Кодификация римского права.

Юстиниан — восточно-римский император (527 — 565 гг.) — одно из средств сохранения рабовладельческого строя видел в совершенном законодательстве. Только сильное

и жесткое законодательство способно держать в повиновении все чаще восстающих рабов, основательно расшатывающих устои рабовладельческой империи, полагал император. Кроме того, посредством кодификации Юстиниан мечтал воссоздать бывшую единую Римскую империю. Между тем законодательство находилось в хаотическом состоянии. Более чем за тысячелетнюю историю Рима накопилось такое множество законов различного ранга и содержания, эдиктов, конституций, сочинений римских юристов и других правовых документов, что пользоваться ими было почти невозможно. Одни из них явно устарели и не соответствовали требованиям времени, другие противоречили друг другу и нуждались в упорядочении, третьи следовало обновить и привести в соответствие с новыми социально-экономическими условиями. При этом сказывалось еще и влияние других правовых систем. Решено было подвергнуть кодификации все накопившееся право — цивильное, преторе кое, императорское, сочинения юристов и т.п.

Первые кодификационные попытки были предприняты частными лицами в конце III и начале IV вв., составлявшими сборники императорских конституций: кодексы Грегориана и Гермогениана.

Первая официальная кодификация была произведена в первой половине V века н. э (438 г.) при императоре Феодосии. В результате появился Феодосиев кодекс, включавший 16 Книг.

Между тем оставалось не кодифицированным право юристов, а с течением времени возникла необходимость пересмотра и дополнения массы императорских конституций. Надо было так же учитывать произошедшие со времени классических юристов изменения во всех сферах жизни. Требовалась реформа всей правовой системы.

Кодификация Юстиниана по размаху неизмеримо превосходила все предыдущие. Ее отличали широкая творческая основа, огромное количество источников, серьезность, последовательность их обработки.

Для осуществления кодификационных работ Юстиниан 13 февраля 528 г. назначил комиссию в составе 10 человек во главе с магистратом Трибонианом и константинопольским профессором права Теофилем. Комиссии было поручено в первую очередь систематизировать императорские конституции. Три прежние кодификации императорских конституций значительно облегчили работу и уже через год публикуется собрание конституций под названием Кодекс Юстиниана. Решается также ряд спорных (около 50) вопросов путем принятия новых конституций.

Кодификационные работы, требующие принятия новых решений в форме конституций, вызвали активную законодательную деятельность императора. В течение трех лет было принято около 300 конституций. Таким образом, получилось, что к концу работы кодификационной комиссии (533 г.) разработанный Кодекс фактически устарел и требовал пересмотра. Комиссия вновь его пересмотрела, обновила, привела в соответствие с кодификацией. В новой редакции он был принят в 534 г.

Таким образом, Кодекс Юстиниана представляет собой собрание законов (императорских конституций) в точном значении этого слова (содержал императорские конституции от Адриана до Юстиниана). Конституции приводятся не полностью, лаконично формулируется основное их содержание;

Он состоит из 12 книг, каждая делится на титулы с особым заглавием. Внутри титула расположены отдельные конституции с указанием имени императора, принявшего ее, и даты принятия. Книга 1 содержит конституции по церковному праву, 2 — 8 — гражданскому праву, 9 — уголовному праву, 10 — 12 — положения о государственном управлении.

Для кодификации юридической литературы в 530 г. была создана специальная комиссия из 17 человек под председательством того же Трибониана. Перед ней была поставлена задача пересмотреть все сочинения классиков, выбрать наиболее ценное, привести в определенную систему, исключить повторения и противоречия и т.д. При этом комиссии была предоставлена полная свобода действий — она могла изменять тексты отрывков из сочинений, делать к ним свои дополнения, исключать отдельные не подходящие положения — одним словом перерабатывать (улучшать) по своему усмотрению. Устаревшие понятия, термины, положения комиссия заменяла новыми.

Такие замены, подмены и обновления позже получили название интерполяций.

Через три года работа по кодификации сочинений классиков была завершена и опубликована как Дигесты, или Пандекты, Юстиниана.

Дигесты, или Пандекты, (Digesta, Pandectae) были самой объемной частью свода. Они представляли систематическую компиля­цию цитат — отрывков из работ наиболее известных римских правове­дов. Всего в составе «Дигест» насчитывают до 9200 отрывков из 2 тыс. работ, принадлежавших перу 39 известных юристов I —V вв. н.э., при­чем в большинстве случаев составители приводили достаточно опреде­ленные указания на названия и даже разделы использованных трудов. Это была своего рода энциклопедия римской юриспруденции, но отра­жавшая в т.ч. и правовые приоритеты. Так, наибольшее число откликов пришлось на долю работ Ульпиана (2462), Павла (2083), Папиниана (595), Помпония, Гая, Модестина, Юлиана (по нескольку сотен). «Дигесты» раз­делялись на 50 книг по разным юридическим темам, внутри книг — на титулы и отдельные фрагменты. Фрагменты также располагались не произвольно: вначале систематизировались фрагменты, комментирую­щие юридические проблемы, поставленные в известном тогда сочине­нии юриста Сабина по гражданскому праву; затем толкования к посто­янному, преторскому эдикту — следуя его системе и вопросам; в заклю­чение давались ответы практической направленности, главным образом следуя сочинениям Папиниана; в некоторых титулах «Дигест» был так­же дополнительный Appendix — приложение. Каждый фрагмент содержит отрывок из сочинения одного юриста, в начале которого указывается его имя и название источника. Поэтому Дигесты принято цитировать так: Д.8.3.4. — Д — Дигесты, 8 — книга, 3 — титул, 4 — фрагмент.

«Дигесты» в целом также представляли собой структурирован­ный свод высказываний и правоположений: весь материал условно под­разделялся на семь частей. В первой (кн. 1—4) рассматривались общие вопросы права и учение о субъектах права — лицах; во второй (кн. 5—11) — «о праве лиц на свои собственные и на чужие вещи, о защите права соб­ственности», т.е. вещное право; в третьей (кн. 12 —19) — об обязатель­ствах двусторонних, или возникающих из «взаимного доверия»; в четвертой (кн. 20—27) — об обеспечении обязательств, о своего рода издерж­ках и исковых требованиях из обязательств и об обязательствах, связан­ных с реализацией семейных и опекунских прав; в пятой (кн. 28—36) — о завещаниях; в шестой (кн. 37—43) — о самых разнообразных правовых коллизиях, решаемых по судейскому усмотрению; в седьмой (кн. 44—50) трактовались вопросы, связанные, преимущественно с уголовным и пуб­личным правом; последняя книга посвящалась старым юридическим вы­ражениям, терминологии, высказываниям, пословицам и т.п.

Составители «Дигест» не могли, разумеется, избежать определен­ных противоречий между разными текстами разных авторов, разделяе­мых веками и несходством юридических воззрений. Попыткой частично решить эту проблему было корректировочное редактирование, поновление текстов старых правоведов. Это породило т.н. интерполяции, т.е. встав­ки, истолкования, произведенные составителями и нарушающие иногда строй мысли и логику юридической оценки института в рамках более ранних принципов. Так, ликвидировались столь важные ранее для Ульпиана различия в терминологии в вопросах собственности или разные конструкции исковых требований для разных категорий римских граж­дан (что уже ушло в историю). Однако смысл институтов воспроизводил­ся, и за этими переменами они деформировались, приобретали иной вид. Для догматики римского права в целом это несущественно, но для исто­рии римского права создает самую принципиальную проблему выясне­ния подлинного содержания классических институтов и принципов.

При обнародовании «Дигест» император Юстиниан запретил даже писать к ним комментарии: они представляли официально законодатель­ный документ не менее, чем собственно правоволожения законов; разре­шалось только делать извлечения и перевод на греческий язык.

Одновременно комиссия осуществила переработку Институций Гая, которые были опубликованы одновременно с Дигестами 30 декабря 533 г. под названием Институции Юстиниана. Они были подготовлены как учебное пособие для начинающих юристов. Императорская конституция, утвердившая Институции, прямо адресуется молодежи, «жаждущей (изучения) законов», и подчеркивает, что Институции являются «первыми элементами всей юридической науки». Институции Юстиниана состояли из 4 книг, 98 титулов; титулы соответственно — из фрагментов, а большие фрагменты — из параграфов.

«Институции» (Institutiones) представляли систематизированное изложение основ права: общие начала правоприменения и систематичес­кое изложение догматических принципов главным образом частного пра­ва. «Институции» подразделялись на 4 книги и 98 титулов; книги были следующими: 1) общее учение о праве и учение о субъектах прав — ли­цах, 2-3) общие институты вещного права и обязательственного 4) уче­ние об исках и принципах правоприменения в суде. С этого времени аналогичная схема систематизации права стала называться институционной. В числе наиболее принципиальных понятий правовой культуры «Инсти­туции» заключали исходное определение смысла правоприменения и зна­ния права как постоянного стремления воздавать каждому его должное: Justitia est constans et perpetua voluntas, jus suum cuique tribuendi. В свою очередь юриспруденция, т.е. наука права, определялась как «знание ве­щей божественных, равно и человеческих, познание справедливого, рав­но как и несправедливого». На общее учение о праве, представленное в «Институциях», наибольшее влияние оказали принципы стоической фи­лософии эллинизма.

«Институции» не были изложением только отвлеченной филосо­фии права. Юстиниан прямо предписал, что они имеют значение обяза­тельного свода основ права, а все текстуальные правоположения имеют силу, равную другим законодательным сборникам как утвержденные им­ператором. Т.е. зафиксированные в «Институциях» нормы права были в полном смысле нормативными требованиями.

Императорские конституции, принятые после работы комиссии (изданные после вступления в силу Кодекса (534г.), вошли в четвертую часть кодификации Юстиниана и получили название Новела. Известно, что было 168 новелл, но полностью они до нас не дошли.

Они рассматриваются как заключительная часть кодификации, хотя при Юстиниане не были сосредоточены в едином официальном сборнике.

Первое полное печатное издание Кодификации Юстиниана(всех ее частей) было осуществлено в 1583 г. французским юристом Готофредом. Он же впервые и ввел название кодификации, под которым она известна сейчас: «Corpus guris civiles» (Свод цивильного права).

 

5. Общие понятия о легисакционном, формуляром и экстраординарном процессах

В древнейшее время единственным способом защиты нарушенного права была самозащита, то есть самоуправное отражение притязаний третьих лиц.

По мере развития Римского государства, возникновения классового неравенства и т. д. появляется специальный орган разрешения возникшего спора - суд. В классический и постклассический периоды самозащита допускается в границах необходимой обороны как средство защиты против неправомерного нападения на личность или имущество.

Соответственно возникает и особый порядок разрешения частно-правовых споров в суде, то есть появляетсягражданский процесс.

Основные признаки гражданского процесса Древнего Рима:

обязательное личное участие сторон в судебном процессе (как истца, так и ответчика);

обеспечение явки ответчика возлагалось на истца, так как представители государственной власти не могли принудительно воздействовать на ответчика. В связи с этим истец обладал правом задержать ответчика и силой доставить его в суд;

процесс состоял из двух стадий: "ius" и "iudicium". В первой стадии (ius) проходила подготовка к вынесению решения. Если на этой стадии ответчик признавал претензии истца, то дальнейшее производство прекращалось, и судья выносил окончательное решение. Основной являлась вторая стадия процесса (iudicium), так как именно в этой стадии осуществлялась проверка всех обстоятельств дела, и выносилось судебное решение;

строгий формализм процесса на первоначальных стадиях его развития. В дальнейшем происходит упрощение судебной процедуры.

Разным периодам развития Древнего Рима соответствовали и разные типы гражданского процесса.

В период республики процесс назывался легисакционным.

В эпоху принципата процесс стал формулярным.

В эпоху абсолютной монархии процесс сделался экстраординарным.

Легисакционный процесс состоял из двух стадий.

Стадия in iure была сферой деятельности судебного магистрата (рекса, консула, позже – претора). Лицо, считавшее свое право нарушенным чтобы возбудить дело в суде, должно было сделать об этом заявление перед магистратом. Тот устанавливал дозволенность притязания, заявляемого истцом, содержание этого притязания и существование условий его действительности. Цель этой стадии процесса – в определении правового характера возникшего спора, т.е. того, может ли быть данное притязание предметом судебного разбирательства. Магистрат предоставлял возможность защиты нарушенного права в суде(т.е. иск) не в любом случае, а лишь тогда, когда притязание соответствовало закону и его формулировкам. Нет иска – нет и права на судебную защиту.

В рамках легисакционного процесса для различных по своему предмету (т.е. характеру требования) исков существовало пять форм их рассмотрения: процесс пари; наложения руки; с требованием назначить судью; с требованием определенной суммы денег или количества вещей; с взятием залога кредитором.

В первой стадии (in iure) стороны являлись в назначенный день к магистрату и приносили с собой вещь, составлявшую предмет возникшего спора (если спор шел о вещи недвижимой, то приносилась какая-либо ее часть: кусок земли, кирпича, дома и т. д.). После этого начинался сам процесс, который протекал в форме борьбы за спорную вещь. Сначала истец, а затем ответчик налагали на вещь особую палочку (виндикта - от vindico - требовать, защищать), произнося при этом установленные обычаем формулы и фразы. Тот, кто сбился или ошибся, автоматически проигрывал спор. Таким образом налицо строгий формализм легисакционного процесса.

Если никто из сторон не ошибался, то далее заключался денежный залог. Выигравшая сторона получала залог обратно, а проигравшая лишалась его, и он поступал в пользу казны.

Залог служил для определения истинной воли стороны: если сторона отказывалась вносить залог, то это свидетельствовало о том, что она нарушила право и боится проиграть дело, так как одновременно с этим потеряет и сумму залога.

Затем следовал заключительный акт litis contestatio (закрепление спора): призывались свидетели, которые подтверждали совершенные истцом и ответчиком действия. Значение litis contestatio состояло в том, что он исключал возможность вторичного обращения за защитой того же права по тому же основанию.

На этом первая стадия процесса заканчивалась, и далее претор назначал судью для разбирательства дела по существу (стороны и сами могли выбрать судью, но под контролем магистрата). Судьей мог быть только гражданин Рима. Если ответчик признавал иск – дело заканчивалось в стадии in iure.

Таким образом, стадия in iure, есть не что иное, как строго регламентированный процессуальный порядок заключения между сторонами договора о третейском суде.

Вторая стадия (in iudicio), в которой спор разрешался судьей по существу, заключалась в том, что назначенный претором судья без особых формальностей рассматривал дело по существу (знакомился с письменными документами, заслушивал свидетельские показания и т. д.) и после этого выносил решение по своему собственному усмотрению и объявлял устное решении. Решение вступало в законную силу немедленно и обжалованию не подлежало.

Сторона автоматически проигрывала дело, если без уважительной причины не являлась в суд.

Если предметом спора являлась не вещь, а обязательство должника, то истец заявлял должнику о долге и "налагал на него руку". Если после этого должник немедленно не уплачивал долг, то истец имел право увести должника к себе и заключить в оковы. Если по истечении 60 дней долг так и не был уплачен (необязательно самим должником), то должник становился полной собственностью истца.

В последние годы республики происходят серьезные изменения в хозяйственной жизни Рима. Вместо земледельче­ской общины с полунатуральным хозяйством вырастает огром­ное государство, ведущее широкую внутреннюю и внешнюю торговлю. Легисакционный процесс, чрезвычай­но сложный с обрядовой стороны и не открывавший возможности дать судебное признание вновь складывающимся отно­шениям (поскольку они не подходили под букву закона), ока­зался несоответствующим новым социально-экономическим условиям. Жизнь требовала, чтобы судопроизводству была придана иная, более гибкая форма. Такой упрощенный порядок гражданского процесса появился сначала в практике перегринского претора, так как к перегринам применять цивильные leges actiones было нельзя.

На смену легисакционному процессу пришел процесс формулярный, возникший вначале в практике претора перегринов, а затем воспринятый городским претором и легализованный законом Эбуция (II в. до н.э.). В силу своих полномочий претор постепенно стал предоставлять защиту новым правоотношениям и взял на себя задачу правовой формулировки споров. Он не был связан буквой цивильного права и мог предоставить защиту или отказать в ней по своему собственному усмотрению, опираясь на принципы справедливости и доброй совести.

Отличие формулярного процесса от легисакционного не исчерпывается упрощением судебной процедуры. Самое основное заключалось в том, что теперь претор, давая исковую защиту, не был связан старым правилом об изложении иска в точных словах закона. Пользуясь своим imperium, претор по­лучил возможность признавать новые отношения развивав­шейся жизни или, наоборот, оставлять порой без защиты отно­шения, формально отвечающие закону, но по существу отмирающие вместе с этим законом, отказывая в подобного рода случаях в выдаче истцу формулы иска. В своем эдикте претор заранее объявлял, в каких случаях он будет давать исковую защиту, в каких нет; при этом он объявлял и формулы исков. Таким образом, получалось,что судебная исковая защита стала не просто средством признания и охраны материальных гражданских прав, а основным момен­том, по которому только и можно было судить о наличии ма­териального гражданского права. Поэтому принято харак­теризовать римское частное право как систему исков.

Формулярный процесс также состоял из двух частей, однако производство в первой стадии (in iure) стало осуществляться без всяких формальностей и заканчивалось вручением претором истцу записки, которая была адресована судье. В данной записке претор указывал те основания и условия, при которых иск подлежал удовлетворению. Такая записка являлась обязательной для судьи и называлась формулой (отсюда и наименование самого процесса). Составление формулы – основная цель стадии in iure, а с ее получением считается состоявшимся litis contestatio.

Формула состояла из следующих основных частей:

• вводная. Всякая формула начиналась с назначения конкретного судьи (Octavius iudex esto, пусть будет судьей Октавий);

Обязательные части:

• интенция в ко­торой определялось содержание претензии истца; тем самым из интенции было видно, какой вопрос ставился на рассмот­рение суда. Претензия истца могла быть основана на нормах цивильного права; тогда она называлась intentio in ius concepta, а иск назывался actio civilis. Например, формула виндикационного иска собственника содержала следующую интенцию: «если окажется, что вещь, относительно которой идет спор, принадлежит по квиритскому праву Авлу Агерию (условное обозначение истца), то ты, судья...» и т.д.

Если требование истца нельзя было обосновать нормами цивильного права, а претор все же считал справедливым защитить это требование, то в интенции описывались те фак­ты, на которых истец основывает свою претензию и при наличии которых следует иск удовлетворить. Например, лицо договорилось со своим должником, оспаривавшим долг, что, если первое присягнет в существовании долга, второй без суда уплатит требуемую сумму; это лицо присягнуло, однако должник все-таки не платит; тогда претор давал истцу форму­лу, в интенции которой указывался факт присяги; такая интенция называлась in factum concepta, а иск — actio praetoria.

Если истец указывал в интенции большую сумму, чем ему следует, то такое преувеличение требования (pluspetitio) приводило не только к отказу в удовлетворении иска в полной сумме, но и к полному освобождению ответчика ввиду погашаю­щего действия литисконтестации, сохранивше­гося и при формулярном процессе; Pluspetitio могла выразиться не только в превышении сум­мы иска, но также в преждевременности иска, в предъявлении не в надлежащем месте и т.п., причем и в этих случаях pluspetitio сопровождалась теми же последствиями.

Другая основная часть формулы называется кондемнацией: в ней судье предписывалось удовлетворить иск, если интенция подтвердится, и отказать в иске в противном случае: «если окажется, что.., то присуди Нумерия Негидия (условное обоз­начение ответчика), а если этого не окажется, оправдай».

Если по характеру интенции судье трудно было судить, о каком отношении идет спор, перед интенцией в формуле описывалось это отношение, для чего включалась в формулу особая часть — демонстрация; например: «если Авл Агерий вел дела Нумерия Негидия и при этом...» и т.д.

По некоторым судебным делам (например, по искам о раз­деле общей собственности) судья иногда был вынужден (например, ввиду неделимости вещи) присудить вещь одной из сторон, а другую сторону компенсировать установлением ка­кого-нибудь нового права за счет первой стороны (например, права на денежные выплаты и пр.). Полномочие поступить таким образом судье давалось в специальной части формулы, называвшейся adiudicatio.

Перечисленные части формулы называются основными (хотя demonstratio и adiudicatio включались далеко не во вся­кую формулу).

В формуле могли быть также второстепенные части: а) эксцепция, б) прескрипция.

• эксцепция - предоставляется в первой стадии по просьбе ответчика и помещается после интенции, представляет собой ссылку ответчика (как возражение против иска) не на любое обстоятельство, но лишь на такое, при доказанности которого удовлетворение иска исключается, даже если истинность интенции не вызывает сомнений. Если возражения были обоснованными, то претор соответствующим образом указывал об этом в кондемнации и обязывал судью отказать в иске, если возражения подтвердятся; Однако не всякое возражение ответчика называлось эксцепцией. Если, например, в интенции говорится, что ответчик должен истцу 100 сестерциев, а ответчик заявляет, что он ничего не должен, это — отрицание иска, а не эксцепция. Если же ответчик подтверждает, что он действительно принял на себя обязательство уплатить 100 сестерциев (т.е. интенция им не отрицается), но заявляет, что это произошло вследствие примененного со стороны истца насилия (так что кондемнация, несмотря на подтверждение интенции, не должна иметь места), то такая ссылка называлась эксцепцией. В приведен­ном примере эксцепция могла быть заявлена, когда бы истец ни предъявил иск. Такая эксцепция называется погашающей или уничтожающей.В отличие от таких эксцепции возможны эксцепции отсрочивающие. Например, против иска истца ответчик ссылается на состоявшееся между сторонами согла­шение не взыскивать долга в течение двух лет; эксцепция имеет тогда применение лишь в том случае, если иск предъяв­лен ранее этого срока.

• прескрипция. Данная часть формулы следовала непосредственно за назначением судьи и вводилась для того, чтобы отметить, что истец просит взыскать не все ему причитающееся, а только лишь часть. Наличие в формуле прескрипции позволяло истцу в дальнейшем довзыскать оставшуюся часть причитающейся ему суммы.

Особенностью формулярного процесса было, то, что кондемнация в иске определялась в денежной форме. Исполнение судебного решения в случае удовлетво­рения иска производилось так, что первоначальное притязание истца заменялось новым обязательством, вытекающим из са­мого судебного решения и снабженным особым иском (actio iudicati), соответствующим современному исполнительному листу. Если ответчик оспаривал существование законного решения по делу и возражал против actio iudicati, а между тем подтвердить свои возражения не мог, он отвечал в двойном размере.

Если добровольного платежа по actio iudicati не поступало, производилось принудительное взыскание. Магистрат мог аре­стовать должника до уплаты долга (личное взыскание) или же обратить взыскание на его имущество. В последнем случае кредиторы вводились во владение имуществом должника, ко­торое продавалось с публичных торгов.

Формулярный процесс характеризовался не только упрощением судебного разбирательства, но и появлением у претора возможности дополнять или изменять старое цивильное право.

Решение суда вступало в силу немедленно и не могло быть обжаловано. Разрешенный судом вопрос не может быть вторично предметом спора между теми же сто­ронами. Если вопреки этому снова предъявляется иск, против него дается exceptio rei iudicatae, т.е. возражение, что дело уже было разрешено судом.

Уже в классическую эпоху все чаще стали встречаться случаи, когда дело целиком разбиралось только магистратом (претором) без его передачи на разрешение судьи. Такой исключительный (экстраординарный) порядок со временем (к III веку н. э.) полностью вытеснил иные виды гражданского процесса. Конституция Диоклетиана 294 г. устанавливает экстраординарную форму процесса как единственную, что имело своим следствием кардинальное изменение принципов и форм деятельности гражданского суда, созданного претором. По существу было устранено многовековое размежевание исполнительной власти и суда – необходимого признака демократии. Императорская власть не доверяла выбор­ным судьям (хотя их «выборность» и в период принципата была больше на словах, чем на деле); императоры стали вести борьбу с нарушениями права (а тем самым и рабовладельческого строя) непосредственно сами или через своих чиновников.

В экстраординарном процессе судебные функции осущест­вляются административными органами: в Риме и Констан­тинополе (в связи с разделением империи на Западную и Вос­точную) — praefectus urbi (начальником городской полиции), в провинциях — правителем провинции, а по менее важным делам — муниципальными магистратами. Однако нередко им­ператоры принимали судебные дела и к своему личному расс­мотрению.

В отличие от иных видов процесса экстраординарный процесс состоял только из одной части и от начала до конца велся одним и тем же лицом - чиновником, который принимал заявление об иске и, назначив день суда, от своего имени вызывал ответчика.

Рассмотрение дел утратило публичный характер и проис­ходило в присутствии лишь сторон и особо почетных лиц, ко­торые имели право присутствовать при этом, лишь решение провозглашалось всегда гласно, Если истец не являлся к слушанию дела, оно прекращалось; при неявке от­ветчика дело рассматривалось заочно. Процесс стал письменным, отпали формулы исков и судебные договоры, в процессе допускается участие адвокатов, стали предусматриваться обязательные судебные пошлины на покрытие судебных расходов.

В противоположность процессу классического периода в экстраординарном процессе было допущено апелляционное обжалование вынесенного решения в следующую, высшую инстанцию. Таким образом, на решение praefectus urbi можно было приносить жалобы императору, на решение правителя провинции — praefectus praetorio (начальнику императорской гвардии), а на его решения — императору.

Судебное решение в экстраординарном процессе приводи­лось в исполнение органами государственной власти по просьбе истца. В случае присуждения ответчика к выдаче определен­ной вещи она отбиралась принудительно, если в течение двух месяцев ответчик не передавал ее добровольно.

Если присуждалась денежная сумма, судебные исполни­тели отбирали у ответчика соответствующую сумму или ка­кую-нибудь вещь, которую продавали для удовлетворения претензии истца. Обращение взыскания на все имущество дол­жника имело место лишь в том случае, если заявлены пре­тензии несколькими кредиторами несостоятельного должни­ка, причем он не передает добровольно имущества для их удов­летворения.

Правило республиканского процесса об окончательном погашении однажды предъявленного иска (хотя бы по нему и не состоялось решение) в экстраординарном процессе не при­меняется.

Решение по делу могло быть обжаловано, и поэтому однажды начатый спор мог продолжаться несколько лет, переходя из одной инстанции в другую.

Наиболее важные дела стали решать императоры.

 

6. Понятие и виды исков.

Требование по поводу защиты своего права в римской юстиции должно было носить определенную и завершенную (по своему содержанию) форму конкретного иска (actio).

Иск (actio) в римском праве - это средство, с одной стороны, дозволяющее процессуальную защиту, а с другой стороны - право, осуществляемое истцом в споре.

Таким образом, понятие иска в римском праве включало в себя, на языке современной юриспруденции, и процессуальный, и материальный смысл: право на иск в процессуальном смысле (обращение в компетентный орган за защитой) и право на иск в материальном смысле (требование, право, осуществляемое истцом в споре).

Процесс в Риме был тесно связан с материальным правом. Право признавалось лишь в случае, если давался иск на его защиту.

Если в цивильном праве всякий предусмотренный законом иск (actio civilis; actio stricti) имел своим основанием право (actio in ius), то претор мог предоставить защиту (actio praetorium) интересам истца только на основании факта (actio in factum), руководствуясь принципами справедливости и доброй совести (actio aequitas, a. bona fidei). Это могло иметь место даже в тех случаях, когда за ответчиком признавалось цивильное право, которое оставалось голым (ius nudum), лишившись защиты (так случилось с признанием бонитарной, преторской собственности), когда право собственности на одну и ту же вещь могло принадлежать разным лицам: квиритская собственность, лишенная защиты, и преторская, подтвержденная иском претора.

Судебные магистраты (главным образом преторы) имели в силу своей власти imperium право отказать в судебной защите отношения, хотя бы оно и подходило под нормы цивильного права, и, наоборот, дать судебную защиту в случае, не предусмотренном нормами цивильного права. Поэтому первостепенное значение имел вопрос, дает ли претор в данном случае иск (actio). Смысл термина action в эпоху легисакционного процесса сводился к определенной деятельности лица. Выражавшейся в выполнении установленного ритуала. В классическом римском праве иск - это предусмотренное эдиктом претора средство добиться в результате судебного процесса вынесения решения, соответствующего интересам заявителя иска. Постепенно формулы исков в практике претора типизируются, т.е. вырабатываются типические формулы для отдельных категорий исков.

Особенность всей системы римского права состояла в том, что иск сочетал в себе и процессуальное средство, при помощи которого реализовывалась защита права частного лица, и материальное содержание права: одно было невозможно без другого. Восстановить свое право в отношении той или другой вещи, участия в том или другом правоотношении, согласно римской традиции, значило заявить точную претензию, вполне самостоятельную по содержанию, об ограждении от тех или иных действий со стороны ответчика, либо, напротив, о совершении в пользу истца конкретного действия. Иногда обобщенное право подразумевало для его реализации несколько самостоятельных исков, каждый из которых был направлен только на часть охраняемого или защищаемого правомочия (например, признание взаимных обязанностей покупателя и продавца подразумевало, что каждому правом устанавливалась целая серия конкретных исков по поводу ущемления в чем-то его прав, вытекающих из сделки: отдельно иск о недоброкачественности вещи, отдельно — иск об уменьшении покупной цены, отдельно — о непрепятствовании перехода вещи во владение, — и напротив, общего требования о выполнении обязательств по сделке в римском праве не было.

Формулирование искового требования составляло поэтому очень существенную часть римского судопроизводства в области частного права. Истец должен был выразить свое требование в строгом учете законных предписаний по конкретному поводу. Если же содержание требования не было прямо предусмотрено законом, то от судебной власти (претора в классическую эпоху) зависело, дать ли право на иск по предъявляемому поводу или отказать в нем. Кроме этого, иск должен был заключать некоторые общие реквизиты, которые стали в свою очередь основанием для классификации исков по нескольким общим категориям.

Основные виды исков:

По своей правовой направленности иски могли быть личные (actio in personam) и вещные (actio in rem). Эти иски соотносятся с разделением права на вещное и обязательственное и были восприняты европейским законодательством. Личный иск имел своим адресатом только вполне определенное лицо, своими предыдущими действиями уже вступившее в правоотношения с истцом — "который мы заявляем против того, кто ответственен или по договору, или вследствие правонарушения, т.е. личный иск бывает тогда, когда мы формируем исковое требование таким образом, что ответчик должен или передать, или сделать, или предоставить что—либо". Вещный иск — это было требование по поводу защиты прав в отношении какой-то вещи: "когда мы заявляем и утверждаем, что телесная вещь наша, или начинаем спор о том, что мы имеем какое—либо правомочие в отношении...". Направленность иска предопределяла, что будет обосновываться и, напротив, исключается из обоснования в ходе процесса.

По своему характеру иски могли быть определенными и неопределенными. Определенный иск был требованием по поводу какой—то вещи или какого—то права к однозначно ясному ответчику (например, к известному лицу, присвоившему вещь). Неопределенным было общее требование о восстановлении своих прав на вещь и адресовалось бы всякому, кто своими действиями оказался бы прикосновенным к посягательству.

По своему содержанию иски могли быть сложными и простыми. Простой иск предусматривал единичное требование: выполнить такое—то действие; вернуть вещь в распоряжение истца и т.д. Важнейшим примером сложного иска стала кондикция (condictio) — общее требование, обуславливавшее комплексное восстановление прав и понесенного при нарушении прав ущерба (например, возврат вещи и штраф за нее, выполнение обязательства и возмещение неосновательного обогащения, либо материального вреда истцу)из—за просрочки и т.п.).

По источникам права различались иски цивильного права и иски преторские. С этой же классификацией сопоставляется деление исков на иски строгого права (a. stricti iuris) и иски, основанные на доброй совести и справедливости (a. bonae fidei) по обусловленности своего содержания. Различие было историческим и формальным и касалось только классического римского права. Первые должны были быть заявлены в точном соответствии с предписаниями закона, и любое отклонение от законной нормы считалось отклонением ис