ПРИЛОЖЕНИЕ 5 страница

 

- Теперь посмотри на символ второго великого царства, - продолжал Мерлин, поднимая чашу вверх, чтобы я мог хорошо ее рассмотреть, - ЦАРСТВА МОРЯ. Этот священный предмет воплощает в себе темные, пассивные сипы Моря. Он был взят из вод, омывающих остров Авалон, где до сих пор обитают Богиня и ее последователи. В этой Раковине-Чаше заключены ЭМОЦИИ всего человечества, которыми испокон веков руководит тускло-жемчужный свет лунных таинств. И ими управляет Царство Моря... но эта чаша управляет Морями!

 

И вновь последовала пауза, чтобы я мог подумать над тем, что услышал. Чаша вызывала у меня темное, бездонное чувство, напомнившее о суровом испытании в Пещере Великана.

 

- А какое следующее царство? - спросил я с волнением, чувствуя себя довольно самоуверенно из-за того, что успел узнать.

 

Мерлин молча поставил чашу на землю и положил передо мной предмет более знакомого вида. Мои глаза широко раскрылись от удивления, когда я вспомнил, что друиды не только не должны носить обнаженных клинков, но даже похваляться их наличием: передо мной лежал небольшой, но искусно сделанный Золотой Серп!

 

Это была прекрасная вещь, украшенная небольшим красным самоцветом, расположенным на самом кончике серпа, так чтобы через него мог проходить свет. На лезвии не было никаких символов, но отполировано оно было так, что на его изогнутой поверхности нельзя было заметить ни единой царапины.

 

- Это эмблема третьего великого царства - САМОГО СВЯТОГО ЦАРСТВА ОГНЯ, -громко провозгласил Мерлин. - Этот священный предмет управляет активными силами огня, которые рождают творческое ВДОХНОВЕНИЕ и ВОЛЮ всего человечества. Серп выкован из золота - солнечного металла, способного переводить наши души из одного состояния в другое. А на кончике лезвия ты видишь Красный Рубин Марса, добытый в Горах Дракона в Уэльсе, который лежит далеко на севере. Посмотри же на его способность изменять все вокруг!

 

С этими словами Мерлин вытянул Серп вперед, так чтобы солнечные лучи попали на огненный кристалл, и... сухая земля под ним внезапно вспыхнула пламенем! (Я помню, как меня охватил благоговейный трепет - мне никогда не приходилось видеть ничего подобного.) Как только Мерлин убрал Лезвие, огонь погас так же быстро, как и появился.

 

- Всем этим управляет Царство Огня, но это оружие управляет Огнем! - заключил он, кладя Серп рядом с другими символами и опять что-то Доставая из своей шкатулки.

 

- Взгляни теперь на этот символ четвертого, самого древнего царства - ЦАРСТВА КАМНЯ.

 

Мерлин положил передо мной простой диск из голубого продырявленного камня, размером с большую монету. Через отверстие был продет кожаный шнурок, так что камешек можно было носить на шее. Одну его сторону покрывал глубокий тройной узор, на другой было выгравировано несколько знаков незнакомой мне письменности.

 

- Этот последний из четырех символов, - продолжал Мерлин, - воплощает пассивные СИЛЫ КАМНЯ, представляющие тот прах, из которого мы все появились на свет и в который мы в конце концов вновь превратимся. Но кроме того, это еще и Пантеон Матери-Земли, рожденный в ее горячих глубинах, символ покоя и прочих статических сил, которые сковывают человеческие движения. В этом диске объединены два принципа существования: вечное начало и конец. Даже тебе, Артур, приходилось сталкиваться с этой мудростью, хотя ты, может, и не замечал этого. Сейчас я тебе это покажу. Подойди поближе, мальчик, и слушай внимательно, что написано на этом камне.

 

А Элфинтодд Двир Синддин Дув

Керриг Ир Фферллуриг Нвин, Ос Сириает Эк Саффаер Ту

Февр Эклин Мор Некромбор Ллун

 

Мерлин бросил на меня понимающий взгляд, тогда как я смотрел на него в полном недоумении. Текст, который я только что услышал, в точности соответствовал тому, что я слышал в Пещере Великана, и Мерлин знал это наверняка! Но постепенно я начал улавливать какой-то смысл: и там и здесь был общий элемент - Царство Камня. Пока я стоял, мучительно пытаясь во всем разобраться, я опять услышал голос Друида.

 

- Всем этим управляет Царство Камня... да, даже самыми священными нашими стихами. Но этот диск управляет всем вместе!

 

Пока я сидел, поглощенный своими мыслями, Мерлин собрал все четыре символа и положил их обратно в шкатулку, бережно накрыв голубым шелком, после чего закрыл крышку. Некоторое время мы хранили молчание: он - довольный хорошо преподнесенным уроком, я - ошеломленный открывшейся передо мной тайной.

 

- Как это могло получиться, маг, - решился я наконец, - что я так точно знаю тот стих, который ты прочитал на каменном диске? Мой вопрос явно понравился Мерлину.

 

- После своего испытания в Пещере Великана ты завоевал победу куда более значительную, чем ты думаешь. Преодолев страх, порождаемый Тенями Моря и Камня, ты получил в награду одно из трех древних ЗАКЛИНАНИЙ СВЕРШЕНИЯ - трех великих триад друидов! Оно осталось в твоей памяти, зная его, ты подчиняешь себе силы страха, так что береги его.... уже недалек тот день, когда тебе очень понадобится этот подарок!

 

В эту минуту Соломон (который где-то пропадал все это время), опустившись на плечо Мерлина, издал ряд каркающих и свистящих звуков, которые Друид, казалось, понял, потому что он тут же поднялся и начал прилаживать шкатулку у себя за спиной.

 

- А сейчас, Артур, я вынужден тебя покинуть, потому что я только что узнал, что кто-то, находящийся совсем рядом, настоятельно нуждается в моих знаниях о травах. Следующая наша встреча будет важной проверкой мастерства, к которой ты должен хорошо подготовиться. Собери свою собственную коллекцию священных символов, похожих на те, что ты видел сегодня, и позаботься о том, чтобы ее никто не увидел и не осквернил. Ах да, - он протянул ко мне руку, - верни мне, пожалуйста, ту голубую гальку, которую я когда-то тебе дал. Она тебе больше не понадобится - я сам сообщу о времени нашей следующей встречи! А теперь прощай!

 

- До свидания!- ответил я ему. - И...

 

Но Мерлин уже скрылся в кустах, которые закрывали вход в туннель, ведущий к берегу.

 

Прошла не одна неделя, прежде чем я опять увидел Мерлина. Все это время было заполнено странными новыми мыслями и делами. Я помню, как нечаянно услышал брошенное вскользь замечание моих братьев-монахов о том, что они "никогда не видели, чтобы человек так сильно изменился за столь короткий промежуток времени". И не стоит и говорить, что это наполнило меня чувством гордости. Присутствие Мерлина заполняло какую-то ужасную пустоту в моей юной жизни, вызванную, быть может, отсутствием родителей, которых я никогда не знал, или чем-то еще, затаенным с самого рождения. Но в чем бы ни была причина, я впервые почувствовал некоторое удовлетворение. Жизнь наконец начала приобретать какой-то смысл.

 

Могу себе представить, как удивила братьев-монахов моя новая мантия и внезапное (и не скрываемое) изменение моих вкусов за столом. Но если они и обсуждали эти перемены, ни единого слова не долетало до моих ушей (я решил, что это, вне всякого сомнения, заслуга настоятеля). Более того, мое присутствие на ежедневных обеднях перестало быть обязательным... перемена, которая очень нравилась мне, потому что я весь был поглощен новыми планами. Оставалось мое ежедневное участие в хоре, но оно не забирало много времени, и я мог спокойно предаваться поискам материалов, необходимых ^я создания своих собственных Друидических Символов и шкатулки, в которой они могли бы храниться, - так я понимал свою готовность к любым приключениям, которые ждали меня в следующий визит Мерлина.

 

За это время те новые уроки, которые я получил от Мерлина, казалось, али частью моей жизни. Я находил большое удовольствие в том, чтобы все, что попадалось мне на глаза, к одному из четырех великих Царств: пищу, свою коллекцию листьев и камней... даже тех людей, которые, меня окружали.

 

"НАСТОЯЩИЙ ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ, - заметал однажды Мерлин, - ИЩЕТ НЕ НОВЫЕ ЗЕМЛИ, А НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА НИХ".

 

* * *

 

Оглядываясь назад, на годы, проведенные в Тинтагиле, я вижу, что ничто и никогда так не разжигало мой творческий пыл, не вызывало того энтузиазма какой был вызван единственным взглядом, брошенным в деревянную шкатулка Мерлина.

 

III

 

ЧЕТЫРЕ СИМВОЛА ВЛАСТИ

 

"Совершенная и уравновешенная человеческая психология четверична, как это

представлено в универсальной Мандале

Солнца. Использование сознанием этого символа ведет к

идеям, которые лежат за пределами того, что может быть

охвачено разумом..."

(К. Г. Юнг, "Перемены и символы")

 

Для друидов ВЛАСТЬ над физическим миром являлась высшей целью их духовной эволюции - той причиной, по которой человек находится в этом "огромном детском манеже" природы. А власть над миром означает власть над четырьмя стихиями, на которые делится вся физическая природа. В главе "Шкатулка" описано, как Артур получает свой первый урок по толкованию и "созданию уникальных символических инструментов, с помощью которых друиды облегчали свою работу.

 

В этой истории приведено достаточно инструкций и описаний, которые помогут читателю изготовить и использовать свои собственные символы стихий, поэтому нет смысла еще раз останавливаться на этом. Единственный совет, который можно добавить, это то, что читатель должен подходить к этой работе творчески и как можно больше проявлять свою индивидуальность: отпечаток индивидуальности должен быть виден на каждой грани. Еще гностики отмечали, что способность к творчеству и неповторимость - это два ключевых элемента в любом виде оккультного успеха... истинный мир магии не терпит однообразия. Воспользуйтесь этой мудростью в своей работе.

 

Отправной точкой для такой творческой работы может служить подготовленная нами СВОДНАЯ ДИАГРАММА СООТВЕТСТВИЙ СТИХИЙ. Это Действительно новое представление данных, распределенных по группам из 2, 3, 4, 5, 7 и 8 элементов, которое ясно показывает одновременную символическую взаимосвязь между различными ветвями Западных кельтских эзотетерических традиций. Их изучение позволит прийти к пониманию основных особенностей, которые проявляются во всех четырех Королевствах Стихий, то, в свою очередь, предоставит ключевые идеи, которые могут быть творчески использованы при создании магических конструкций, а именно четыре СИМВОЛОВ ВЛАСТИ. Закончив изготовление этих символов, их следует завернуть в шелк и поместить в деревянную шкатулку, сделанную собственными руками и, предпочтительно, украшенную соответствующими друидическими символами силы, подобными тем, которые изображены на следующей диаграмме. Кроме того, можно обратиться к СРАВНИТЕЛЬНОЙ ТАБЛИЦЕ СИМВОЛОВ СТИХИЙ, приведенной в Прологе.

 

ГОРА, ГДЕ ОБИТАЮТ ПРИЗРАКИ

 

"Самая прекрасная вещь, которую мы можем испытать, - это тайна. Именно она - источник любого настоящего искусства и науки. Того, кому чужды эти эмоции, кто уже не может удивляться и замирать в благоговении, можно считать мертвецом: глаза его закрыты. Проникновение в тайну жизни, сопряженное со страхом, дало толчок для возникновения религии. Знать, что непостижимое действительно существует, проявляя себя через величайшую мудрость и самую совершенную красоту, которую наши ограниченные способности могут постичь только в самых примитивных формах, - это знание, это чувство и служит основой настоящей религиозности".

(Альберт Эйнштейн)

 

Лето подходила к концу, медленно уступая дорогу осени, когда моя беспокойная надежда на следующий визит Мерлина начала сменяться унынием.

 

Не то чтобы убавился мой энтузиазм и желание учиться, но только мне трудно было понять, почему мой новый учитель вдруг решил оставить меня без всяких объяснений. А ведь я тщательно выполнил все его задания: друидические Символы Власти были изготовлены наилучшим образом, насколько позволяли мои способности, а мои губы уже несколько месяцев не касались животной пищи. Каждый день я стирал свою новую мантию в лесном ручье, у которого я постоянно предавался размышлениям над теми уроками, которые я здесь получил, - точно так, как мне было велено. Но когда две недели превратились в долгие месяцы, а никаких известий о следующем визите не поступало, не удивительно, что я стал задавать себе вопрос, не счел ли Мерлин меня недостойным того, чтобы передать мне свои знания.

 

* * *

 

Над Британией стояли последние дни октября, и тыквенные поля уже ли готовы к уборке - их яркие оранжевые сокровища прятались в коричневых гнездах из спутанных засыхающих стеблей. Сбор урожая еще не закончился, а делегации на празднование Дня Всех Святых, как это бывало каждый год в это время, уже начали прибывать в наш монастырь. Празднество должно было начаться на следующее утро, и уже успели приехать двадцать священников и епископов в сопровождении своих многочисленных послушников Чтобы разместить их на ночь, многим из нас пришлось уступить свои комнаты и спать под открытым небом - жертва, которую я никогда не воспринимал как жертву, потому что всегда предпочитал удобства природы удобствам, созданным человеком. И, к моему восторгу, эта ночь не была исключением - Иллтуд и я были среди первых, кто должен был освободить свои места! В этот ноябрьский вечер у членов нашего братства было особенно много дел, поскольку гостей оказалось значительно больше, чем ожидалось. Но в конце концов, когда все приготовления были закончены, и святые и грешники свалились без сил, думая только о том, как поскорее уснуть.

 

Я знал, что это была особенная ночь... ночь, когда все христиане, кажется, чего-то боятся, ночь, когда сидят в домах за плотно запертыми дверями, потому что для последователей старой религии это САМХЕЙН -Канун Дня Всех Святых.

 

Мне часто приходилось до глубокой ночи лежать без сна, напрягая слух, чтобы расслышать передаваемые шепотом рассказы моих товарищей о демонах и злых духах, которые бродят по земле от сумерек до рассвета и ищут живые души, чтобы замучить их, как когда-то были замучены сами. И хотя мне трудно было поверить, что все это правда, одно только упоминание о них наполняло меня дикой жаждой приключений - мыслями, что эти сказки могут быть правдой! Но что я знал наверняка, так это то, что крестьяне в темные ночные часы сооружали огромные костры, пытаясь заставить силы Потустороннего мира держаться подальше.

 

С самого раннего детства в ночь Самхейна, когда все засыпали, мне удавалось улизнуть, чтобы до рассвета с восторгом наблюдать, как материк (Материком в Британии называют самый большой остров. - Прим. перев.) озаряют сотни огней, похожих на море гигантских светлячков в темноте осенней ночи. (Именно здесь я впервые ощутил настоящий вкус тайны.)

 

Этот Канун Дня Всех Святых был холоднее, чем обычно, и я забрался под ворох шерстяных одеял - дрожа от мысли, что утром может ударить мороз. Мой товарищ по изгнанию, Иллтуд, последовал моему примеру, и вскоре его ровное дыхание возвестило о том, что он уже спит в нескольких футах от меня. Все поселение тоже казалось погруженным в сон, хотя несколько желтых ламп еще продолжали гореть за закрытыми ставнями. Небо надо мной было усыпано сотнями ярких звезд, и я стал внимательно за ними наблюдать" надеясь увидеть одну, пролетающую по небосклону с ослепительной скоростью. Потом мой мозг пронзила мысль, которая приходила всякий раз эту ночь, - посмотреть на костры Самхейна... но свежесть ночного воздуха один урок Мерлина скоро убедила меня, что эта идея может подождать. И, насчитав девять падающих звезд, я наконец уснул.

 

Обычно поздними осенними вечерами тишина Тинтагиля нарушалась только неутомимыми звуками моря или хором сверчков на окрестных лугах. Но в этот Канун меня разбудил совершенно непривычный для острова звук: призрачная музыкальная мелодия!

 

Я еще не мог понять, происходит это во сне или наяву, но звуки невидимой флейты ясно разносились в ночной тишине. Отбросив одеяла, я стал прислушиваться, пытаясь определить, откуда доносится мелодия, - понять, как обманчивый звук путешествует холодной сырой ночью. Мои уши скоро привели меня к главным воротам, потом мимо них, потом вниз по дороге к земляному мосту и, наконец, на материк. На мое счастье, ни у ворот, ни на дороге никто мне не встретился, и я пересек монастырские земли незамеченным.

 

Только три раза в жизни я оказывался так далеко от поселения - и то лишь для того, чтобы встретить торговую группу, возвращающуюся из Боссини Мэннор. Уроки Мерлина привели к такому обострению моих, чувств, что т один самый слабый звук или движение не ускользнули от моего внимания, пот я безмолвно шел по направлению к городу.

 

По мере удаления от Тинтагиля доносимые ветром обрывки мелодий становились все отчетливее. Весь мой путь был освещен огнями костров, которые группы крестьян жгли на полях, пытаясь убежать от темноты ночи и мрачных суеверий Самхейна. Случайно я оказался в толпе людей в праздничных одеждах и гротескных масках, которые они наверняка надели для того, чтобы отпугнуть блуждающие призраки смерти, чье присутствие ощущалось в эту ночь повсюду. В другом месте по обе стороны дороги валялись бесчувственные тела мужчин и женщин, которые от страха напились до полного оцепенения.

 

Хотя я и успевал все это заметить, мое внимание по-прежнему было занято таинственной музыкой, которая манила меня с каждым шагом все Дальше и дальше. Может быть, думал я, это лесной бог Кернуннос на раздвоенных копытах, пробирающийся через рощу со своей тростниковой свирелью. Что могло быть естественней такого предположения?

 

Поглощенный этими мыслями, я медленно приближался к маленькой Дубовой рощице, откуда, как я определенно чувствовал, и шла эта музыка. Сквозь густую листву пробивался свет маленького костра.

 

Внезапно в высокой траве рядом со мной я услышал какое-то шевеление. Резко повернулся и увидел великолепного жеребца, надежно привязанного Молодому деревцу, - его яркие глаза дико сверкали из окружающей темноты.

 

- Откуда ты взялся! - начал я удивленно и внезапно замолк, потому что из-за лошади появилась тень человека.

 

- Просто... он мой, - услышал я знакомый голос, - а хорош, правда! Нам с тобой очень пригодится быстрота его ног, прежде чем эта ночь подойдет к концу.

 

Конечно же, голос принадлежал Мерлину.

 

- Что тебя так долго задержало, мой юный Артур? - спросил Друид посмеиваясь и выходя на свет. - Кто кого ждет на этот раз, а?

 

Прежде чем я успел что-то сказать, он отвел меня в рощицу, поближе к костру, и весь следующий час мы провели за подробными рассказами о том, что произошло с момента нашей последней встречи.

 

- Этой ночью нам больше не понадобится огонь, - сказал Мерлин, глядя, как языки пламени уменьшились до ярких тлеющих угольков, - так как Матушка Луна достаточно полная, чтобы освещать нам путь.

 

Только тут я заметил, что Друид одет не в свою обычную голубую мантию, а в черный плащ, который на фоне темного леса оставлял видимым только его лицо. Мне показалось, что это не соответствует его облику, и, пока мы готовились в дорогу, я задал ему этот вопрос.

 

- Черный цвет, - ответил он, закрепляя поводья, - является символом глубочайших тайн Магии. Я надеваю этот цвет, когда хочу стать частью мира, а не стоять в стороне от него. БЕЛОЕ представляет все чистое и видимое в нашей Сфере Абреда, тогда как ЧЕРНОЕ - это мост в Потусторонний мир... черное - это цвет истинного слияния! - Мерлин протянул мне такую же мантию, но меньшего размера.

 

- Одевай, - сказал он, взбираясь на лошадь, - и мы сможем вместе присоединиться к миру тайн.

 

Не успел я набросить мантию, как крепкие руки уже подняли меня наверх и я оказался рядом с Мерлином. Один быстрый рывок поводьев - и мы понеслись по полям так быстро, что мне пришлось вцепиться в мантию Друида, чтобы не упасть. После долгой, как мне показалось, езды по бесконечным тропам, мы остановились на минуту в маленьком городке, где Мерлин узнал время у одного из местных жителей, которые жгли костры на улице. Было уже начало двенадцатого, когда мы покинули город и вернулись на главную дорогу.

 

- Это был город Эксетер, - крикнул мне Мерлин. - В далеком прошлом римляне называли его Иска Думнониорум. Место, куда мы едем, не слишком далеко отсюда.

 

Несмотря на это его заверение, мы ехали еще достаточно долго, прежде чем лошадь резко остановилась.

 

- Все... приехали! - громко провозгласил Друид, указывая на что-то темное, что маячило перед нами. Сквозь клубы пара, поднимающиеся от измученного животного, я увидел силуэты широко раскинувшихся холмов - Быстрее... идем по этой тропе, пока полночь не застала нас врасплох! - добавил он, и в голосе его послышалось нетерпение.

 

Прежде чем я понял, что произошло, лошадь была уже надежно привязана к ДеРевУ> и мы отправились в путь по узкой, ведущей вверх тропинке, Круженной с обеих сторон густым кустарником. Воздух был влажным, как будто мы шли через болото, - капельки влаги ярко вспыхивали в бледном свете луны. Одетые в черное, мы были похожи на тени, и я думаю, что даже недремлющая сова не могла бы заметить нас, когда мы поднимались по склону холма. Далеко внизу остались сотни костров, вокруг которых суетились люди в масках... Здесь все было окутано гробовой тишиной. Меня это начинало все больше беспокоить.

 

Наконец мы подошли к развилке дороги и Мерлин сказал:

 

- Здесь находится граница между физическим миром и Потусторонним. Здесь нам с тобой придется на время расстаться.

 

Заметив, должно быть, выражение ужаса, промелькнувшее на моем лице, он продолжал, не дав мне сказать и слова.

 

- Ты понимаешь, почему друиды больше всех других почитают праздничную ночь Самхейна? (Я медленно кивнул, не совсем уверенный, что мне хочется все это слушать?) Потому что, - продолжал он, - именно в это время пелена, отделяющая наш мир от Потустороннего, становится наиболее тонкой - что позволяет бесчисленным мирам проходить сквозь нас с величайшей легкостью - время, когда необходимо тщательно следить за собой, чтобы преодолеть страх, который оно порождает. Как ты видел, крестьянам хорошо известен этот страх, но этого мало для того, чтобы им управлять. Огромные костры и молитвы - вот все, что они могут сделать против блуждания миров в эту ночь! Но мы! Мы в этом мастера... МАСТЕРА!

 

Я с удивлением заметил, как в глазах Мерлина сверкнуло и сразу погасло дикое пламя. Он глубоко вздохнул и улыбнулся, прежде чем обрел свою обычную сдержанность.

 

- Ты, Артур, уже испытал вкус победы над Королями Стихий. В этот Канун тебе осталось сразиться с демонами своего собственного сознания - силами, преодолеть которые труднее всего. Одержав победу в этом испытании, ты заработаешь ранг ОВИДДА: первый официальный ранг Друидов, потому что тебе придется сражаться одному, без чьей-либо помощи. Я останусь здесь, пока ты не вернешься. А теперь иди. На этой дороге тебя ждет твоя судьба.

 

Дрожа от страха, я направился от развилки налево, как указал Мерлин, Зная, что впереди меня ждет первое серьезное испытание на пути моего Ученичества. Понятие "попытка" здесь больше не подходило - на этот раз то могла быть либо полная победа, либо полное поражение. Медленно идя 0 тропе, я слышал, как Мерлин бормотал какой-то отрывок из книги или заклинание - ночной воздух отчетливо доносил звуки:

 

"Слабый свет мерцает над очагом,

Призраки Арденского леса проходят мимо

И их очертания маячат вдали!

Туманная Лода, дом человеческого Духа -

Когда призраки рассеются, подобно

туману после восхода солнца,

Открой нам свои Двери"

 

Эти незнакомые строки заставили судорожно работать мое воображение, воскрешая в памяти десятки леденящих душу образов. Что говорил мне Мерлин? Ах, да... что Эксетер и его холмы перед приходом Максима были опорным пунктом римлян. И сразу ожили ночные кошмары детства: истории о кровавых римских легионах и их безжалостных атаках против наивных британцев. (Ни один образ не мог вызвать у меня большего ужаса, чем образ римского солдата, сидящего в засаде.) И разве не по этим самым булыжникам ступали ноги этих варваров?

 

Хотя я и знал, что нельзя позволять эмоциям захватить себя, мое разыгравшееся воображение продолжало подсказывать самые невероятные мысли, какие только могут прийти в голову маленькому мальчику на пустынной дороге, - глубокая ночь, вокруг ни живой души... а где-то рядом бродит смерть! Мерлин всегда говорил, что "важна не сама задача, а наша реакция на нее".

 

Стремление применить этот совет на практике только ускорило мой шаги, когда внезапно впереди показался просвет. Когда я к нему приблизился, я увидел, что все открывшееся пространство покрыто сотнями геометрических фигур, залитых холодным лунным светом. Мне не нужно было выходить на открывшуюся мне поляну, чтобы понять весь ужас своего положения - там, впереди, огромное и тихое, лежало древнее кладбище!

 

Это был бесплодный, заросший сорной травой участок земли на самой вершине холма, окруженный со всех сторон высокой изгородью из деревьев и кустарника. Через несколько минут мне все же удалось набраться достаточно храбрости, чтобы подойти к ближайшим могильным камням и прочитать хранившиеся на них надписи:

 

"VESPASIAN HIC IACET FELIUS SEVERUS", - гласила первая надпись. "HIC SITUS TACEDONIUS STERNITURINFELIX ALIENO VULNERE", - прочитал я на втором камне.

 

"...Несчастный, он пал от удара, который был предназначен другому", - медленно перевел я, силясь припомнить все, чему меня учили долгие годы, Две вещи привлекли мое внимание. Первая - это язык и стиль надписи, вторая - имя "Таседониус". Где-то в самых дальних уголках моей памяти это имя вызывало какие-то ассоциации... римское имя. Писатель или, может быть, философ? Нет... вождь. Император-генерал!

 

И тут же все обрело смысл: место - Иска Дамнониорум, латинские буквы на камне, имя "Таседониус" и заброшенный вид самого этого места, как будто оно было оставлено народом, исчезнувшим много лет назад. О, боги Мерлин послал меня прямо на римское кладбище!

 

 

Как раз в это время в далеком Эксетере пробил церковный колокол. Я молча подсчитывал удары, резко разорвавшие ночную тишину... всего двенадцать. Полночь! Теперь понятно, почему Мерлин так спешил добраться до места: он хотел, чтобы этот смутный час я провел здесь!

 

Я продолжал стоять неподвижно, залитый призрачным светом луны, пока эхо донесшихся звуков не затихло вдали. И тут справа от меня послышался совсем другой звук... на этот раз очень тихий, но от него у меня кровь застыла в жилах. На том самом месте, где я только что стоял, что-то зашевелилось. Низкий, болезненный стон разорвал тишину. Борясь со страхом, как пловец борется с быстрым течением, я добрался наконец до старого тиса, росшего на краю кладбища. Быстро вскарабкавшись по его стволу и спрятавшись среди ветвей, я увидел сквозь густую листву, как поверхность земли затягивает жуткий голубой туман. Вскоре все кладбище стало похоже на море, над поверхностью которого поднимались могильные камни, как будто головы потерпевших кораблекрушение, взывающих о помощи. И из этого тумана постепенно начала материализоваться одинокая фигура.

 

Это было привидение, ужасное, одетое в лохмотья, сквозь дыры которых торчали голые кости - живой мертвец. Не в силах пошевелиться от охватившего меня ужаса, я, как зачарованный, смотрел на этот отвратительный призрак, который совершал свой путь между камнями. Из каждой могилы, мимо которой он проходил, поднималось такое же гротескное создание и присоединялось к нему... словно в какой-то адской игре.

 

Я не могу сказать, сколько прошло времени, пока собиралась эта мрачная процессия, но скоро их было уже не меньше пятидесяти - взявшись за руки, скелеты образовали круг, который, все время увеличиваясь, завертелся по часовой стрелке. С каждым новым трупом диаметр кольца рос, пока мне не стало ясно, что оно скоро достигнет того дерева, на котором я сидел. Мое сердце бешено забилось: сейчас меня поглотит море смерти и мне никак этого не избежать!

 

В эти долгие минуты в моей голове один план бегства сменялся другим, но страх открыться был слишком велик. Наконец мне стало казаться, что теперь уже любая моя попытка обречена на неудачу - лишь несколько футов быстро сокращающегося пространства отделяли меня от обитателей этого царства кошмаров. И если бы хоть не этот запах гниющей плоти, струящийся из-под тонкого слоя покрывающих их одежд... Вдруг фантастический танец замер. Как по команде, все призраки повернулись - повернулись к моему дереву - и сотни мертвых рук слали указывать вверх. Не в силах больше сдержать свой ужас, я издал громкий вопль, и в то же мгновение подо мной обломилась тисовая ветка.