Часть 8. Би полетел к Исаакиевскому собору – ему всегда нравилось это монументальное и в то же время невероятно грациозное здание

Би полетел к Исаакиевскому собору – ему всегда нравилось это монументальное и в то же время невероятно грациозное здание. Ах, Монферран, - чудный француз - твое творение невыносимо прелестно! Особенно большой купол. Би с детства обожал его и, будучи пятилетним мальчуганом, все мечтал взобраться под самый потолок, но вот беда – возможности не было. Но потом, спустя без малого 11 лет, он спокойно может подняться на такие высоты, что людям и не снилось. Куда им браться до муз со своими маломощными космическими корабликами? Ой, Би снова забылся – не хватало, чтобы коллеги из отдела инженерной мысли прознали – заклюют!

Муза приземлился между колонн и принялась наматывать круги по галерее:

- Раз, два, три.., - считал он колонны, хотя прекрасно знал, что их ровно 24 и за время его отсутствия ни единой новой не прибавилось. – Купол… Мой любимый купол… Как ты там поживаешь? Голуби, наверное, достали уже? Пойду, приберусь, золотые твои бока почищу – будешь, как новенький!

Би взмыл наверх и придирчиво осмотрел голову храма: так и есть – птицы-грязнули перепачкали его. Снег, будто верблюд, оплевал белыми несуразными комьями. Моветон!

Муза с дрожью в сердце прикоснулся к святой меди. Хлопая изо всех сил крыльями, вихрем закружив потоки воздуха, он вызвал мини-ураганчик, что в миг сдул снег долой. Би, по привычке засучив рукава, начал старательно, сантиметр за сантиметром, полировать перьями исаакиевское золото. Часа через три уставший, но довольный своей работой, он повалился прямо на купол и сладко зевнул.

- Гул-л-л-ль?

- Нет, не сплю. Клюв, это ты?

- Ур!

- Что в Службе творится? Что слышно? – Интересовался начальник, уставившись в небо – у него не было сил даже голову приподнять, чтобы разглядеть подчиненного.

Би из последних сил согнул колено. Клювик тут же вскарабкался на него и начал вещать, как с трибуны.

Оказывается, и босс, и ангел-хранитель свое слово сдержали – Егор и Высшие не в курсе Музовых проделок. Послание благополучно доставил и, судя по реакции шефа, тот остался доволен. Дюша отсыпается дома, его друзья – Вахтер и Качок – сейчас в больнице проведывают беднягу-Очкарика, которого вчера поколотили бандиты. Руся ходила в участок и давала взятки всем, кому не лень, чтобы выпустили Таню. Похоже, ей это удалось. Остальные ребята пока отсиживаются в обезьянниках. Пионеры из 265 школы забыли наполнить кормушки и…

- Стоп! Про пионеров не надо. Спасибо за доклад, дорогой товарищ Клюв! – Иронизировал Би.

- У-у-у-у-р?

- Что я тут делаю? Купол почистил! Так, захотелось. Сам не знаю почему. Да, я в курсе, что Пасха еще не скоро. Все равно херувимы меня сюда и на пушечный выстрел не подпустят, как ни просись. А зимой им тут делать нечего, поэтому я сам его с превеликим удовольствием намываю и полирую, сколько душе угодно. Люблю я его очень, понимаешь, Клюв? Жалею… и собор, и купол большой. И маленькие тоже. Превратили храм в… ладно-ладно, не буду ругаться, не ворчи. Музей создали… Страна идиотов. Как только рука поднялась? Откуда решение такое взялось? Кто вообще посмел? Я б музе этого варвара морду б набил – честное слово! А в Москве с Храмом Христа-Спасителя чего вымутили? Разрушили к едрени-фени и бассейн сварганили для граждан-водоплавающих – надо же! Жабы.

Ай, ну их к монахам! Давай я тебе лучше про купол расскажу?

- Гур-р-у-ру-р-р-р!

- Да погоди ты со своими инструкциями! – Отмахнулся Би.

- Ур-ур-ур, - переживал Клюв.

- Ничего со мной босс не сделает. Я их и так помню – экзамен пройдет в лучшем виде – шик и блеск! Вот такой блеск, как у купола. Ну, что, будешь слушать?

Клювику ничего не оставалось, как согласиться. И не успел он и глазом моргнуть, как Би, что называется, понесло:

- В 1837 году архитектором и его группой была начата установка 24 верхних колонн, которые поднимались наверх при помощи оригинальных механизмов. А следующим устанавливали сам купол. Монферран хотел сделать его настолько легким, на сколько это возможно, но в то же время и прочным. И что же он придумал? Он, просто-напросто, сделал его не кирпичным, а металлическим. Так вот, Клюв, что б ты хотел знать, у мастеров на все про все ушло 490 тонн железа, 990 тонн чугуна, 49 тонн меди и 30 тонн бронзы. – Би многозначительно поднял палец вверх. – В результате купол Исаакиевского собора стал третьим в мире, выполненным с применением металлических конструкций и оболочек. В целом мире, сечешь?

Купол состоит из трех взаимосвязанных чугунных частей: нижней - сферической, средней — конической и наружной — параболической. Диаметр наружного свода составляет 25,8 метра. Для создания теплоизоляции пространство между фермами купола заложили 100 тысячами гончарных горшков, за счет чего еще и акустику улучшили! (Тут, видимо, наши «техническим» помогали). Снаружи купол покрыли медными позолоченными листами. Их, между прочим, золотили огневым методом в течение трех лет - с 1838 по 1841 год. Работа эта была ужасной, а метод – кощунственным. Но что поделать?..

- Ур-р-р-р?

- Что такое огневой метод? Это когда поверхность покрывают слоем из смеси золота и ртути, потом нагревают: ртуть испаряется, а золото хорошо прилипает к поверхности. Срок службы таких покрытий где-то 100-150 лет. Так вот, когда золотили исаакиевский купол, тогда скончались аж шесть десятков мастеров – от отравления парами ртути… Вот это подвиг! Вот, кто настоящие мученики! А я-то чего? Протер, да и только…

- Браво! Мои аплодисменты!

- Клюв, кто там еще приперся?

- Гу!

- Миу-у-у… Привет, - процедил Би.

- Вижу, ты не рад нашей встрече, Би-би. Отчего же?

- Не переношу на дух нянек.

- Да? А, может, просто ревнуешь своего опекаемого?

- Что ты несешь? – Би сел.

- Правда глаза колет? – Подтрунавала купидон.

- Ой! Ну, тебя! Мне на переэкзаменовку надо, - раздраженно отмахнулся муза.

- Вот я тебя и протестирую: помогу усвоить пройденный материал…

- Слушай, не вмешивайся! Не твое это дело! Вали к этой Русе и давай там решай свои вопросы, а мне позволь решать свои! – Вспылил он.

- Хм-м-м… - протянула Миу. – Ты уже научился отличать свое от чужого – похвально.

- Что?! Кто тебе накапал? – Би недоверчиво покосился на Клюва.

Голубь задрожал от страха.

- Он не виноват. То есть, почти не виноват. Его, видишь ли, соблазнила моя голубка… Он все выложил, как на духу, а она уж пересказала мне.

- Шпионить надумала?! – Замахал кулаками Би.

- Ладно тебе… Просто хотела знать, с какой проблемой имею дело, - невозмутимо ответствовала плутовка.

- Лицемерка!

- Чего ты чебуршишься? Ты слишком нервным стал… Расслабься и получай удовольствие…

- Лгунья!

- Би-би, вот скажи, - Миу легла на живот и сексуально изогнулась, задрав крылышки кверху так, чтобы ее формы отчетливей просматривались, - почему ты меня, мягко скажем, недолюбливаешь?

- Потому как мне твои методы противны!

- Какой правильный муз-з-з-з.

- Короче, я пошел.

Миу схватила его за запястье:

- Наш босс просил передать, что будет ждать тебя в восемнадцать ноль-ноль, а сейчас только девять утра… Мы можем с тобой пообщаться.

- Мне не о чем с тобой говорить, да и некогда – мне нужно проведать Андрея.

- «Хранитель» с него глаз не сводит – не суйся.

Би разочарованно посмотрел на Клюва:

- Эх, ты… Предатель.

- Гу-у-у-у… - повинился тот.

- Я бы все равно узнала об инциденте – рано или поздно. Ты сам мне ни за что на свете ничего не рассказал бы, а я должна быть в курсе. И это вовсе не праздный интерес…

- А какой у вас, амуров, он еще бывает? Вы хоть таблицу умножения знаете?

- Зря ты так, но я не обижаюсь, так как ты слабее меня. Я тебе все заранее прощаю. – Кокетливо улыбнулась она,

- Почему я слабее? – Остолбенел Би.

- Ох, уж эти мужчины, - вздохнула Миу и перевернулась на бок. – Ну, ты сам посуди: ты меня боишься, как огня, избегаешь встреч, агрессивно реагируешь на мои слова и на само мое присутствие – это признаки слабости.

- Просто ты мне не приятна.

- Не-а, - заявила нахалка, - как раз наоборот – приятна. Ты меня боишься, потому что влюблен.

- Все! Не желаю выслушивать твой бред!

- Бежишь от проблемы? Еще один признак слабости! – Торжествовала Миу.

Би снова сел, потупя взор. «Что за день сегодня такой: стрессы сплошные?!». - Думал он. – «Надеялся, что хоть кто-то меня поддержит! Пришлют нормального амура, Клюв будет помогать… А что на деле выходит? Миу издевается, как хочет, Клюв предателем оказался, ангел-хранитель теперь в оба следить за мной станет, а я ему еще и должен останусь, ведь он меня не сдаст своему руководству. Обалдеть!».

- О чем мечтаешь? – Вклинилась Миу в раздумья «слабака».

- Не о тебе, не волнуйся, - кривляясь ответил муза.

- Ладно, оставим эту тему. Давай лучше обсудим план наших дальнейших действий.

Би хотел было возразить: «Что значит НАШИХ», но передумал и сказал:

- Валяй!

Миу перевернулась на спину и снова затарахтела, бурно жестикулируя, задыхаясь от волнения и периодически спотыкаясь, не успевая озвучивать плещущий фонтан своих мегаидей: опекаемых можно столкнуть случайно лбами в общественных местах – транспорт, парк, кафе, магазин. Это шаг первый. (Пускай они поверят в случайность этих встреч. Девушки - натуры романтические, поэтому Миу рассчитывала на то, что Руся «узреет» в стечении этих обстоятельств какой-то благоприятный «знак».)

Когда «объекты» присмотрятся, они свыкнуться с тем, что вошли в жизнь друг друга. Тогда можно будет предпринять второй шаг – обмен телефонами и приглашение, но не на свидание, ведь они еще не будут готовы оставаться наедине. Для воплощения такой встречи нужны два компонента: достойный повод и многолюдное место.

- Что посоветуешь? – Спросила она.

- Концерт, конечно.

- Отлично! Как раз подходит!

- Затем перейдем к третьему шагу – завязывание романтических отношений. Безусловно, здесь многое будет зависеть от них самих. Если Руся не впечатлит Андрея за время двух первых этапов – роману не бывать.

- Что значит «не впечатлит»?

- Ну, не вызовет у него эмоций… - Миу немного замялась, - сексуального характера. Она, как я погляжу, далеко не красавица. А вот Дюша, наоборот, очень красивый мужчина! – Восторженно хлопнула она в ладоши.

- Да, она обыкновенная – ничего эдакого. - Согласился Би. – Как нам быть?

- Нам? Да никак. Мы тут бессильны. Если он ей западет в душу (кстати, «хранитель» Дюши должен был пообщаться с «хранителем» Руси, и если они договорятся, то у «подопечных» шансов будет куда больше), так вот, если она влюбится в него с первого взгляда, то она сама приложит все усилия, чтобы обольстить его.

- А как же чувства?

- До чувств тут еще далеко, - осадила амур музу. – Сначала инстинкты должны проснуться – так уж люди устроены. Если у нее выйдет, в таком случае мы перейдем к четвертому шагу – моему любимому – бешеной страсти! – Миу просияла.

- Ты что-то недоброе замыслила, - отпрянул от коллеги Би.

- Ничего подобного! Я тут вообще ни при чем… практически…

Миу едва сдерживала хитрющую улыбку.

- Как же! Расскажи кому-нибудь другому! – Ухмыльнулся Би. – Тебя послушать, так ты у нас белая и пушистая! Ага.

- Би, пойми, наконец: Дюша не святой! Он человек – из плоти и крови, из мяса и костей! Ничто человеческое ему не чуждо – страх, гнев, любовь, возбуждение, смех, слезы – это все он может и должен испытывать. Иначе он не будет живым!

Би резко отвернулся от купидона и снова закрылся крыльями.

- Ты чего? – Опешила она.

- Ничего.

- Прости, я не хотела тебя задеть.

Миу села позади и обняла музу. Би сложил крылья за спину, повернулся к ней – в его глазах дрожали слезы.

- Не может этого быть… Ведь почти 11 лет прошло, а ты все еще переживаешь человеческие эмоции… Это невозможно… - шептала в оцепенении купидон.

- Как видишь, возможно, - сказал он и снова отвернулся.

- Би, дорогой, отпусти эту Землю и этот город, этих людей с их жизнью…

- Не могу!

- Ты должен. Пока ты не отпустишь, они будут мучиться – родители, брат, друзья. Неужели ты хочешь их страданий? Неужели они мало горевали и скорбели? Не будь жесток с ними. Пока ты живешь воспоминаниями, ты причиняешь им невыносимую боль! Каждая твоя мысль о родных приводит их к депрессии: они плохо спят, тревожатся без причины, страдают мигренями…

- Знаю!

- Так в чем же дело?

- В Дюше, - просипел муза.

- Он – родственная душа?

- Да… но, откуда тебе известно, что…

- Я-то постарше тебя буду, - шмыгнула Миу носом, - я умерла 25 лет назад.

- Правда?! – Би снова развернулся к ней всем корпусом.

- А ты думал? – Попыталась она улыбнуться. – Мне было 14 лет, мы с мамой жили в коммуналке – вдвоем в комнате. Она хотела, чтобы я балетом занималась, а за уроки надо было немало платить, поэтому она и устроилась на две работы. Сутки дежурила в диспетчерской на железной дороге, а в остальные три выходных дня мыла полы в жилых домах. Вот в одно из ее дежурств к нам ворвался пьяный сосед (он давно подбивал клинья к маме, а оказалось, что его интересовала вовсе не она, а я), и… изнасиловал меня… Я вырывалась, била его, но ни разу не крикнула – ни единого звука не произнесла. Его это взбесило. Он избил меня, а потом взял за волосы и стукнул головой об угол стола. Вот этим виском, - она показала на правый. – Затем он спокойно ушел к себе спать. Соседи не сунулись к нам, хоть и слышали шум, – все его жутко боялись: он и ножом пырнуть мог. Часов в пять утра он проснулся, вспомнил обо всем, зашел в комнату, а меня уж и нет – бездыханная оболочка в луже крови. Он замотал тело в одеяло, привязал к ногам утюг чугунный и утопил в речке – прямо напротив дома. Вот так…

Би буквально окостенел – какая ужасная смерть! И, главное, какая несправедливая!

- Ты, наверное, думаешь: «Как она теперь может быть амуром, при таких-то обстоятельствах»?

Муза кивнул.

- А я тебе скажу, как: я всю эту ситуацию отпустила. Насильника простила, ради мамы, понимаешь? Чтобы она не мучилась, не винила себя в том, что оставила меня одну без присмотра, что не переехала в другой дом, что вообще нанялась на эти дурацкие работы, что разошлась когда-то с папой…

Би положил руки на плечи Миу:

- Теперь я понимаю, почему ты всегда такая веселая, острая на язык, самоуверенная – ты хотела выйти победителем. Хотела стать амуром, чтобы другие девушки познали истинную любовь и никогда не испытывали того, что пришлось испытать тебе. И, знаешь, что?... – Он пристально посмотрел в ее карие глаза.

- Что?

- Тебе удалось - ты победила его. На самом деле. Я горжусь тобой.

Миу опять шмыгнула носом и затаила дыхание – что происходит? Перед глазами все расплывается, становится невнятным и дрожит.

- Что со мной?! – Испуганно крикнула она.

- Ничего. Просто ты плачешь, - вытер ей слезы Би.

- Пообещай, что никому не скажешь. Пообещай.

- Конечно, не скажу, - ласково поглаживал он ее крыло.

- Спасибо. Ладно! – Встрепенулась Миу и, как ни в чем небывало, продолжила начатую было тему. – На чем я остановилась?.. Шаг пятый, по-моему… Он возможен при двух условиях: наличие взаимоуважения и взаимопонимания. Вот тут-то и начнется та самая любовь. Когда их тела насытятся, гору возьмет духовное начало. Они будут постигать сущности друг друга, делать маленькие и приятные открытия – познавать новых себя, станут учиться жить вместе. Если они проведут этот период в максимально возможной изоляции от внешнего мира, далее последует шаг шестой – брак!

- Погоди! Про изоляцию можно подробнее?

- Я, наверное, неправильно выразилась… Изоляция весьма условна, я имела ввиду уход из родительских домов с целью свить собственное гнездо.

- То есть, они просто снимут отдельное жилье?

- Да.

- Ага… А как долго это может продлиться – шаги эти?

- Точно не скажу – у каждой пары сроки индивидуальны.

- А отношения с ней не помешают Дюшиному развитию, как личности?

- Опять же, Би, - все индивидуально! Я не знаю. Любовь может как ускорить, так и притормозить его развитие как музыканта. Но я все же склоняюсь к мысли, что Руся его поддержит – она сама любит рок-музыку, тесно общается с неформалами, так что любовь именно с ней опекаемому уж точно не навредит. Если, конечно… - Миу поджала губы.

- Что? Если, что? – Насторожился Би.

- Если он не потеряет голову.

- Гарантирую, что с ним такого не случится – я хорошо его знаю, - заверил муза.

- Окей.

- Гур-гур-гур-гур, - возбужденно заворковал «помощничек».

Би и Миу абсолютно забылись, и лишь назойливое воркование напомнило им о присутствии третьего субъекта, оказавшегося случайным свидетелем их беседы. Тот важно выхаживал перед белоснежной голубкой, франтовски распушив перья на шее и уверенно задирая хвост.

- Это моя протеже прилетела. Что принесла, Белая? – Миу сняла свиточек с птицы и развернула его – нелепое зимнее небо на миг осветила радуга, перебросив свой пестрый мост от Исаакиевского собора аж до Храма Спаса-на-Крови.

В пергаменте аккуратным каллиграфическим почерком было выведено: «Кандидатура рабы Божией Русланы для сочетания узами святого брака с рабом Божьим Андреем одобрена. Архангел Гавриил[63]».

- Ура-а-а-а! Брак заключили на Небесах – все будет олрайт! - Размахивала Миу посланием, словно знаменосец флагом. – Би, ты слышал?! Это судьба! Они созданы друг для друга!

- Я рад, - еле сдерживая недовольство, ответил он.

- Не заметно, - надула губы коллега. – Не расстраивайся раньше времени. Все отлично!

- Угу.

- Вот Фома неверующий! Во-первых, это означает, что мне работы будет меньше с данной парой подопечных, – а тебя это не может не радовать! Не буду ходить за тобой по пятам. Во-вторых, второй, третий и четвертый этапы, считай, уже у нас в кармане. В-третьих, ты можешь использовать их чувства в качестве источника вдохновения – тебе же легче!

- Действительно. Ты права, - просиял небожитель.

Муза хотел сказать еще что-то, но его перебил отчаянный стук по купольной меди – сладострастный самец, забыв, вероятно, что на дворе, как-никак, зима, бесцеремонно взгромоздился на возлюбленную, отчаянно размахивая крыльями и остервенело хватаясь клювом за перья на белоснежной шейке.

- Ты что творишь, прелюбодей?! – Гневился Би. – Немедленно слезть!

Миу визжала от хохота, схватившись за живот. Клюв ракетой выстрелил в небо, смываясь от греха подальше. Белая пыталась привести себя в божеский вид, фыркала и изо всех сил старалась скрыть удовлетворение, полученное во время эротического казуса.

- Би! Би, прости их, они же животные, - вытирая слезы, упрашивала Миу.

- Возмутительно! Это же храм!

- Но они – животные! - Пыталась оправдать действия «секретарей» купидон.

- Курьи головы.

- Точнее, голубиные, - прыснула Миу снова.

- Хорош ржать! - Муза встал, разминая плечи. - Полетели к Русе: хочу на нее посмотреть. Потом махнем к Дюше. После – на «экзекуцию» к боссу.

- Как скажешь.