ЗАЧЕМ БОГУ БЫЛО НУЖНО УБИЙСТВО МЕНЯ? БОГ И ДЬЯВОЛ

... Мне удалось за годы напряженной работы пройти ту часть Пути. Но я ещё не был полностью свободен от “земного”: за мной стояло множество последователей-учеников — как в России, так и в других странах. И я ощущал свою единосущность с этой системой, даже не мыслил себя отдельно от неё. Это мешало дальнейшим шагам к становлению единосущности с Творцом.

Творец предложил мне оторваться от них, оставить их. Тем более, что я уже и так дал почти всем ученикам всё то, что они могли вместить; дальше за мной на том этапе их развития уже почти никто не мог идти. Но идея прекращения служения людям в уже привычном варианте была для меня настолько чуждой, что я даже не понял Его мысль.

... Таков парадокс Эволюции: то, что хорошо на одном этапе личного развития, оказывается плохим, тормозит на следующих этапах.

... Что же оставалось делать Богу в этой ситуации? Раз я не понимал по-хорошему, пришлось меня — для моего же блага — принудить.

И Он послал на дело дьявола.

... Для большинства людей Бог и дьявол — лишь абстракции. В Бога — надо веровать, обоих же их — побаиваться: Бог — покарает, ну а дьявол...— что же такое дьявол? — “падший ангел”... соблазнил Еву, Ева соблазнила Адама... Но к нам-то это какое имеет отношение?

Дьявол, как и Бог, — не абстракции. Но Бог — Один, хоть это слово и звучит по-разному на разных языках. И хотя есть множество Его Индивидуальных Проявлений. А дьяволов — много. В легендах Ветхого Завета говорится об одном из них: там лишь разъясняется суть самого явления, т.е. откуда берутся дьяволы и каковы их взаимоотношения с Богом. В Коране Бог говорит уже именно о дьяволах — т.е. во множественном числе.

На самом деле, дьяволы — это более сильные, по сравнению с бесами, обитатели ада. Сильные — по причине высокой “кристаллизованности” их сознаний. Это было достигнуто ими при прежних или этих земных жизнях — возможно, в результате особых методов преподавания эзотерических практик в специальных сатанинских чёрно-магических школах или же просто в результате учёбы у негодных преподавателей эзотерических техник.

Дьяволы воплощаются на Земле вновь. Они проявляют уже с детства незаурядную агрессивность и склонность к другим порокам, а повзрослев, ведут себя как мощные “разрушители преходящего мира” (Бха­га­вад­гита; см.[28]), языком же психиатрии — как возбудимые психопаты и агрессивные параноики. Они могут даже становиться видными политическими деятелями, как мы видим это в России... И показателем тотального духовного нездоровья нации является их высокая популярность в народе...

... Но дьявол бессилен соблазнить праведников: человек мудрый и устоявшийся этически не будет способен ни на какие мерзкие дела, как бы искусно его ни соблазняли.

Поэтому тогда для вразумления меня была выбрана как раз такая эзотерическая группа, где преподаватель — восставшая против меня моя бывшая ученица — используя методы работы с сознанием, которым я её обучил, растила тех самых будущих дьяволов. Желая во что бы то ни стало оставаться в роли “духовного лидера”, она набирала в группы учеников не по принципу их достойности, а лишь на основании готовности учиться у неё. И они — этические и интеллектуальные примитивы — обучались у неё магической силе. Это, как и должно было произойти, привело к формированию у них плюс к тому ещё и ощущения своей избранности, сверхдостойности, вседозволенности.

И вот они-то, руководимые дьяволом, однажды сами придумали мне обвинение в поступке, на который я в принципе не способен, сами “завелись” яростью на меня, сами вынесли приговор и сами же привели его в исполнение, даже не переговорив со мной. Об этом я уже рассказывал.

... Сейчас я с усмешкой вспоминаю, как, узнав то, кем были мои убийцы, будучи ошеломлён нелепостью, безумием их поступка, я долгое время скрывал их имена даже от ближайших друзей — наших общих знакомых. Я тогда, сам умирая, стремился спасти их — моих убийц — от позора: всё думал, что они вот-вот опомнятся, придут с извинениями, с покаянием... Но этого так и не произошло, они оказались людьми противоположного мне полюса, они научились только лжи, ненависти и насилию.

... Но моя победа была предопределена ещё одним испытанием: это — судьба преступников, которая оказалась в моих руках... Я теперь знал и имена, и адреса как организатора преступления, так и предводителя всей банды. Стоило теперь дать эти сведения милиции — и их тут же арестуют и затем осудят на хорошие сроки...

... Но я не хотел мстить. Я теперь знал, что стал жертвой не профессионалов или сумасшедших, которых следовало бы изолировать от других людей, а просто примитивов, достойных жалости... И ведь они всё равно не уйдут от кармических последствий своего преступления...

Я стал смотреть на ситуацию с позиций Божьего Промысла: что нужно, чтобы эти люди стали бы лучше в потоке вселенской Эволюции — отправить их на годы в “зону”, или же попытаться выправить их души здесь, на свободе, через покаяние?

Я выбрал второе и попытался направить их по этому пути с помощью их лидера — моей в прошлом хорошей знакомой. А сотрудников МВД просил “за­мо­ро­зить” дело.

Помню, один из них спросил меня: “А вы не беспокоитесь за свою безопасность на будущее?” — Нет: бояться должны они — встречи со мной, встречи с органами правосудия, встречи с Богом, если когда-нибудь станут верующими.

Моя затея с их покаянием в итоге не удалась: их предводитель не смогла им объяснить, что такое покаяние, и сама срочно уехала из России, оформив брак с иностранцем.

И всё же я не жалею, что простил их тогда. По крайней мере я от этого выиграл.

Ведь если бы их отдать тогда под следствие и суд — сколько бы времени и сил я сам должен бы был потратить, участвуя в этом процессе в качестве потерпевшего! Вместо же этого я за месяцы умирания написал и затем издал четыре новых книги, подведя в них и для самого себя итоги всего проделанного и познанного. Более того, как я уже рассказывал, мне удалось не только стать “вхожим” в Обитель Творца, но и, стремясь умереть, “обжить” её настолько, что после смерти тела я естественным образом притянулся туда.

... Здесь будет уместно включить в повествование мои наблюдения “посмертного опыта” — то, что я познал об этом непосредственно сам.

Первое: “потеря сознания” и клиническая смерть — принципиально разные и не похожие друг на друга состояния.

При “потере сознания” действительно исчезают самоощущение и самоосознание.

Смерть же, если она наступает сразу, без промежуточного бессознательного периода, переживается (по крайней мере, развитым сознанием) совсем иначе. При её наступлении может быть или не быть некоторый временной отрезок, во время которого происходит именно сам процесс отрыва от тела. У меня он имел место при первой смерти: сознание (т.е. я) огромной перевернутой каплей, похожей на гигантский воздушный шар, взмыло вверх и стало совершать колебательные движения, как бы пытаясь оторваться. Это длилось несколько секунд. Затем отрыв произошел — и наступило упокоение в ласке любящего Сознания-Света.

При второй смерти промежуточного этапа отрыва вообще не было: это произошло мгновенно.

Но ещё важнее сказать о механизмах переноса сознания вслед за отрывом от тела. При этом происходит очень быстрое и непроизвольное перемещение (“всплывание” или “погружение”) ”капли” индивидуального сознания в ту пространственную мерность, которая соответствует этой “капле” как бы по “удель­но­му весу”. Это перемещение происходит чисто “ме­ха­ни­чески”, и возникает сразу устойчивое, стабильное состояние пребывания именно в этом слое. Чёт­кая фиксированность перемещения с абсолютной её предопределённостью не оставляет сомнений о том, что какие-либо попытки кого бы то ни было изменить данную предопределённость в момент перемещения или впоследствии стали бы несостоятельны. Это говорит о том, что буддийские, католические и православ­ные представления о существовании возможности изменить место посмертного пребывания — после прохождения “чистилища”, “по молитвам святых”, за счёт собственных усилий или же в результате “проведения души” опытным мистиком в рай — всего лишь мифы, и нельзя сказать, что полезные. Ибо они “рас­хо­ла­жи­ва­ют” верующих, оставляя им надежду, что сейчас можно побезобразничать или полениться — а потом за меня помолятся, мне помогут — на то ведь и есть “святые заступники наши” — и всё будет хорошо...

После попадания в свой слой индивидуальное сознание, если оно мало “кристаллизовано”, может принять подобную человеческому телу форму и продолжить существовать в ней. Повидимому, так и бывает с большинством людей.

Я же предпочёл и тем более предпочту в будущем отказ от обособленности и Слияние, к которому надо готовиться заранее через специальные медитативные тренировки.

... Ещё в течении нескольких лет, когда после повышенной нагрузки на позвоночник нестерпимо болела спина, и это, казалось, уже необратимо, иногда, сознаюсь, приходила мысль: а не зря ли, всё-таки, отказался тогда от того, чтобы “проучить” членов той банды, отправив их в “исправительные” колонии? Но тут же спохватывался: а стали бы они от этого лучше? — Ведь — нет! Пожалуй, скорее, наоборот... А значит — правильно сделал, что простил!

... Моей характерной чертой, которая сформировалась ещё в прошлых жизнях, было то, что я никогда не ввязывался в затяжные конфликты с людьми. Целеустремленность в достижении поставленных перед собой целей заставляла меня всегда продолжать идти вперёд, просто отбрасывая от себя всё то, что мешало.

Это не было похоже на трусость. Нет. Ещё в школе я всегда заступался за обижаемых сверстников. В университете я стал публично воевать против комсомола, за что чуть не был изгнан из университета. В годы духовного служения, когда КГБ требовал прекращения моего преподавания, я тоже шёл в бой, настаивая на личных объяснениях с теми, кто этого требовали, — они уклонялись, но зато я выигрывал время, чтобы довести до логичного конца цикл занятий...

Но когда бой был уже завершен, и меня всё же в очередной раз “вышибали” с работы, я не подавал заявления в суды, а просто устраивался на новое место и продолжал своё дело...

Также я никогда не требовал “сатисфакции” от нападавших на меня сумасшедших, от клеветавших мистиков-завистников и журналистки одной из газет...

В итоге всего этого победителем вышел именно я: я — пришёл к достижению Высшей Цели, вместо того, чтобы увязнуть в конфликтах; они же — только перепачкали свои судьбы грязью грехов.