Сатпрем 2 страница

Иными словами, следующий вид, наверное, будет совершенно иным царством, которое будет так же отличаться от нашего, как папоротник от древесной землеройки. Не человек плюс что-то, но иное существо, новая форма жизни в Материи, следующая за минералами, растениями и животным царством, к которому мы принадлежим. И здесь обязательно должна существовать определенная связь, в некотором роде аналогичная той, которую представляет собой вирус - соединительное звено между жизнью и неживой материей. Что же будет мостом, соединяющим жизнь со “сверх-жизнью” (термин, употребляемый Матерью, когда она пыталась найти хотя бы приблизительное название для этого нового царства)?^*

*Начиная с этого места, переводчик на английский язык Люк Вене вместо оригинального текста, выделенного далее в нашем переводе курсивом, по согласовании с автором вставил в свой перевод следующий пассаж, который, на наш взгляд, может способствовать пониманию текста: “Научная точка зрения, гласящая, что именно накопление мутаций, изменений ДНК в зародышевых клетках создает с течением времени новый вид, может быть совершенно правильной, но что вызывает эти мутации в самом начале? В свое время Дарвин признавал, что 'по незнанию нам кажется, будто мутации возникают спонтанно”. Однако открытие ДНК вовсе не рассеяло нашего “невежества”, оно лишь облачилось в одежды научной терминологии. Современная наука признает “естественными” следующие причины мутаций: 1) случайные ошибки в процессе воспроизведения ДНК, когда клетка делится на две дочерние клетки, и 2) влияние космических лучей. То есть снова случай, случай, случай...

Но приходило ли нам в голову хотя бы однажды остановиться и серьезно рассмотреть само существо, субъект этой мутации? Что может оно, она или он сказать? Возможно ли, что, хотя бы частично, оно желает собственной мутации и стремится к изменению окружающей его среды из-за того, что задыхается (или испытывает растущее чувство неадекватности) в ней? Нам известно, что “сила” эволюции не имеет математического описания. Но, может быть, сам вид, или отдельные его представители - первопроходцы - участвуют в этом эволюционном усилии, сознательно управляют этой силой и направляют ее, содействуя тем самым ее работе и позволяя ей формировать новый способ существования внутри своего материального “я” до тех пор, пока не будет достигнуто новое равновесие, более приемлемый баланс с окружающей средой? Такое “сотрудничество”, наверное, вызвало бы колоссальное ускорение эволюционного процесса! “Вспышка” эволюции? Иначе говоря, то, что мы называем словом “мутация”, - это, наверное, лишь внешний результат внутреннего напряжения самого существа, видимое следствие, причина которого, очевидно, ускользает из поля действия наших электронных микроскопов и изотопных методов исследования с помощью углерода-14. (На самом деле, существует реальная необходимость в новом научном подходе, который принял бы во внимание роль, которую играет само существо в своей эволюции, и который перестал бы смотреть на эволюцию, как на односторонний, действующий лишь со стороны окружающей среды, процесс, признал бы [в человеке] и второго игрока.)” Утверждать, что новый вид возникает вследствие изменения зародышевых клеток - значит оставаться в заколдованном кругу 'животных' схем и представлений старого вида [человечества], который неспособен выйти за рамки этого круга и представить себе, что существует иная схема, не 'животная', не 'растительная' и не 'минеральная', но, тем не менее, абсолютно 'материальная': может быть, и землеройка - чин 'ангельский' и “сверхприродный” для марганцевых прожилок, но от этого она не становится менее 'материальной”, она также продукт эволюции, в один прекрасный день появившийся на свет. Однажды и вместо животного-человека появится что-то 'другое' - может быть, это уже происходит и процесс идет полным ходом.

Но если не модификация зародышевых клеток порождает новый вид, то что же? Модификация чего?

Чтобы новый вид увидел свет, некая модификация, появление нового элемента, конечно, необходимы. Какова природа изменений в папоротнике по отношению к минералу или изменений в животном по отношению к растению? Нас заворожили формы. Форма формой, но что же менялось при переходе от одного царства к другому? Может быть, характер, интенсивность движения? От инертности, неподвижности, косности камня был совершен переход к растениям с их стремительным ростом, а от них - следующий переход - динамический взрыв жизни животной. Все переходы - это увеличение интенсивности движения. Физики первыми открыли глаза; они рассказывают нам об электромагнитных волнах, о вращении электрона вокруг атомного ядра. Эйнштейн сформулировал принцип относительности, согласно которому параметры физического события тесно связаны со скоростью движения системы отсчета. Попросту говоря, скорость - это вопрос расстояния, а расстояние - это вопрос шести лапок муравья, двух крыльев чайки, двух ног человека, или даже реактивного двигателя самолета; и все это - не что иное, как более или менее быстро движущееся животное, наделенное более или менее оригинальным механизмом поглощения пространства между ним и тем, что находится “далеко” или “вне”. Однако, вполне возможно, что новый “механизм” или “орган” следующего вида изменит интенсивность движения настолько, что сами понятия “вне” и “далеко” станут архаичными, а “расстояния” жгутика или реактивного самолета станут такой же “древностью”, какой инертность камня представляется современному живому существу. Что же за орудие или орган дадут нам возможность такого быстрого перемещения, что в одно мгновение можно будет достичь отдаленных галактик, будто и нет совсем расстояний, будто все происходит внутри нас, в границах материального, имеющего клеточное строение тела? Есть ли в теле то, что позволило бы нам, оставаясь в оболочке из клеток, делающей нас похожими на человека, а не на мышь, быть при этом одновременно в Нью-Йорке, на Борнео или, вообще, Бог знает где? Если бы мы были наделены физиологически - можно даже сказать, “географически” - таким “сверхъестественным” движением, то это, очевидно, привело бы к созданию нового вида и нового царства. То, что “естественно” для человека, может казаться сверхъестественным рыбе, поскольку понятие естественности, безусловно, тоже эволюционирует от вида к виду и “сверхъестественное - это естественное, еще не достигнутое нами”*

* Sri Aurobindo. Thoughts and Aphorisms, XVII: 88

Остается узнать где и как в теле будет располагаться этот удивительный новый механизм, который не уничтожит наши “драгоценные” зародышевые клетки, но даст всем клеткам нашего тела новый способ существования с его, возможно, уже совершенно новой “географией”, доступной другому, “небинокулярному зрению”? И что станется тогда с реактивными самолетами, телефонами, космическими ракетами и всей прочей дьявольской машинерией? Это ведь совершенно иные пространство и время - иная “система отсчета”, иной детерминизм - и это впечатляет не меньше, чем переход от непоколебимого инертного покоя камня к суете позвоночных. Что тогда будет представлять собой смерть? Чем в этой новой “системе” станет материя - что такое материя, ее электроны, клетки и галактики, видимые посредством небинокулярного зрения или через нечто, отличное от микроскопа или телескопа: ведь все эти приборы - это все то же устарелое видение посредством сетчатки, только немного расширенное?

Биология и физика описывают законы данной среды, точнее, среды человеческого аквариума. Аквариума, который или созерцает самое себя, или пытается увидеть что-то лишь через собственные стенки. Но что происходит при переходе к иной среде, как это случилось с амфибией, когда она вышла в открытое пространство жизни? Происходит крушение старых законов, и появляется иная, непредсказуемая “жизнь”, или “сверх-жизнь”.

Остается найти связующее “звено”. Если его нельзя найти в нирванических пируэтах, экстазах, в изощренных интеллектуальных экзерсисах или в снах и мечтах многострадального человеческого вида (задуманного, быть может, для истинного рая на земле, в истинном теле, преодолевшем и смерть, и прочую кабалу), то где же оно? Переходя от одного вила к другому, от одного царства к другому, мы попадали из одной тесной тюрьмы в другую, и каждая новая была ненамного просторнее старой. Будет ли следующее царство царством свободного человека, которому пространство покорится без остатка?

Чтобы не унестись к мистическим высям в поэтическом парении, мы низойдем вместе с Матерью в мистерию сознания клеток в поисках новой среды и клеточного механизма, нового элемента, который откроет двери нашей тюрьмы и выбросит нас на новую землю. Так однажды первая амфибия вышла на солнечные берега нового мира.

57. 107 - Новый мир уже РОЖДЕН. Это не трансформация старого мира - рожден мир НОВЫЙ. И мы находимся как раз в середине переходного периода: оба мира еще перепутаны между собой; старый мир еще хранит всю полноту власти и полностью контролирует обычное сознание. Но пока что тихо и незаметно, исподволь входит мир новый - настолько незаметно, что вряд ли можно увидеть какие-то внешние нарушения... в данный момент большинство людей попросту не осознает его присутствия. Но он работает, он растет.

56. 103 - Каждый раз, когда в существующие комбинации вводится новый элемент, происходит то, что можно назвать “прорывом границ”... Представления современной науки, несомненно, подошли гораздо ближе к выражению новой реальности, чем, скажем, представления Каменного Века. Но даже эти представления окажутся вдруг абсолютно устаревшими, верными только в очень узких рамках, а в целом, вероятно, не соответствующими реальности, когда проявится нечто новое, чего не существовало в той вселенной, которую изучали мы. Несомненно, это изменение, эта внезапная перемена, вызванная универсальным [новым] элементом, привнесет некий хаос в наши представления, но отсюда родится и начнет расти новое знание.

Этим “новым элементом” является разум клеток, который изменит наш человеческий мир так же, как мыслящий разум (ментальное) в свое время до неузнаваемости изменил мир обезьян.

ИНОЕ СОСТОЯНИЕ

Первый опыт всегда странен и может даже показаться безумием. И тем не менее, в один прекрасный день последняя дряхлеющая рептилия впервые на этой планете стала первой юной птицей. На что это похоже, когда вы, ни с того ни с сего отрываясь от земли, вдруг возноситесь в полете, хотя до вас в небе, рассуждая по-рептильи, никогда не было ни одной летающей твари? Это совершенно ненормально, и, наверное, многие пожилые динозавры в недоумении пожимали своими спинными гребнями: “Это невозможно, это просто галлюцинация”. От одной галлюцинации к другой - и вот уже снуют туда-сюда людишки в костюмах и галстуках. Ну, а дальше что?

Однажды утром, в январе 1962 г. Мать вышла ко мне немного бледной; по обыкновению она подшучивала над собой, словно ирония - единственный возможный способ достичь нового вида, не теряя “рычагов управления” старым (ей было восемьдесят четыре года). И, как всегда, спокойно, точно рассказывая что-то забавное. Мать говорила:

62. 91 - Странное дело! По-моему приступы никак не связаны с состоянием моего здоровья. Это что-то вроде децентрализации. Понимаешь, чтобы форма тела сохранялась, некая центростремительная сила сосредоточивает и удерживает его клетки; а при моих приступах происходит обратное! Клетки будто рассеиваются под действием центробежной силы. Когда этот процесс становится слишком интенсивным, я покидаю тело, а со стороны это выглядит так, словно я падаю в обморок; на самом же деле, я не “теряю сознания”, я полностью сознательна. Очевидно, происходит какая-то странная дезорганизация.

Что и говорить, новый вид - это прежде всего дезорганизация старого...

... В прошлый раз кто-то оказался рядом, так что я не упала и не ушиблась, но на этот раз я была в ванной комнате одна, и... По всей вероятности, я имела дело с тем же феноменом сознания; я охватывала собой весь мир, причем физически - вот, что интересно! Ощущение жило в КЛЕТКАХ! Тело расширялось все больше и больше, движение становилось все более интенсивным, а затем я вдруг оказалась на полу.

Опыт движется по некоему определенному пути. Прежде, чем подробно описать, с помощью каких процессов и через какие переходные этапы достигла Мать “той точки”, мы наметим вехи этого пути. Очевидно, для того, чтобы войти в иное состояние, или в иную среду, она должна была оставить “человеческое” состояние точно так же, как и амфибии пришлось покинуть старую среду. Описание новой среды поможет нам лучше понять как старую, так и то, что разделяет их подобно барьеру. На самом деле, преодоление этого барьера и есть главная задача; все должно решаться, очевидно, на клеточном уровне, поскольку именно здесь исходная точка или множество исходных точек.

62. 155 - Например, я немного хожу по комнате (меня всегда кто-то поддерживает), чтобы снова привыкнуть к своему телу. При этом у меня иногда возникают такие особенные состояния... я могла бы это назвать ощущением иллюзорности тела! Понимаешь, я вверяю свое тело сопровождающему меня человеку (он полностью освобождает меня от ответственности за него и следит, чтобы оно не упало и ни обо что не ударилось); и тут сознание становится безграничным, беспредельным; оно - как волны, но не просто волны, а ДВИЖЕНИЕ волн, - материальных, или, можно сказать, телесных волн, по широте своей, сравнимое с землей, но не... круглое или плоское... а ощущаемое, скорее, в виде волн, уходящих в бесконечность. Вот это волновое движение и есть движение жизни.

Но это же подлинная физика Материи! Действительно, все физические теории, стремящиеся объяснить структуру нашей вселенной и состав материи, сходятся в одном: волновое движение - это образующее и динамическое основание физической реальности. Будь то электромагнитные или гравитационные поля, межатомные взаимодействия в сердце атома или у пределов вселенной, - все движется и распространяется в виде волн. “Это волновое движение есть движение жизни”, - предельно точный и краткий вывод Матери. И она продолжает:

... И сознание (тела, я полагаю) парит в вечном покое. Но это не протяженность - это слово здесь не подходит - это беспредельное движение с очень спокойным, широким и гармоничным ритмом. И это движение - сама жизнь. Я хожу по комнате, но “ходит” именно оно. Все происходит в совершенном безмолвии, как размеренное движение волн без начала и конца, с чередующимися сжатиями в этом (жест в вертикальном направлении) и в этом (жест в горизонтальном направлении) направлениях и разрежениями (широкий жест - словно 'дышит', пульсирует океан), т. е., сначала сгущение, концентрация, а затем расширение и, как следствие, распространение, диффузия.

Как тут не вспомнить об электромагнитном поле, распространяющемся в виде синусоидальной волны с двумя взаимно перпендикулярными составляющими, электрической и магнитной. Здесь мы соприкасаемся с необъяснимой тайной: как тело на материальном, клеточном уровне может быть волной, несущей миры в своем бесконечном движении и управляющей существованием атомов и галактик? Как можно быть бесконечной, вездесущей волной и оставаться при этом в узких рамках человеческого тела, которое в начале [эксперимента] падает в обморок из-за того, что оно не привыкло еще к своему новому состоянию? Иначе говоря, к “размерам” вселенной.

В течение последующих одиннадцати лет эксперимент обретал все большую четкость и становился все более “привычным”, правда слова, которыми Мать описывала его, часто обескураживали, потому что она употребляла то одно, то другое выражение, и возникало впечатление, что она говорит о разных явлениях и даже о разных мирах, хотя на самом деле она всегда рассказывала об одном и том же процессе, происходящем в одном и том же материальном мире, - но попробуйте описать материю, увиденную глазами птицы, упрямой золотой рыбке, которая мерит все только стенками своего аквариума! Золотой рыбке эта материя вовсе не кажется реальной, твердой, прочной; наоборот, она может представляться ей даже в некотором роде сверхъестественной. Какие “слова” могла найти Мать для описания того, чему еще нет названия? “Электромагнитная волна” - это будет позже. В то время это было “то, что происходит”.

Однако три месяца спустя, в апреле 1962 г., первые итоги опыта прозвучали для меня как крик, и я задумался.

62. 134 - Смерть - иллюзия, болезнь - иллюзия, неведение - иллюзия! - они лишены реальности, их попросту нет... Только Любовь, Любовь, Любовь и Любовь - безмерная, огромная, беспредельная, всеподдерживающая и всеобъемлющая. Дело уже СДЕЛАНО.

Иными словами, переход к следующему виду осуществлен. Когда над головами рептилий пролетает первая птица, за ней неизбежно следуют другие. Однако, самое существенное здесь то, что смерть и болезнь в ином состоянии исчезают материально, поскольку речь идет не о мистических переживаниях в нирванических высотах, а о телесном и клеточном опыте. Мир - не иллюзия, как это проповедуют мистики; наоборот, иллюзией является наше физическое восприятие мира и проистекающая из этого ложь - болезни и смерть; с изменением клеточного восприятия они исчезают, превращаясь в... нечто “другое”. Шаг за шагом. Мать будет открывать это “другое”.

Опыт продолжается:

62. 121 - Передо мною постоянно стоит одна и та же проблема - вполне конкретная и абсолютно материальная проблема: что сделать, чтобы клетки, оставаясь самими собой, не растворяясь в нефизической реальности, в то же время обрели пластичность, избавились от 'жесткости' и могли расширяться до бесконечности. Телу очень трудно - тяжело не потерять (как бы сказать?) свой центр и не раствориться в окружающей среде.

61. 252 - Это тело уже не является тем, что мы привыкли понимать под этим словом: оно превратилось просто в “сгущение”, “скопление” чего-то. Это не обтянутая кожей масса, а некая совокупность, концентрация вибраций, то, что мы обычно называем 'болезнью* или функциональными расстройствами, для тела значит совсем не то, что для докторов или обычных людей - тело ощущает болезнь по-другому - для него это... сложность приспособления к требованиям нового ритма вибрации.

62. 185 - Неизменной остается только физическая боль. Мне кажется, она указывает на то, что осталось от старого сознания. Только она ощущается так же, как и прежде. Например, питание, вкус, запах, видение, слух - все это полностью изменилось. Они уже подчинены иному ритму: сами органы функционируют совершенно по-другому. Изменились при этом сами органы или только их функционирование? Не знаю. Но они подчиняются иному закону. Единственное, что остается материальным, конкретным в этом мире, мире иллюзии, - это боль. Мне кажется, что она - сама суть Лжи. Мне запрещено использовать мое знание, власть, силу, чтобы устранять боль, хотя раньше я прекрасно с этим справлялась. А вот теперь это строго запрещено. Впрочем, я поняла: на смену старым средствам должно прийти что-то другое - понемногу они заменяются... Это нельзя назвать “чудом”, потому что это не чудо, но нечто удивительное, неизвестное. Когда оно придет? Каким образом? Не знаю.

Действительно, вопрос уже не в том, как устранить боль или приостановить смерть с помощью высших “сил”, - йогических или еще каких-нибудь, - но в том, как преобразовать боль и смерть с помощью природной силы самих клеток. Это и есть “йога клеток”. Новый вид будет обладать не какими-то особыми, непостижимыми органами или чудесными силами, но новой клеточной деятельностью и клеточным восприятием, которые радикально и естественным образом изменят условия жизни нынешних смертных тел.

62. 315 - Теперь я постоянно делаю различие между... (как бы сказать?) “зигзагообразном” и волновой жизнями. В первой - все остро, жестко, угловато, сплошные столкновения (постоянно на что-то натыкаешься); волновая же жизнь мягка, очаровательна - на удивление очаровательна, - но она еще не устоялась. Просто поразительно: это совершенно иной образ жизни. [Ведь в обычной жизни] даже доброжелательность агрессивна, даже любовь, нежность, привязанность полны агрессии. Как будто палкой молотят. А вот “то”... согласованность, завершенность, ритм, движение волн такой широты и такой силы! Потрясающе! И никаких нарушений: все на своем месте. Оно могуче и нежно несет вселенную в своем волновом движении!

Не знаменитое ли это “единое поле” Эйнштейна?

68. 32 - С практической точки зрения, если по каким-то причинам в теле что-нибудь не так (боль или какие-нибудь расстройства), я вхожу в “то”, и расстройство исчезает почти мгновенно, а если мне хватает терпения, и я надолго остаюсь в “том” состоянии, то исчезает даже ВОСПОМИНАНИЕ о болезни. Вот так, мало-помалу навсегда исчезнут все расстройства, ставшие уже привычными”

68. 1610 - Удивительно! Сознание становится все более и более интенсивным, простирается все шире и шире, а тело словно плывет, послушно отдаваясь его потоку. Как еще пояснить? Словно нечто плывет в океане света, непрерывно совершающего свою работу... По цвету океан - темный аквамарин - тебе ведь знаком этот цвет?..

68. 32 - Сохранять такое состояние тело сможет лишь когда оно будет готово. В этом и заключается работа: научиться полностью “сливаться” с движением волн. Результатом будет полное уничтожение эго, а это уже новое, неведомое состояние, не так ли? оно ведь никогда не было реализовано физически; те, кто пытались достичь Нирваны оставляли тела, а наша задача в том, чтобы именно тело, материальная субстанция, могли “сливаться”. Это я и пытаюсь осуществить. Как сохранить форму без эго? Вот, в чем проблема. Работа совершается медленно, шаг за шагом. Потому и времени столько уходит: приходится вновь и вновь обращаться к каждому элементу и трансформировать его. Сохранить форму и при этом полностью избавиться от эго - для обычного сознания это чудо. В витальном [жизненной природе] и в ментальном телах это не так сложно, но ЗДЕСЬ, в физическом теле... Как удержать его от распыления, рассеяния при слиянии?.. В этом и состоит мой эксперимент! И сейчас - очень интересный этап. Бывают моменты, когда в теле будто бы наступает полнейший разлад, развал всего-всего. Если физическое сознание недостаточно подготовлено, как это было, например, в самом начале, то происходящее воспринимается как симптомы наступающей смерти. Затем я начала понимать, что дело тут не в смерти; просто тело само готовится к новому состоянию. Мне стало ясно, как только будет достигнута эта особая пластичность, неумолимость смерти упразднится. Видишь ли, каждый раз, когда власть или господство обычных законов заменяется, хотя бы в чем-то, иной властью, возникает переходное состояние, которое имеет все признаки серьезнейшего расстройства и величайшей опасности. Пока тело не знает, отчего это происходит, пока оно в неведении, оно паникует и полагает, что оно тяжело больно, хотя на самом деле, это не болезнь; просто существующий закон природы отступает, давая место иному закону. Вот тут и наступает момент, когда ты ни там, ни здесь - что и говорить, неприятно.

69. 164 - И в то же время тело - удивительно хрупкая штука, вот что любопытно. Оно будто вышло из-под власти обычных законов и... находится в каком-то подвешенном состоянии. Что-то пытается установиться в нем. А тело крайне чувствительно ко всему внешнему - оно обладает одновременно двумя качествами: предельной восприимчивостью к тому, что исходит от других людей, и при этом необыкновенной способностью проникать в них и работать там. Между ним и людьми словно исчезли всякие разграничения.

62.275 - Это некое совершенно безличное состояние, в котором полностью исчезают все привычные реакции на окружающее. Но их пока нечем заменить. Это... волна. Вот и все. Когда такое состояние перейдет во что-то иное? Не знаю. Нельзя пытаться ускорить процесс! Никаких усилий, нельзя даже пытаться узнать, потому что тогда пробуждается к деятельности интеллект, который не имеет ничего общего с “тем”. Поэтому я и прихожу к выводу, что “этим” нужно стать, быть, жить - однако как? Не имею понятия.

Как может рыба пытаться быть не рыбой, а чем-то другим? Ее усилия и мысли будут по-прежнему рыбьими.

62.66 - Обычному, то есть внешнему, поверхностному видению кажется, что тело приходит в негодность; но оно-то воспринимает процесс иначе! Оно чувствует: то или иное движение, усилие или жест, или действие по-прежнему принадлежат этому миру - миру Неведения: они не совершаются так, как должны были бы совершаться, это не истинные движения. Тело чувствует, что состояние, которое я ранее описывала как мягкое, плавное, без угловатостей, должно каким-то образом развиться и вызвать в нем изменения, позволяющие действовать истинным образом. Необходимо найти истинное функционирование тела. Но “найти” его “головой” невозможно: оно ФОРМИРУЕТСЯ постепенно. Разница между “зигзагообразной” жизнью и “волновой” столь велика, что когда я перехожу из одного состояния в другое, мне кажется, что все мое тело в шипах и занозах в то время, как оно удобно располагается на пуховых подушках!

В этом открывающемся на короткое время (как “вспышки молнии”) пространстве меняется и ощущение времени. Однажды утром:

62. 147 - Однажды мы, наверное, скажем: “Помнишь, в таком-то году мы думали, что мы делаем то-то?”.. Представь себе, меня вдруг перенесло в будущее: “Помнишь, тогда...” (кстати прошлое всегда слева от меня, не знаю даже почему), “Помнишь, тогда мы думали, что что-то делаем и что-то знаем”. Это довольно забавно. Видишь ли, в обычном сознании все вращается вокруг некоторой оси. Она как будто где-то укреплена и все вращается вокруг нее - так устроено обычное сознание. Если ось смещается, мы чувствуем себя потерянными. Эта ось (она может быть “большой” и не очень, а то и совсем маленькой) стоит прямо во временном потоке. Сознание может быть более или менее обширным, более или менее интенсивным, но, так или иначе, оно вращается вокруг некоей оси. Так вот, у меня теперь никакой такой оси нет. Я видела: ее больше нет - она исчезла, будто ее ветром сдуло! Сознание может перемещаться и туда, и сюда (жесты в самых разных направлениях), оно может отправиться назад или вперед, куда угодно - оси-то, вокруг которой оно вращалось нет, она исчезла. Интересно. Нет больше никакой оси!

Но “волновое движение” иногда проявляете”” вполне определенно и раскрывает себя по-настоящему: это и составляющий элемент, и основание физической реальности.

63. 108 - На уровне сознания клеточных сплетений, должно быть, уже появилось что-то новое... похоже, приобретается какой-то новый опыт. Вот следствие: прошлой ночью у меня был ряд прямо-таки фантастических переживаний на клеточном уровне. Я даже не в состоянии объяснить; должно быть, они приведут к новому открытию... В самом начале опыта всегда живущий во мне и следящий за всем происходящим “наблюдатель” немного иронически заметил: “Ну что ж, если бы это случилось с кем-нибудь другим, тот бы подумал, что он здорово болен или почти рехнулся)” Но я, сохраняя спокойствие, сказала себе: “будь, что будет. Я посмотрю чем все это кончится, посмотрю...” Удивительно! Неописуемо! Такой опыт должен повториться не раз, прежде чем я смогу что-либо понять. Непостижимо! Началось в восемь тридцать вечера и продолжалось до половины третьего ночи, я не теряла сознания ни на секунду. И все это время со мной происходило нечто поразительное, невероятное! Не знаю, что и получится... Это неописуемо! Понимаешь, ты становишься лесом, рекой, горой - и все это ощущения ТЕЛА, совершенно конкретные ощущения тела. Было и многое другое... Описать это невозможно.

(Вопрос:) Что-то вроде вездесущности клеток?

Скорее, единство; чувство единства... если бы оно стало естественным, постоянным состоянием, то смерть не смогла бы существовать даже в этом теле... Я чувствую, что в нем уже есть что-то, чего я еще не могу понять умом и выразить. Когда покидаешь тело, происходят какие-то существенные изменения в “поведении” клеток. Мне нужно больше опыта.

Если сознание клеток не спеленуто сетью тела, если оно уже освободилось из плена, то что происходит, когда этот сгусток материи, неотъемлемая часть всеобщего земного тела, распадается, рассеивается?

63. 67 - Странное дело... видение [в тонком физическом] совершенно отличается от видения чисто физического: в одно и то же время видишь и происходящее за тысячи километров, и то, что находится совсем близко.

(Вопрос:] А что ты видишь?

72. 268 - Я сказала бы: “Ничего!” Я не “вижу” ничего. Нет “видящего”, просто я ЕСМЬ бесконечная множественность, я ЖИВУ как множественность. И, кроме того (смеясь}, так много всего, так много, что это... уже ничто!

62. 147 - Ты не чувствуешь чего-то вроде “чистого сверхэлектричества”?.. Когда мы соприкасаемся с ним, мы понимаем, что оно - повсюду, просто мы не замечаем этого.

Может быть, плазма; ее странные свойства еще не поняты до конца современными физиками?

Таково, вкратце, “иное состояние”. Теперь нам нужно попытаться понять, как оно проявляется на физиологическом и функциональном (“иной способ функционирования”) уровнях, и каков механизм перехода из одного состояния в другое, другими словами, понять, что создает барьер между старым и новым, и как его преодолеть, ясно, что речь здесь идет не о философии и не о религии - их время прошло. В течение целых веков нам твердили о “материалистах” и “спиритуалистах”, но о какой материи, о каком таком духе, собственно, идет речь?

Что такое “рыбий дух” для амфибии? иной способ дыхания. Легочное дыхание - это и религия, и философия.

То, что философиям и религиям здесь делать нечего, очень даже утешительно: путаницы меньше.

Но ведь и наука здесь ни к чему!

Годится ли физика или даже астрофизика рыбы для биологического вида, живущего в совершенно иной среде?