Глава 24.

Раздор-Сити, Территория штат Аризона

1890

 

Анника отказалась хоронить Джеймса на городском кладбище. Там был похоронен Свиллинг, и она не могла переварить его фальши. Её взгляд на город изменился. Все изменилось. Там больше не было хороших людей и плохих людей, не так как она всегда полагала. Все были окрашены серой кистью. Она могла бы остаться в Раздор-Сити, молча терпеть презрение местных жителей, пока она коротала бы время в ожидании весточки от Мерсера. Но она не могла там оставаться надолго. Комо предложил увидеться в заброшенном Блэк-Хиллс.

Последний раз Анника Ларсон Долан проезжала через Раздор-Сити, она остановилась перед Комнатой Розы. Несколько грязных голубок лениво развалились на балконе второго этажа. Они с любопытством посмотрели на нее, когда она в приветствии подняла руку. Она была известна, как жена убитого блюстителя закона и известна, как любовница преступника. Женщины помахали, и Анника посмотрела на их размалеванные лица, интересно, какие истории за их плечами.

День, когда умер Джеймс Долан, половина зданий на Раздор-вэй были повреждены или разрушены. Их быстро восстановят, и правда этих событий будет скрыта или просто забыта.

Анника почти не давала себе читать газеты. Были организованы отряды для преследования банды Дэйнсов. Но Каттер, Тэннеры, и остальные, включая Мерсер просто исчезли с просторов и упорно не собирались быть пойманными.

Комо держался в тени в течение последние дни в Раздоре. Анника знала, что он оставался в старом сарае позади местечка Лиззи Пост, пока его плечо заживало, и ждал, когда она закончит свои юридические дела. Его ошибкой было рассказать ей, где было спрятано украденное золото. Сам Каттер Дэйн вырыл неглубокое отверстие на скорую руку близко к Старому Улью. При этом, он, конечно, планировал вернуться сюда в ближайшее время. Но это было для Анники так просто направиться туда на следующий день, и найти его. Она с хрустом открыла сейф Свиллинга и уставилась на это, на простую коллекцию камешков, которые были причиной такого количества горя. Она думала, что спустит содержимое на дно Хассаямпы. Но нет, как только камешки будут неизбежно обнаружены, то это просто запустит новый раунд золотой лихорадки. Тогда она решила, что закопает его в горах. Но даже это не казалось достаточно безопасным. Таким образом, она принесла его к единственному месту, которое имело для неё смысл. Где он мог разделить компанию с людьми, которые умерли из-за него, прямо или косвенно. Она похоронила его в землю рядом с ним.

Комо был зол. Он потребовал, чтобы она сказала ему, где она спрятала сейф с золотом. Анника отказалась рассказывать.

— Ты расскажешь мне, бэлла (красавица), — яростно сказал он, его пальцы сжались вокруг ножа, который он держал.

— Нет, — сказала она категорически. — Я не расскажу. Кроме зла от него ничего хорошего нет. И если ты причинишь мне вред, Джакомо Медичи, ты не сможешь отдать долг ​​человеку, которого называешь другом.

Комо ослабил свою руку и вздохнул. Анника ожидала, что он будет и дальше давить на неё, но он этого не сделал.

— Мы выезжаем завтра, — наконец сказал он с горькой усмешкой.

Днем, когда она собиралась покинуть Территорию, Анника стояла на маленьком кладбище. В месте, которое выглядело словно покинутое, но она предпочитала думать иначе. Кучка могил уже заполненная невезучими шахтерами. А теперь среди них был Джеймс Долан. Это было ни чем не обязывающее место, конечный приют, свободный от притворства тех, кто называет себя цивилизованными людьми. Анника ощущала, как развивается вокруг неё черный креп ее траурного платья, и тихонько прощалась с Джеймсом. Затем она заскочила на коня и последовала за Комо в пустыню. Блэк Хилз был очень далеко и зима была не за горами.

Анника едва замечала проносящиеся дни или мили, которые она проехала. Каждый вечер до того, как закрыть глаза и окунуться в забвение, она возносила небольшую молитву. О том, что он будет еще жив. О том, что она снова сможет быть в его объятиях. Ее сны были полны им, но к ее огорчению они всегда заканчивались.

Анника рассталась с Комо Медичи в станционном городе под названием Безнадега. Он сделал то, что обещал. Он и Мерсер трудились в этой части одним тяжелым летом, долбили тоннели сквозь горы, чтобы поезда могли через них ездить. Именно там Мерсер рисковал своей жизнью, чтобы спасти своего друга, когда дело с динамитом пошло наперекосяк. Комо рассказывал эти вещи Аннике, запинаясь, и что уж говорить, это было более подходящее место, чем любое другое характеризующее Мерсера, учитывая их окончательный разговор. Анника кивнула.

— Спасибо, — сказала она хитрому итальянцу. — За все, что ты сделал, Комо. Куда ты сейчас поедешь?

Он улыбнулся ей. — Не могу точно сказать, миссис Долан. Это большая страна, и многое напрашивается для исследования.

— Да уж, — она задумчиво кивнула. — Мерсер однажды говорил что-то подобное.

Когда Комо Медичи уехал, Анника решила, что она больше никогда не увидит его снова. Она была права.

Блэк Хиллз был холодным, мистическим. Анника заняла квартиру в местном пансионате и попыталась отмахнуться от собственной неприкаянности. Затем вдруг замужество местной учительницы открыло вакантное место, и Анника заняла должность учителя детей Безнадёги. Зима была трудная, чем когда-либо в её жизни. Ветры были неумолимы и пробирали до мозга костей, как никогда не было на протяжении ее тусклых сезонов в Висконсине.

Анника не представляла, что каждый новый день возможно приближал её к Мерсеру. Она не знала, как он найдет ее, и когда. Она знала только, что все равно найдет. С Территории Аризоны так далеко на севере новостей было немного. После переселения Анника написала письма своей семье, информируя их о своем решении мигрировать из-за горя смерти мужа. Она улыбнулась, когда пришло письмо от сестры. Бритта соблазнилась рассказами Анники о Западе; она и колоритный Кассий Маклеод уехали на Территорию Аризоны.

— Боже, помоги Территории, — улыбнулась Анника и посмотрела в свое окно на разыгравшуюся очередную метель Дакота.

Весна тихо пришла в эту деревушку, когда последние вдохи зимы неохотно исчезли. Анника наблюдала, как просеивается всякий люд через Безнадегу. Большинство ехало плотно сбитыми группами, сея грубость и хлопоты. Среди них Мерсера не было.

Школа была в центре города. К началу апреля дети стали неусидчивыми в связи с хорошей погодой. Они отвернулись от своей работы и смотрели с тоской в единственное окно, пока Анника пыталась привлечь их внимание к учебе. Но когда головы склонились обратно к их работам, Анника сама подошла к окну. Последний снег растаял, оставив на улицах грязь и слякоть. Но начали появляться пучки зелени, и люди, подпитывались от них энергией, которая уходила в жестокой северной зиме.

Анника вздохнула, и мальчик с темными волосами с любопытством взглянул на нее. Она улыбнулась ему, думая о Дези де Кампо. Ей пришлось путешествовать налегке после ухода из Раздора. Она не могла и думать о лучшем опекуне для своих драгоценных книг, чем Дезидерио де Кампо. Она отдала их ему в плотной деревянной коробке, которую нашла среди вещей Лиззи Пост. Наткнувшись на него, она поняла, что он выглядел необычайно похожим на сундук, который дэйнсы украли на одной из станции давным-давно. В тот день судьба изменила ход жизни Анники. Мальчик был благодарен за книги. Анника знала, что так и будет.

— Учительница, — темноволосый мальчик поднял руку.

— Да, Джозеф, что?

Мальчик облизнул губы, глядя вокруг на своих сверстников, которые молча подталкивали его.

— Так как эта пятница перед Пасхой и погода будет такой же прекрасной, могли бы отпустить нас немного раньше?

Анника почувствовать на себе напряженный взгляд каждого ребенка в комнате. Она усмехнулась. — Я думаю, что это прекрасная идея, Джозеф, — она подошла к столу и схватила большой серебряный колокольчик, громко зазвонив в него. — Класс свободен!

Крики детей разнеслись эхом по небольшому зданию. Анника собиралась попросить их замолчать ради приличия, но остановилась. Они были счастливы. Действительно они толкались, визжащие маленькие маячки жизни. Пока они выходили из здания, Анника прибирала свой стол, улыбаясь.

— Довольна собой, да?

Он сказал ей как раньше, именно в таком же тоне. Она на этот раз не задохнулась, и не свалилась на пол. Она выпрямилась, по-прежнему повернутая к доске, испугавшись, что развернется и обнаружит, что голос возник в ее памяти.

Но мышцы, обнявшие её за талию, были очень реальными. Как и тепло его тела и ощущение его дыхания на ее шее.

— Мерсер, — прошептала она, нащупав его руки и страстно прижав их. Только тогда она смогла развернуться.

Он выглядел иначе. Его темная борода покрывала низ его лица и его кожа была раскрасневшейся, как будто он провел последние шесть месяцев непосредственно в природных условиях.

— Анни, — сказал он, и его голос принял тот же соблазнительный оттенок, как и всегда.

Мерсер коснулся ее волос, ослабив шпильки, с благоговением на лице. Она знала, почему; до этого момента она даже никогда не позволяла себе полностью довериться ему находясь в его объятиях.

Ее волосы упали на поясницу, и она обвила руками его сильные плечи. Мерсер коснулся ее лбом, уже глубоко дыша от сдерживаемой страсти таких долгих прошедших месяцев.

— Ты помнишь, — спросил он, — первый раз, когда мы поцеловались?

Она резко припала своими губами к его рту. Его язык нашел ее. Его руки страстно гладили её.

— Я помню, — выдохнула она, а затем никогда не отпускала его.