НОВОЙ ЗЕЛАНДИИ ТОЖЕ ДОСТАНЕТСЯ

 

Пять дней назад – на следующий день после пикника – Дег исчез. В остальном неделя была обычной: мы с Клэр вкалывали каждый в своем макрабстве: я – в баре «У Ларри» (и присматривал за домиками – за этот необременительный труд мне понизили арендную плату), Клэр впаривала старым авоськам пятитысячные сумочки. Разумеется, мы недоумевали, куда это делся Дег, но не сильно беспокоились. Ясное дело – куда– то «сдеггерил»: может, пересек мексиканскую границу, чтобы писать героические куп– леты в зарослях кактусов сагуаро, а может, он в Лос-Анджелесе – изучает системы АПРУ 23или снимает гениальный черно-белый фильм на восьмимиллиметровую пленку. Кратковременные творческие срывы помогают ему не погибнуть от рутины настоящей работы. И это нормально. Только хотелось бы, чтобы он предупреждал заранее и мне не приходилось бы расшибаться в лепешку, прикрывая его. Он-то знает, что мистер Макартур, владелец бара и наш шеф, простит ему убийство родной мамы. Одна скорострельная шуточка из уст Дега– и проступок забыт. Как в прошлый раз: «Больше не повторится, мистер М. Кстати, сколько лесбиянок требуется, чтобы ввинтить лампочку?» Мистер Макартур вздрагивает: «Дегмар, тс-с. Ради бога, не распугивай клиентов». В определенные дни «У Ларри» могут появиться любители пошвыряться табуретками. Дебоши в баре, при всей своей красочности, увеличат мистеру М, страховые взносы. Хотя баталий «У Ларри» я сроду не видел. Просто-напросто мистер М. – тот еще паникер.

«Три; одна ввинчивает, а еще две снимают об этом документальный фильм». Натужный смех. Думаю, он не понял. «Дегмар, это очень забавно, но, пожалуйста, не задевай дам». «Но, мистер Макартур, -Дег садится на своего конька, – я сам лесбиянка. Я всего лишь случайно оказалась в мужском обличье».

Для мистера М. – продукта иной эпохи, детища «депрессии», владельца солидной коллекции спичечных коробков из Банники, Бока-Раггон и аэропорта Гетвик – это, конечно, уже перебор. Для мистера Макартура, который вместе с женой вырезает купоны из газет, заговаривается оптом и не понимает назначения подаваемых перед едой в самолетах влажных махровых пояотенчиков, подогретых в микроволновке. Дег однажды пытался объяснить назначение «махровых полотенчиков» мистеру М. «Еще одна уловка, изобретенная отделом маркетинга: пусть плебеи, прежде чем уткнуться в корыто, оботрут с пальцев типографскую краску от триллеров и дамских романов. Tres шикарно. Чтоб деревенские дивились. С тем же успехом Дег мог бы произнести эту речь перед котом. Поколение наших родителей или не может, или не хочет понять, как рыночные производители их эксплуатируют. Они относятся к потреблению всерьез.

 

КУЛЬТ ОДИНОЧЕСТВА: тяга к достижению автономности любыми средствами – как правило, ценой отказа от длительных, прочных взаимоотношений. Часто возникает, когда от тебя слишком многого хотят.

SCHADENFREUDE ПО ОТНОШЕНИЮ К ЗНАМЕНИТОСТЯМ: нездоровое возбуждение, испытываемое при обсуждении обстоятельств кончины знаменитых людей. (Schadenfreude по-немецки – «радость по поводу чужой беды».)

 

Но жизнь продолжается.

Где ты, Дег?

Дег нашелся! Из всех возможных мест он выбрал Скоттис-Джанкшен, штат Невада, географический пункт на восточном краю пустыни Мохави. Дег позвонил:

– Тебе бы здесь понравилось, Эдди. Скоттис-Джанкшен – место, куда рванули обезумевшие от горя – елки, что ж мы породили! – ученые-ядерщики; они надрались в своих «фордах»-седанах, перевернулись и сгорели в ущелье; а потом пришли маленькие пустынные зверюшки и съели их. Это так изящно. Просто-таки Библия. Обожаю законы пустыни.

– Ты – свинья, Я работаю по две смены из-за того, что ты уехал без предупреждения.

– Мне надо было поехать, Энди. Извини, что оставил тебя отдуваться.

– Дег, какого черта ты делаешь в Неваде?

– Ты не поймешь…

– Я не пойму?

– Не знаю уж…

– Тогда сделай из этого сказочку. Ты вообще от– куда звонишь?

– Из забегаловки одной, из таксофона. Я позволил себе воспользоваться карточкой мистера М. Он не будет возражать.

– Ты злоупотребляешь расположением этого парня, Дег. Нельзя вечно рассчитывать на свое обаяние.

– Я что, звоню в «лекторий по телефону»? Ты хочешь услышать мой рассказ или нет?

Разумеется, я хочу.

– Ладно, я заткнулся: Валяй.

 

Из трубки доносятся шум бензоколонки, завывания ветра – во дает, как будто Дег с улицы звонит, а не из помещения. Унылое безлюдье Невады заставляет острее ощутить собственное одиночество; стараясь побороть дрожь, я поднимаю воротник рубашки.

Придорожная забегаловка Дега наверняка пахнет как зассанное ковровое покрытие в пивной. Уродливые люди с одиннадцатью пальцами играют в компьютерные игры, встроенные в прилавок, да жрут жирные мясные субпродукты, сдобренные окрашенными в веселенькие цвета приправами. В воздухе висит холодная влажная мгла, воняющая дешевой мастикой, дворнягами, сигаретами, картофельным пюре и невезением. И клиенты пялятся на Дега, наблюдая, как он романтически корчится и умирает, рассказывая по телефону свою трагическую повесть. Проанализировав его грязную белую рубашку, сбившийся набок галстук и пляшущую сигарету, они, верно, уже ждут, что вот-вот в дверь ворвется ватага дюжих чистеньких мормонов, свяжет его длинным белым лассо и уволочет обратно в Юту.

– Итак, вот моя байка, Энди; постараюсь покороче. Поехали. Жил да был однажды в Палм-Спрингс молодой человек, который никогда не лез в чужие дела. Назовем его Отис. Отис перебрался в Палм-Спрингс, так как изучал метеокарты и потому знал, что там до смешного редко идет дождь. Еще он знал, что если город Лос-Анджелес по ту сторону горы подвергнется ядерному удару, то воздушные потоки не дадут радиоактивным осадкам проникнуть в его легкие. Палм-Спрингс был его персональной Новой Зеландией: убежищем. Подобно удивительно многочисленной группе людей Отис много думал о Новой Зеландии и о Бомбе.

Однажды Отис получил по почте открытку от старого друга, который теперь жил в двух сутках езды от него, в Нью-Мексико. Заинтересовала же Отиса в этой открытке фотография на лицевой стороне – сделанный с самолета снимок ядерного испытания в пустыне, произведенного в шестидесятые годы.

Открытка заставила Отиса задуматься.

Что– то с этой картинкой было неладно, но вот что -он никак не мог понять.

А потом Отис понял: масштаб неверный – гриб какой-то чересчур маленький. Отис всегда полагал, что грибовидное ядерное облако закрывает все небо, а тут взрыв походил на крошечную сигнальную ракету, затерявшуюся среди долин и горных цепей (где она и была взорвана).

Отис запаниковал.

«Может быть, – подумал он про себя, – я всю жизнь боялся маленьких фейерверков, которые кажутся чудовищными лишь в нашем воображении и на телеэкранах. Неужели все это время я ошибался? Может, я смогу перестать бояться Бомбы…»

Отис воспрянул духом. Он понял, что ему остается только вскочить в машину и про– вести более основательное исследование – посетить места подлинных испытаний и выяснить, насколько возможно, масштабы взрывов. Словом, он предпринял турне по, как сам это обозвал, Ядерному пути: южной Неваде, юго-восточной Юте плюс Нью– Мексико с полигонами в Аламогордо и Лас-Крусесе.

В первый же вечер он добрался до Лас-Вегаса. Он готов был поклясться, что видел Джилл Сент-Джон 24– она орала на свой парик коричного цвета, который мирно плавал в фонтане; есть также вероятность, что тип, предложивший ей в качестве утешения розеточку с орешками, был Сэмми Дэвис-младший 25. А когда он замешкался со ставкой за столом, где играли в «Блэк Джек», стоявший рядом парень ухмыльнулся: «Эй, братишка (да– да, его в жизни, а не в фильме назвали „братишкой“ -Отис чуть не помер от счастья), Вегас строился не на тех, кто выигрывает». Отис дал парню однодолларовую фишку.

На следующее утро Отис увидел на шоссе восемнадцатиколесные фургоны, вооруженные автоматами, обмундированием и говядиной, которые ехали в направлении Мустанга, Или и Сузанвилла, и вскоре он уже оказался в юго-западной Юте, на месте, где снимался один фильм с Джоном Уэйном, – добрая половина занятых в нем актеров умерли потом от рака. Ясно, что поездка у Отиса была увлекательная – увлекательная, но одинокая.

Я избавлю тебя от описания дальнейших странствий Отиса – лучше сразу перейду к главному. Суть в том, что за несколько дней Отис нашел искомый лунный ландшафт в Нью-Мексико и понял после тщательного исследования, что его догадка верна – атомные грибы и вправду значительно меньше, чем принято считать. Отис обрел покой – затихли голоса, в подсознании непрерывно, с детского сада, шептавшие о ядерной опасности. Черт оказался не так уж страшен.

– Значит, это история со счастливым концом?

 

НОВЫЙ ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР КОРОЛЯ: распространенная иллюзия, будто торговый центр перестает существовать, стоит только из него выйти. Слепота, порожденная этой иллюзией, позволяет обывателям делать вид, что огромные железобетонные параллелепипеды, невесть откуда взявшиеся в их районе, попросту не существуют.

 

– Да не совсем, Энди. Спокоен Отис оставался недолго. Вскоре он сделал новое ужасное открытие – причем катализатором были, как ни странно, торговые центры. Произошло это так: возвращаясь в Калифорнию по Интерстейт-десять, Отис проезжал мимо торгового центра за окраиной Финикса. Он вяло размышлял об этих безликих, надменных, крупнопанельных зданиях, которые выглядят в окружающем пейзаже весьма нелепо – совсем как ядерные реакторы. Затем он проехал мимо коттеджного поселка новых яппи – одного из тех странных поселений с сотнями панельных, равно бессмысленных и огромных кораллово-розовых домов; все в двух шагах друг от друга и в трех шагах от хайвея. И Отис понял: «Да это вовсе и не дома – это замаскированные торговые центры!»

Отис нашел аналогии с торговыми центрами: кухни – гастрономические отделы; гостиные – игротеки, ванные – аквапарки. Отис сказал себе: «Господи, что же творится в сознании живущих здесь людей – они что тут, только шопингом занимаются?»

Он ощутил, как свежа и пугающа эта мысль; ему пришлось притормозить у обочины и сосредоточиться, глядя на проносящиеся мимо машины.

Тогда-то он и утратил новообретенное спокойствие. «Если люди способны превратить свои дома в торговые центры, – подумал он, – то те же люди могут приравнять атомные бомбы к обычным».

Это открытие он связал со своим новым знанием о ядерных грибах. «Как только эти люди увидят новые, некрупные, почти умилительные габариты ядерных грибочков, процесс станет необратимым. Всякая бдительность исчезнет. И не успеешь оглянуться, атомные бомбы можно будет приобрести в обычном супермаркете – или получить бесплатно, в придачу к канистре бензина!» В мире Отиса вновь стало страшно жить.

 

 

* * *

– Он был удолбанный? – спрашивает Клэр.

– Только кофе. Девять чашек, судя по тембру голоса. Силен парень.

– Мне кажется, он слишком часто воображает себе, как взлетит на воздух. По-моему, влюбиться ему надо. И поскорее. Иначе он и вправду сгинет.

– Очень может быть. Он возвращается завтра вечером. Говорит, везет нам обоим подарки.

– Неужели мне это не снится?