Торговля и экономическое развитие , в Средиземноморском регионе

На протяжении тысячелетия — приблизительно с 800 г. до н. э. до 200 г. н. э. — классические цивилизации Средиземноморского

мира достигли уровня экономического развития, который не был превзойден, по крайней мере в Европе, вплоть до XII —XIII вв. Ввиду отсутствия значительного технологического прогресса в ре­гионе объяснение этим достижениям следует искать в интенсивном разделении труда, которое стало возможным благодаря высокому развитию торговых связей и рынков. Торговля, конечно, не была новым явлением: можно вспомнить торговлю каменными орудия­ми и оружием в эпоху неолита и экспедиции месопотамских горо­дов и империй. Последние снаряжались государством, и далеко не всегда легко было отличить их торговую миссию от грабитель­ской. Правители соседних государств также участвовали в риту­альном обмене подарками, который по сути дела представлял собой скрытую форму бартерного обмена. Однако, учитывая вы­сокие издержки сухопутной транспортировки грузов (перемеще­ние которых осуществлялось носильщиками или вьючными жи­вотными), такая торговля была ограничена товарами, для кото­рых была характерна высокая цена на единицу веса — такими, как золото, серебро, драгоценные камни, дорогие ткани, специи и благовония, а также предметы искусства и религиозного культа. (Единственное явное исключение — перевозка меди и бронзы — на самом деле таковым не являлось, поскольку металлы предна­значались прежде всего для изготовления оружия и украшений для правящих классов, что придавало им гораздо более высокую относительную стоимость, чем сейчас.) Месопотамские цивилиза­ции достаточно рано установили контакты через Индийский океан с Египтом и долиной Инда, но эти пути не получили большого значения из-за недостатка подходящих для торговли товаров и опасности навигации в период муссонов.

С мореходством в Средиземном море дело обстояло совершен­но иначе. Уже в начале эры письменной истории (примерно в III тыс. до н. э.) на восточном берегу Средиземного моря утвер­дились народы, которые стали служить посредниками в морской торговле между развивающимися цивилизациями Месопотамии и Египта. Финикийцы были первыми профессиональными моряка­ми и торговцами. В соответствии с их преданиями, они пришли в Средиземноморье то ли из Персидского залива, то ли из региона Красного моря, и можно предположить, что они были самыми первыми посредниками между Шумером и Верхним Египтом в торговле через Индийский океан. В любом случае, они на долгое время фактически монополизировали торговлю Египта, выступая в роли агентов или поставщиков фараонов. Среди их товаров была медь с Кипра и легендарная кедровая древесина из Ливана. В связи со своей торговлей финикийцы также развивали множест­во обрабатывающих производств, включая изготовление знамени­того пурпурного красителя. Само слово «Финикия» пришло из греческого языка и означает «страна пурпура».

Ядром политической организации финикийцев являлись авто­номные города-государства, наиболее известными из которых

были Сидон и Тир. В большой степени зависимые от доброй воли и терпимости своих более сильных соседей, они пережили многие превратности судьбы, но на протяжении почти трех тысячелетий, вплоть до завоевания Александром Македонским, они принадле­жали к числу тех народов Древнего мира, которым принадлежало лидерство в торговле. Торговая деятельность привела их к созда­нию алфавита как более эффективной системы письменности по сравнению с иероглификой и клинописью; впоследствии алфавит был заимствован греками и римлянами у финикийцев вместе с их достижениями в области техники торговли. Для поощрения тор­говли и для уменьшения перенаселенности небольшой территории их государств финикийцы основали колонии вдоль побережья Се­верной Африки и в Западном Средиземноморье на Сицилии, Сар­динии, Балеарских островах и на побережье Испании. Одна из финикийских колоний, Карфаген, позже создала свою собствен­ную империю и вступила в борьбу с Римом за гегемонию в Запад­ном Средиземноморье. Смелые моряки и умелые торговцы, фини­кийцы плавали в Атлантику за оловом из Корнуолла и, возмож­но, обошли вокруг Африканского континента.

Другим великим торговым народом Средиземноморья были греки. В отличие от финикийцев, греки были первоначально зем­ледельцами, но каменистые почвы и гористый рельеф местности их новой родины (куда греки пришли с севера) обратил их взоры в сторону моря: морская торговля призвана была восполнить ску­дость их сельского хозяйства. Великолепные естественные заливы и многочисленные острова Эгейского моря также способствовали этому выбору. Еще в микенский период (с XIV по XII вв. до н. э.) греческих торговцев можно было встретить по всему Эгейскому морю и Восточному Средиземноморью; на западе они доходили до Сицилии. Гомеровский эпос о троянской войне, возможно, отра­жал эпизод торгового соперничества между греками и Троей, кон­тролировавшей вход в Черное море. Аналогично, легенда о Ясоне и золотом руне может описывать первое путешествие по Черному морю в поисках шерсти. После периода «темных веков», связан­ного с новой волной нашествий с севера, греческая торговля и ци­вилизация вновь оживились примерно в начале VIII в. до н. э. К этому времени Эгейское море фактически стало греческим; гречес­кие поселения появились на берегах Малой Азии и на островах. Рост численности населения при ограниченности ресурсов был, вероятно, одной из причин заселения островов и близлежащего берега Малой Азии. Однако даже это не смягчило проблем пере­населенности. В середине VIII в. греки предприняли массовые и организованные колонизационные предприятия, которые привели к основанию греческих городов по всему побережью Средиземно­го моря до современного Марселя, а также на побережье Черного моря. Концентрация греческих городов в южной Италии и Сици­лии была так велика, что этот регион стали называть Великой Грецией.

 

Рис. 2.2. Греческая и финикийская колонизация.

 

52 Помимо смягчения пресса народонаселения (и, время от вре­мени, изгнания политических оппонентов), колонизационное дви­жение служило и другим экономическим целям. Множество новых городов было расположено в плодородных сельскохозяйст­венных регионах. Таким образом, они могли снабжать метрополии зерном и другими сельскохозяйственными продуктами. Кроме того, они служили в качестве рынков или торговых центров для сбыта готовых товаров из метрополий, тем самым вводя — по­средством развития рыночных отношений — в орбиту цивилиза­ции соседние народы (главным образом неолитических земледель­цев). Метрополии обычно не стремились осуществлять политичес­кий контроль над своими колониями, однако родственные связи и экономические отношения обеспечивали прочные связи между ними. В этих условиях города материковой Греции и Малой Азии стали специализироваться в области торговли и промышленности. Выращивание зерновых уступило место винограду и оливкам, ко­торые больше подходили для греческой почвы и климата, а их ко­нечные продукты — вино и масло — имели более высокую цену в расчете на единицу веса. Греческие ремесленники, особенно гон­чары и металлисты, достигли высокого уровня мастерства, и их изделия высоко ценились по всему региону классической гречес­кой цивилизации. Греческие моряки и торговцы осуществляли перевозку грузов других государств (таких, как Египет), где мо­реходное искусство не получило распространения. Некоторые го­рода, например Афины, осуществляли выполнение множества тех торговых и финансовых функций, которые в последующие века выполняли Антверпен, Амстердам, Лондон и Нью-Йорк. Банков­ское дело, страхование, акционерные предприятия и другие эко­номические институты, которые появились в более поздние эпохи, в зачаточной форме уже существовали в классической Греции, а их корни следует искать в древнем Вавилоне.

Такое торговое и финансовое развитие было существенно об­легчено благодаря инновации, которая не имела большого техни­ческого значения, но сыграла огромную экономическую роль. Эта инновация — чеканка монеты. Деньги и монеты, конечно, не одно и то же. До изобретения металлических монет наиболее важную функцию денег — функцию меры ценности — выполняли различ­ные товары, которые служили также средством обмена. Сами они не использовались в операциях обмена, коль скоро обмениваемые товары могли оцениваться по отношению к ним. Бартерные и даже кредитные сделки осуществлялись на этой основе задолго до появления чеканной монеты. Однако монета в огромной степени упростила коммерческие операции и способствовала вовлечению в орбиту рыночных отношений индивидов и групп, которые в про­тивном случае продолжали бы существовать в рамках натурально­го хозяйства.

Как и в случае большинства изобретений Древнего мира, исто­рии не известен изобретатель монеты. Самые ранние из сохранив-

шихся до наших дней монет, датируемые VII в. до н. э., происхо­дят из Малой Азии. Легенды приписывают их изобретение Мида-су, царю Фригии, чье прикосновение превращало предметы в зо­лото, и Крезу, баснословно богатому царю Лидии, который был казнен Киром Великим, приказавшим залить ему горло расплав­ленным золотом. Однако, вероятнее всего, монеты были изобрете­ны каким-нибудь купцом или банкиром одного из греческих горо­дов на побережье в целях рекламы. В любом случае, их потенци­ал и для получения доходов, и для повышения престижа был вскоре признан правительствами, которые сделали чеканку моне­ты государственной монополией. Изображение правителя или символа города (например, совы Афины), отчеканенное на моне­те, удостоверяло не только чистоту металла, но и авторитет того, кто ее выпустил.

Самые ранние монеты чеканились из электрона, природного сплава золота и серебра, добывавшегося в долинах Анатолии, но из-за различий в содержании золота и серебра в электроне ему предпочитались чистые металлы. Хотя чеканились и золотые, и серебряные монеты, серебра было больше и оно было более прак­тичным для использования в торговых сделках. Ведущая роль Афин в V в. до н. э. в торговле и культуре также способствовала преимущественному употреблению серебра, по крайней мере, среди греков; на самом деле эти два явления были связаны между собой. Принадлежащие Афинам серебряные Лаврионские рудники на полуострове Аттика давали средства для строительства триер. Новый тип военного корабля решил исход борьбы греков с перса­ми, что обеспечило Афинам гегемонию в Афинском морском союзе, а Эгейское море и близлежащие территории фактически превратились в Афинскую империю. Серебро Лавриона также по­могало финансировать перманентно пассивный баланс афинской торговли (другим важным источником финансовых поступлений были морские перевозки и финансовые операции), и тем самым косвенно способствовало строительству огромных общественных зданий и памятников, составивших славу Афин. Таким образом, «Золотой век» Афин стал возможен благодаря серебру Лаврион-ских рудников.

Греческие города истощили свои силы в междоусобной борьбе, но завоевания Александра Македонского распространили гречес­кую (или эллинистическую) культуру по всему ближнему и Сред­нему Востоку. Хотя империя Александра распалась после его смерти, культурное и экономическое единство сохранилось. На греческом языке говорили на пространстве от Великой Греции до Инда. Греки занимали гражданские должности в государствах — преемниках империи Александра, а греческие купцы основывали свои торговые склады во всех важнейших городах. Александ­рия — возможно, самый большой город мира до возвышения Рима, с населением, превышавшим 500 тыс. человек, — была фактически греческим городом, являвшимся наиболее важным

торговым центром того времени. Через его рынки проходил не только традиционный экспорт Египта (пшеница, папирус, льня­ные ткани, стекло и т.д.), но и сотни видов товаров — как тради­ционных, так и экзотических — из различных частей света, вклю­чая слонов, слоновую кость и страусиные перья из Африки, ковры из Аравии и Персии, янтарь с Балтики, хлопок из Индии и шелк из Китая. Простое перечисление этих товаров говорит о масштабах организации торговли.