Древо Жизни 14 страница

Это определение в высшей степени применимо к магу. Что бы он ни делал и чем бы ни занимался — ел, пил или работал, — любой вид его активности должен превращаться в символ и быть посвященным служению идеалу, который в сердце его ценнее всех богатств и сокровищ. Вся жизнь его должна стать одной продол­жительной сосредоточенностью. В противном случае все его изу­чение дхараны и развитие магической воли станет напрасным и не даст никаких результатов; колоссальное количество энергии будет растрачено зря, если маг не воспользуется данным советом,

если сосредоточенность и священное отношение не станут опреде­лять каждый шаг его повседневной жизни.

Что же касается идеала, который для мага суть величайшее из сокровищ и к которому направлены все жизненные устремления мага, вся его деятельность, то им является возвращение знаний святого ангела-хранителя, авгоэйда, высшей части сознания мага, которая суть вечная реальность, неиссыхающий источник вдохнове­ния и духовной поддержки. Отсюда поэтому в магии существует фактически только один совершенный ритуал, одна цель, прева­лирующая над всеми другими, — обращение к святому ангелу-хра­нителю, вызов его и единение с ним, и она должна стоять даже выше обращения к богам или к Универсальным Сущностям, если следовать порядку, начертанному Ямвлихом. Вначале ищет душа и отдает жизнь свою в руки демона, под чьим руководством и уп­равлением умолить можно и самих богов; от них же затем следу­ет возвратиться в Небесный Дом Отдохновения. Но прежде всего нужно вызвать авгоэйда.

Если возникнет необходимость выполнить какие-либо вспомо­гательные операции, предшествующие познанию и разговору со святым ангелом-хранителем, то обязательно только с вполне опре­деленной целью. Мотив ее — он, разумеется, должен иметь иск­лючительно духовный оттенок — явится предварительным услови­ем, предшествующим возможности обретения положительного ре­зультата в проведении основного ритуала. Однако и в лучших из магических систем вызывания всегда представлены как процессы, следующие за основным заклинанием высших космических жиз­ненных сил или внутреннего демона, святого ангела-хранителя, хотя последнее, как уже говорилось, обычно предшествует. Еди­нение с богами и Адонаем следует искать при помощи любви,

а смешение сущностей заключается в отказе от собственного эго и отказе от всего мелочного, жалкого и несущественного. Высшее заклинание предполагает прежде всего жертвенность, разрывание связей с земным. Подобно тому как входящий в пределы Царст­вия Небесного оставляет за собой все изваяния и образы храма внешнего, или как те, кто входит во внутреннее святилище, в святая святых, проходят обряд очищения, снимая одежды свои и ступая на­гими, не стыдясь наготы, так и душа должна подходить к своей цели.

Если коротко описывать действия, предписанные Абрамелином, то они практически не отличаются от вышеописанной процедуры. Прежде всего, в специально отведенной для этого и освященной комнате призывается ангел, который после появления произносит особые поучения и дарует магу власть вызывать Четырех Великих Принцев зла Мира.

Результат заклинаний ангела разными людьми будет неодина­ков. Адонай, в зависимости от того, кто именно его вызывает, яв­ляется в иных обличьях и видах. «Кроме того, — как подтверждает эту мысль Ямвлих, — таланты, раскрывающиеся в результате таких проявлений, различны, как различны плоды разных фруктовых деревьев. Но присутствие богов наполняет наше тело здоровьем, дух — добродетелью, душу — целомудрием, а разум — чистотой, одним словом, поднимает в нас все, соответствующее высокому принципу». Какие мечтания человек лелеял в себе в течение жиз­ни, к какому восприятию и пониманию своего ангела он стремил­ся, таким будет и результат его мистического брака. Плод будет в точности соответствовать его любви.

Каждый из тех, кто начинает изучать магию, восходящий или входящий на мистическую гору розенкрейцеров Абиегнус2, увидит перед собой простирающуюся вплоть до самого горизонта священ­ной земли обетованной именно ту панораму, что представлялась либо потенциально существовала в нем до того, как Видение по­родило ее. Ибо гора — это символ вершины души, когда она ухо­дит в себя, она уменьшается до своего божественного основания. Тогда память и воображение пронизываются великолепным сиянием, исходящим от иной, высшей природы, и получают от него вдох­новение. То, что зарождается в Руахе, пробуждается к жизни благо­даря действию и огню Адонай. Наше вдохновение станет подобным его вдохновению, гениальность же, которая проявится миру вследствие мистического союза, выразится в поэзии, искусстве, музыке либо в иной, не менее признанной, творческой сфере.

Мне вспоминаются строки Упанишад, в которых говорится об этом же. Если кто-то приближается к «я», которое есть брахман, с верой в то, что перед ним — власть и могущество, тот обретает власть и могущество. Если же дать человеку увидеть в царствен­ном великолепии брахмана небесные знания и мудрость, он на­полнится мудростью «я». Если же он устремляется к нему как к твор­цу песен, он и станет певцом. Иными словами, каким в своем воображении теург представляет ангела, таким он перед ним и предстанет, он поднимется из самых глубин его сердца, подобно откровению и вдохновению.

Если теург обратится к ангелу исключительно как к символу любви, мира и доброты, Адонай явит миру эти благородные и плодоносные аспекты. Блестящим примером в данной связи может послужить такая выдающаяся личность, как святой Франциск Ас­сизский3, а также Будда4, который устремлялся к Знанию, с помо­щью которого надеялся найти для человечества средство избавления от всех его несчастий и страданий, где последние есть символ первого. Здесь же лежит и ответ на вопрос: «Если мистицизм и магия одаряют человека гениальностью, тогда почему же такое большое число вполне признанных мистиков и магов не выказы­вают ни единого ее признака?» Только потому, что их устремления весьма скромны; в их желания не входило стать заметными фигу­рами на земле, как не стремились они и внести значительный вклад в ту или иную сферу искусства.

Все величие своей работы они вложили в повседневную жизнь, оставаясь при этом в своих действиях личностями скромны­ми. Но подобно отшельнику из колоды карт Таро, облаченному в монашеское одеяние, они несли в себе ангельский свет, вполне тайно, чтобы на тех, которым довелось с ними столкнуться, про­лилось благословение любви Адонай, чтобы на них остался отпе­чаток святости Духа и чистоты его лучезарного света, чтобы они восхитились им, а не своими достижениями. Вот в этом-то и сос­тоит главное; ибо, когда некто воспламеняет себя в молитве, возно­симой к святому ангелу-хранителю, то каковыми будут тайные ус­тремления его, такими их и восхитит ангел, а также душу моляще­гося, которая возвратится к нему, имея в себе проявление ангела миру.

Одна из тончайших технических систем, ведущих к единению с демоном, — в некой средневековой книге по магии, которая в сравнении с другими подобна яркому полуденному солнцу, вдруг озарившему своим пронизывающим светом темноту ночи. Большин­ство старинных гримуаров и магических книг, таких, как «Малень­кий Альбер» («Petit Albert»), «Красный дракон» («Rouge Dragon») и «Энхиридион» («Enchiridion») намеренно написаны малопонят­ным, туманным языком, и чаще всего, помимо скрытого символиз­ма, содержат полную чушь. Те, что написаны читабельным языком, книги, с которыми вполне можно работать, чаще всего включают в себя нежелательные главы, более подходящие для измученного отсутствием любви крестьянина-батрака с примитивным разумом, чем для человека образованного, задавшегося серьезными целями. И тем не менее во всей этой массе макулатуры есть редкие и по­тому удивительные исключения. Общее правило нарушает «Книга священной магии мага Абрамелина» («The Book of the Sacred Magic of Abramelin the Mage»).

Написанная достойно, благородным стилем, эта книга на ред­кость последовательна и гармонична; она не углубляется в мелочи проведения ритуалов, в ней даже нет расчетов времени — дня и часа проведения их. Книга никоим образом не нацелена на то, чтобы оскорбить ищущий ум. Напротив, предлагаемые автором магические операции можно назвать апофеозом простоты, а все части представленной методики великолепно согласуются между собой. В ней, конечно же, даны некоторые советы и правила, соблюдать которые необходимо, говорится и о предварительных условиях, но языком не высокопарно-нравоучительным, а простым, «человеческим», и сводятся они в основном к следующему — быть благоразумным и в процессе столь высокой работы не выходить за рамки установленных искусством, общепринятых приличий. К примеру, все магические сеансы следует проводить в доме, с за­ранее принятыми мерами предосторожности, чтобы никто не по­мешал работе; если это главное условие выполнено, то остается сделать еще очень немного — целеустремленно, в течение шести месяцев, с постоянно увеличивающейся сосредоточенностью и упор­ством, готовить себя к познанию и разговору со святым ангелом-хранителем.

Сама по себе книга — уникальный документ по магическому искусству, единственный в своем роде, дошедший до наших дней, а та система, которую она предлагает к изучению с целью еди­нения со своим внутренним «я» или со святым ангелом-хранителем, без всякого преувеличения, самая простая из всех магических сис­тем. Кроме того, она отличается редкой эффективностью.

Книга содержит три части, в первой читателю предлагаются об­щие советы относительно магического искусства, здесь же расска­зывается о странствиях автора и пережитом им и о его работе, ко­торую он смог завершить при помощи предлагаемой им методи­ки. Затем следует общее и полное описание достижения вершины восторга в процессе проведения магических операций. Стиль этой части отличается от стиля предыдущей и последующей частей своей доброжелательной целебностью. Последняя часть рассказывает о ме­тодах применения власти, благоприобретенной вследствие удачного проведения магических операций. Написана книга в виде повествования. Некий иудей по имени Авраам рассказывает своему младшему сыну, Ламеху, о тонкостях системы, по­лученной им, по его словам, от египетского жреца Абрамелина Фигура Авраама весьма таинственна и туманна, скрытая за гроз­ными и сложными событиями, проходившими в те дни в средне­вековой Европе, когда эта часть мира была вовлечена в длитель­ные и кровопролитные войны.

История Авраама рассказывается им самим в первой части кни­ги, рассказывается безыскусно и незамысловато. Однако читателя сразу же поражает удивительная простота веры этого человека, ос­тававшаяся с ним во время его многочисленных, длительных и опас­ных путешествий, так как, по словам самого Авраама, многие годы ему пришлось странствовать и жить в местах диких, населенных варварами, куда и в наши дни добраться весьма затруднительно, а уж тем более в то время. В этой же части книги Авраам рассказывает о своих неудачах и разочарованиях, о крушении своих на­дежд и о тех духовных тупиках, через которые ему пришлось пройти, прежде чем настал кульминацинный момент его блужда­ний — встреча с Абрамелином, египетским магом, преподавшим Аврааму свое искусство, предмет которого рассматривается в по­следующих — второй и третьей частях книги.

В соответствии с иудейскими традициями, Авраам обучил свое­го старшего сына философии святой каббалы, младшему же сыну, Ламеху, он передает систему знаний магии. Независимо от ее ис­токов, времени возникновения и авторства — все эти аспекты в наши дни, кстати сказать, оспариваются, — данную книгу никак нельзя не считать весьма ценной, подходящей для изучения всем, интересующимся вопросами магии, ибо она отвечает главному стандарту — стимулирует развитие качества, ставшего в настоящее время необыкновенной редкостью и являющегося крайне необходи­мым, — убежденности, непоколебимости в вере.

Кроме того, книга содержит сборник руководств, которые по­могут отличить истинную магическую систему от ложной. Авраам не ставит перед изучающими магию заранее невыполнимых усло­вий, как это делается в большинстве гримуаров, написанных дре­мучими невеждами, здесь читатель не увидит таких диких требо­ваний, как выпить кровь летучей мыши, пойманной в полночь в одиноко стоящем замке, или выдернуть четвертое с краю перо с левого крыла абсолютно черного петуха, или съесть высушенный глаз девственного василиска. Подобного бреда здесь нет. Правда, следует сказать, что некоторые требования, выставляемые Авраамом, выполнить будет на самом деле сложно поскольку они представляют собой не просто и не только примитивный набор для проверки мастер­ства и умения мага.

Если бы С. Л. МакГрегор Матерс, кроме перевода французско­го манускрипта с описанием магии Абрамелина, в результате чего она стала доступной всем тем, кто интересуется магией, не сделал бы для человечества ничего большего, то и тогда он был бы дос­тоин высшей благодарности за свой труд. От себя могу лишь до­бавить, что перевод Матерса сделан великолепно, он последовате­лен и логически связан, написан простым, но ярким языком и, кроме того, полностью передает мысли средневекового автора. Исключительно благодаря высокой значимости и ценности этой книги я предоставляю здесь читателям ее краткое содержание и опи­сание содержащихся в ней операций.

Прежде всего Авраам предостерегает своего сына, говоря о мно­жестве мошенников, подвизающихся на ниве магии. Он, правда, не совсем справедлив, утверждая — как, впрочем, это и сегодня делают многие маги, — что того, кто не использует именно его систему, следует считать шарлатаном; хотя вполне вероятно, что в те дни, как и сейчас, духовных жуликов было немало, и требова­лось выставлять подобные предостережения. Затем Авраам выдвига­ет правило о том, что для начинающего мага главным является знать «здорово ли твое тело, ибо тело слабое суть нездоровое, предрас­положенное к разным хворям, в том числе и духовным, что в ко­нечном счете может выразиться в нетерпении и жажде власти, в том числе и над самой операцией; человек нездоровый, помимо неспособности переносить длительное одиночество, не может быть чист физически и духовно; в этом случае всякие занятия маги­ей следует немедленно прекратить».

Действительно, наиболее удобным временем для начала опера­ции, временем, когда все силы природы способствуют ее удач­ному проведению, является первый день после празднования Пасхи, незадолго до весеннего равноденствия. В этот период солнце на­чинает двигаться на север, принося с собой живительный свет и ласковое тепло, способствуя расцвету растительного и животного мира — травы, кустарники и деревья, птицы и звери, все раду­ется наступающей весне; мир словно заново возрождается, напол­няется радостью и энергией. Наступает время года, наиболее благоприятное для роста, для развития как физического, так и ду­ховного.

Чтобы успешно завершить операцию, нужно в общей сложно­сти шесть лунных месяцев, так что, если начать работу, скажем, 22 марта, завершится она примерно в период осеннего равноден­ствия, в сентябре. Весь этот период продолжительностью в шесть месяцев делится на три части, по два месяца в каждой, харак­теризующейся семидесятью самоограничениями, главным образом введением в работу дополнительных заклинаний, цель которых в сумме — все более и более сильная концентрация в преддверии встречи со святым ангелом-хранителем.

То и дело вспыхивают многочисленные дискуссии вокруг воп­роса о природе возможного места действия операции. Если воз­можно, лучше ее проводить в сельском уединении, где легче до­стичь одиночества, но этому совету можно и не следовать, пос­кольку и в центре большого города истинное уединение, как мне хорошо известно, также легко найти. Нет ничего сложного в том, чтобы уйти от мира, просто отгородившись от него, отринуть от себя мысли о нем. Под словом «одиночество» здесь следует пони­мать способность физически оградить себя от воздействия внеш­него мира; нелишнем будет напомнить, что Авраам и Моисей, Давид и Илия, Иоанн Креститель и другие святые на некоторое время удалялись в пустынную местность, где все свое время посвя­щали изучению священных наук и магии. Автор «Книги священ­ной магии мага Абрамелина», Авраам, советует уединяться туда, «где есть небольшой лес, в глубине которого ты сможешь постро­ить себе алтарь, возвести над ним шалаш из тонких ветвей де­ревьев, такой, чтобы на него не попадали воды дождя и не за­гасили лампы и лампады с курительницами. Если же уход в ти­хий безлюдный лес невозможен, подойдут и другие варианты уединения. Всякая магическая работа предполагает, чтобы под­ходящее для ее проведения место выбиралось с особой тщатель­ностью.

Помимо размышлений о выполнении вышеперечисленных ус­ловий, маг обязан убедиться в том, что выбранный им магический театр не находится в «чистом» месте, то есть здесь не проводилось и не проводится ни шабаша ведьм, ни спиритических сеансов. Всем должно быть совершенно очевидно, что поскольку одним из результатов магии является сделать конституцию мага более чувст­вительной, то он не должен находиться в местности, где на его чувствительность будет оказываться нежелательное, раздражающее воздействие. Многие, вполне обычные люди подвержены атмосферным воздействиям поэтому для мага особенно важно выбрать место иначе на чувственную сферу его сознания будет оказываться нежелательный эф­фект. Авраам, автор книги, указывает также, что операцию следу­ет проводить в небольшой деревушке, а еще лучше — в домике, отстоящем от другого жилья.

Помимо этого, магу следует соорудить еще и молельню, едва ли не самую главную часть жилища, поскольку ей надлежит вы­полнять роль магического храма. Окно молельни должно выходить, открываясь изнутри, на открытый балкон или террасу, пол кото­рой должен быть посыпан слоем речного песка.

А теперь следует сказать еще об одной детали, которая, пожа­луй, более чем все другое, впечатляет читателя книги о магии Абрамелина, а особенно начинающего мага. Дело в том, что в книге ни слова не говорится о создании магического круга, в котором обычно проводятся заклинания, но при этом книга вполне ясно и понятно описывает не только тот вред, который могут нанести оператору десятки демонов и злых духов, но и их самих. Автор не останавливается на создании магического круга потому, что при данной подготовке к работе вся церемония сводится лишь до нескольких принципиальных моментов, с применением как мож­но меньшего количества инструментов, а вместо треугольника, в котором после разговора с Адонай появятся духи, предполага­ется использовать террасу. Функции круга выполняют одновремен­но и спальня, и молельня, которые в течение длительного времени следует освящать постоянными молитвами, заклинаниями и куре­ниями, они явятся тем самым астральным барьером, возведенным вокруг молельни, неприступную святость которого не преодолеют никакие демоны. Именно поэтому здесь нет необходимости соз­давать видимый магический круг, поскольку в результате постоян­но проводимых заклинаний конституция оператора станет такой беспорочной, а вибрация молекул различных его средств распро­странения — столь возвышенной, что и весь астрал, и вся духов­ная сфера очистятся до такой степени, что они сами сделают­ся непреодолимой защитой и будут выполнять роль магического круга.

Следует отметить здесь, во благо изучающих сегодня магию, особенно тех же, кто думает, что решившим постичь таинства свя­щенной магии совсем необязательно в точности выполнять постав­ленные условия, поскольку они будут следовать сути и духу изло­женного. Проявлять личную изобретательность в создании внеш­них условий, благоприятных для успешной реализации на практике принципов Великой работы можно лишь в малой степени.

Следует недвусмысленно понять каждому, заинтересовавшемуся данной методикой, что раз приняв и выработав, раз усвоив вполне определенный набор правил, даже понимая, что он может быть слегка и без ущерба изменен, ему должно придерживаться со всей строгостью.

В своей магической поэме «Аха» Алистер Кроули дает изуми­тельное по красоте описание возможного места проведения опе­рации:

...Выбери с нежностью

Место для своей академии.

Пусть будет там священный лес,

Он приютит тебя в твоем одиночестве,

У тихой реки, не обеспокоенной дождями,

Под спутанными корнями

Величественных деревьев, где она протекает,

В тихом воздухе, где она журчит,

Средь мягких трав зеленых,

Меж сонных мхов и папоротников,

Где лилии по воде плывут,

Солнечные лучи в ветвях запутываются,

Где безветренный и вечный покой,

Где умолкают птицы небесные

У настойчивого зовущего рокота

Неутомимого водопада.

Там пусть будет дом твой,

Словно божественности драгоценный камень резной

В центре безупречно яркий огонь укрощенный,

Подобный Истине в изумрудном обрамлении!.

В пределах освященного жилища или молельни необходимо со­орудить алтарь, похожий на небольшой комод, а над ним пове­сить, прикрепив к потолку, лампаду с оливковым маслом. На ал­таре должна стоять медная курильница: в течение всего периода в шесть месяцев, когда проводится операция, алтарь из молельни выносить нельзя. Магу потребуется недлинная, доходящая до ко­лен, шелковая мантия ярко-красного цвета, отделанная золотом по краям, а также, как говорит книга Абрамелина, легкая накидка-ту­ника из белого льна. «Что касается одежды, то для нее нет никаких особенных правил; ни как шить ее, ни когда носить — на то ни­каких требований нет, однако чем ярче и чище она будет, чем больше она будет светиться, тем лучше... Понадобится также и жезл, выполненный из миндального дерева, прямой, гладкий, длиной от полутора до двух метров». Процесс изготовления магичес­кого инструментария уже был изложен в предыдущих главах. Со­держащиеся там же требования к нему применимы и к инструмен­там, которые описываются в книге Абрамелина, поэтому автор книги не считает нужным еще раз останавливаться на данном предмете.

В первый период из двух месяцев книга советует оператору вставать каждое утро за четверть часа до рассвета и, умывшись и надев чистую одежду, входить в молельню, преклоняться пред алта­рем, расположенным у выходящего на балкон окна, и всей волей и разумом призывать божественные имена Бога. «После этого маг обязан исповедоваться перед Богом во всех своих грехах». Послед­нее предписание служит, разумеется, для того, чтобы маг смог об­рести спокойствие ума и чувств, что необходимо ему для просве­щения и обретения вдохновения ангельского. Едва ли имеет смысл долго задерживаться и рассматривать тот факт, что человек, созна­ние которого постоянно беспокоится, а память которого обременена прежними дурными поступками, не имеет права, да и неспособен сконцентрировать свой разум с легкостью; все обращения и мо­литвы его будут неглубокими и рассеянными. Такому человеку ре­комендуется не только воздержаться от проведения магических операций, но и лучше вовсе забыть об этом, поскольку все его попытки вызвать ангела закончатся не просто неудачей, а катаст­рофой. Силы, посещающие операцию, описанные в книге Абра­мелина, мошенникам и людям случайным полезными не будут. Итак, достигнув величественного спокойствия, магу следует обра­титься с молитвой к повелителю Вселенной «для того, чтобы во время, которое придет, он восхотел и возрадовался о тебе, воззрил на тебя с состраданием и даровал тебе Свою милость и в доброте своей позволил снизойти на тебя своему святому ангелу, который станет служить проводником тебе».

Я полагаю, не нужно лишний раз указывать на то, что Авраам принадлежал к иудейскому вероисповеданию, а впоследствии вос­принял иудейскую концепцию личного монотеизма. Этот теологи­ческий привкус, которым, благодаря влиянию ее иудейского адепта, на кого, в свою очередь, оказал значительное воздействие Абрамелин, отдает данная магическая теория, читатель — если он того хочет — может со спокойной совестью совершенно игнорировать, поскольку он не имеет ровным счетом никакого значения в про­ведении операции.

Каждый из читателей, желающий посвятить себя магии, имеет право либо сознательно воспринять содержание и направленность Авраамовых предписаний относительно магической теории все­ленной в том виде, как она изложена в начальной главе книги Абрамелина, либо придерживаться собственных религиозных убеж­дений. Однако здесь мне хотелось бы напомнить, что догма и эк­зотерические религиозные воззрения не имеют никакого отношения

Я позволю себе еще раз напомнить читателю, что магия осно­вывается на жестко установленных, проверенных практикой, экс­периментальных принципах, таких же точных и надежных, как и в любой другой науке.

Перед началом операции магу следует разработать клятву-обеща­ние выполнить эту святую магическую методику и записать текст на бумаге. Воля и направленность к успеху должны быть выраже­ны в словах, а слова — в делах. Ибо, в «ночном мраке души», когда духовные глаза закрыты, а все способности проникать в суть вещей уходят, когда человек ослаблен соблазнами и отчаянием ра­зума, только упование на связь с текстом написанной клятвы даст магу надежду довести начатую им операцию до успешного, выс­шего, финала. В любом случае прямое выражение Воли есть речь, а запись волевого устремления в виде клятвы вполне согласуется с фундаментальными принципами магической философии.

В вышеприведенном отрывке из молитвы есть один значитель­ный момент, на который, как поучает Авраам своего сына, сле­дует обратить особое внимание. Вот он: «Говорить без рвения, без внимания, бездумно — это значит бросать слова на ветер... Совер­шенно необходимо, чтобы твоя молитва исходила из самых глубин твоего сердца, поскольку ни простая запись молитв на бумаге, ни слушание их не скажут тебе, как именно ты должен молиться». Далее Авраам дает своему сыну совет «воспламенять себя молит­вой». Это указание я рассмотрел бы особо, поскольку закончится ли заклинание успехом или неудачей — зависит исключительно от то­го, будет ли молящийся следовать данному совету или нет. Выпол­нять по нескольку заклинаний в день в течение полугода, очень длительного периода времени, повторять одни и те же тексты за­клинаний, молитв и признаний в первый период из двух месяцев дважды в день — задача крайне тяжелая, и оператор, а особенно еще не выработавший в себе привычку ходить Путем Светлым, может сделаться невнимательным по причине простой усталости.

Читатель, задержи здесь свое внимание и вдумайся в значение этих слов! Даже малая толика магической работы, совершаемая еже­дневно, в течение длительного периода времени, предполагает тяже­лый и упорный труд, выполнить который под силу далеко не каж­дому. Преуспеет только тот, кто способен крепко держаться буквы данной им клятвы. Заклинания должны проводиться не тупо-однооб­разно, и произносить их нужно не уставшим, бесстрастным и обре­ченным голосом, в котором сквозят усталость и неискренность, где нет ни истинной жажды, ни устремления. В этом случае вся работа обречена на провал. Без настоящего восторга все заклинания суть не более чем крик торговки на базаре, они бессмысленны и беспо­лезны, от них ни магу, ни окружающим не будет никакой пользы. Во время заклинаний, исходящих из самого сердца и души оператора, все качества его должны быть брошены на алтарь магической рабо­ты, магу необходимо сконцентрировать в порыве жажды все силы души своей, всю свою искренность, энтузиазм и духовный восторг.

В этот период, как говорит книга Абрамелина, магу необходи­мо также строго придерживаться и других правил. Некоторые из них покажутся читателям весьма тривиальными, другие — в некотором роде смешными; правда, окончательное решение остается за чита­телями. Я всего лишь перечислю их, чтобы мое изложение книги Абрамелина было по возможности более полным. И спальню, и молельню надлежит содержать в абсолютной чистоте и порядке, ибо главным в данной работе является «чистота во всем». Каждую субботу следует менять постельное белье, а спальню хорошенько проветривать и окуривать, поскольку так, во-первых, комнате придается святость, а во-вторых, увеличивается площадь защитного магического круга. Окуривать комнату следует смесью из душицы, стиракса и алоэ, предварительно измельченных до порошковой кон­систенции и тщательно перемешанных. Следует упомянуть о настойчивом предупреждении, неоднократно высказываемом иудеем Авраамом, о том, что маг не должен позволять зверям приближаться к своему дому. Уединение его должно быть совершенно полным, разумеется, насколько это вообще человеку под силу обеспечить. «Если ты истинный хозяин самого себя, то силой рук своих осво­бодись от всего, что тебя обременяет, уйди от всего мирского, от ненужных компаний и пустых разговоров, веди жизнь тихую и без­мятежную, одинокую и праведную... Оставь бренные мысли о де­лах, о купле и продаже, это — главное условие, чтобы не предать­ся гневу; будь честен, скромен и терпелив в своих действиях».

Таковы наставления Авраама, с которыми, как мне видится, мало кто станет спорить, поскольку в них содержатся общечелове­ческие истины. Следующим условиям отшельнической жизни Ав­раам называет чтение и размышление над Священными Писаниями Делать это нужно в одно и то же время в течение двух часов. В этот период, например после обеда, мага не должно ничего тре­вожить, никакие заботы, никакие думы о текущих делах не долж­ны мешать ему. Для чтения годится любая священная книга, не­когда оставившая глубокий след в сознании мага и всколыхнувшая его глубинные чувства, вызвавшая страсть к духовной любви, в том числе, разумеется, и Библия. Размышление над книгой поможет магу найти ответы, которые смогут помочь ему в составлении высших ритуалов.

Что касается привычек повседневной жизни, то здесь Авраам рекомендует соблюдать во всем умеренность, есть, пить и спать не много, но и не слишком мало. Все, что делает маг, должно характеризоваться умеренностью. Есть один предмет, на котором все начинающие маги заостряют свое внимание, потому что во многих книгах по мистицизму и магии он окружен ненужной таинствен­ностью. Об этом Авраам говорит так. «Если есть у тебя жена, то ты можешь спать с ней, когда она чиста в мыслях и теле». Цели­бат нужен исключительно для того, чтобы аккумулировать энергию и ни для чего больше. Поскольку все силы человека в результате операции проходят трансформацию и направляются на достижение благородного духовного финала, то и любая трата этих сил, столь необходимых для свершения великого дела, на что-либо иное счи­тается абсолютно аморальным, любая неосмотрительность приводит к саморазрушению. В одиноком жилище мага должно находиться как можно меньше людей, и вот что Авраам говорит об этом: «Чем меньше домашних в это время будет возле тебя, тем лучше; также и слуг, число их должно быть очень небольшим, и все они обязаны вести себя скромно и тихо». Авраам рекомендует в этот период заниматься благотворительными делами, соблюдать скром­ность в одежде, а просыпающееся тщеславие безжалостно давить.