Покорение Тибета.

Самую южную часть Центральной Азии занимал в Новое время Тибет. К началу XYI века на территории Тибета существовало государ­ство, власть в котором делили между собой светские и религиозные деятели, представляв-шие ламаистскую ветвь буддизма.

Название «ламаизм» является производным от слова «лама» /монах, жрец/. Это направление возникло в результате синтеза в пе­риод YII – XIY веков ряда течений в буддизме и добуддистских веро­ваний шаманистского толка населения гималайского региона.

Ламаизм сохранил основные положения классического буддизма отно-сительно иллюзорности материального мира, являющегося, как представля-лось его апологетам, источником страданий человека. Их можно преодолеть лишь встав на путь спасения, на котором необходи­мо соблюдать определён-ные нормы поведения, постепенно избавляясь от жажды жизни и приближа-ясь к состоянию нирваны. Приблизившиеся к этому состоянию «святые души» вселяются в телесную оболочку, становясь хубилганами /перерожденцами/.

В отличие от раннего /классического/ буддизма, возникшего на территории Индии, в ламаизме большое значение придаётся внешней обрядности и ритуалам, очень похожим на магические. Ламаисты также считают, что достичь высшего состояния – нирваны, возможно путём озарения под руководством наставника в течение одной жизни челове­ка, даже в одно мгновение, а не только в результате длительной це­пи перерож-дений, переходов души из одной оболочки в другую, как считали представи-тели раннего буддизма.

Центрами духовной жизни ламаистов стали монастыри, в которых про-живало иерархически организованное ламство. В среде ламского духовенства не было единства и существовало два основных лагеря — так называемые «красношапочники» / община Кармапа /, утвердившиеся в Тибете ещё в XIII веке и «желтошапочники» / община Гэлукпа /, оформив­шиеся в каче-стве самостоятельной силы позднее, в XY веке. Соседний Минский Китай поддерживал лишь эпизодические торговые связи с от­дельными тибетскими территориями и религиозными центрами. Гораздо более тесные связи у тибетцев сложились в тот период с монголами.

В начале XYI века во главе Тибета находилась светская динас­тия Ринпун /Ринпунга, до 1565 г./, а затем её сменила династия Цзанба /«цари Цанга»/, находившаяся у власти вплоть до 1642 г. Обе они опирались на поддержку «красношапочной» общины. Однако по­сле того как глава «желтошапочных», настоятель монастыря Дрэпунг Содном-Чжамцо обра-тил в ламаистскую веру в 1578 г. монгольского Алтан-хана, в свою очередь наделившего его титулом Далай-лама /Великий лама/, перевес во внутри-тибетской политической борьбе перешёл именно к ним. В семье Алтан-хана затем был «найден», сог­ласно обрядуреинкарнации, преемник Далай-ламы Содном-Чжамцо – Йонтэн-Чжамцо /1589 – 1616 гг./. Это был первый и пос-ледний случай, когда на тибетском престоле оказался выходец из Монголии.

Центр Гэлукпы находился в Лхасе, и её представители, опираясь на помощь «новообращённых» монголов, сумели добиться перехода под их контроль не только духовной, но и светской власти, которую Далай-лама осуществлял через особого сановника – дэба. Далай-лама разделил власть со вторым по важности чином в иерархии «желтошапочных» – Панчен-ламой, столицей которого стал Шигадзе.

Значительная помощь со стороны монголов была оказана Далай-ламе Аванг Лобсанг-Чжамцо /1617 – 1682 гг./. По его просьбе вой­ска Гуши-хана, правителя Амдо, в 1642 г. вошли в Тибет и разгроми­ли армию «царей Цанга», главных его политических противников. Во­енная власть в Тибете с того времени перешла в руки Гуши-хана и его преемников, которым был присвоен титул «цари Тибета». Таким образом, в середине XYII века было воссоздано единое тибетское госу­дарство, просуществовавшее совсем недо-лго. С того времени Тибет оказался в эпицентре борьбы маньчжуров и ойратов за контроль над Монголией. В свою очередь, соперничавшие между собой группировки тибетской элиты стремились в своём противоборстве заручиться под­держкой Цинов.

 

 

Пятый Далай-лама, находившейся в это время у власти, пошёл на контакты с ними. Первый его приезд в Мукден, тогда столицу Маньчжу­рии, состоялся ещё в 1642 г. В ответ маньчжуры признали его полно­прав- ным правителем, таким же легитимным, как и собственный импера­тор. В 1652 г., вскоре после установления маньчжурского владычест­ва над Китаем, Далай-лама посетил Пекин, где ему были оказаны подо­бающие почести. Цины признали за ним права на особые отношения с Халхой и Джунгарией. Однако, против контактов Далай-ламы с Цинским Китаем выступали «цари Тибета».

Власть над Тибетом на рубеже XYII – XYIII веков находилась у ре­ген- та Санджай-дзамцо, который сочувственно относился к антицинским выс-туплениям на юге Китая, не поддержал Цинов в их борьбе с Джунга­рией в 1689 г., что, в конечном итоге, привело к его убийству в результате заговора в 1705 г. Власть в Тибете захватил Лхасанг-хан, который объявил Шестого Далай-ламу «ненастоящим», а «истинным» наз­вал монаха Йеше-Чжамцо /1707 – 1717 гг./. Это вызвало недовольство у части монастырей, которые обратились за помощью к джунгарскому хану Цэван Рабдану, войска которого в 1717 г. вошли в Лхасу, отст­ранили от власти лояльного Цинам седьмого /«нового Шестого»/ Далай-ламу и правившую Тибетом династию монгольских ханов.

В ответ Цины предприняли военные походы в Тибет, продожавшиеся вплоть до 1720 г. После ряда неудач им всё же удалось отвоевать у ойратов Лхасу. Во главе местной администрации был поставлен мань­чжурский военачальник Яньсинь. На трон был возведён Калсанг-Чжамцо, ставший «новым Седьмым» /или «Восьмым»/ Далай-ламой, кандидатура которого была утверждена в Пекине. После этого Цины вывели основные военные силы из Тибета, оставив там лишь небольшой гарнизон в Лхасе и на дороге из Сычуани в Тибет.

В 1724 г. маньчжуры отторгли от восточной части Тибета терри­тории, впоследствии ставшие китайской провинцией Цинхай. Спустя три года была проведена административная граница между двумя государст­вами и в резу-льтате ещё одна часть Тибета вошла в состав империи Цинов, став частью провинций Сычуань и Юньнань. Контроль над терри­торией Тибета теперь осуществлял китайский наместник провинции Сычуань. После этого Тибет вновь стали разрывать противоречия меж­ду сторонниками и противниками ориентации на Цинский Китай, на пер­вых порах завершившиеся победой желавших быть связанными с Пекином. Этому способствовала карательная экспедиция Цинов в 1727 – 1728 гг. В стране появился новый институт китайского контроля – должность наместника, амбаня, при котором тем не менее гражданские власти Тибета сохранили свои полномочия.

В 1750 г. на территории Тибета вновь вспыхнуло восстание, уча­стники которого рассчитывали на поддержку Джунгарии. Но ойраты в тот момент сами испытывали внутренние противоречия и были вскоре разби­ты Цинами. Эта победа ещё больше укрепила влияние Китая на Тибет. Были упразднены все титулы светских руководителей, за Далай-ламой была сохранена лишь духовная власть. Реальные властные полномочия оказались в руках цинского амбаня.

В 1788 г. на Тибет напали войска соседнего Непала, заставившие ти-бетцев платить им дань. Спустя лишь три года на помощь Тибету при­шли китайские войска, сумевшие вытеснить непальцев.

С 1793 г. амбани, которых было два и они менялись каждые три года, делили светскую власть с Далай-ламой и Панчен-ламой. Внутрен­няя поли-тика осуществлялась целиком тибетцами, не платившими в Пекин налогов, имевших собственные вооружённые силы и денежную систему. Китайских переселенцев в тот период в Тибете фактически не было. В середине XIX века контроль Цинского Китая над Тибетом ещё более ослаб, послед-нему даже удалось восстановить свою юрисдикцию над несколькими кня-жествами Восточного Тибета, до того момента подчи­нявшихся наместнику в Сычуани.

Попытки Цинов восстановить прежний контроль над Тибетом воен­ным путём начались в самом конце XIX века, но к этому времени он уже вызывал интерес у англичан, начавших здесь борьбу с Китаем за влияние. Такая ситу-ация была характерна вплоть до Синьхайской революции 1911 – 1913 гг.

Гораздо менее успешными были попытки Цинского Китая подчини­ть страны Индокитая. Поход 1788 г. предпринятый против Бирмы, куда была послана 40-тысячная армия, закончился поражением и отступлени­ем в пре-делы китайских границ. Поражение оказалось настолько серь­ёзным, что маньчжурский главнокомандующий покончил жизнь самоубий­ством. В том же году для захвата бирманской столицы снова была от­правлена армия, ещё более многочисленная – 60 тысяч человек. Эта попытка также закончилась неудачей. По договору, заключённому меж­ду двумя странами, Китай дол-жен был отвести свои войска с террито­рии Бирмы, а войска – расплавить все артиллерийские орудия до пе­ресечения китайской границы. Однако впоследствии, стремясь сохра­нить традиционные торговые связи между двумя государствами, высоко ценимые в Бирме, правительство этой страны пошло на возобновление дипломатических связей с Китаем и даже признало его сюзеренитет. Однако это не повлекло за собой возвращения войск или установления китайской администрации.

В конце 80-х годов XYIII века Китай предпринял попытку подчинить себе Вьетнам, ослабленный в это время мощным народным восстанием. Воспользовавшись просьбой вьетнамского государя о помощи в борьбе с восставшими, цинские власти направили во Вьетнам многочисленные, порядка 100 тысяч человек, войска. В 1788 г. они восстановили на престоле вьетнамского правителя и установили контроль над столицей. Однако пре-бывание китайских войск во Вьетнаме продолжалось не слиш­ком долго. Уже в 1789 г. они потерпели серьёзное поражение от вьет­намской повстанческой армии. Понимая, что вести длительную войну с Цинским Китаем весьма сложно, предводители восставших пошли на пе­реговоры с китайской сторо-ной. Несколько позднее Вьетнам признал сюзеренитет Китая. Но зависимо-сть Вьетнама от Китая, как и Бирмы, была формальной и ограничивалась посылкой в Пекин подарков для китайского императора, что было условием сохранения торговых кон­тактов. Фактически, неудача Цинов во Вьетнаме остановила дальнейшие попытки распространить свою экспансию в Юго –Восточную Азию.

В результате осуществления завоевательной политики, войн, ко­торые Цинский Китай почти беспрерывно вёл на протяжении XYIII века, пределы китайской державы значительно расширились за счёт земель до этого незави-симых государств. Некоторые из пограничных стран были включены в сферу политического влияния Китая, что сопровожда­лось признанием его сюзере-нитета. Это имело своим итогом формирова­ние в Восточной и Центральной Азии нового геополитического прост­ранства, находившегося под контролем цинской державы, а также зак­репление в сознании маньчжурских правителей традиционных представ­лений о Китае как центре Вселенной – все прочие государства мира рассматривались как варварские, обречённые на признание гегемонии китайской империи. Это оказало решающее влияние на действия китай­ской дипломатии в новую эпоху, открытую началом активных контак-тов между капиталистическим Западом и традиционным Китаем.