ГЛАВА 23

У Винса Масуки БЫЛ НЕБОЛЬШОЙ ДОМ В СЕВЕРНОМ Майами, в конце тупика на 125-ой С.В. улице. Он был аккуратно окрашен в бледножелтый с пастельно фиолетовым, что заставило меня подвергнуть сомнению свой вкус в выборе приятелей. У него было несколько отлично постриженных кустарников на переднем дворе, кактусовый сад у входной двери, а так же ряд ламп на солнечной батерее, освещающих дорожку из булыжника.

Я был там однажды, чуть больше года назад, когда Винс решил устроить карнавал. Я пригласил Риту, так как цель маскировки состоит в том, чтобы её замечали. Она пошла в костюме Питера Пэна, а я был Зорро, конечно; Темный Мститель с готовым клинком. Винс открыл дверь в облегающем тело атласном платье с корзиной фруктов на голове.

“Джей Эдгар Гувер?” спросил я его.

“Почти. Кармен Миранда,” сказал он прежде, чем привести нас в к фонтану убийственного фруктового пунша. Я сделал один глоток и решил придерживаться содовой; разумеется это было до моего превращения в лакающего пиво краснорожего мужлана. Непрерывно звучащий соундтрак из монотонной техно-поп-музыки созданный чтобы вызывать добровольную самостоятельную операцию на мозге, увеличил громкость, и вечеринка стала чрезвычайно шумной и веселой.

Насколько я знаю, Винс с тех пор не развлекался, по крайней мере не в таких масштабах. Однако, память очевидно осталась, и у Винса не возникло никаких проблем всего за двадцать четыре часа собрать восторженную толпу для участия в моем унижении. Верный слову, он установил бесчисленное количество играющих порнушку мониторов по всему дому и даже на внутреннем дворике. И, разумеется, фонтан фруктового пунша.

Поскольку слухи о той первой вечеринке были освежены виноградным вином, место было наполнено шумными людьми, главным образом мужского пола, атаковавшими пунш так, словно они слышали, что объявлен приз первому, кто достигнет постоянного повреждения мозга. Я даже знал нескольких из них. Здесь были Энжел Батиста-не-родственник наряду с Камиллой Фигг и горсткой других экспертов судебной лаборатории, и несколько знакомых полицейских, включая четырех, не раздражавших сержанта Доакса. Остальную часть толпы, казалось, вытянули с Саут Бич наугад, выбрав за их способность издавать громкий, высокий звук ОУУ!, когда менялась музыка, или видеоэкран показывал что-нибудь особенно непристойное.

Вечеринка не замедлила превратиться во что-то, о чем мы все будем сожалеть в течение долгого времени. К четверти десятого я был единственным, кто все еще мог стоять вертикально без посторонней помощи. Большинство полицейских разбили лагерь у фонтана в мрачном комке поспешно сдвинутых локтей. "Энжел-не-родственник" крепко спал под столом с улыбкой на лице. Его штаны исчезли, и кто-то выбрил дорожку в центре его головы.

Всё шло своим чередом, и я подумал, что сейчас подходящее время чтобы незаметно проскользнуть наружу и посмотреть, прибыл ли Сержант Доакс. Оказалось, однако, что я ошибаюсь. Я не сделал и двух шагов к двери, когда большой вес навалился на меня сзади. Я быстро обернулся, чтобы обнаружить, что Камилла Фигг пытается задрапировать собой мою спину. "Привет", сказала она с чрезмерно сияющей и несколько невнятной улыбкой.

“Привет,” бодро ответил я. “Могу я предложить вам выпить?”

Она нахмурившись глядела на меня. “Не хочу пить. Просто хотела сказать привет.” Она нахмурилась сильнее. “Боже, ты милашка,” сказала она. “Всегда хотела это сказать.”

Хорошо, бедняжка очевидно была выпивши, но даже так — Симпатичный? Я? Я полагаю, слишком много алкоголя может затуманить взор, но ладно вам — что может быть симпатичным в ком-то, кто скорее вскроет вас, чем пожмёт вашу руку? И в любом случае, я уже ограничил свой лимит общения с женщинами с одной: с Ритой. Насколько я помнил, мы с Камиллой редко говорили друг другу больше трех слов. Она прежде никогда не упоминала о моей предполагаемой привлекательности. Она словно избегала меня, предпочитая краснеть и отводить взгляд вместо простого пожелания доброго утра. И теперь она чуть ли не насиловала меня. В чем смысл?

В любом случае, у меня не было времени, чтобы тратить его впустую на расшифровку человеческого поведения. “Большое спасибо,” сказал я, попытавшись отцепить Камиллу, не причинив никому из нас серьезных повреждений. Она сомкнула руки вокруг моей шеи, я попытался снять её, но она цеплялась как моллюск. “Мне кажется, вам нужно немного свежего воздуха, Камилла,” сказал я, надеясь, что она поймёт намек и отправится подальше. Вместо этого она подскочила ближе, впечатав лицо в моё, пока я отчаянно пытался отодвинуться.

“Я получу свой свежий воздух прямо здесь,” сказала она. Она вытянула губы для поцелуя и толкнула меня назад, пока я не врезался в стул и чуть не упал.

“Ах — хотите присесть?” С надеждой спросил я.

"Нет," отрезала она, таща меня вниз к своему лицу, с силой, по крайней мере удвоенного её веса, “я хочу ввернуть.”

“Ах, ну, в общем,” я запинался, шокированный абсолютно отвратительным нахальством и нелепостью происходящего — неужели все человеческие женщины безумны? Не то, чтобы мужчины были многим лучше. Вечеринка вокруг меня была похожа на картины Иеронима Босха, с Камиллой, готовой затащить меня за фонтан, где несомненно ожидала стая птиц, чтобы помочь ей изнасиловать меня. Но, стукнуло мне в голову, у меня же есть прекрасный повод избежать насилия. “Я женюсь, знаете ли.” Как бы трудно ни было это признать, было только справедливо, что это время от времени может пригодиться.

“Свлочь,” пробормотала Камилла. “Красивая свлочь.” Она внезапно резко упала, и ее руки соскользнули с моей шеи. Мне едва удалось поймать ее и помешать грохнуться на пол.

“Вполне вероятно,” сказал я. “Но я всё равно считаю, что вам нужно несколько минут посидеть.” Я попытался сгрузить её на стул, но она стекла на пол словно мёд с лезвия ножа.

“Красивая свлочь.” повторила она, и закрыла глаза.

Всегда приятно узнать, как вас ценят сослуживцы, но моя романтичная интерлюдия заняла несколько минут, и мне очень нужно было выйти и встретиться с сержантом Доаксом. Так что, оставив Камиллу сладко спать и грезить о любви, я снова направился к двери.

И снова меня подстерегли, на сей раз напав на мою руку. Винс самолично схватил мой бицепс и оттащил меня от двери назад в сюрреализм. “Эй!” пропел он йодлем. “Эй, душа вечера! Куда собрался?”

“Кажется, я оставил ключи в автомобиле,” сказал я, пытаясь расцепить его мертвую хватку. Но он только сильнее сжимал меня.

“Нет, нет, нет,” сказал он, таща меня к фонтану. “Это твой мальчишник, и ты никуда не пойдешь.”

“Вечеринка замечательная, Винс,” сказал я. “Но мне действительно нужно …”

“Выпить,” сказал он, окуная чашку в фонтан, и толкнул её мне, залив мою рубашку. “Вот что тебе нужно. Банзай!” Он воздел собственную чашу в воздух и осушил её. К счастью для всех заинтересованных лиц, напиток попал ему не в то горло, и мне удалось убежать пока он пытался откашляться.

Я уже достиг двери и отчасти спустился вниз прежде, чем он появился в проёме. “Эй!” завопил он. “Ты ещё не можешь уехать, будут стриптизерши!”

“Я сейчас вернусь,” ответил я. “Сделай мне еще выпить!”

“Точно!” просиял он фальшивой улыбкой. “Ха! Банзай!” И он вернулся к радостным волнам вечеринки. Я повернулся, чтобы найти Доакса.

Я не заметил его немедленно, хотя и следовало бы: он стоял прямо напротив меня через улицу, как и прежде. Когда я наконец разглядел знакомый темно-бордовый Форд, то понял, как умно он поступил. Он припарковался под большим деревом, которое заблокировало свет уличных фонарей. Поступок, который мог бы совершить человек, пытающийся скрыться, но в то же время это позволит доктору Данко почувствовать уверенность, что он может подобраться к нему незамеченным.

Я подошел к автомобилю и когда я приблизился, окно открылось. “Его еще нет,” сказал Доакс.

“Вы должны зайти выпить,” сказал я.

“Я не пью.”

“Но если вы не пойдете на вечеринку, вы, знаете ли, не сможете должным образом притвориться, сидя на другой стороне улицы в машине.”

Сержант Доакс молча закрыл окно, затем открылась дверь, и он вышел. “Что будем делать, если он появится сейчас?” спросил он.

“Понадеемся на моё очарование, чтобы спастись,” сказал я. “Теперь идём, пока там остался хоть кто-нибудь в сознании.”

Мы пересекли улицу вместе, не держась за руки, хотя, кажется, могли бы при этих странных обстоятельствах. На полпути из-за угла свернул автомобиль и направился к нам. Я, гордясь своим ледяным самоконтролем, сдержал порыв броситься бежать и нырнуть в тень олеандров, поглядев вместо этого на надвигающийся автомобиль. Он медленно двигался вперед, и мы с сержантом Доаксом полностью пересекли улицу к тому времени, когда он добрался до нас.

Мы с Доаксом обернулись к машине. Из неё на нас смотрели пять угрюмых подростков. Один из них повернул голову и что-то сказал остальным, и они засмеялись. Автомобиль проехал дальше.

“Нам лучше зайти внутрь,” сказал я. “Они выглядят опасными.”

Доакс не ответиал. Он посмотрел как автомобиль свернул в конце улицы, и продолжил пути к двери Винса. Я следовал за ним, догнав его как раз вовремя, чтобы открыть ему дверь.

Я был снаружи всего несколько минут, но число жертв значительно возросло. Двое полицейских около фонтана растянулись на полу, а один из завсегдатаев Саут Бич выблёвывал в контейнер Туппервэа съеденный несколько минут назад салат с желе. Музыка гремела громче прежнего, из кухни доносился голос Винса, вопящего “Банзай!”, а так же присоединивштийся к нему нестройный хор других голосов. “Оставь надежду,” сказал я сержанту Доаксу, пробормотавшему что-то вроде: “Больные ублюдки.” Он покачал головой и вошел.

Доакс не выпил ни глотка и не танцевал. Он нашел угол комнаты без безсознательного тела и просто стоял там, словно Мрачный Жнец на вечеринке братства. Я гадал, следует ли мне помочь ему прийти в веселое настроение. Возможно, я смогу послать Камиллу Фигг обольстить его.

Я наблюдал как добрый сержант стоит в своём углу смотря прямо перед собой, и задавался вопросом, о чем он думает. Это была прекрасная метафора: Доакс тихо и одиноко стоит в углу, в то время как вокруг него яростно бушует человеческая жизнь. Я почувствовал бы симпатию к нему, если бы мог чувствовать. Он казался полностью отрешенным от всего, не среагировав, даже когда двое пляжников пробежали мимо него голышом. Его взгляд упал на ближайший монитор, который изображал некие потрясающие и оригинальные картинки с вовлечением животных. Доакс смотрел на это без интереса или эмоций; просто взглянул; затем перевел пристальный взгляд к полицейским на полу, Энжелу под столом, и Винсу, выводящему линию конги из кухни. Его пристальный взгляд уперся в меня с тем же отсутствием выражения. Он пересек комнату и встал передо мной.

“Как долго мы должны здесь оставаться?”

Я выдал ему свою лучшую улыбку. “Это слишком, не так ли? Всё это счастье и веселье — они должны вас раздражать.”

“Заставляет меня захотеть вымыть руки,” сказал он. “Я буду ждать снаружи.”

“А это хорошая мысль?” спросил я.

Он склонил свою голову в сторону линии конги Винса, которая разрушилась в куче спазматического веселья. “А это?” спросил он. И конечно у него был резон, хотя в терминах смертельной боли и ужаса линия конги на полу не могла конкурировать с доктором Данко. Однако, я предполагаю, нужно рассматривать человеческое достоинство, если оно действительно где-нибудь существует. В настоящее время, осматривая комнату, это казалась невозможным.

Дверь распахнулась. Мы с Доаксом рефлекторно развернулись лицом к ней, и хорошо, что мы были готовы к опасности, потому что иначе мы, возможно, попали бы в засаду двух полуголых женщин, несущих бумбокс. “Привет?” позвали они, и были вознаграждены громким ревом “УУУУУУ!” от линии конги на полу. Винс выкарабкался из-под груды тел и встал на ноги. “Эй!” закричал он. “Эгей все! Стриптизёрши пришли! Банзай!” Еще более громкий “УУУУУУ!” и один из полицейских на полу мягко пошатываясь, перекатился на колени, смотря как он произносит слово, “ Стриптизёрши...”

Доакс осмотрел комнату и опять меня. “Я буду снаружи,” сказал он, и повернулся к двери.

“Доакс,” сказал я, думая, что это действительно плохая идея. Но я успел сделать всего один шаг к нему, когда снова был схвачен.

“Попался!” заревел Винс, держа меня неуклюжей медвежьей хваткой.

“Винс, отпусти меня,” сказал я.

“Ни за что!” хохотал он. “Эй, ребята! Помогите мне с застенчивым женихом!” Выброс бывших игроков в конгу с пола и последнего стоящего на ногах полицейского от фонтана, и внезапно я оказался в центре мини ямы, зажатый телами, пихающими к стулу, с которого скатилась на пол вырубившаяся Камилла Фигг. Я изо всех сил пытался сбежать, но это было бесполезно. Их было слишком много, и они слишком накачались взрывным напитком Винса. Я мог только смотреть, как сержант Доакс вышел в ночь, залитый ярким светом.

Они водрузили меня на стул и застыли вокруг напряженным полукругом, и было очевидно, что я никуда не пойду. Я надеялся, что Доакс был так хорош, как он о себе думал, потому что на некоторое время он явно остался сам по себе.

Музыка прекратилась, и я услышал знакомый звук, заставивший волосы на моих руках встать дыбом: это была треск разматываемой ленты скотча, моей собственной любимой прелюдии к Концерту для Ножа. Кто-то держал меня руки, и Винс трижды обернул три меня лентой, прикрепляя к стулу. Это было не настолько туго, чтобы удержать меня, но наверняка замедлит меня достаточно, чтобы позволить толпе удержать меня на стуле.

“Ну а теперь!” возопил Винс, одна из стриптизерш включила бумбокс, и началось шоу. Первая стриптизерша, угрюмая чернокожая женщина, начала извиваться передо мной, избавляясь от нескольких ненужных предметов одежды. Когда она почти обнажилась, она села на мои колени и лизнула мое ухо, шевеля задницей. Затем она притянула мою голову себе на грудь, выгнула спину, и отпрыгнула назад, а другая стриптизерша, женщина с азиатскими чертами лица и светлыми волосами, выступила вперед и повторила процесс. После того, как она ерзала на моих коленях в несколько минут, к ней присоединилась первая стриптизерша, и они обе сели вместе, по обе стороны меня. Потом они наклонились вперед так, чтобы их груди потерлись о мое лицо, и начали целовать друг друга.

В этом месте дорогой Винс принес им обеим по большой стакану своего убийственного фруктового пунша, и они выпили их до дна, все еще ритмично двигаясь. Одна из них пробормотала, “Вау. Отличный пунш.” Я не разобрал, кто из них сказал это, но они обе, похоже, согласились. Теперь эти женщины начали корчиться гораздо сильнее, и толпа вокруг меня начала взвыла, как от водобоязни в сочетании с полной луной. Конечно, мой взгляд был несколько затенен четырьмя очень большими и противоестественно твердыми грудями - по две каждого оттенка — но по крайней мере казалось, что всем кроме меня было весьма весело.

Иногда вы задаётесь вопросом, существует ли некая пагубная сила с больным чувством юмора, управляющая нашей вселенной. Я достаточно знал о самцах человека, чтобы понимать, что большинство из них с радостью бы отдали часть своего тела, лишь бы оказаться на моём месте. Но всё, о чем я мог думать, было то, что я буду столь же рад отрезать одну или две части тела, чтобы встать со стула и оказаться подальше от голых извивающихся женщин. Конечно, я предпочел бы, чтобы это были чьи-то части тела, но я бы бодро собрал их.

Но нет в жизни справедливости; две стриптизерши сидели на моих коленях, подпрыгивая в такт музыке и заливая потом мою красивую рубашку из искусственного шелка и друг друга, в то время как вокруг нас бушевала вечеринка. После этого бесконечного пребывания в чистилище, прерванного только Винсом, принесшим стриптизершам еще два бокала, обе назойливые женщины наконец-то слезли с моих колен и заплясали внутри кружащейся толпы. Они касались лиц потягивающих напитки гостей, и хватали за промежности. Я использовал этот момент, чтобы освободить руки и избавиться от скотча, и только потом заметил, что никто вообще не обращает внимания на Покрытого ямочками Декстера, теоретически Мужчину Часа. Один быстрый взгляд вокруг показал мне почему: все в комнате стояли в кругу разинув рот, наблюдая за двумя стриптизершами, которые танцевали теперь полностью обнажёнными, блестя потом и обливаясь выпивкой. Винс был похож на мультперсонажа, его глаза чуть не выпрыгивали с его лица, но он был в хорошей компании. Все, кто был еще в сознании, замерли в такой же позе, затаив дыхание и слегка покачиваясь. Я, мог бы пролететь по комнате на ревущей пылающей тубе, и никто бы даже не вздрогнул.

Я встал, тщательно обошел толпу сзади, и выскочил за дверь. Я думал, что сержант Доакс будет ждать где-нибудь около дома, но его нигде не было видно. Я перешел через улицу и посмотрел в автомобиле. Он был пуст. Я посмотрел вверх и вниз по улице, но там было то же самое. Никаких следов.

Доакс исчез.