Политические и правовые идеи Демокрита

Другим ярким ученым того времени был Демокрит (ок. 470 или 460 г. до н.э. – ум. в глубокой старости), являвшийся защитником демократии, сторонником торговых и промышленных кругов. Уроженец Абдеры (Фракия), он много путешествовал и обладал весьма обширными познаниями. Им написано большое число сочинений по различным отраслям знаний, но от них дошли до нас лишь отдельные отрывки (фрагменты). Демокрит учил, что все в мире состоит из бесчисленного количества атомов, движущихся в пустоте. Атомы не возникают и не уничтожаются. Они вечны, неизменны, неделимы, непроницаемы. Все вещи образуются из сочетания атомов, все изменения обусловлены их соединением и разъединением, их перемещением.

Люди, по учению Демокрита, вели первоначально стадный образ жизни, не имея ни одежды, ни жилищ и не создавая запасов пищи. У них не было ни царей, ни правителей, ни господ, ни войн, ни грабежей. Они вели мирную и чуждую излишеств жизнь. Позднее, научившись пользоваться огнем, они перешли к земледелию, изобрели ремесло и создали государственную власть.

Государство есть, по Демокриту, величайший оплот, отражающий все: пока оно цело – все цело, когда оно гибнет – все гибнет. Подчеркивая такое значение государства, Демокрит отмечает также большое значение закона и законности. Понимая по-своему сущность законов, Демокрит объявляет причиной их появления взаимную вражду людей. Законы были бы излишни, если бы люди не завидовали и не вредили друг другу: «Законы не мешали бы каждому жить, как ему угодно, если бы один не вредил другому». Мудрец, говорит он, мог бы жить свободно, не повинуясь законам. Но так как взаимные отношения людей преисполнены вражды, то законы необходимы и их следует охранять с беспощадной строгостью.

Отсюда высокое значение политического и правового искусства. Нет искусства выше политики и права, и нет обязанностей выше обязанностей гражданина.

По своим симпатиям Демокрит был сторонником рабовладельческой демократии. Бедность в демократии, заявлял он, настолько же предпочтительнее так называемого благополучия граждан при царях, насколько свобода лучше рабства.

Демокрит защищал умеренную цензовую демократию, относясь критически к крайней демократии, укрепившейся в Афинах во второй половине V в. до н.э. В частности, он высказывался за смягчение ответственности должностных лиц и особенно против того, чтобы «тот, кто господствовал над другими, попадал <через год> сам под власть этих других».

Вместе с тем развитие системы хозяйства и связанное с этим обострение противоречий внутри полисов подняли значение вопросов государства и права, в особенности вопросов о происхождении и сущности государства и права. Традиционные воззрения и верования подвергались при этом смелой критике.

2.4.Софисты: проблемы государства и права

Новым потребностям жизни удовлетворяли тогда софисты (от греч. sophos – мудрый), главным образом, представители их старшего поколения, выступающие в роли популяризаторов знания и учителей красноречия.

Различают обычно старших софистов и младших. К числу старших относятся Протагор, Горгий, Гиппий, Антифон, Продик; к числу младших – Ликофон, Тразимах, Калликл, Алкидам, Критий.

Старшие софисты придерживались прогрессивных взглядов и были сторонниками демократии. Среди младших наряду с представителями демократического направления встречались и защитники авторитарных взглядов и течений.

Сочинения софистов до нас не дошли, за исключением некоторых отдельных отрывков. Сведения об их произведениях и их учениях содержатся в трудах других античных мыслителей, главным образом Платона и Аристотеля. Однако оба они, в особенности Платон, относились к софистам критически.

 

Надо отметить, что вопросы государства и права поставлены были, прежде всего, у прославленного представителя старшего поколения софистов – Протагора (ок. 490 – ок. 420 гг. до н.э.).

Его перу принадлежало много произведений, в том числе сочинения «О государстве», «О борьбе», «О богах», «Истина или ниспровергающие речи». Содержание сочинения «О государстве» остается совершенно неизвестным.

Протагор выдвинул учение об относительности знаний и наших представлений о добре и зле. По егомнению, все зависит от того, как человек воспринимает и оценивает постигаемую им действительность. «Человек есть мера всех вещей, – учил Протагор, – существующих, как они существуют, и не существующих, как они не существуют». Наши знания получаются от ощущений, а ощущения различны у различных людей. Поэтому нет единой истины. О всякой вещи существует два противоречивых утверждения. Протагор, подобно Демокриту, понимал объективную реальность как «текучую материю» со всей изменчивостью, которая ей свойственна, и утверждал, что в материи заключены противоположные начала и что в силу этого человек извлекает из нее различные восприятия, а отсюда проистекают различные и даже противоположные утверждения людей об одном и том же предмете.

Столь же относительны и противоречивы, по Протагору, суждения о добре и зле. Возможны два противоположных мнения об одном и том же поступке, два противоположных суждения о том, что является справедливым, а что несправедливым. Бегство постыдно на войне, но заслуживает одобрения в состязании; убийство сограждан достойно осуждения, но убийство на войне необходимо и даже похвально. Прекрасное и постыдное, справедливое и несправедливое – все это одно и то же. Все зависит от точки зрения того, кто высказывает суждение.

В вопросах права Протагор также подчеркивает условность и изменчивость юридических норм. Он делает попытку освободить представления людей о государстве и праве от всяких предрассудков и представить государство и право как продукт развития человеческого общества. Протагор попытался, сохраняя внешнюю мифологическую оболочку, отбросить религиозное объяснение процесса возникновения государства и права.

Этому посвящен миф Протагора о Прометее, который передан Платоном в его произведении «Протагор».

Протагор, прежде всего, останавливается на рассмотрении догосударственного состояния людей, рисуя беспомощную жизнь безоружных дикарей, бессильных перед лицом нужды и не способных к организованной жизни. Отбрасывая расхожие представления о золотом веке, который якобыпредшествовал железному, Протагор пытается дать картину постепенного развития человеческой культуры от самого примитивного ее состояния до уровня, когда люди овладевают искусством, техническим мастерством, пользуются огнем и, наконец, переходят к искусству совместной организованной жизни в городах. Это искусство – умение судить о справедливом и несправедливом, по мнению Протагора, свойственно всем людям. Добродетель должна быть достоянием всех, а иначе не было бы и государств. Миф Протагора приводит, таким образом, к демократическим выводам: все должны быть участниками политической и правовой жизни, в равной мере принимать участие в решении государственных дел.

Отмечая разнообразие норм права у различных народов, Протагор обосновывает мысль об условности всяких суждений о справедливом и праведном. Государство само устанавливает, что считать справедливым и прекрасным: «То, что представляется каждому государству справедливым и прекрасным, то и является таковым для него». Закон есть изменчивый и весьма условный продукт человеческого творчества – политического искусства.

Чтобы подчеркнуть эту произвольность и условность закона, Протагор противопоставляет закон человеческий закону естественному. Однако естественное состояние, по Протагору, не выше и не лучше гражданского состояния. Наоборот, Протагор рисует естественное состояние как войну всех против всех, при которой совершенно невозможна совместная жизнь людей. Практическим выводом из этой философии мог быть только призыв к неуклонному следованию существующим законам.

Проблемам государства и права уделяли внимание также и другие представители старшего поколения софистов – Горгий и Гиппий. Оба они обладали большой эрудицией и красноречием. Учениками Горгия были такие выдающиеся ораторы древности, как Перякл и Исократ.

Горгий и Гиппий выдвигали мысль об условности и относительности моральных оценок. Столь же относительными они признавали и нормы права: положительный закон есть условный продукт государственной власти, которая устанавливает свои правила, не считаясь с тем, что соответствует природе.

Гиппий противопоставлял справедливое «по природе» справедливому «по закону» и обращал внимание на произвольность законов, устанавливаемых государством. Он находил, что закон – тиран для людей и что его постановления противоречат «человеческой природе». Все люди, говорит он, «сродники, и свойственники, и сограждане по природе – не по закону, ибо подобное подобному по естеству сродно, но закон, будучи тираном над людьми, ко многому принуждает против природы».

Подчеркивая ту же мысль о произвольности и условности законов, софисты Антифон и Ликофон учили, что право является не более чемпродуктом простого соглашения людей между собой. Противопоставляя нормы права абстрактно взятой «природе» человека, Антифон учил, что предписания законов произвольны, веления же природы необходимы. Многое из того, что признают справедливым законом, говорил он, враждебно природе человека.

По природе, говорит Антифон, мы во всех отношениях равны. Все мы одинаково дышим воздухом через рот и нос и едим все одинаково при помощи рук. А между тем мы придаем значение знатности и тех, кто происходит от знатных родителей, уважаем и чтим их в отличие от людей незнатного происхождения.

Антифон проповедовал единомыслие в духе античных представлений о солидарности всех свободных. Разъясняя в сочинении «О единомыслии» смысл этого понятия, он заявляет, что единомыслие – это общность и согласие в образе мыслей людей, что единомыслие обнаруживается также в повиновении гражданзаконам. Таким образом, Антифон стоит за социальный мир и высказывается за сохранение существующего порядка и за повиновение существующим законам.

Весьма остро был поставлен младшими софистами, отражавшими интересы богатой знати, вопрос о сущности права. Так, Тразимах, пытаясь оправдать господство верхушки общества над массами простых людей, объявлял, что право есть сила, то, что полезно сильнейшим, захватившим власть в государстве. Право служит интересам властвующих, а не подвластных. В связи с этим правда есть чужое благо: она полезна сильнейшему и, напротив, вредна подвластным. Такое положение вещей Тразимах считал вполне естественным. Во всяком случае, он осуждал «вражду и взаимные раздоры», отстаивая «единомыслие», и с неодобрением говорил о том, как «безумствуют» находящиеся в бедственном положении граждане.

Другой представитель младшего поколения софистов – Калликл, изображал дело так, будто законы издают не сильные, а слабые. Большинство слабых, говорил он, запугивают сильных людей, внушая им, что существует правда и неправда и что нужно соблюдать законы. Это противоречит природе: «Согласно же с природой сильнейшему перед слабейшим иметь преимущество. Подтверждение этому мы находим и у животных, и в людских семьях, и в государствах»; «...Природная правда состоит в том, чтобы все, чем владеют слабейшие, принадлежало сильнейшим».

Калликл – противник демократии, при которой, как он пытается представить дело, большинство «слабейших» диктует свои законы «сильным». Демократия, по его мнению, не соответствует естественному праву: сильные люди должны полностью удовлетворять все свои пожелания и ни в чем себя не ограничивать. Такова мораль Калликла, выступавшего с проповедью сильной личности, игнорирующей нравственные нормы и попирающей законы.