Глава 1. Отчаяние.

***Июль 2000***

С того злополучного дня прошло полгода. Мучительных полгода. Многое за это время изменилось, но некоторые вещи остались незыблемыми.

Первые числа июля выдались очень жаркими. За все лето на землю не упало и капли дождя. Листья на деревьях начали желтеть и сворачиваться в трубочки от недостатка живительной влаги. Иссохшая земля пошла глубокими трещинами. Казалось сама природа начала сдаваться на милость врагу. Так же как и у природы, у Сопротивления иссякали силы. Уже мало кто надеялся на победу, на обретение долгожданной свободы. С каждым новым нападением становилось все больше жертв. Люди устали сопротивляться.

В поселениях устанавливались все более строгие запреты. Для всеобщей же безопасности. Никто не рисковал выходить из дома в одиночку и надолго. Как только солнце заходило за горизонт, улицы в считанные секунды пустели. Даже бродячие собаки, казалось, чувствовали в горячем, сухом воздухе напряжение, и запах опасности.

Отменные Авроры без пятнадцати восемь начинали свой последний обход, удостоверяясь в том, что никто не задержался на улице после наступления комендантского часа. Они убеждали людей не зажигать свет, а если и разрешали держать горящей всего одну свечу, предупреждали, чтобы хозяева плотно занавешивали шторы на окнах. Не следовало привлекать к себе лишнее внимание. Хотя каждый знал, что не сегодня—завтра, кто—то может оказаться следующим.

Пожиратели смерти особенно любили нападать ночью. Когда люди были более уязвимыми. Им не могло помешать ничто. Ни закрытые на крепкие засовы двери, подкрепленные защитными заклинаниями, ни сторожевые существа, которых в наступившие времена, стремились завести все жители.

Обстановка в окрестностях Хогвартса была особенно накалена. Так как там до сих пор находилась штаб—квартира Сопротивления, Пожиратели смерти чуть ли не ежедневно штурмовали каменные стены замка. Слава Мерлину, Аврорам удавалось отбивать нападения, но с каждым разом это становилось все труднее.

Надо отметить, что все же находились добровольцы, которые все еще вступали в ряды Сопротивления, не теряя надежды на светлое будущее, а кто—то просто хотел отомстить за своих погибших родственников и друзей, или им просто уже было не чего терять.

Однако и в рядах Пожирателей смерти постоянно были пополнения, и, казалось, они намного превышали Авроров. Кто бы мог сомневаться в этом. В сложившейся ситуации уже мало кто верил в победу добра над злом, и для сохранения собственных жизней и жизней родных, многие предпочитали принять сторону медленно одерживающих победу Пожирателей.

Казалось, что совсем недавно Темный Лорд мог пасть, всего каких—то шесть месяцев назад все могло закончиться победой Сопротивления. Но … всегда есть хотя бы одно «но». И этим единственным «но», которое помешало той светлой победе был Ангел Смерти, как его теперь называли в народе. Хотя нет, не совсем он. Причиной всего как всегда был Темный Лорд, и то, как он обошелся со своим слугой—предателем. Но исходом всего этого стали многие смерти невинных людей, павших от руки этого гордого и жестокого Ангела Смерти. Темный Лорд обрел еще одного, по—настоящему, до фанатизма верного слугу. Слугу, который теперь всецело принадлежал ему, исполнял любой его приказ. Если бы Лорд велел ему убить своих родных, он бы сделал это, не задумываясь, если бы он сказал умереть за него, Ангел непременно исполнил бы и этот приказ. Этот молодой Пожиратель смерти стал его личной марионеткой, которую он непременно использует по своему прямому назначению, но потом … не сейчас. Сейчас главной его целью было ослабить своего противника, чтобы потом добить его окончательно своим секретным и очень опасным оружием. Но опять же, это потом … не сейчас.

Мерлин, как был идеален его план! Не зря он добился всего того, что имел сейчас: всеобщий страх перед ним и где—то даже уважение. Хотя страха было больше. Собственно, ему и не нужно было ничего, кроме страха. Ведь именно он самый лучший способ управлять людьми. Страх за свою никчемную шкуру способен развязать язык любому, заставить сделать все что угодно, «лишь оставьте мне мою жалкую жизнь!» — Темный Лорд буквально читал это в глазах многих своих «преданных» слуг. Он смеялся над ними. Он искренне презирал их! Всех! Но без них, увы, его гениальный план было не возможно воплотить в жизнь. Но он клянется самому Мерлину, что как только мир покорится ему, он оставит возле себя только поистине преданных и сильных волшебников, его последователей и единомышленников.

«Когда мир покорится ему» …эти слова грели его душу. Хотя, может ли у такого человека быть душа? И можно ли его вообще назвать человеком? Темный Лорд никогда не задумывался о том, кто он сейчас на самом деле. Человек? Дьявол воплоти? Или же никчемное низшее существо? Нет, таким он был когда—то, после той первой встречи, если это можно так назвать, с этим невыносимо отважным мальчиком – Гарри Поттером. Но потом, со временем все изменилось. Он несомненно стал сильнее, чем был тогда, когда потерял все. И даже возможно еще сильнее. Неважно, как он выглядел, главное у него была мощь, сила, власть! А совсем скоро ему будет принадлежать и весь мир! Осталось только раздавить эту кучку тараканов под его ногами. Этих жалких Авроров. Какие же они все—таки глупые! Было глупо сопротивляться его силе. Теперь же у них не было выбора, в конце они все непременно погибнут! Постойте, а был ли у них вообще выбор? Темный Лорд никому не дает право выбора! И эти никчемные Авроры не исключение. Даже если бы они сдались, он все равно бы их убил. Рано или поздно они отправятся на тот свет! Им не избежать своей участи! У них нет выбора!

 

Сегодня было третье июля. Шесть месяцев назад все казалось хоть и не белым, но хотя бы и не черным. Сейчас же над ней нависла темная пелена, которая отчаянно не хотела растворяться. Пелена, которая окончательно захватила ее в свой плен.

После того рокового письма, внутри Гермионы будто что—то оборвалось. Она больше не ощущала окружающий мир. Она погрузилась глубоко в себя.

Пустой невидящий взгляд карих глаз пугал. Бледность почти никогда не сходила с ее исхудавшего лица. Каштановые локоны беспорядочно свисали ей на лоб. Губы были постоянно плотно зажаты. В минуты особо глубокой задумчивости, они сжимались до такой степени, что становились пепельно—белыми, с синим отливом. Друзьям приходилось долго трясти ее за плечи, чтобы вывести из состояния забвения. Первые два месяца девушка ни с кем не разговаривала. Она больше времени проводила около озера, под тенью древнего дуба. Никто не знал, о чем думала Гермиона в эти минуты. Но никто не осмеливался мешать ей. Всем казалось, что если она побудет первые дни после известия одна, то в скором времени придет в себя, вернется к ним, своим друзьям, которые все еще оставались с ней, ждали ее возвращения. Но шло время, а Гермиона, казалось, наоборот все больше отдалялась от них. Они теряли ее.

Как то в один из последних дней февраля Авроры собрались в одной из комнат Хогвартса за ужином. Впервые за несколько месяцев им удалось собраться всем вместе. Измотанные, уставшие они поудобнее устраивались в мягких продавленных креслах и вспоминали былые времена, когда они учились в этих стенах, а не воевали. Впервые за эти годы на их лицах, испещренных ранними морщинками появлялись легкие улыбки, в глазах загорался огонек теплых воспоминаний. Заботливые девушки Аврората Джинни, Полумна и Парвати суетились с последними приготовлениями, как неожиданно кто—то из собравшихся опомнился:

— А где Гермиона?

Все встревожено огляделись по сторонам и не обнаружили девушку в пределах комнаты. В сердце Джинни закралось непроизвольное чувство тревоги за драгоценную подругу. Вокруг стояла гробовая тишина, когда ее разрезал резкий звук бьющегося стекла. Джинни не заметила, как из ее рук выпала тарелка и со звоном разбилась о каменный пол. Она тут же рванула с места и стрелой вылетела из помещения. Аврорам хватило секунды, чтобы последовать ее примеру.

— Рон! Немедленно достань карту и посмотри где она! – прокричал Гарри через плечо своему лучшему другу.

Тот незамедлительно достал из кармана мантии ветхий кусок пергамента, коснулся его волшебной палочки, что—то прошептал и тут же лихорадочно начал искать маленькую точку с именем «Гермиона Грейнджер».

— Она около озера! Бежим туда! Джинни! Она у озера! – применив к своему голосу заклинание Сонорус, прогремел Рон.

Юноши только и видели, как мимо них пронеслась фурия с огненно рыжей гривой волос.

Весь путь до озера казался ей целой вечностью. Ноги подкашивались от невообразимо быстрого бега, в боку начало сильно колоть, дыхание давно сбилось. Но все это было пустяками. Самое главное быстрее найти Гермиону! Джинни сердцем чувствовала, что подруга не просто так решила прогуляться к озеру. Вот, преодолев последний поворот, Джинни среди кромешной тьмы различила такой знакомый и родной силуэт. Девушка стояла в двух шагах от кромки озера. Ее тонкая фигурка неимоверно сотрясалась крупной дрожью. Расширенными от ужаса глазами Джинни видела, как подруга медленно заносит ногу над водой, вот—вот готовая шагнуть в холодную бездну.

— Гермиона! Н—е—е—т! – ночную тишину разорвал истошный вопль страха, отчаяния и боли.

Девушка от неожиданности вздрогнула и поскользнувшись упала на землю. Джинни еще быстрее понеслась к подруге. Краем уха она слышала отдаленные голоса других Авроров, которые с палочками на изготовке, бежали следом.

В следующее мгновение рыжеволосая девушка обнимала трясущиеся в истерике плечи шатенки. Она, сама не выдержав напряжения, тоже начала рыдать.

— Глупенькая! Ты понимаешь, что ты сейчас только что чуть не натворила?! Гермиона, а ты подумала о нас?! Мы тебя все так любим! Как бы мы были без тебя! А Рон!? Ты о нем подумала?! Он уже однажды потерял тебя, а это бы его добило окончательно! – всхлипывания и неровное дыхание – А я! Ты же знаешь, что ты у меня единственная и самая лучшая подруга … — Джинни больше не могла говорить, сейчас она с силой впилась в плечи обессиленной девушки и резко потряхивала ее.

Гермиона подняла свои заплаканные глаза на подругу и ощутила сильную волну стыда. Какой эгоисткой она была! Последние два месяца она думала только о себе. Как ей тяжело, как ей невыносимо жить, когда тот, кого она любила, умер.

Она все думала, как же ей избавиться от этого, для нее слишком тяжкого, бремени. И решение буквально осенило ее. Самоубийство! Не было ничего проще этого. Лишить себя жизни, забыть навсегда, что такое чувство боли, страха, отчаяния, любви … только как именно все это проделать? В запретных заклинаниях она не была сильна, да и вряд ли бы у нее это получилось. Что же делать? Она никогда раньше не задумывалась над тем, а как же волшебники совершали самоубийства?! И тут она подумала, зачем ломать себе над этим голову, когда она – маглорожденная ведьма знала наверняка хотя бы один способ лишить себя жизни … по—маггловски. Как на зло в голову ничего путного не приходило, пока она однажды не наткнулась взглядом на гладь Черного озера. Ну конечно! Вот оно – решение. Вечером тайком выбраться из замка и утопиться. В голове тут же начали появляться картины того, как она теряя сознание становится легкой добычей для кальмара. Невеселая усмешка появилась на ее губах и тут же погасла. Она вновь вспомнила Драко. Не может быть … она до сих пор не верила, что он мертв. Этого просто не может быть! Они же были так счастливы! Относительно, конечно, но у них все было впереди! У них был шанс выстоять, вытерпеть, выжить … теперь ни его, ни ее не будет на этом свете. Больше ее ничто не держит здесь. Зачем за что—либо бороться, если потом она останется одна. Свободная, выигравшая, но одинокая … девушка занесла ногу над пропастью, как услышала вопли младшей Уизли. При виде девушки, которая за все эти годы ей стала ближе чем родная сестра, Гермиона не выдержала и упав на заиндевевшую землю разрыдалась.

Почти сразу к ним поднеслись запыхавшиеся, ужасно бледные Гарри и Рон. За ними следовали еще какие—то черные фигуры. Но Гермиона их уже не видела. Она провалилась в кромешную тьму забытья.

 

Позже девушка очнулась в Больничном крыле. Белые стены, потолок и пол должны были успокаивать, но Гермиону они почему то сильно раздражали. У нее было ощущение, что она все—таки умерла, утонув в озере, и находится где—то на небесах. Но эти догадки тут же исчезли, по не имению на их существование веских причин, когда больничную тишину нарушил недовольный голос мадам Помфри:

— Ее сейчас нельзя волновать! Девочка столько пережила за эти три дня! Вы знаете, что ей снятся кошмары? Вот уже третий день она мечется во сне, и все время кричит о том, чтобы кто—то прекратил над кем—то издеваться! Я не позволю Вам травмировать и без того расшатанную психику мисс Грейнджер!

— Я уверен, что ей необходимо знать эту новость! И немедленно! Пока она опять что—нибудь с собой не натворила!

— Вам не удастся это совершить!..

— Мадам Помфри, я очень уважаю Вас, но если Вы мне помешаете …

— Вам не удастся это совершить, потому что мисс Грейнджер сейчас спит!

— Я не сплю … — словно не своим голосом просипела Гермиона.

На нее тут же были обращены две пары сверкающих глаз. В одних читался праведный гнев, в других приглушенная ярость и решительность.

— Мисс Грейнджер, как хорошо что Вы очнулись. Мне необходимо с Вами поговорить …

— Профессор Снейп, если Вы думаете, что я позволю Вам вот так сразу обрушиться со своими новостями на мою подопечную, то Вы глубоко ошибаетесь …

— Мадам Помфри!.. – проревел, еле сдерживаясь, профессор Снейп, но его прервал очень слабый, но уверенный голос:

— Мадам Помфри, я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы выслушать профессора.

— Но … — пыталась возразить врачевательница.

— Честное слово, мне намного лучше … — Гермиона постаралась, как можно мягче улыбнуться женщине.

— Ну, раз так … но только на 10 минут! Ни секунды дольше! – Поджав губы, отчеканила мадам Помфри и стремительно удалилась в свой кабинет, громко хлопнув дверью напоследок.

В палате повисла давящая тишина. Первой решилась ее нарушить Гермиона:

— Профессор, кажется, у Вас была какая—то новость для меня.

— Да мисс Грейнджер. Я только что получил очень важное и срочное письмо. Не буду больше ничего говорить, Вам лучше самой его прочесть. – С этими словами профессор Снейп протянул девушке немного помятый конверт.

Конверт был подписан очень ровным и аккуратным почерком, который до боли в груди напомнил Гермионе об одном человеке. Как подозрительно похожи были их почерки … тут Гермиона увидела фамилию отправителя и чуть не упала в обморок. Малфой! Но, прочитав инициалы, тут же немного успокоилась, но только немного. «Л.Малфой». Люциус. Отец … Драко.

— Вы уверены, что мне следует читать его? Оно адресовано Вам … — еле слышно проговорила Гермиона.

— Я никогда не был так уверен, как сейчас. Читайте.

Дрожащими руками, предчувствуя какую—то беду, Гермиона вытащила кусок пергамента. Перед глазами тут же замелькали ровные строчки, в одном месте немного дрогнувшие. На мгновение, прикрыв глаза, девушка распахнула их как можно шире и начала читать.

Дорогой Северус!

Писать тебе в сложившейся ситуации крайне опасно, но все же то, ради чего я все это затеял, того стоит. Не буду медлить, это все же не светская переписка, а срочные известия, которые мне необходимо тебе передать. Заранее прошу прощения, за то что не смог написать об этом еще два месяца назад. За нами идет слежка, после того ужасного инцидента с моим сыном.

Приступлю к самому главному.

Во—первых, мне бы хотелось исполнить последнюю волю моего сына. Перед заклятьем, он пытался мне передать имя предателя, который скрывается в Ваших рядах. Само имя он не смог произнести, но сказал, что этот человек совсем близко. Как я понял, он находится в ближайшем вашем окружении. Будьте осторожны! Не показывай этого письма никому! Как только прочтешь его, тут же сожги.

Во—вторых, мне бы хотелось известить тебя, так как ты все—таки являешься крестным отцом Драко, о том, что он жив. То в каком состоянии он сейчас находится трудно назвать прежним, но все же Темный Лорд не убил его тогда, два месяца назад. То письмо, что прислал Хвост абсолютная ложь. Я не могу понять, почему Лорд так поступил, возможно, чтобы сломить Грейнджер, тем самым на время, ликвидировав ее из действующей армии Сопротивления. Однако факт остается фактом. Он жив. Но будто находится где—то далеко от нас. Он очень сильно изменился после того проклятья. Возможно ты слышал о нем. Оно называется проклятье «Амнезия». Он ничего не помнит из того, что с ним произошло в прошлом. Он находится под полной властью Темного Лорда. Мы с Нарциссой в отчаянии. Он стал таким жестоким. А бедная Наталья вообще последнее время находится в полуобморочном состоянии. Она ужасно боится его. И всей душой хочет отменить свадьбу. Но на ней как раз таки настаивает Темный Лорд. Он объясняет это тем, что Драко пора бы уже задуматься о наследниках. Ситуация крайне щепетильная. Надеюсь я хоть как то успокоил тебя этой новостью. Она не совсем радостная, но все же это лучше, чем смерть. Хотя … как сказать. По—моему мы его все равно потеряли. Нам остается только надеяться на чудо.

Не могу больше ничего писать, с наилучшими пожеланиями, Л.Малфой.

Сердце Гермионы бешено заколотилось. Он не умер! Он жив! Но потом в ее воспаленном мозгу всплыли строчки: «Он жив. Но будто находится где—то далеко от нас. Он очень сильно изменился после того проклятья.» Проклятье … «это лучше, чем смерть. Хотя … как сказать. По—моему мы его все равно потеряли.» Что с ним сделало это чудовище! – последние слова Гермиона нечаянно произнесла вслух.

— Это древнее проклятье вечного забвения. Жертва напрочь забывает почти все события из прошлой жизни. Оно необратимо. – Зачем то добавляет профессор.

Последние слова больно впились Гермионе в сердце.

— Что же Вы хотите от меня? – прошептала девушка.

— Я просто хотел дать Вам знать, что он жив.

— Но Вы же сами только что сказали, что это проклятье необратимо …

— «Авада Кедавра» раньше тоже считалось смертельным, пока не столкнулось с одним хорошо нам обоим известным человеком.

Наступила пауза. Гермиона тяжело вздохнула, а потом сказала:

— Спасибо, что сообщили мне об этом. А сейчас я хочу побыть одна. Мне необходимо все обдумать.

— Как скажете мисс Грейнджер. – профессор Снейп поднялся со стула и уже направился к выходу, когда неожиданно повернулся и добавил совершенно спокойным тоном:

— Нужно всегда надеяться на чудо, мисс Грейнджер. Однажды это самое чудо и спасет весь наш мир. – И не сказав больше ни слова, профессор вышел прочь из Больничного крыла.

Было довольно странно слышать подобные речи из уст этого человека. Но после первого удивления, к Гермионе пришло чувство того, что он прав. Не нужно так сразу сдаваться. Почему она раскисла? Она сдалась? Нет! И еще раз нет! Драко не для этого рисковал своей жизнью, чтобы она, Гермиона Грейнджер, которая безумно его любила, так просто сдалась! Она будет бороться! За свою жизнь, за жизни своих друзей, за его жизнь … за их жизнь!