Джареду нравится смотреть на Дженсена, когда они занимаются сексом. Пожалуй, только в постели он перестает выглядеть сдержанно-равнодушным, словно вместе с одеждой избавляется от почти приросшей к коже маски, а в определенный момент, приближаясь к оргазму, вообще преображается полностью. И тогда Джаред смотрит – жадно и пытливо, запоминая, впитывая каждый вздох, каждый стон. Чтобы в полной мере насладиться зрелищем, лучше всего прижать Эклза к кровати, и тогда, неторопливо насаживаясь на него сверху, можно видеть, как его лицо постепенно расслабляется, становится по-детски беззащитным и уязвимым, на скулах появляется румянец, и он все чаще рывком запрокидывает голову, закусывая губы и хрипло вздыхая.
В постели они в какой-то степени меняются ролями, но это вполне устраивает обоих. Нет, Дженсен неизменно топ, и Джаред абсолютно не возражает, хотя и подозревает, что дело не столько в реальных предпочтениях, сколько в идиотских стереотипах и предубеждениях; впрочем, от человека, который едва не забыл о собственной ориентации, можно ожидать и не такого, а значит, надо просто дать ему время. Но когда Дженсен полностью теряет над собой контроль, а сдерживаться в сексе он то ли не хочет, то ли не умеет, Джареду поневоле приходится брать ситуацию в свои руки, до последнего не позволяя себе полностью расслабиться. Впрочем, с его богатым опытом это не так уж и сложно. Зато взамен он получает возможность смотреть. И, пропуская эмоции Дженсена через себя, понимать - он полностью и абсолютно счастлив, потому что такой Эклз только с ним. И благодаря ему.
Чувства и чувственность – это однозначно территория Джареда, где нет места логике и рассудку, здесь он хозяин. А значит – переплести пальцы, и наслаждаться сорванным учащающимся дыханием и темным расфокусированным взглядом, двигаясь дразняще неторопливо, задерживая Дженсена на грани экстаза так долго, как это возможно.
Все равно в итоге тот не выдержит и, уже выгибаясь над кроватью, нетерпеливо и резко двигая бедрами, отпустит руку Джареда и с силой стиснет его бедро.
- Давай. Быстрее.
И тогда, уперевшись кулаками в кровать, нужно взять действительно правильный темп, сжимаясь так, как надо, чтобы Эклз хрипло выдохнул «Джаред!» и выплеснулся в глубине его тела, судорожно сжимая пальцы и закрывая глаза. Падалеки никогда не думал, что это возможно – еще не достигнув пика самому, переживать чужой оргазм, словно свой собственный.
Потом можно ловить дыхание медленно возвращающегося к жизни Дженсена своими губами и, встретив его взгляд, в который раз задохнуться и подумать: абсент, дьявольское зелье. Он обязательно ответит на поцелуй, и, прошептав что-то ласково-благодарное, опрокинет Джареда на спину, чтобы вернуть ему долг. Его не надо ни о чем просить. Он все прекрасно понимает без слов. И почувствовав прикосновение горячих мягких губ, Джаред наконец-то потеряет над собой контроль…
Потом они еще долго будут лежать, обнявшись, и неторопливо целоваться, приходя в себя. Разрывать эти объятия почти больно, но необходимо – для того, чтобы иметь возможность однажды начать все сначала.
- Я поехал, - шепнул Джаред в горячую влажную кожу. Не удержавшись, укусил, закономерно спровоцировав возмущенное шипение Дженсена, и получил звонкий шлепок по заднице.
- Больно же, - проворчал он, для порядка укусил еще раз и, уворачиваясь от нового хлесткого удара, проворно скатился с кровати.
- Зря, - вздохнул Дженсен, устраиваясь поудобнее и закидывая руки за голову. – У нас еще минимум час.
- Эклз, я не собираюсь сдавать тебя Данниль с рук на руки; чего доброго, она с меня спросит за порчу ценного имущества, - фыркнул Джаред, исчезая за дверью ванной комнаты.
Он действительно не хотел встречаться с Харрис. Вот вроде – ничего плохого лично ему она не сделала, из Баннинга уехала четко и дисциплинированно, как и в прошлый раз, да и не доверять Дженсену у Джареда оснований не было... Но память – странная штука. Все доводы разума моментально меркли перед воспоминанием о том, что Джаред пережил, увидев, как Эклз с улыбкой приобнимает за талию рыжеволосую красавицу.
- И потом, Морган меня с дерьмом сожрет, если завтра я не предоставлю ему колонку с разбором полетов, - больше самому себе, чем Дженсену, пояснил Джаред, разглядывая себя в зеркало. Черт, и этот маньяк еще недоволен. Сам кусается, как спятивший кугуар, искренне считая это прелюдией, а стоит разок запустить зубы в него самого... Та-ак, не стоило думать о прелюдии; пожалуй, для начала душ будет холодным, иначе Джаред так никуда и не уедет.
Сквозь матовое стекло кабинки Джаред видел, как Дженсен зашел в ванную, устроил на полочке над раковиной кожаный несессер и принялся наносить на лицо крем для бритья.
- Эй. Я не понял. Че за хрень на ночь глядя? – моментально высунулся из душа Падалеки. Бля, это что – ради Харрис?
Дженсен мученически вздохнул.
- Падалеки, если бы ты дал мне спокойно побриться утром, я бы не делал этого сейчас, - терпеливо пояснил он. – Заканчивай там, мне тоже надо.
Тем временем Джаред разглядел, чем Дженсен собирается бриться, и, не удержавшись, весело фыркнул.
- Эклз, ты в курсе, что уже придумали не только колесо, но и безопасные станки? – поинтересовался он.
Сталь в пальцах Дженсена хищно сверкнула, когда он развернулся и внимательно посмотрел на Джареда.
- Падалеки, через пять минут я иду в душ, - спокойно сообщил он. – И если ты все еще будешь там, я тебя еще раз трахну. С огромным удовольствием. И с кремом для бритья.
После чего невозмутимо повернулся обратно к зеркалу и, осмотрев лезвие бритвы, уверенными движениями принялся выбривать правую щеку.
Джаред рассмеялся и закрыл створку, возвращаясь под расслабляющие струи воды. Бля, в двадцать первом веке бриться опасной бритвой... Это Эклз, точно.
Судя по всему, он уложился минуты в три. По крайней мере, когда Падалеки выбрался из душевой кабины, сталь все еще опасно гуляла по доверчиво подставленному горлу, точно примеряясь для последнего, фатального движения.
- Ты охуительно смотришься с этой опасной хренью, - прошептал Джаред, осторожно прижимаясь к Дженсену сзади и аккуратно кладя руки ему на бедра. – Хочешь, я вернусь в душ?
Дженсен попытался сдержать улыбку, но получилось плохо.
- Возвращайся лучше в ЭлЭй, - усмехнулся он. – Данниль приличная девушка, я не хочу наносить ей моральную травму видом горячего гейского секса.
Да, покоробило; но только слегка. Падалеки начинал привыкать к мысли, что Дженсен крайне редко пытается действительно его задеть, ничего не поделаешь – манера у него такая, он подкалывает автоматически, не слишком задумываясь о произведенном эффекте. Тем более что Эклз немного откинулся назад, давая возможность поддержать и обхватить себя за талию. Джаред зарылся лицом в его волосы и замер, наслаждаясь запахом шампуня и одеколона.
Дженсен сосредоточенно гримасничал, подставляя под бритву необходимые участки, сталь ходила по коже прирученным, но все еще опасным зверем.
- Кстати, - небрежно поинтересовался он, - Морган – это имя или фамилия?
- Фамилия, - отозвался Джаред, проводя губами по волосам Дженсена, и с удивлением почувствовал, что тело в его руках напряглось.
Джаред поднял голову и посмотрел в зеркало. Лицо Дженсена оставалось спокойным, но движения пальцев с зажатым в них лезвием стали какими-то отстраненно-механическими.
- А имя? – тихо спросил Эклз.
Что за черт.
- Джефф... – растерянно ответил Джаред.
Рука дрогнула. На коже моментально выступила кровь, окрашивая белоснежную пену кармином.
- Блядь, Дженс, ты что, решил зарезаться? – вырвалось у Джареда.
Дженсен смотрел на него неподвижным взглядом, замерев с бритвой в слегка отставленной руке.
- Джеффри Дин Морган? – негромко уточнил он.
Почему-то по спине пробежал противный холодок.
- Дженс, да в чем дело?!!
- Я задал вопрос.
- Ну да, Джеффри Дин Морган.
Секундная пауза – и Дженсен продолжил свое занятие.
- Дженс...
- Ты уволишься. Завтра же.
Голос резкий и уверенный. Движения бритвы четкие и быстрые. Джаред подумал, что Эклз сейчас не просто еще раз порежется – вообще перережет себе горло. Но все равно не мог не спросить:
- Почему?
Во взгляде Дженсена промелькнул гнев.
- Потому что я так сказал, - сквозь стиснутые зубы бросил он, слава богу, наконец-то опуская руку с лезвием.
Первым и закономерным порывом Джареда было в нескольких словах объяснить, что он думает о пожеланиях, высказанных подобным тоном, да и вообще о попытках лезть не в свое дело, ничего при этом не объясняя... Но внезапно он подумал: формула «ты хочешь – я делаю» не может работать только в одну сторону. Если таково желание Эклза – он это сделает хотя бы ради того, чтобы доставить ему удовольствие. Потому что так будет правильно. И честно.
- Хорошо, Дженс, - тихо произнес он, и, не отрывая напряженного взгляда от лица Дженсена в зеркале, коснулся губами его плеча.
Дженсен опустил глаза. А потом накрыл руку, лежащую у него на талии, своей ладонью.
- Прости. Я все объясню, правда, просто... это долгая история, - негромко произнес он уже совсем другим тоном, и на душе у Джареда стало тепло от понимания – оказывается, в этом нет ничего сложного. Уступить, пойти навстречу – и Дженсен оценит. – Я не должен был грубить. Я... прошу тебя. Сделай это для меня, хорошо?
Падалеки подавил улыбку, потому что неожиданно и совершенно нелогично почувствовал себя победителем. Он взял руку Эклза в свою и, поднеся к губам, бережно поцеловал ладонь.
- Хорошо, - прошептал он.
Разумеется, любопытство просто сводило с ума и плясало на языке тысячей несвоевременных вопросов, а значит, требовалось срочно сменить тему. Взгляд Джареда зацепился за косой шрам на предплечье Дженсена, и он, не долго думая, выдал:
- Кстати, я давно хотел тебя спросить, откуда...
Дженсен фыркнул и вырвал руку.
- Падалеки, у тебя деликатности, что у гризли, - заметил он. – Авария. На хрена нужны эти дурацкие небьющиеся стекла, если осколки пластика справляются с задачей не хуже... Джаред, можно, я, наконец, закончу с бритьем?
Но Падалеки уже думал о своем.
- Давно? – негромко спросил он.
- Что?
- Авария.
Дженсен пожал плечами, возвращаясь к своему занятию.
- Года два назад. Или три.
Джаред запретил себе развивать эту тему дальше, пусть даже в собственных мыслях. Сейчас выпытывать что-либо бесполезно, будет только хуже. Но если дело действительно в том, о чем он думает – это многое объясняет.
- Заканчивай, - шепнул он, коснувшись губами затылка Дженсена, и уже хотел отпустить его, но тот неожиданно развернулся в его руках и внимательно посмотрел в глаза.
- Падалеки. Спасибо.
- За что?
- За то, что веришь мне. И не задаешь вопросов.
Джаред смущенно усмехнулся. Дженсен крайне редко говорил «спасибо», тут со старших классов ничего не изменилось. Да и благодарить его, на самом деле, особо не за что.
- Ну вот. Теперь Данниль точно будет недовольна, - вздохнул Падалеки, дотрагиваясь до пореза на лице Эклза.
- Чувствую себя вашей совместной собственностью, - незамедлительно фыркнул тот, но, увидев на лице Джареда обиду, прижался к нему ближе и прошептал на ухо: - Но эксклюзивное право владения все равно у тебя.
Он это умеет. Всего несколько слов – и уже нет никаких сил обижаться дальше.
- Заканчивай, - еще раз повторил Джаред и, коротко поцеловав Дженсена в губы, пошел в комнату. Пожалуй, стоит поторопиться, а то такими темпами встречи с Харрис действительно не избежать.
Расставаться, если ненадолго – это даже приятно. Потому что тогда прощание до краев наполнено предвкушением новой встречи.
Дженсен перехватил его уже возле открытой двери и прижал к косяку, целуя сильно и откровенно. На виду у всего мотеля. Не прячась. Не стесняясь. А значит – Джаред сделает все, о чем бы он не попросил.
- Ты приедешь завтра?
- Конечно. Я же должен обеспечить тебе регулярный и качественный секс, иначе, чего доброго, ты сбежишь обратно к Броку.
- Ну, пока что ты прекрасно справляешься, хотя... Ч-черт! Пусти... Эклз, ты опять не знаешь, куда зубы девать?
- А ты не провоцируй.
Его губы горячие и влажные, у него вкус зубной пасты и секса.
-...Во сколько ты освободишься?
- Постараюсь пораньше. А что?
- Моя очередь пригласить тебя на ужин.
- Гм... Куда? В Макдональдс?
- Сука ты, Эклз. Впрочем, это не новость, а значит, так и быть – я все же возьму тебя с собой в один классный бар. Там такие стриптизеры...
- Стриптизеры?
- Ага. А еще на редкость просторные кабинки в туалете... Тихо, тихо, я только со стороны... Но было бы интересно, а?
- Падалеки, вали уже. Иначе сейчас я затащу тебя обратно, и к черту Данниль.
- Вот с последним...
Целоваться с ним можно вечно. Даже если таким нехитрым способом он просто затыкает тебе рот.
- До завтра, Дженс.
- Рули осторожнее, Айртон.
Джаред хмыкнул. Накануне вечером они таки выбрались в Палм-Спрингс, и Падалеки был за рулем. Если по дороге туда Дженсен хранил вежливое молчание, то на обратном пути слегка раскрепостился под влиянием изрядного количества виски и сравнил манеру вождения Джареда с первым сексом – торопливо, необдуманно, а главное – все закончится быстро и предсказуемо, причем в случае Джареда речь идет не о преждевременном семяизвержении, а об аварии. Оскорбленный Падалеки попытался напомнить, что когда кое-кто гонял на мотоцикле, об осторожности и речи не было, на что Эклз невозмутимо заметил, что осторожничать на байке так же глупо, как лихачить на автомобиле, «поскольку риск изначально заложен в саму философию управления мотоциклом, тогда как автомобили предполагают определенную степень безопасности». Спорить с ним тогда было бесполезно, и Джаред просто раздраженно прибавил скорость, а вот сейчас задумался, не является ли эта неожиданная рассудительность естественным следствием того, что произошло два года назад?.. Ладно, они еще поговорят об этом. Обязательно.
- Я буду предельно аккуратен, мамочка.
Дженсен провожал его взглядом, прислонившись к косяку дверного проема, и улыбался.
Уже садясь в камаро, Джаред посмотрел на него, прощаясь, и внезапно почувствовал сильнейшее желание вернуться. Словно они расстаются не на сутки, а очень надолго. Возможно – навсегда.
Падалеки мысленно сплюнул и решительно захлопнул дверь. Нет, надо что-то делать со своими эмоциями. Впрочем, есть надежда, что рациональность Эклза его слегка уравновесит, потому что если нет – придется разводить Мюрреев. И напомнить Чаду о его предложении.
***
На самом деле, качество и продолжительность сна не столь сильно зависят от чистоты совести, как это принято считать; по крайней мере, до тех пор, пока ты не отвыкнешь оставлять на ночь рядом с собой включенный мобильный. Ну, или хотя бы не научишься игнорировать звонки. А также сигналы смс.
Блядь, девять утра... Какая сука...
Еб твою мать. Брок.
Джаред даже проснулся от неожиданности и, протерев глаза, вчитался в текст сообщения. Бред какой-то.
«Я ничего не понял, но, полагаю, твоя комната остается за тобой. Когда тебя ждать?»
Джаред со стоном откинулся обратно на кровать. Блядь, что характерно, он тоже ничего не понял. И ждать его не надо. И будить рано утром дурацкими сообщениями тоже. Урод, опять чего-то накурился или нажрался.
Падалеки, особо не задумываясь, поставил телефон в режим вибрации (ну, на всякий случай), и попытался вновь заснуть.
Полчаса он просто злился и ворочался, отказываясь признать очевидное – он не только проснулся, но теперь еще и с каждой минутой нервничает все больше. Потому что Келли никогда, ни при каких обстоятельствах не принимал ничего раньше полудня. Отчаянно хотелось договориться с самим собой и поверить, что Брока просто не отпустило с вечера... Но Джаред уже знал – случилось нечто такое, что ему точно не понравится.
Когда скатившийся почти под самое ухо телефон мелко задрожал, Падалеки испытал огромное искушение отключить его вообще. То, чего ты не знаешь, тебе никогда не навредит – да, это позиция страуса, но тот, кому никогда в жизни не приходила в голову такая мысль, просто не жил по-настоящему.
Джаред взял трубку и посмотрел на определившийся номер. «Р.М.» Потенциальный пиздец медленно, но верно приобретал очертания катастрофы планетарного масштаба.
- Слушаю, - как можно более твердо произнес он, нажимая на прием.
Есть вещи, от которых не убежать.
Голос Майкла был веселым и фонтанировал искренней доброжелательностью.
- Мистер Падалеки, примите мои поздравления. Вам все же удалось удивить меня, а это, поверьте, мало кому удается. Позвольте только полюбопытствовать, тут дело в личной неприязни, или все же кому-то посчастливилось в достаточной степени заинтересовать вас финансово? Впрочем, не важно. Собственно, я звоню не только затем, чтобы поздравить и выразить мое искреннее восхищение. Я хочу предложить вам сотрудничество. На сей раз все по-честному, никаких соглядатаев и недомолвок. Вы очень убедительно доказали, на что способны; полагаю, мы действительно сможем быть взаимно полезны друг другу. Поверьте, я не держу на вас зла, уступить достойному противнику – для умного человека это огромное удовольствие; а я придумаю что-нибудь еще. И очень хорошо, что ваша роль в этой истории будет очевидна разве что мне да нашему общему другу, поэтому...
- Что случилось? – наконец смог выдавить из себя Падалеки, медленно садясь на кровати. Казалось, в душе орудует стая голодных лангольеров, оставляя после себя гулкую, звенящую пустоту.
- О.
В одном звуке Розенбаум умудрился выразить целую гамму переживаний, от искреннего удивления до жесточайшего разочарования.
- Так вы не в курсе? - обиженно поинтересовался он, словно ребенок, расколовший Санта-Клауса на предмет его истинной сущности. – Как обидно. Воистину, в этом мире не бывает совершенства, оно существует лишь в наших мечтах и заблуждениях...
- Что случилось?!! - Джареду казалось, что он кричит. На самом деле, он сам с трудом расслышал свой вопрос.
- Ну вот, сейчас начнется мелодрама. - Джаред почти наяву увидел, как губы Розенбаума презрительно искривились, но Майкл тут же поинтересовался, с надеждой и любопытством: - Мистер Падалеки, а может, вы все же не вполне откровенны со мной? Поверьте, я осознал свои предыдущие ошибки и...
- Ма... Мистер Розенбаум... – с трудом выдал Джаред, внезапно вспомнив их последний, так сказать, разговор.
Похоже, Майкл тоже его вспомнил, потому что скептически хмыкнул.
- Ну вот, уже не «сука», а «мистер». Жалкое зрелище, Падалеки. Ладно, вы мне наскучили. Да, кстати – почитайте сегодняшний GT. Уверен, вам понравится. Инквизитор, полагаю, уже в полном восторге.
Джаред отшвырнул трубку. Путаясь в одеяле, он почти свалился с кровати, а потом, на ходу влезая в джинсы и проверяя наличие мелочи в кармане, бросился прочь из номера. Ему было до безумия страшно.
Смутное ощущение, что он видел возле рецепции автомат с газетами, оказалось правдой, а еще пожилой консьерж только-только закончил обновление ассортимента.
- Эй! – возмущенно воскликнул мужчина, когда, едва дождавшись щелчка запирающего механизма, Падалеки отпихнул его в сторону.
- Прошу прощения, мистер Пикард, - сквозь зубы выдавил Джаред, роняя монеты.
- Охренели совсем, - проворчал Дэннис Пикард, с достоинством направляясь за свою стойку.
Его мысли несколько изменили свое направление, когда толкнувший его молодой человек (из 132-го номера, машинально отметил консьерж) лихорадочно развернул таблоид The Gospel Truth, пробежал глазами какую-то статью, смертельно побледнел и пошатнулся, роняя газету.
- Эй, парень, ты в порядке? – спросил Пикард, потому как за комнату этот жилец платил вперед, не шумел, а главное, не требовал, напившись, в два часа ночи открыть ему бассейн. Похоже, правда, там были некоторые сложности с ориентацией, по крайней мере, у него регулярно оставался на ночь какой-то красавчик с пухлыми губами, но это же Лос-Анджелес...
- Нет, - прохрипел парень и, еле передвигая ноги, направился прочь из лобби.
В принципе, работа в мотеле быстро притупляет любопытство, потому что, в конечном итоге, все тайны сводятся либо к сексу, либо к деньгам, но день предстоял долгий, а реакция парня все же была интригующе бурной.
Пикард вышел из-за стойки и, подойдя к автомату, подобрал оброненную молодым человеком газету. Точно, The Gospel Truth. Дэннис поморщился. Как такое можно читать... И ведь сколько уже народу судилось с этим, с позволения сказать, изданием, а все равно – популярность растет, рейтинги зашкаливают, слоган «истинная правда в доказательствах не нуждается» засветился даже у Опры. Ну правильно, есть вещи, которые не только не нуждаются в доказательствах, но и не тонут, и совсем не потому, что умеют хорошо плавать... Впрочем, кто знает – может быть, просто действительно очень трудно опровергнуть настоящую правду, а уж как эта правда была подана... На то и существует свобода слова. Кстати, гуманоиды, йети и крокодилы из канализации почему-то не жалуются. Наверное, более терпимо реагируют на критику.
Консьерж развернул таблоид на странице, которую просматривал парень из 132-го. История о пришельцах в Бэль-Эйр вряд ли могла так сильно его взволновать; ну, фото киски Бритни Спирс может, и способно шокировать гея, но маловероятно, чтобы настолько... Это, что ли?..
Статья под заголовком «Fiat Lux?» повествовала о жутковатых нравах и развлечениях студенческого братства Калифорнийского университета, в котором, если верить написанному, ненавидят любые меньшинства, от национальных до сексуальных, иногда убивают недовольных, трахают несовершеннолетних девочек и активно употребляют наркотики; причем всё это безобразие происходит при молчаливом одобрении руководства, потому как все эти малолетние ублюдки принадлежат к самым уважаемым семействам Лос-Анджелеса. Пикард пожал плечами. Можно подумать, это новость. Стоило бумагу и типографскую краску переводить. Та-ак, а стало обо всем известно благодаря откровенности некоего Эклза, парня с сопливо-трудной судьбой и гейской ориентацией, которую он мужественно скрывал все годы своего обучения... Полный бред. И написал всю эту ахинею... Д.Д. Морган. Наверняка псевдоним. Да и этот Д. Эклз вряд ли существует на самом деле, иначе пиздец парнишке, таких откровений не прощают.
Нет, пожалуй, все же дело в Бритни. Может, парень в жизни голых баб не видел. Ведь, в конечном итоге, дело всегда либо в сексе, либо в деньгах. Эх, куда катится этот мир… Дэннис несколько секунд полюбовался на нечеткую фотографию. Ну забыла девка трусы натянуть, было бы из-за чего огород городить...
Газета отправилась в мусорку. Дэннис Пикард неторопливо вернулся за стойку и включил телевизор. День предстоял долгий и, как он очень рассчитывал – скучный.
***
Люди расступались, давая ему дорогу. А может, Джаред их расталкивал, не суть важно.
- Где?
Карла изменилась в лице. Вскочила… Похер.
- Падалеки! Что... Планерка…
Один удар ногой – и створки двери распахиваются крыльями.
- Морган!!!
За столом в переговорной свободно уместилось бы человек пятнадцать. Сегодня их тринадцать. Чертова тайная вечеря… И все, как один, с опасливым удивлением обернулись на звук. Неважно.
- Морган!
В три шага преодолеть разделяющее их расстояние, и, кинув в лицо рассыпающуюся на части газету (да, по дороге Джаред купил еще две. Просто, чтобы убедиться… Прочувствовать. Поверить), на выдохе выкрикнуть:
- Зачем?!!
Беспомощно и глупо.
- Падалеки, - рыкнул Морган, вскакивая на ноги, и, схватив Джареда в охапку, все за те же три шага вынес его прочь из переговорной, а потом, заломив руку за спину, втолкнул в свой кабинет.
- Сидеть! – рявкнул он. – Десять минут!
Падалеки услышал, как зазвенели ключи и щелкнул замок. Он бессильно опустился в кресло и стал ждать. Голова раскалывалась, руки тряслись, в висках стучало отчаянное и малодушное: «ошибка, это ошибка… не Джефф… он не мог».
Все же знать и верить – это совершенно разные вещи. Джаред знал, что статью написал Джеффри. Но не верил в это.
Он не следил за временем и вздрогнул, когда в замке звякнул ключ.
- Падалеки, ты совсем спятил?
Морган уверенным шагом прошел к себе за стол и сел, настороженно глядя на Джареда.
Это не он. Если бы это был он – не было бы таких дурацких вопросов. И Морган не смог бы так спокойно и испытующе смотреть в глаза Падалеки, ведь не смог бы, верно?..
Джаред встал и, медленно приблизившись к столу, положил перед Морганом свой последний экземпляр The Gospel Truth, который все время ожидания судорожно сжимал в руке.
- Что здесь? – Морган надел очки.
Джаред молча ткнул пальцем, потому что горло перехватила совершенно безумная надежда, что Джефф действительно видит эту статью в первый раз.
Морган быстрым профессиональным взглядом пробежал по написанному.
- И что? – непонимающе спросил он, поднимая на Падалеки глаза. – Все верно.
Джаред явственно услышал стеклянный звон – это рассыпались в прах все его надежды и иллюзии. Он сделал шаг назад и упал в кресло.
- Джеффри, как ты мог, - еле слышно прошептал он, не отводя взгляда от лица Моргана. Это так странно – смотреть на друга, и видеть перед собой незнакомца.
Джеффри опустил глаза. Ну надо же, неужели смутился? Нет, ничего подобного. Похоже, просто подбирает слова; наверное, это не так легко для умного человека – общаться с доверчивым идиотом вроде Джареда и делать вид, будто разговор идет на равных.
- Однажды ты скажешь мне спасибо, Джей, - негромко произнес Морган и уверенно посмотрел прямо в глаза Падалеки. – Это для твоего же блага.
Джаред покачал головой, не в силах поверить, что в самом деле слышит это из уст человека, которому так глупо и опрометчиво доверял. И ведь Джефф действительно серьезен, неужели он сам верит в эти пустые лицемерные слова?.. Пожалуй, дорога в ад выстилается благими намерениями не по недосмотру или случайности – люди прекрасно знают, куда идут, просто слишком привыкли передвигаться с комфортом…
- Спасибо? – интересно, откуда берутся слова, ведь в голове давно нет ни одной мысли, только обида и тянущее понимание - произошедшее уже не исправить. – За что? За то, что ты сломал жизнь мне? И Дженсену?
- Прекрати, - во взгляде Моргана появилось раздражение. – Что за мелодрама? У тебя таких Дженсенов до хрена было, и еще в четыре раза больше будет, а твоя болезненная зависимость от этого парня – уже достаточная причина, чтобы держаться от него подальше. Однажды ты поймешь это, и скажешь мне спасибо. И не надо передергивать – просто тебе удалось узнать правду об UCLA, а я об этом написал. Это работа, Джаред. Ничего больше.
Все же интересно – вот теряешь доверие к человеку, и все – больше не веришь ни одному его слову.
- Правду? Ты написал правду для Gospel? А чего ж тогда не сразу для LA Times? – тихо спросил Джаред. – Правда, она заслуживает лучшего соседства, чем статья о полтергейсте в спальне Линдси Лохан и фото пьяной Пэрис. Тебе насрать на правду, Джефф. Твоей целью был Дженсен. А еще - чтобы он узнал, откуда прилетело, иначе зачем было подписывать этот пасквиль своим именем. Скажи, это… из-за Майкла? Из-за той аварии?
Морган нахмурился, однако недоумение в его глазах было настолько явным, что Падалеки растерялся. Как же…
- При чем здесь авария? – резко спросил Джеффри.
- Но… Это ведь он попал в аварию вместе с твоим сыном.
Морган переплел пальцы рук с такой силой, что побелели костяшки, и отвел взгляд.
- Это не так, Джей. – глухо произнес он, глядя в сторону. – Тогда никто не выжил, я сам видел, как резали на части обе машины и доставали тела. Эклз – подонок, но в этом он не виноват.
В груди вновь болезненно сдавило – Джаред понял бы отчаяние отца, который мстит за сына, но просто так… Просто, потому что это работа … Если у Джеффри не найдется другой причины – Джаред его ударит. И хорошо, если только ударит.
- Тогда почему? – голос почти сорвался на крик, но Падалеки покрепче вцепился в подлокотники, чтобы удержать себя от решительных действий. До поры. Пока Джефф не объяснит.
Морган резко повернулся к нему. В глазах – боль и злость.
- Ты помнишь, как звали парня, убитого в кампусе? – резко спросил он, и Джаред ответил автоматически, не задумываясь, все еще ничего не понимая:
- СиДжей Маккена…
Джеффри горько усмехнулся.
- Калеб Джереми Маккена, - негромко уточнил он. - В UCLA убили друга моего сына. И Дженсен Эклз покрывает его настоящих убийц.
Дыхание перехватило - то ли от шока, то ли от возмущения.
- Да с чего ты взял?!!
И в тот же миг Джаред понял, что никогда в жизни не чувствовал себя до такой степени беспомощным – потому что Моргана на самом деле не интересовали доказательства. Точнее – его абсолютно не интересовало их отсутствие. Он просто верил в вину Дженсена с исступленностью религиозного фанатика - «верю, потому что нелепо». Теперь бы еще понять, почему, хотя – это все равно ничего не изменит.
Мысль заработала неожиданно четко, Джаред не ожидал, что в такой ситуации окажется способен что-либо сопоставлять и анализировать.
- Джефф, ты ведь лично знаком с Эклзом, верно?
Морган спокойно кивнул, не считая больше необходимым что-либо отрицать.
- Почему ты решил, что он причастен к убийству?
- Он сам мне рассказал.
Наверное, на лице Падалеки отразилось настолько искреннее изумление, что взгляд Моргана немного смягчился.
- Джаред, я всего лишь хотел знать, что произошло. Пойми, судьба Калеба была мне небезразлична, это я настоял на его поступлении в UCLA, я искренне надеялся, что так будет лучше… А видишь, как все вышло… В полиции со мной даже не стали разговаривать, заявив, что не собираются давать информацию о ходе следствия постороннему человеку, а то, что мать Калеба в это время находилась в больнице с сердечным приступом, их не сильно впечатлило. Руководство университета отделывалось отговорками и советовало обратиться в полицию. И тогда этот ублюдок заявился ко мне домой. Разложил на столе полицейские отчеты, к которым я и не мечтал подобраться, заключение коронера, результаты внутреннего университетского расследования. И заявил, что это был несчастный случай. Он издевался, понимаешь? Он показал мне, какое место занимаю я, так и не сумевший выяснить хотя бы точную причину смерти, и он – самоуверенный щенок в дорогом костюме, которому, не иначе, достаточно было сделать пару звонков, чтобы все эти бумаги копы ему в кампус привезли. Впрочем, возможно, и возить ничего никуда не потребовалось, если все эти фальшивки прямо в братстве и были состряпаны…
- Джефф, ты сказал, что Дженсен лично признался тебе… - негромко напомнил Джаред. На душе было паршиво до тошноты. Словно обнаружил на дне выпитой банки пива крысиный хвостик – тут уж только блевать, никаких сентиментальных сожалений о прекрасно проведенном времени. Он думал, будто успел узнать Моргана. Ни хрена он его не знал.
- Ну разумеется, не напрямую, - раздраженно бросил Джефф, недовольный глупым вопросом. – Он кто угодно, только не идиот. Но Джей, ты же понимаешь, кто лучше всего осведомлен в обстоятельствах убийства? Не думаю, что ему пришлось сильно утруждаться, собирая всю эту хрень, поскольку он просто сфабриковал все сам. И это не был несчастный случай, потому что…
Прозревать – это всегда больно. А еще сразу мучительно хочется вновь закрыть глаза и больше ничего не видеть, потому что внешний мир на проверку далеко не так хорош, как ты можешь представлять себе в своем уютном незрячем существовании. Но даже если ты сомкнешь веки, это ничего не изменит по сути. Прозревать – это не только больно. Это еще и необратимо.
- …потому что, если это был несчастный случай, тебе будет некого винить в произошедшем, кроме самого себя, верно, Джефф?
Лицо Моргана пошло пятнами.
- Прекрати! – взревел он, с силой шарахнув кулаком по столу. – Не смей говорить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления, щенок!!! Я никогда не снимал с себя ответственности и…
На самом деле, уже не осталось ни боли, ни гнева. Разочарование. Горечь. Вечный привкус большинства уроков, которые преподносит нам жизнь. И – сожаление, что не понял всего раньше. И доверился не тому, кому следовало.
- Но ответственность, которую можно с кем-то разделить, это уже пол-ответственности, правильно? – негромко произнес Джаред. – Джефф, самое ужасное, что ты уже сам во все это веришь. Тебе так нужен враг, которого ты сможешь возненавидеть вместо самого себя, что готов сделать козлом отпущения парня, который просто оказался не в том месте и не в то время, причем, что самое смешное – затем, чтобы дать тебе то, в чем ты так нуждался – информацию. Прости. Это без меня. Наверное, я веду не самую праведную жизнь, но у меня всегда хватало мужества посмотреть правде в глаза и не искать других виноватых там, где их нет. Джефф, ты хоть сам понимаешь, что до такой степени боишься принять истинное положение дел, что готов не только предать мое доверие - утопить кого угодно, лишь бы тебе оставили твои заблуждения… Вина Дженсена лишь в том, что он знает, как все было на самом деле… А все было не так, как хотелось бы тебе. Джефф, когда же до тебя наконец дойдет, что это был несчастный случай?.. Но вместо того, чтобы давно принять и отпустить, ты лучше уничтожишь Дженсена, потому что не станет его – и ты с чистой совестью сможешь дальше верить во все, что захочешь, потому что в отсутствие свидетелей это будет уже не паранойя, а точка зрения…
Морган словно постарел лет на десять. Только взгляд остался прежним – уверенным и тяжелым, словно он вынужден слушать лепет несмышленого ребенка, которого слишком любит, чтобы заткнуть оплеухой.
- Джей, знаешь, в чем твоя проблема? – тихо спросил он. – Впрочем, не только твоя, всех вас, молодых недоумков… Вы, не имея ни достаточных знаний, ни достаточного опыта, почему-то твердо уверены, что самые умные. Что понимаете абсолютно все. Что вы во всем разбираетесь лучше нас, маразматичных стариков. Что вы, черт возьми, в курсе, как для вас будет лучше, что вы со всем справитесь, что вы, блядь, бессмертны…
- Знаешь, Морган, что самое смешное? – отозвался Джаред, вставая с кресла. – Я тебе действительно верил.
- Джей, сядь немедленно! – рявкнул Морган. – Мы не договорили.
- Не думаю.
Джаред развернулся и направился к двери.
- Сынок, ну как ты не понимаешь!!!..
- Еще одно заблуждение, Джефф, - негромко произнес Падалеки, на миг притормозив на пороге. – Майкл мертв. А я не твой сын. Прощай.
***
- …с позором, к чертовой матери!
- За что?
- Бля, Майкл, ты еще спрашиваешь? За то, что этот пидор распустил свой вонючий язык, вот за что!!! Пиздец, я всегда знал, что он гомик!
- Джастин, тебя уже все поняли, дай другим сказать. Майкл, что думаешь ты?
- Веллинг, я думаю, что если Хартли не завяжет с наркотой, у него атрофируются не только мозги, но и яйца.
- Блядь, Розенбаум!!!
- Хартли, заткнись. Давай без предисловий, Майкл.
- Если мы выгоняем Эклза из братства, тем самым мы признаем, что в статье написана правда, которая, как известно, глаза колет. Если мы встаем на его защиту – мы поддерживаем нашего оболганного товарища. По-моему, все очевидно. И потом – я не думаю, что имел место злой умысел. Полагаю, инквизитора подставили так же, как и всех нас.
- Хорошо. Эшмор.
- Розенбаум прав. Сейчас мы должны выступить на стороне Дженсена, а там видно будет.
- Какой, нах, Дженсен!!! Он точно Дженни, блядь!!!
- Хартли, если ты не уймешься, я скажу, чтобы тебя вывели. Джонсон.
- Э-э… Ну, я – как все…
- Вот она – буриданова проблема выбора…
- Майкл!!! Так, я тоже согласен с тем, что нам не стоит выносить поспешных решений. В конце концов – Дженсен один из нас. А то, кого он предпочитает в сексе… Кстати, а он точно гей? Блин, Розенбаум, ты-то чего так уверенно киваешь? Ладно, будем считать, что это его личное дело. Пожалуй, стоит принять в братство пару парнишек из GSA, чтобы хоть на сторону не ходил, трепло озабоченное… Черт, да с кем же он так неудачно перепихнулся, с этим ДиДи Морганом, что ли?..
- Веллинг!
- Я занят. Что?
- Там Эклза спрашивают.
- Кто?
- Парень, высокий такой, лохматый. Не представился, пытался войти силой. Наши его скрутили, че дальше-то?
- Господи, ну кто там еще высокий и лохматый...
- Можешь не ходить, Том. Я знаю, кто это. Помнишь, тот клоун из журнала?
- Ну помню. И что ему нужно?
- Он и есть любовник Эклза.
- О-ху-еть, бля!!!
- Так, все, Хартли, на выход! Откуда такая информация?
- Я сам его нанял. Кто же знал, что у них все так хорошо срастется.
- Бля-я!!!
- Так ты полагаешь…
- Слив произошел через него, я уверен. Автор статьи – его главный редактор.
- Майкл, а когда ты собирался поделиться этим с нами?
- Эшмор, считай это разовой благотворительной акцией, потому как информация стоит денег
