Сатпрем 5 страница

Когда “идущий” встречается с ним, он его не осознает, он совершенно не понимает где он, и что ищет в непроходимом дремучем лесу. Только потом, когда барьер уже преодолен, становится понятным, что он был и что он, в точности, собой представляет. Но в момент первой встречи - для Матери она тянулась годы, - этот барьер воспринимается как нескончаемый, неотвязный рой лихорадочных микродвижений, и толком неизвестно, попадешь ли на “ту сторону”, или итогом будет полное разложение тела; неизвестно даже, существует ли вообще “та сторона” у этого микроскопического ада, так глубоко “въевшегося” в тело, что освободиться от этого слоя, кажется, все равно, что “освободиться” от самого тела. Когда Франциска где Орлеана, пришедший со стороны Анд, впервые спускался вниз по течению Амазонки, имени у нее еще не было, - была “река”, а вокруг лианы и крокодилы, и никто не знал, чем закончится его путь, Атлантикой или смертью; было даже неясно, что за земли он пересекал. Да, быть картографом потом - это просто.

Приведем только самые существенные этапы “продвижения” к телу вплоть до того барьера, той черты, где начинается слой физического ума.

65. 247 - Простое наблюдение показывает: больше всего времени уходит на то, чтобы выяснить для сознания, что надо изменить, и войти в сознательный контакт [с объектом изменения], который сделает изменение возможным.

Сколько же времени понадобилось приматам, чтобы в конце концов “сообразить”, что и важней, и полезней не болтаться на ветках, а посидеть в одиночестве где-нибудь на тихой полянке, задумчиво глядя... в никуда?

66. 303 - Чтобы познать тело на опыте, пережить его, нужно жить в теле! И почему только древние мудрецы и святые не знали, что делать с телом? Они уходили из тела для своих медитаций, оставляя его за ненадобностью.

63. 108 - Это грандиозная битва против тысячелетних привычек.

59. 195 - Когда, наконец, добираешься до тела и пытаешься продвинуться на какой-то шаг - да что там на шаг: просто сдвинуться с места - все начинает “кусаться”, как будто наступаешь на муравейник.

56. 276 - С той самой минуты, как вы решили двигаться вперед, вас встречает сопротивлением все, что не желает вашего продвижения - и в вас и вовне.

58. 256 - Путь от обычного состояния тела - т.е., практически тотальной бессознательности, при вечной для нас потому, что “так уж мы устроены”, - к полному пробуждению сознания, отклику всех клеток, всех органов и функций тела - долог… Возможно, на него уйдет не одна сотня лет - столетия непрестанного труда.

53. 1410 - Смерть - вовсе не неизбежность, это несчастливая случайность, обидное событие, которое совершалось всегда и совершается по сей день (во всяком случае, по видимости это происходило всегда и происходит до сих пор). Мы задались целью одержать победу над этой “печальной необходимостью” и полностью преодолеть ее. А это битва, настоящая битва против всех законов Природы, коллективных внушений, земных привычек существования, битва столь беспощадная и страшная, столь грандиозного размаха, что если ты - не первоклассный воин, готовый на все и ко всему, то не стоит и появляться на поле сражения. Здесь нужен героизм в полном смысле этого слова, абсолютное бесстрашие, потому что на каждом шагу и в любое мгновение приходится вступать в бой решительно со всем, что уже так основательно утвердилось. А это не очень-то приятно. Даже на индивидуальном уровне это битва с самим собой, потому что если вы хотите, чтобы ваше физическое сознание было способно на физическое бессмертие, вы должны освободиться от всего, что представляет собою ваше нынешнее физическое сознание, а для этого - вести непрестанную битву, во всякое мгновение, без передышки. Ведь ваши чувства, ощущения, неприятия, что составляют, собственно, ткань физической жизни, - должны быть преодолены, преобразованы и освобождены от всего, что существует в силу привычки. Так что в этой бесконечной битве даже не тысячи, а миллионы противников.

64. 3010 - Теперь уже само тело начинает понимать: решительно ВСЕ, что бы ни случилось - это помощь в продвижении. Все, что происходит, служит достижению того истинного состояния в клетках, которое им необходимо, чтобы реализация полностью завершилась. Все - даже потрясения, даже боль, даже явные физические нарушения, - все служит этому. И лишь когда тело, по своей глупости, воспринимает происходящее с негативной стороны, все значительно осложняется.

60. 281 - Трудности возникают из-за самых ничтожных мелочей, на первый взгляд совершенно незначительных, но препятствующих продвижению. Достаточно ничтожной причины - пустяка, одного слова, легкого недомогания одного из окружающих, - чтобы все остановилось и свело на нет проделанную работу. Можно подумать, что тело сохраняет форму, благодаря определенной концентрации, и что без нее, без этой жесткости жизнь тела была бы невозможна. Но это не так! Тело - воистину, чудеснейший инструмент; оно обладает способностью расширяться, становиться обширным как вселенная; тогда во всем - в каждом жесте, движении, в самом незначительном действии - царит чудесная гармония и пластичность. А потом, вдруг из-за какой-нибудь ничтожной глупости - легкого дуновения, - из-за сущего пустяка тело “забывает” - оно уходит в себя, зажимается из страха потеряться, раствориться в небытии. И начинай все с начала.

61. 157 - Стать святым или мудрецом, в конце концов, не так уж и трудно. Но супраментальная трансформация... О! это совсем другое дело!.. Ведь еще никто не прошел этим путем; Шри Ауробиндо был первым, но он ушел, так и не рассказав о том, что он делал. И теперь я, точно в джунглях, пытаюсь проложить дорогу - какое там в джунглях! - гораздо хуже... Постоянное ощущение, что ничего не знаешь. Если посмотреть с материальной, химической, биологической, медицинской точек зрения - что нужно делать? Не думаю, чтобы хоть кто-нибудь ответил мне на этот вопрос (может, и есть такие люди, но мне, во всяком случае, они неизвестны). Если взять традиционную йогу, то там все очень просто: тебе известно, что нужно делать, и ты делаешь это, вот и все, в этом нет ничего сложного; но преобразовать материю! Что надо делать? Как? Каким путем двигаться? Да и есть ли он вообще, этот путь? Существуют ли какие-нибудь методы? Похоже, нет. Словно для того, чтобы не раздавить меня, капля за каплей раскрывается моему сознанию вся необъятность, грандиозность этого дела... Вся духовная жизнь людей всех времен и народов со всеми их устремлениями, усилиями со дня их появления - представляется рядом с этим ничтожным, как детская игра. И притом эта работа неблагодарна: ни зримых достижений, ни опытов, наполняющих радостью и восторгом - тяжелый труд среди мерзости и грязи. Слепой путь в никуда по дикой местности, полной ловушек и преград. Глаза завязаны и ничего не известно.

Нужно закрыть глаза ума, чтобы открылись глаза тела.

60. 165 - Там, наверху, все прекрасно, а внизу - клоака. В сущности, эта работа - вечное сражение с мелкими, совершенно незаметными вещами: привычки существования, чувствования, реакции и так далее...

69. 2712 - Когда речь заходит о материальном, образованные люди инстинктивно придерживаются того взгляда, будто здесь все известно, изучено вдоль и поперек; будто все материальное существует и действует на основании установленных законов. В этом-то и заключается их слабость. Мое тело сейчас начинает понимать, насколько несостоятелен взгляд на вещи, покоящийся на противопоставлении “хорошего” и “плохого”, “добра” и “зла”, “света” и “тьмы”. Все наши суждения, все представления о материальной жизни строятся на основе этих противоречий. Необходимо, чтобы даже физическая часть нашего существа, которая, казалось бы, хорошо научилась ориентироваться в материальном мире, поняла, что ее знание об этом мире и образ существования в нем не истинны. Так, например, новое сознание постоянно “подтрунивает” над телом: “Ну хорошо, ты “ощущаешь”, а на чем основано твое “ощущение”? Тебе кажется, что ты знаешь, но знаешь ли ты в действительности, что за этим стоит - и так даже в мелочах. Через ежеминутный опыт мне наглядно показывают, насколько мы заблуждаемся, когда в своих действиях опираемся на приобретенные “знание “мудрость”, Жизненный опыт”. Должна быть какая-то ДРУГАЯ основа.

58. 105 - Тебя избивают и так, и сяк, без передышки, пока до тебя не дойдет... - пока не войдешь в то состояние, когда твое тело есть все тела.

Достаточно малейшей реакции “я”, как вырастает стена между собой и другими - это принцип развития всей нашей истории, начиная с одноклеточного, которое впервые соорудило себе защитную мембрану.

60. 1211 - Все более всеобщее и целостное приятие всего и вся, полное самозабвение... Только здесь ощущаешь, насколько ребенком нужно стать. Думать же: “Ах, как бы я хотел быть таким! Ах, нужно быть этаким!” - только напрасно терять время.

Да и как узнаешь, к чему стремиться, чтобы достичь следующего вида?

60. 1712 - Иногда возникает ощущение: “Вот оно! Я что-то нашла А потом все уходит - и снова тяжелая, изнурительная работа. Временами ясно понимаешь, что летишь в пропасть, - в буквальном смысле слова, в пропасть... И не знаешь, как выкарабкаться. Такое состояние может длиться недели. Но самое главное, пропадает возможность всякой оценки: “важное”, “неважное”, - ничего этого больше нет. И остаешься вот так... ни с чем. Никакой “шкалы ценностей” нет! Она существовала исключительно благодаря нашей ментальной глупости. На самом деле, либо нет ничего важного, либо ВСЕ одинаково важно. Сметаешь пылинку, или пребываешь в экстатическом созерцании - это явления одного порядка.

Задумаемся: что “важно” для будущего вида? Нужно стать и быть, чтобы знать. Копчик, совершенно не нужный нам, - он ведь остался от очень важного для обезьян органа.

62. 610 - Здесь все понятно: если бы дело было только в том, чтобы, полностью остановив одно, дать ход другому, все было бы довольно просто. Но удержать живое тело, сохранить его работоспособность притом, что в нем устанавливаются новые принципы жизнедеятельности - вот это действительно тяжело. Особенно, если это касается сердца, которое должно быть замещено центром Силы, огромной динамической силы В какой МОМЕНТ остановить циркуляцию крови и пустить в ход Силу?.. Ответить непросто. В обычной жизни сначала обдумываешь, а потом делаешь - здесь же все наоборот! В этой жизни сначала нужно сделать, и только потом, много позже становится ясно, что именно ты сделал. Делать приходится, не задумываясь. Размышления ни к чему хорошему не приведут: ты сразу же вернешься в старую колею.

62. 3010 - Это настолько необычно, что непонятно даже, движешься ты куда-нибудь или стоишь на месте. Тебе не известно, ни куда ты идешь, ни куда тебе надо прийти. Происходит столько всего, но то ли это, что нужно для работы? А может ты уже сбился с пути? Ничего не известно. Ясно будет только в конце.

63. 226 - Переходный период не очень приятен, в том смысле, что ни тех сил и способностей, что были прежде, ни новых, которые предположительно должны были появиться, не чувствуешь - я как раз на полпути, уже не здесь, но еще и не там. И много такого, от чего только диву даешься, и глаза расширяются от изумления: “А, так вот оно, значит, как!” И в то же время такие физматы-ограничения, так устаешь от всего...

71. 2912 - Кратчайшим путем для меня было... (как бы поточнее выразиться?) возрастание чувства собственной бессодержательности - несуществования. Ничего не знать, не хотеть, не мочь... Только нельзя допускать страх - если он появляется, процесс становится невыносимым. К счастью, моему телу страх неведом.

65. 1010 - Трансформации физического препятствует именно то, что обычно считается неважным, мелким, недостойным внимания. Именно из-за такого пренебрежительного отношения мелочи становятся тяжелейшими препятствиями. Я имею в виду людей с Просветленным сознанием, живущих в истине, людей с искренней устремленностью, которые никак не могут понять, почему столь сильное стремление приносит столь скудные результаты. Теперь мне понятно: дело в том, что они не придают должного значения этим самым Мелочам А те принадлежат сфере подсознательного и не препятствуют вашей свободе в сфере разума, чувств и ощущений, даже импульсивных побуждений, но на чисто физическом уровне делают вас рабом. Все это нужно разрушить. Ведь это просто устоявшаяся привычка, не более того. Но, боже мой, как она цепко держит, как засасывает!

67. 267 - Наш мир можно смело назвать миром дурных привычек.

67. 28 и 19 - Тяжкая, изнурительная, нескончаемая работа, невидимая и почти неощутимая... Поле грязной битвы.

65. 257 - Вот, что я называю искренностью: суметь во всякое мгновение поймать себя на том, что ты опять в старой, прежней глупости.

65. 121 - В прежние времена вам говорили: “Оставьте этот мир”. Но так поступать мы не вправе - это против нашей работы! Ты ведь знаешь, я добилась почти абсолютной свободы по отношению к телу, я даже могла совершенно не чувствовать физической боли; теперь же, подумай только, я даже не имею права оставить свое тело! Даже когда очень больно, когда очень трудно и говоришь себе “Господи, уйти бы сейчас в то блаженное состояние”,- я не получаю разрешения. Я должна оставаться в теле. Вся работа должна быть выполнена в ТЕЛЕ.

60. 2611 - Здесь все не так, как в обычной жизни... Бывают моменты (они могут длиться три-четыре, иногда десять минут), когда мне вдруг делается невыносимо плохо, и есть все основания считать, что вот-вот наступит конец. На самом деле, через этот опыт нужно пройти, чтобы обрести необходимую силу. Понимаешь, только в такие “моменты когда по всем законам логики обычного физического мира конец неминуем, можно ухватить ключ. И через все это нужно пройти, не дрогнув. Сколько их еще понадобится, этих “моментов”? Не знаю, я прокладываю путь.

Очевидно, в какой-то момент истории рептилии необходимо было пережить судороги, боль, чтобы в последних конвульсиях обрести то главное, что помогло ей стать птицей.

69. 35 - С точки зрения нового сознания обычная человеческая жизнь стоит на трех китах - смерть, еда, деньги; это три главных доминанты, вокруг которых все и крутится: есть, умирать, добывать деньги. Но для нового сознания это - чисто временные явления, неглубокие и недолговечные, соответствующие Переходному состоянию. Вот почему оно и учит тело существовать иначе.

61. 125 - Даже самые прекрасные моменты в жизни, когда человек переживает бессмертное сознание, входит в соприкосновение с истиной... это приятно и хорошо, но не ТО. В чем подлинный СМЫСЛ жизни? Что такое жизнь? Что за ней стоит? Зачем Господь создал все это? Какова цель его пути?.. Очевидно, какую-то тайну он хранит. И я хочу, хочу раскрыть ее. Почему мир такой, какой он есть? Очевидно, не потому, что он таким и должен быть - он такой, чтобы стать другим Я так хочу этого!

62. 2311 - Всякий шаг вперед неизбежно вынуждает делать шаг назад - не назад даже, а во тьму, а в чисто физическом плане это выглядит ужасно. Словно касаешься самых основ бессознательного, косной материальности.

63. 218 - Я не знаю, последняя ли это битва, но она уже идет в самых глубинах... на уровне, так сказать, первой субстанции; Жизнь использовала ее, но она сама неспособна ни ощутить, ни хотя бы подступиться к причинам этой Жизни. По-моему, сражение идет уже у самого “дна” бездны. Был момент, когда мной овладела безмерная щемящая тоска: я была в полном ничто, откуда не было выхода. Выйти было невозможно именно потому, что кругом было ничто. В какое-то мгновение давление стало настолько мощным, что... я задумалась: а не разнесет ли меня в клочья? Вот, что лежит в основе материализма.

И тогда Мать вдруг поняла, что за барьер стоял перед ней:

61. 157 - В телесном подсознательном разом поднялись все трудности. Так и должно было случиться - и то же, без сомнения, пережил и Шри Ауробиндо - теперь я поняла! И ты знаешь, это дело совсем нешуточное! Раньше я не понимала, почему он подвергался столь яростным нападениям - и только теперь мне все стало ясно, потому что в точности то же самое сейчас происходит и со мной. Источник агрессии - не сознание тела; я бы сказала, что это телесная субстанция в том ее виде, в каком она была сформирована в свое время разумом, первое движение разума в Жизни. Она-то, первая “металлизация” материи, собственно и была переходом от животного к человеку. Именно в “ментализированной” субстанции что-то упирается, и поэтому, естественно, и происходят беспорядки и нарушения.

Мы вышли на опушку человеческой жизни; перед нами - то, чего нет в жизни животного, - источник всех трудностей человеческой жизни, человеческого неведения, боли, страданий, обособленности, болезней, одним словом, всех тех “бед”, которые, в конце концов, содержат в себе реальную силу, дающую нам возможность освободиться, ибо они же и заставляют нас идти вглубь, чтобы найти подлинный выход, ключ. Это физический ум. Первая “металлизация” материи. Препятствие, барьер, и в то же время - переход к еще более радикальному открытию, открытию еще более глубокого слоя - клеточного разума. В последнем заключена сила, которая позволит разрушить не только древние “привычки” к несчастьям, свойственные человеческому виду, но и привычки, присущие любому виду, и, наконец, - древнюю привычку к смерти.

ФИЗИЧЕСКИЙ УМ

Открытие физического ума имеет поистине необычайную важность. А между тем он находится у нас под самым носом, без конца жужжит нам в самое ухо и управляет всеми, даже мельчайшими движениями нашего существа. Мы просто его не замечаем, а если и замечаем, то он нам кажется таким смешным и незначительным, что мы попросту отмахиваемся от него, как от назойливой мухи или же заглушаем гвалтом своих возвышенных мыслей, возвышенных чувств и прочих человеческих возвышенностей, которые рано или поздно рассыпаются в прах именно потому, что мы упорно пренебрегаем этим ничтожным одержимым созданием. Величайшее открытие - это открытие того, что мешает. Если бы каждому виду было известно, что препятствует появлению нового более совершенного вида, то все его старые ценности были бы вмиг низложены и начался бы поиск пути к следующему виду. Но сначала совершенно необходимо почувствовать себя “неуютно” в шкуре старого вида, начать в ней задыхаться. И в этом наша привилегия по отношению к остальным животным, беззаботно резвящимся в своем замкнутом мирке-аквариуме, который им нет никакой нужды покидать. Если бы рыбы однажды не начали задыхаться в пересохших водоемах, им никогда не удалось бы открыть легочного дыхания, их плавники никогда не превратились бы в лапы, и амфибия так и не появилась бы на свет. Только физический ум и удушает нас - незаметно, непрестанно и беспощадно. Вот, где наша тюрьма. Вот, где стены человеческого аквариума. Чтобы выбраться из него, нет нужды в сверхъестественных мутациях; нужно просто как следует задохнуться, чтобы начать искать выход. Возможно, для нашего вида время удушья уже наступило.

Хотя бы “высшая”, если можно так выразиться, часть физического ума нам знакома: она, подобно неугомонной, беседующей с самой собой старушке, без конца твердит мелкие, пустые мысли, касающиеся чисто житейских проблем материальной стороны жизни. Если физический ум не приструнить, то он, как испорченная пластинка, будет часами без устали бормотать: “А дверь-то ты закрыл? Иди-ка, посмотри на всякий случай...”,- хотя ты прекрасно знаешь, что с дверью все в порядке. Он будет тщательно перемалывать решительно все: малейший жест, обрывок фразы, легкую запинку при подъеме по лестнице, - он с безукоризненной точностью вспомнит об этом и двадцать лет спустя. Памятливость его неумолима. Физический ум тончайшей паутиной оплетает каждый “уголок” материи; любое событие оставляет в нем свой след, и он вспоминает об этом до бесконечности. Мы опутаны этой паутиной вплоть до тончайшего нерва, вплоть до каждой клеточки. По сути дела, мы сотканы и укутаны физическим умом. Мертвой хваткой он держит нас в своих тисках; без него, возможно, ничто не напоминало бы нам, что мы люди, т. в. существа, навсегда прикованные к миру материи и смерти. Но такова уж у него работа - держать нас в упряжке.

Другим его “достоинством”, отчасти известным нам по его проявлению в “высших”, “видимых” слоях, является страх. Он боится решительно всего и вся: “Осторожно, ты забыл надеть шарф, можешь простудиться... Осторожно, ты слишком быстро бежишь, можешь сломать ногу. Ах, осторожно, нельзя так перенапрягаться, сердце заболит...” то нельзя, это нельзя: физический ум - одно сплошное “нель-зя-никак-невозможно”. Даже если на самом деле ты можешь, физический ум не даст ничего сделать - потому и получается, что “ты не можешь”. Он - неусыпный страж аквариума. “Но ведь доктор сказал, и профессор говорил, и в энциклопедии написано, а вот еще сельский староста, священник, биолог - сам-то подумай”. Словом, все так говорят и никуда от этого не уйти. Логика физического ума всеобъемлюща, непогрешима и неумолима; в “здравом смысле” равных ему нет. Это великий тюремщик всех видов: “Послушай, тебе не вырваться из аквариума, да и куда? По ту сторону нет материи, нет воды, одна лишь смерть да рыбьи духи - впрочем, и их там нет: там ведь не поплаваешь, его ни потрогаешь, ни увидишь, стало быть...” Такая логика ведет нас прямиком в логово смерти. Вообще, все движется туда. Выходит, назначение физического ума - не сохранение вида, нет, а сохранение смерти. Только прислушайтесь к его тихим причитаниям: чуть оцарапаешься: “Ой, а вдруг будет заражение?” - не успеет кто-нибудь чихнуть в Москве: “Ай, а вдруг будет война?” Он постоянно ожидает все мыслимые и немыслимые катастрофы, болезни, несчастья и конечно же смерть, о! это в первую очередь. “Но ведь это же БОЛЕЗНЬ, НЕИЗЛЕЧИМАЯ болезнь... НЕОБХОДИМО принимать такие-то и такие-то лекарства, нужно делать то-то и то-то... и ни в коем случае не то и не то...” Мы сверху донизу опутаны, коварно и безжалостно, невидимыми сетями. И сети эти - “страх перед всем и вся”, утвердившийся в самых глубинах материи. Это память или тоска по безмятежному и нерушимому покою камня, по сравнению с которым жизнь с ее постоянной угрозой смерти, опасностями - настоящая катастрофа. Ну а смерть - это все-таки какой никакой, но покой. Вот физический ум и прядет непрестанно невидимую пряжу смерти, пока не достигает своей цели; тогда-то он скажет: “Ну вот, я же говорил.” И то сказать, не будь смерти, что сталось бы со всей грандиозной пирамидой церковников? Что стали бы делать биологи, философы и вся остальная братия? Подумать только: они все живут за счет смерти. Физический ум - хранитель закона смерти. Когда говорят “закон”, понимать надо “смерть”. Да, евангелие смерти, от первой до последней буквы. Лучше всего можно увидеть, как действует физический ум, если понаблюдать за поведением больного, страдающего болезнью Паркинсона. Человека мучает беспрерывная дрожь, и всякий раз, когда он пытается сделать нормально хотя бы один шаг, спотыкается; он пробует еще раз - этот тип ему неизменно внушает: “Ну не можешь ты - ведь ты это прекрасно видишь - не можешь ты ходить”,- и так до тех пор, пока человек окончательно не уверится в своей болезни. Физический ум - мастер разного рода внушений. Тут начинаешь понимать, сколь велика его гипнотическая сила. Только из-за неумолчного гвалта наших “возвышенных” мыслей мы не замечаем всемогущества этого крохотного шептуна. И правда, именно на него воздействуют все так называемые целители и профессиональные гипнотизеры, когда им удается избавить вас от боли, от которой в нормальном состоянии вы кричали бы благим матом, или когда они заставляют вас совершать “невозможное” вопреки всем вашим “не могу”: они попросту на какое-то время заставляют замолчать физический ум. По сути дела, все врачи воздействуют на физический ум - порой чтобы исцелить болезнь, но куда чаще - чтобы ее упрочить. С высоты собственного сознания мы можем сколько угодно потешаться над этим смехотворным, вечно трясущимся от страха занудой, но мы его в дверь - а он в окно. Он и дальше будет потихоньку плести свои драгоценные маленькие смерти, болезни, несчастья, пока однажды, наконец, не получится одна большая, “покойная” и уже неминуемая смерть. Однажды, он окончательно ловит нас в свои сети. В живой материи присутствует неудержимая тяга к покою минералов. В ней живет неистребимая память, уводящая нас к заре веков... быть может, память о том первородном состоянии материи, когда под видимостью величайшего бессилия скрывалась величайшая сила, а за внешней неподвижностью таилось бесконечно быстрое движение атомов. Если смерть - препятствие для существования видов, значит, она является ключом к чему-то еще. У всякой преграды имеется две стороны, и если есть что-то по одну сторону, значит, что-то есть и по другую. Непреодолимо только то препятствие, которого не замечаешь.

Кратко остановимся на некоторых этапах пути, которым двигалась Мать, пытаясь преодолеть последний слой. Он укутывает нас плотно и герметично; если можно так выразиться, он “запечатывает” нас в смертном образе человеческого существования. “Жуткая вещь”, говорила Мать. Мы и в самом деле замотаны в четыре слоя сетей, наложенных одна на другую. Первая, с относительно крупными ячейками - интеллектуальный ум, вторая - поплотнев и “полипче” - эмоциональный, затем почти сплошная сеть чувственного ума и, наконец, сеть с микроскопически мелкими ячейками. А под всем этим находится тело - совершенно неизвестное нам, чья реальность полностью ускользает от нас, потому что все, что исходит от “тела”, искажается и фальсифицируется четырьмя сетями: по сути дела, знакомое нам тело - творение этих слоев. Так что же под ними? Биологи могут сколько угодно толковать об энзимах и молекулах ДНК, но это все равно, что рассуждать о природе человека, взяв за образец несчастного, на веки вечные заточенного в темницу. Дайте ему волю вместо тьмы подземелья и тогда поглядим, как будут себя вести его атомы и молекулы, и не окажутся ли наши “строгие законы” всего-навсего законами тюремного содержания.

54. 103 - Они скорее умрут, цепляясь за свои привычки, чем согласятся расстаться с ними и жить без смерти.

57. 55 - Можете быть уверены, что вам не удастся преобразовать тело, не преобразовав прежде ум. Попробуйте и посмотрим, что у вас получится! Да ведь вы даже пальцем не можете шевельнуть, сказать одного слова, сделать одного шага без помощи ума. Как же можно надеяться трансформировать тело, если ум остается прежним?

58. 105 - Одним из самых серьезных препятствий является то, что внешнее, невежественное, лживое сознание принимает за непреложную истину все так называемые законы физики с их нерушимой причинно-следственной связью, а также все научные открытия. Оно принимает их как неоспоримый факт, причем это происходит настолько автоматически, что мы этого даже не замечаем. Когда речь заходит о таких движениях человеческой природы, как гнев, желание и т. а., мы понимаем, что они неправильны и должны исчезнуть. Но когда дело касается “материальных” законов, - существования тела, например, его потребностей, здоровья, питания и всего остального, - то для нас это имеет такую конкретную, незыблемую, основательную и фундаментальную реальность, что нам кажется, будто тут и спорить-то абсолютно не о чем.

61. 173 - Каждый из нас, как узник в тесной темнице, замкнут в своей маленькой формации ментального, конструирующей повседневную жизнь.

67. 2110 - И, кроме того, все эти древние внушения, все эти атавизмы человеческого прошлого: будь разумным, будь осторожным, будь сообразительным, будь предусмотрительным - ох!.. - вся эта ткань обыденного человеческого равновесия. Но какая жуть Клетки набиты “мыслями”.

Клетки “ментализированы” или, иначе говоря, загипнотизированы, а еще лучше - затерроризированы главным надзирателем.

... Таковы в основном все “мысли”, переполняющие сознание клеток. И они идут не только от собственного образа жизни, не от собственного опыта, но и от образа жизни родителей, прародителей, окружающих и... о!

68. 2610 - Вот уж действительно, ад. Только потому, что существует Возможность (иное состояние, за стенами тюрьмы), это еще можно как-то переносить, иначе... Понимаешь, все слои бытия находятся в таком виде, словно их как следует взбили (знаешь, как делают крем?); так вот, только потому, что все слои основательно перемешаны в одну общую массу, эта “жуткая вещь” разбавлена, и с ней еще можно жить. Но если ее отделить... Нет никаких сомнений, что если бы это можно было как-то переносить, ни о каком изменении не могло бы быть и речи.

В этом последнем “на подступах к телу” слое, “чистом”, отделенном от всех остальных слоев и жила Мать, пытаясь отыскать “переход”.

62. 63 - Это сознание тупо, инертно; кажется, что оно неспособно ни на какие изменения и абсолютно невосприимчиво; пройдут тысячи и миллионы лет, а в нем ничто даже не шелохнется. Чтобы хоть как-то расшевелить его, нужна хорошая встряска, вот что поразительно! Более того, та ничтожная крупица воображения, которой оно наделено, и та вечно занята катастрофами. Если оно что и предвидит, то всегда только самое плохое, причем самого ничтожного, самого гадкого, самого мерзкого качества; поистине, это самое отвратительное состояние человеческого сознания и материи. А я оказалась в самой гуще; уже несколько месяцев я живу там, и способ моего существования там - прохождение через все возможные болезни.

65. 247 - Материальный ум обожает катастрофы, он притягивает их к себе и даже сам создает. Он нуждается в сильных потрясениях, чтобы очнуться от собственного бессознательного. Все бессознательное, инертное вечно испытывает потребность в “острых” ощущениях, чтобы встряхнуться и пробудиться от спячки. Следствием такой потребности является нечто вроде притягивания подобного рода вещей или нездорового воображения - материальный ум постоянно рисует себе картины всевозможных бед, несчастий, открывая тем самым дверь для любых негативных воздействий. При малейшей боли сразу же: “Ой, а вдруг это рак?”