И множество причин уйти именно сейчас. Джейн даже не сомневалась, что это совпадение… пока он не обернулся у самой двери. Черные глазки-бусинки сузились, впившись в девушку. Через секунду Юрий исчез.

Глава 21

Поездка Малкольма затянулась на выходные, и к понедельнику Джейн начала волноваться. Она оставила во Франции всю прежнюю жизнь — и для чего? Ради жениха, которого даже не бывает дома? Но вспыхнувшая было злость мгновенно сменилась чувством одиночества. Тоска по Малкольму становилась почти невыносимой.

Так что когда на айфоне наконец высветилась смс о его возвращении грядущим вечером, девушку даже не расстроило, что это была безликая рассылка, которую получили все члены семьи. Ее воодушевления с лихвой хватило бы на двоих. Новоприобретенные навыки устроителя специальных мероприятий давали Джейн широкую свободу маневра. Теперь она могла написать целое учебное пособие по организации романтических вечеров — начиная с ресторанной брони и заканчивая кроватью, усыпанной лепестками роз. Все, что требовалось от Малкольма, — приехать.

Однако первым приехал его чемодан. Втаскивая багаж в спальню, швейцар пояснил, что молодой мистер Доран сейчас в гостиной с отцом. «Конечно, родители тоже по нему соскучились», — рассудительно сказала себе Джейн, стараясь подавить вспышку досады. Глаза швейцара с любопытством пробежались по лепесткам на расстеленной кровати.

— Спасибо, — повторила девушка чуть громче, и тот, наконец поняв намек, ретировался.

Ну что ж, надо просто сходить вниз и напомнить ему, зачем в первую очередь женятся мужчины.

Увы, когда Джейн спустилась в гостиную (по такому случаю — в белом кружевном платье-футляре, которое Малкольм еще не видел, но, несомненно, должен был полюбить с первого взгляда), он явно пребывал в дурном настроении. Мужчина сидел в глубоком кожаном кресле у камина, сжимая в руке хрустальный бокал и мрачно глядя на огонь. Джейн применила свою самую сексапильную походку от бедра, чтобы вывести его из состояния задумчивости.

— Дорогой, я так по тебе скучала!

Малкольм бросил на нее быстрый взгляд и тут же отвел глаза.

— Не знаю, хочешь ли ты что-нибудь особенное на ужин, но девочки с нашей работы хором нахваливают один французский ресторан на 79-ой улице, и мне кажется, это будет так носталь…

— Вообще-то, — сухо перебил ее Малкольм, по-прежнему глядя в сторону, — у меня уже есть планы на ужин. Встреча со старыми друзьями; что-то вроде мальчишника. Так что давай в другой раз. Серьезно.

И он смерил долгим взглядом отца, который меланхолично взбалтывал виски в стакане, упорно изучая ребра Джейн.

— Гм… хорошо, — с запинкой ответила девушка, чувствуя себя так, будто ей только что дали под дых.Закуска, вечерний макияж, бюстгальтер пуш-ап? Ну конечно, кому все это нужно. — Я… я попрошу Софию что-нибудь мне приготовить.

И она выплыла из гостиной с драматическим видом в стиле Линн, хотя жест явно пропал впустую — ее не проводила ни одна пара глаз.

Джейн с силой хлопнула дверью спальни и почувствовала, как сердце уходит куда-то в пятки.Мальчишник?Раньше Малкольм даже не упоминал о приятелях. И вдруг они стали для него так важны, что он не нашел времени поздороваться с невестой после пятидневной отлучки? К тому моменту, как Джейн потушила все зажженные свечи, боль окончательно сменилась злостью. Девушка прошла в ванную и придирчиво изучила свой вечерний макияж.

— У него планы? Отлично. У меня тоже есть друзья. Ну хорошо, один друг, — решительно заявила она отражению и потянулась за айфоном. Пока в трубке повторялись монотонные гудки, каблуки полусапожек отбивали чечетку на толстом ковре.

— Я сейчас не дома. Но со мной только брат! — поспешил объяснить жизнерадостный голос на другом конце провода. — Ты просто обязана прийти! Мы в «Vento», это в двадцати минутах от тебя.

— Договорились, — улыбнулась Джейн и сунула телефон в замшевый клатч.

Мейв — вот кто мне нужен сегодня вечером.

Картины будущего ужина оказались столь соблазнительны, что девушка безо всяких происшествий добралась до 14-ой улицы на метро — хотя на выходе ее снова затопила обида на Малкольма, и эскалатор заклинило на подъеме. «Повезло, — с облегчением подумала она, выходя из подземки, и едкий внутренний голос не преминул добавить: — Как утопленнику».

Одна краткая перебежка по ночному морозу — и Джейн нырнула под арку уютного ресторанчика. Девушке понадобился всего миг, чтобы отыскать в толпе огненную шевелюру Мейв, и она поспешно опустилась в широкое деревянное кресло напротив подруги.

— Предупреждаю сразу: когда у меня плохое настроение, я превращаюсь в стихийное бедствие. А сегодня у меня определенно плохое настроение.

— Это ненадолго! — и Мейв, ловко подсунув Джейн свой коктейль, замахала официанту. Девушка с подозрением присмотрелась к пестрым слоям бокала: в коктейлях она разбиралась куда хуже вин. Впрочем, терять ей было нечего, и через пару секунд она все-таки сделала пробный глоток. Ей так и не удалось определить ингредиенты на вкус — но этот вкус был чертовски хорош. Только осушив половину бокала, Джейн заметила рыжеволосого парня, который с откровенным весельем разглядывал ее из соседнего кресла.

— А ты ее брат, надо полагать, — неуклюже заметила девушка. Парень был высоким и худым, из-под медных кудрей сверкали зеленые глаза. — Я Джейн, — сбивчиво представилась она, взмахнув ладонью в знак приветствия.

— Харрис, — кивнул он.

Джейн сделала еще один долгий глоток.

— Тяжелый день? — осторожно поинтересовался парень, глядя на ее опустевший бокал.

— Тяжелый — не то слово.

— К счастью, как раз для таких случаев бог создал пиццу с трюфелями, — и Мейв сунула Джейн меню. — А еще алкоголь.

Официантка, возникшая над мускулистым плечом Харриса, быстро опустила на стол пару коктейлей и кружку бочкового пива.

— Как раз вовремя! — улыбнулась Мейв, и ужин пошел на лад.

Харрис, оказавшийся финансовым консультантом, совершенно разделял оптимистичное мировоззрение сестры и ее специфическое чувство юмора. Глядя, как дружно они заходятся в приступах хохота, Джейн почувствовала легкий приступ зависти. Они с Малкольмом были единственными детьми в семье и даже не подозревали, на что похожа такаякровная связь.

«Зато наши дети испытают ее на себе», — мысленно пообещала девушка. Видимо, мягкость лавандового коктейля была обманчивой: раньше Джейн никогда не задумывалась о детях, но пара десятков намеков Линн и крепкое спиртное ненавязчиво направили ее мысли в нужное русло. Впрочем, девушка не торопилась считать цыплят — учитывая отчуждение, внезапно возникшее между ней и Малкольмом.

«Ну хватит», — велела она себе и жестом показала официантке, что еще один коктейль на столе явно не будет лишним. Тем временем Мейв увлеченно пародировала Арчи, размахивая руками так яростно, будто они крепились к туловищу на пружинках.

Я молода и ужинаю с друзьями на Манхэттене. А непутевого жениха можно будет вразумить и потом.

Джейн громко объявила, что десерт оплачивает она, а затем задала вопрос, уже несколько минут неотвязно крутившийся у нее в голове: «Куда мы отправимся после ужина?». Она три недели прожила в страхе вездесущих журналистов и до сих пор не была ни в одном ночном клубе. После четырех коктейлей это начинало казаться преступлением против природы.

— О-о! — восторженно протянула Мейв, и ее ореховые глаза расширились. — Мы же в двух шагах от Мясоразделочного квартала! Харрис, даже не вздумай нас отговаривать.

— Я что, дурак — пропустить такое? — засмеялся парень, почему-то глядя на Джейн. Его тон был легкомысленным, но взгляд пронизывал девушку насквозь. Она почувствовала, как заливается румянцем, и понадеялась, что тусклые лампы ресторана скроют ее смущение.

Когда они выходили из ресторана, Харрис еле ощутимо придержал Джейн за талию — и девушку словно пронзило током. Еще немного, и она начала бы излучать инфракрасный свет. «Легкий флирт еще никому не вредил», — беспечно заявила она себе, дыша на озябшие руки. Девушка не видела ничего дурного в том, чтобы принять капельку вниманияот обходительного и явно горячего парня — в то время как ее собственный горячий парень пропадал неведомо где. «Наверное, это все джин», — подумала она, но, случайно встретившись глазами с Харрисом, ощутила его неподдельную заинтересованность и решила, что причина вспыхнувшей симпатии не так уж важна.

В клубе было темно и жарко, и Джейн забыла название заведения, как только переступила порог. Девушку ничуть не смутило, что вышибалы бросили на нее всего один взгляд и тут же препроводили внутрь вместе с ее рыжеволосыми спутниками. Однако когда охранники вытурили пару недовольных посетителей, чтобы освободить им угловой, обитый красной замшей диванчик, Джейн насторожилась. Друзья послушно заняли предложенные места, и вышибала вернулся к двери, едва не отвесив им поклон на прощание. Девушка вопросительно подняла бровь.

— Я что-то пропустила?

— Видимо, ты не читаешь «Page Six», — объяснила Мейв, подзывая официанта. — Зато они читают. Милая, да ты знаменитость.

— Мда, нелегкая жизнь, — добавил Харрис. Хотя сами слова были невинными, что-то в его голосе покоробило Джейн.

— Ну конечно, а все из-за того, что каждая маленькая девочка на Манхэттене мечтает жить в страшном старом особняке под круглосуточным надзором своей новой семьи, вто время как окружающие сходят с ума из-за ее намерения сменить фамилию.

Рядом с локтем Джейн возник стакан с какой-то темной жидкостью, и она ухватилась за него, как утопающий — за спасательный круг.

Кажется, ее тирада глубоко озадачила Харриса.

— Может, ты и не предполагала, что так будет, но ты разбила главную мечту всех манхэттенских девчонок за последнее десятилетие. Хотя я могу судить только по рассказам своих бывших, конечно, — добавил он с самокритичной усмешкой.

— Но это же совсем другое! — Джейн горела праведным возмущением. Она уже почти забыла Мэдисон, как вдруг слова Харриса воскресили в ее памяти глянцевые ореховые волосы и буфера, огромные, как вся ее жизнь. — Стоило мне сойти с трапа самолета, как я столкнулась с бывшей Малкольма. Разумеется, он встречался с кем-то до меня, я не питаю иллюзий по этому поводу — но какова была вероятность, что одна из первых же встречных когда-то крутила с ним шашни?

Зеленые глаза парня озорно блеснули.

— Ты правда хочешь услышать ответ?

— Харрис! — Мейв пихнула брата. — Джейн, не слушай его. Хотя в чем-то он прав: если ты искала примерного мальчика на всю жизнь, то явно ошиблась с выбором.

Джейн нахмурилась и пригубила коктейль. Когда она снова подняла глаза, все эльфийское личико Мейв выражало крайнюю озабоченность. Харрис наполнил ей стакан.

— Проблемы в раю? — неожиданно спросили они хором.

Девушка яростно ткнула серебряной шпажкой в маринованную оливку. Мир начинал кружиться, люди и предметы расплывались, как на полотнах Дали.

— Нет, — угрюмо ответила она. Неужели Малкольм умудрился переспать с половиной горожанок репродуктивного возраста? Что, если он уже пожалел о своем предложении руки и сердца? Возможно, возвращение на старые охотничьи угодья пробудило в нем ностальгию — и причина его холодности заключалась в том, что он банально заскучал?

Джейн резко поставила стакан, и несколько липких капель выплеснулись на столешницу. Неожиданно музыка показалась ей слишком громкой. Толпа извивающихся тел надвигалась со всех сторон, словно намереваясь ее раздавить. Какая-то девушка в зеленом миниплатье внимательно изучала ее с другого конца зала. Может, она тоже встречалась с Малкольмом?

— Думаешь, он скучает по свободной жизни? — с отчаяньем спросила Джейн.

— Будем надеяться, что нет, — пробормотал Харрис. — Мне бы не хотелось, чтобы Дораны натравили на тебя этого амбала… Мейв, как его зовут?

— Борис. Или Сергей.

— Юрий? — догадалась Джейн.

— Точно!

Девушка помотала головой — причем визуальная картинка на секунду запоздала.

— Он просто шофер.

«И парень, который шпионит в библиотеках», — добавила она про себя, потому что признаваться в этом вслух уж точно не стоило.

— Некоторые манхэттенские цыпочки с тобой не согласились бы, — фыркнул Харрис и вытянул вдоль красной спинки дивана длинную мускулистую руку.

— Это просто слухи, — поспешила добавить Мейв. — Слухи из разных источников, не более. Что если бывшая Малкольма не оставляла его в покое сама…

— …через неделю…

— …тот парень проводил с ней разъяснительную беседу.

— Как минимум — пугал до смерти, — уточнил Харрис. — И это не просто сплетни. Тамара де Витт и Мэдисон Эйвери клялись, что лично попали под раздачу.

Второе имя заставило Джейн выпрямиться.Мэдисон Эйвери — это та самая Мэдисон из магазина?Девушка ревниво покрутила серебряное кольцо на среднем пальце.Я бы тоже превратилась в стерву, если бы мне угрожал такой громила. Минуту, а разве кто-то собирается мне угрожать? О чем Линн спорила с Малкольмом в тот вечер?

Неожиданно из колонок грянул техномикс, бывший хитом в Париже несколько лет назад, и на Джейн напало безрассудство. Она схватила Харриса за руку и вытащила его на танцпол, чувствуя, как тесные кружева мини-платья обвиваются вокруг бедер.

— Потанцуй со мной, — выдохнула она, и парень охотно прижался стройным торсом к ее груди. Джейн мгновенно пронзил электрический разряд, уже знакомый ей по ресторану, — но теперь их разделяли считаные сантиметры, и ток напоминал скорее пульсацию, чем искры.

На самом деле ощущения были в точности такими же, как если бы она прикоснулась к Малкольму. «Значит, дело не в нем, — самодовольно подсказало ей либидо. — Надо былос самого начала встречаться с американцами».

Конечно, сегодняшний вечер не тянул на полноценное свидание, но девушка была отнюдь не прочь пофлиртовать — а Харрис с удовольствием ей подыгрывал. Они танцевали, смеялись, пили; он отводил с ее лба несуществующую прядь, она расправляла на его воротнике несуществующие складки. Кажется, Джейн целую вечность не ощущала себя такой привлекательной, такой желанной — хотя Малкольм отдалился от нее всего неделю назад… Или две? «Сколько времени он меня уже избегает? — неожиданно подумала она. — Где я была все это время?»

И что делаю сейчас?

Девушка быстро отстранилась и забормотала извинения, стараясь не смотреть на Харриса. Полосатая зеленая рубашка соблазнительно обнажала треугольник кожи, покрытый мелкими каплями пота. Джейн услышала, как алкоголь искажает ее слова, и поморщилась.

Не забыть разузнать, что они льют в этот проклятый «Черный русский».

Девушка выдернула с танцпола Мейв — та уже вовсю отплясывала с каким-то темноволосым маклером — и указала на дверь, беззвучно изогнув губы в прощании и послав им сбратом пылкий воздушный поцелуй. Через несколько секунд бесшумное такси уже везло ее в верхнюю часть города.

«Малкольм одумается, — сказала себе Джейн, когда по обочинам замелькали призрачные витрины. — Я его заставлю. Я заслужила лучшего обращения, и он достаточно умен,чтобы это признать». Ее веки начали наливаться тяжестью, но тут машина вошла в крутой вираж, и Джейн предпочла держать глаза широко раскрытыми, пока впереди не замаячил огромный каменный особняк. Ночью он казался еще выше, темней и зловещей соседних. Даже с улицы, из салона самого непримечательного манхэттенского такси, девушка почувствовала пристальный взгляд, устремленный на нее с верхнего этажа.