Схоластика. Фома Аквинский

Вторая фаза христианской философии реализуется в виде схоластики, видевшей свою задачу не в установлении истины (истина считается данной в полном объеме в Священном писании), а в поиске рациональных путей ее изложения и истолкования. Всякое знание, согласно схоластике, имеет два уровня: сверхъестественное знание, даваемое в «откровении» и естественное знание, открываемое разумом. Норму первого содержат тексты Библии и комментарии отцов церкви, норму второго – тексты Аристотеля[34].

Если представители патристики видели свою задачу в создании христианской догматики на основе Священного писания, то усилия схоластов направлены на прояснение и интерпретацию уже получившей к тому времени свою конфигурацию догматики. Их задача состояла в том, чтобы законченный в основных чертах материл обработать и представить в схемах аристотелевской логики. Стремление логически обосновать уже установившиеся положения веры привело к тому, что формальная логика, которая в ту эпоху называлась диалектикой, превратилась в одну из главных философских дисциплин. А это, в свою очередь, способствовало уточнению средств аргументации в полемике, выработке утонченной системы различения понятий и установления определений. Достижения схоластов в логике предвосхищают современные постановки многих вопросов, в частности математической логики. Но на этом ограничиваются хитросплетения схоластической учености. В бесплодных, оторванных от жизни диспутах, далеких от практики и опыта рассуждениях о понятиях у них исчезает конкретная действительность, ее изучение подменяется процедурой интерпретации текстов. Изощряя и оттачивая свое никчемное «искусство», схоласты писали целые трактаты на такие, к примеру, темы: «Какого возраста был Адам в момент сотворения его Богом?», «Спят ли ангелы или нет?», «Может ли Всемогущий создать такой камень, которого он сам не смог бы поднять?». Отвергая простейшие наблюдения, они вели длительные сугубо логические диспуты о количестве зубов у лошади, о наличии глаз у крота.

Однако обсуждение некоторых религиозных догматов в схоластике вело к постановке проблем, имеющих познавательное значение. Важнейшей из них была проблема природы «универсалий» (общих понятий). Вопрос стоял так: существуют ли реально универсалии или нет, и если да, то отделены они от чувственно воспринимаемых вещей или содержатся в них?

Взгляд, согласно которому подлинной реальностью обладают только универсалии, но не единичные предметы эмпирического мира, получил название реализма (лат. realis реальный, действительный). Крайние реалисты (Эриугена, Ансельм Кентерберийский) считали, что реально существуют только общие понятия, причем, существуют до единичных вещей, до природы в целом, образуя мысли и идеи Бога. Умеренные реалисты исходили из аристотелевского учения об общих родах, согласно которому они реально существуют в вещах – как их сущности.

Противоположный взгляд, согласно которому универсалии только имена, не обладающие никаким самостоятельным существованием вне и помимо единичных вещей, получил название номинализма (лат. nomen имя). По их мнению, универсалии образуются нашим умом путем абстрагирования признаков, общих для целого ряда эмпирических вещей и явлений. Поэтому они существуют не до, а после вещей в виде понятий, имен, играющих важную роль в познании. Крайние номиналисты (И.Росцелин, У.Оккам) считали общие понятие пустыми, ничего не содержащими «колебаниями голоса», звуковыми сторонами слов, иллюзиями, несуществующими даже в человеческом уме.

В происходившей несколько веков полемике реализма и номинализма проявились многие характерные особенности средневековой схоластики. В отличие от обычной «мышиной возни» схоластов вокруг пустых и формальных вопросов, споры номиналистов и реалистов имели в своей основе весьма серьезную проблему. Хотя большинство участников этих споров за богословской шелухой не видели всей философской глубины спора, вопрос стоял так: что чему предшествует - объективно существующие, чувственно воспринимаемые вещи идеям или, наоборот, идеи вещам, то есть движется ли наше познание от ощущений к понятиям или от понятий к вещам.

Поставив в центр внимания рационалистическое доказательство христианских догм, схоластика исходила из того, что Священное писание не подлежит разумному осмыслению, однако авторитет церковной догматики должен быть удостоверен разумом. Речь идет, во-первых, о придании религиозной истине систематической формы при помощи философских методов, во-вторых, об использовании философских аргументов с целью исключить или ослабить критику святых истин. Для чего необходимо выработать такой метод, который, не проповедуя полного пренебрежения к знанию, одновременно был бы в состоянии подчинить рациональное мышление догматам откровения.

Способным решить эту нелегкую задачу, по мнению папской курии, мог аристотелизм, правда, предварительно очищенный от всяких «намеков на ошибки». Именно эту задачу ассимиляции аристотелизма и приспособления его к нуждам церковной доктрины осуществил выдающийся философ и богослов, систематизатор ортодоксальной схоластики ФомаАКВИНСКИЙ (1225 – 1274).

Родился Томазо, или по-гречески Фома, в Аквино близ Неаполя в семье графа, воспитывался в монастыре бенедиктинцев, учился в Неаполитанском университете. Здесь он, несмотря на решительный протест семьи, вступает в доминиканский орден, который посылает его учиться в Парижский университет. В Париже, а через несколько лет и в Кельне Фома слушал лекции Альберта Великого, который оказал на него огромное влияние. Во время занятий он показал неуемную жажду знаний, при этом, правда, не проявлял особой активности, часто молчал, редко участвовал в дискуссиях, за что коллеги прозвали его «немым буйволом». Однако известно, что после одного из его выступлений Альберт Великий, пораженный глубиной и прозрачностью мысли своего ученика, воскликнул: «Эти молчуны, прозванные буйволами, когда-нибудь взревут так, что их услышит весь мир».

В Парижском университете Аквинат прошел все ступеньки, необходимые для получения степени магистра и стал преподавателем теологии. Во время защиты звания доктора теологии он должен был переспорить 14 самых эрудированных докторов, что и сделал блестяще.

В 1259 г. папа римский вызвал Фому в Рим для того, чтобы совершить важный для церкви труд, а именно дать трактовку аристотелизма в духе католицизма. Тогда же он приступил к работе над главным трудом своей жизни – «Суммой теологии».

Умер Аквинский в 1274 г. После смерти ему присвоили титул «ангельский доктор», он был причислен к лику святых, признан пятым «учителем церкви». Со второй половины Х1Х века учение Фомы Аквинского становится основой неотомизма – официальной философии католицизма.

В основных трудах Аквинского «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» подведены итоги теологически-рационалистических поисков зрелой схоластики. При этом автор сумел избежать крайностей как иррационалистического отрицания научного знания в пользу веры, так и рационалистического противопоставления разума и веры как двух независимых друг от друга источников истины («теории двойственной истины»).

В связи с тем, что теология является высшей мудростью, конечный объект которой исключительно Бог как «первопричина» Вселенной, мудростью независимой от всех остальных знаний, Фома не отделяет науку от теологии. В сущности концепция науки Аквината представляла собой идеологическую реакцию на рационалистические тенденции, направленные на освобождение науки от влияния теологии. Можно, правда, сказать, что он обособляет теологию от науки в гносеологическом смысле, то есть считает, что теология черпает свои истины не из философии, тем более не из естествознания, а исключительно из откровения. На этом Фома не мог остановиться, ибо не это требовалось римской курии. Такая точка зрения лишь подтверждала превосходство теологии и ее независимость от других наук, но она не решала самой существенной для того времени задачи, а именно необходимости подчинить теологии, развивающееся научное течение, особенно течение имеющее естественнонаучное ориентацию. Речь шла прежде всего о том, чтобы доказать неавтономность науки, превратить ее в служанку теологии, подчеркнуть, что любая деятельность человека, как теоретическая, так и практическая, исходит в конечном счете из теологии и сводится к ней.

В соответствии с этими требованиями Аквинский вырабатывает теоретические принципы, определяющие генеральную линию церкви по вопросу об отношении теологии и науки.

Область науки и веры у Аквината определены совершенно ясно. Он признает компетентность разума в познании природного мира и задачу науки сводит к объяснению закономерностей мира. Между наукой и верой у него нет противоречия: истина разума стоит ниже истины веры, но разум не противоречит вере, а дополняет ее. Разум и философия суть преамбула веры. Как преамбула веры философия обладает безусловной автономией, ибо ее инструменты и методы не ассимилируемы теологическими инструментами и методами.

Однако, хотя рациональное познание объективно и истинно, оно, по Аквинату, не может охватить все, не следует переоценивать его познавательные возможности. Над царством философского познания находится другое царство – царство богословия, куда никаким образом невозможно проникнуть силой разума. Философия и частные науки выполняют по отношению к теологии служебные функции. Выражением этого принципа является известное положение о том, что «теология не следует другим наукам как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним как к подчиненным ей служанкам». Использование их не является свидетельством несамодостаточности или слабости теологии, а, напротив вытекает из убогости человеческого ума. Рациональное знание вторичным образом облегчает понимание известных догматов веры. Наука должна опосредованно служить теологии. Философия, например, опираясь на физику, должна конструировать доказательства бытия Бога, задача палеонтологии состоит в подтверждении Книги бытия и т.п.

Существуют определенные истины, которые превосходят сколь угодно мощный разум, и поэтому они относятся исключительно к сфере теологии. В частности, к таким истинам Аквинский относит следующие догматы веры: догмат воскрешения, историю воплощения, святую троицу, сотворение мира во времени. Другие истины теологии (например, Бог существует или Бог един) вполне доступны разуму. Что касается познания сотворенного мира, то здесь разум в какой-то мере автономен в своих рассуждениях. Но и в этом случае есть разница между философией и теологией, заключающаяся не в том, будто первая занята одним, вторая другим (они обе заняты познанием мира), а в том, что философия дает знание несовершенное по поводу того, о чем теология в состоянии говорить более внятно. Поэтому задача философии - объяснить религиозные истины в понятиях разума, ослабить аргументы против веры, облегчить понимание догматов веры. Если же рациональное знание не выполняет этой задачи, оно становится бесполезным, более того, перерождается в опасные рассуждения.

Таким образом, Аквинский вовсе не автономизировал науку, не превратил ее в область, независимую от теологии, как об этом любят рассуждать католические историки философии, а, напротив, выполняя идеологический заказ папской курии, без остатка подчинил науку и философию теологии.

Философия Аквината, как и его последователей, представляет собой объективный идеализм. На вопрос о том, что является первоначалом бытия, томизм однозначно отвечает – Бог. Идеалистический характер философии Аквинского очевиден, ибо он недвусмысленно вытекает из самой идеи креационизма – сотворения мира из ничего. Все существующее в материальном мире сотворено Богом и поэтому существует не благодаря своей сущности, а благодаря сопричастности божественному акту творения. В противоположность материальному миру Бог – бытие абсолютное, безусловное, его никто не сотворил.

Фома считает Бога совершеннейшей реальностью, первой абсолютной причиной, смыслом и целью всего сущего. Прямое доказательство бытия Бога невозможно, поскольку человек не имеет адекватного представления о божественной сущности. Но возможны косвенные доказательства, опирающиеся на рассмотрение творений Бога. «Сумма теологий» содержит пять таких доказательств: от движения, от действующей причины, от необходимости, от степени совершенства, телеологическо е. В этих доказательствах речь идет не столько о Боге, сколько о некоторых явлениях материального мира, в которых отыскиваются следы Бога. Фома пытается доказать существование Бога, опираясь на явления материального мира.

В этике Аквинат исходит из предпосылки, что основой нравственного поведения человека является свобода воли. Но над волей возвышается и может ею управлять разум. Касаясь человеческих добродетелей, Аквинат к четырем греческим добродетелям (мудрость, умеренность, мужество и справедливость) добавляет еще три христианские: веру, надежду и любовь. Основной добродетелью подданных государства он считает покорность.

Таким образом, учение Фомы Аквинского во всех своих частях является попыткой создать рациональную систему теологии. Стремление к рациональному обоснованию христианской догматики приводит к тому, что он рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей. Однако его апелляция к разуму должна быть признана иллюзорной. «Аквинского не интересует исследование, результат которого заранее знать невозможно. Прежде чем Аквинский начинает философствовать, он уже знает истину: она возвещена в католическом вероучении. Если ему удается найти убедительные рациональные аргументы для тех или иных частей вероучения – тем лучше; не удается – Аквинскому нужно лишь вернуться к откровению. Но отыскание аргументов для вывода, данного заранее, - это не философия, а система предвзятой аргументации»[35].

В Х111 веке одновременно с систематизаторами схоластики действовали философы-ученые, крупнейшим из которых был Роджер Бэкон. Уже в то время, когда жил и творил Фома Аквинский, Бэкон не только выступил против его учения, но был одним из первых, кто подверг серьезной критике основы схоластики вообще. Тем самым он подготовил предпосылки для последующей основательной критики схоластики и разрыхлил почву для английского материализма Нового времени. Будучи оригинальным мыслителем, склонным к эмпирическому исследованию, Роджер был выдающимся естествоиспытателем и математиком, далеко опередившим время. В сферу исследовательских интересов Р.Бэкона входили теория человеческого мышления, проблемы научного познания, методология экспериментальной науки и философия морали.

Развитие городов, торговых путей, усилившиеся связи с Востоком привели к некоторому подъему философии, и в частности номинализма, крупнейшим представителем которого стал У.Оккам и его последователи в парижской школе оккамизма. Оккам выражал новый философский дух, противоположный классической схоластике, он завершил начатую его предшественниками критику философских доказательств существования Бога, объявив, что бытие Бога – предмет религиозной веры, а не философии. Оккам выступал за разделение сфер теологии и философии («теория двойственной истины»), за самостоятельность каждой из них.

Хотя учение Оккама, как и Бэкона, по своему содержанию относится все же к схоластике, оно сигнализирует о тех противоречиях внутри схоластики, которые были четко выявлены и отвергнуты в философии Ренессанса и Нового времени.