С младенческой могилой.
Но как бы ты ни рассудил, На свете краше нет могил. VI Ты рвешься к Тёрну, к озерку, К холму в таинственном цветенье? Спешить нельзя, остерегись, Умерь на время рвенье: Там часто Женщина сидит, И алый плащ ее пылает; Она сидит меж озерком И ярким маленьким холмом И скорбно повторяет: «О, горе мне! О, горе мне! О, горе, горе, горе мне!» VII Несчастная туда бредет В любое время дня и ночи; Там ветры дуют на нее И звезд взирают очи; Близ Тёрна Женщина сидит И в час, когда лазурь блистает, И в час, когда из льдистых стран Над ней проносится буран,— Сидит и причитает: «О, горе мне! О, горе мне! О, горе, горе, горе мне!» VIII — Молю, скажи, зачем она При свете дня, в ночную пору, Сквозь дождь и снег и ураган Взбирается на гору? Зачем близ Тёрна там сидит И в час, когда лазурь блистает, И в час, когда из льдистых стран Над ней проносится буран,— Сидит и причитает? Молю, открой мне, чем рожден Ее унылый долгий стон? IX — Не знаю; никому у нас Загадка эта не под силу. Ты убедишься: холм похож На детскую могилу, И мутен пруд, и мрачен Тёрн. Но прежде на краю селенья Взгляни в ее убогий дом, И ежели хозяйка в нем, Тогда лови мгновенье: При ней никто еще не смел Войти в печальный тот предел. X — Но как случилось, что она На это место год от году Приходит под любой звездой, В любую непогоду? — Лет двадцать минуло с поры,
|
