Февраля 1992. Я чувствую себя не очень хорошо, потому что везде сплошная путаница

Дорогой друг,

 

Я чувствую себя не очень хорошо, потому что везде сплошная путаница. Я ходил на бал и сказал Мэри Элизабет, что у неё прекрасный наряд. Я задавал ей вопросы и таким образом вынуждал её всё время говорить. Я многое узнал о «воплощении», коренных американцах и буржуазии. Но больше всего я узнал о Мэри Элизабет.

Мэри Элизабет хочет поступить в Беркли и получить два высших образования. Одно — в области политологии. Второе — социология с углублённым изучением женских прав. Мэри Элизабет ненавидит школу и хочет изучать лесбийские отношения. Я спросил её, думала ли она том, что девушки привлекательны, а она посмотрела на меня как на дурака и ответила:

— Не в этом смысл.

Любимый фильм Мэри Элизабет — «Красные». Её любимая книга — автобиография женщины, одной из персонажей в фильме «Красные». Не помню её имени. Любимый цвет Мэри Элизабет — зелёный. Любимое время года — весна. Любимое мороженое (она сказала, что принципиально отказывается есть обезжиренный замороженный йогурт) — «Черри Гарсия». Её любимая еда — пицца (с грибами и зелёным перцем).

Мэри Элизабет — вегетарианка, а ещё она ненавидит своих родителей. Кроме того, она свободно говорит на испанском. Единственное, о чём она спросила меня за всё время — это о том, не хотел бы я поцеловать её на ночь. Когда я ответил, что пока не готов, она поняла и заверила, что прекрасно провела время. Она сказала, что я самый чуткий парень из всех, которых она встречала; хотя я не понял этого, ведь всё, что я делал — это не перебивал её.

Потом она спросила, не хотел бы я как-нибудь снова прогуляться, но я не обсуждал это с Сэм и не готов был ответить. Я сказал «да», потому что не хотел сделать что-то не так, но не думаю, что выдержу ещё одну ночь вопросов. Не знаю, что делать. На сколько свиданий можно сходить и всё ещё не быть готовым к поцелую? Не думаю, что я когда-нибудь буду готов поцеловать Мэри Элизабет. Я должен спросить об этом Сэм.

Между прочим, Сэм позвала на бал Патрика, после того как Крейг сказал, что слишком занят. Мне кажется, они крупно поссорились из-за этого. Наконец Крейг сказал, что не хочет идти на дурацкие школьные танцы, ведь он уже закончил школу. Во время бала Патрик пошёл на стоянку, чтобы покурить травку со своим методистом, а Мэри Элизабет — просить ди-джея поставить какие-нибудь девчачьи группы, и мы с Сэм остались наедине.

— Хорошо проводишь время?

Сэм не ответила сразу. Она была расстроена.

— Не совсем. А ты?

— Не знаю. Это моё первое свидание, поэтому мне не с чем его сравнить.

— Не волнуйся. Всё будет отлично.

— Правда?

— Хочешь немного пунша?

— Конечно.

После этого Сэм ушла. Она действительно была расстроена, и я пожалел, что не смог ничего сделать, чтобы она почувствовала себя лучше, но иногда мне кажется, что я просто не в силах что-либо исправить. Я стоял у стены и некоторое время наблюдал за танцующими. Я бы описал тебе всё, но, думаю, это та ситуация, на которой ты должен присутствовать или хотя бы знать этих людей. Но, с другой стороны, наверное, ты встречал этих же людей, когда бывал на своих школьных балах, если ты понимаешь, о чём я.

Отличием на этих танцах стала моя сестра. С ней был её парень. И во время медленной песни они, кажется, крупно поссорились, потому что он перестал смотреть на неё, и она умчалась с танцпола в сторону туалета. Я пытался последовать за ней, но она была уже далеко. Она не вернулась, и её парень, в конце концов, ушёл.

Когда Мэри Элизабет высадила меня, я зашёл в дом и обнаружил, что моя сестра плачет в подвале. Это был какой-то другой плач. Он даже немного напугал меня. Я говорил очень тихо и медленно.

— Ты в порядке?

— Оставь меня в покое, Чарли.

— Нет, правда. Что случилось?

— Ты не поймёшь.

— Я мог бы попробовать.

— Не смеши меня. Не смеши, правда.

— Ты хочешь разбудить маму и папу?

— Нет.

— Ну, может они могли бы…

— ЧАРЛИ! ЗАТКНИСЬ! ХОРОШО?! ПРОСТО ЗАТКНИСЬ!

Сейчас она действительно заплакала. Я не хотел, чтобы она чувствовала себя ещё хуже, поэтому собрался оставить её в покое. Тогда моя сестра начала обнимать меня. Она ничего не говорила. Просто крепко обняла и не отпускала. Я тоже обнял её. Это было странно, потому что я никогда не обнимал свою сестру. Во всяком случае, когда её не заставляли. Через некоторое время она успокоилась и отпустила меня. Она глубоко вздохнула и убрала волосы, которые лезли ей в лицо. Именно тогда она сказала, что беременна.

Я бы рассказал тебе об этой ночи, но многого не помню. Всё это — безумное ошеломление. Я знаю, что её парень сказал, что это не его ребёнок, но моя сестра знала — его. И я знаю, что он порвал с ней прямо на танцах. Моя сестра больше никому об этом не рассказывала, потому что не хотела, чтобы эта новость распространялась. Единственные люди, которые знают об этом, — это я, она и он. Она запретила рассказывать об этом ещё кому-либо. Никому. Никогда. Я сказал сестре, что через какое-то время она вряд ли сможет это скрывать, но она ответила, что не позволит этому зайти так далеко. Так как ей восемнадцать, она не нуждается в разрешении матери и отца. Всё, что ей нужно — присутствие с ней кого-нибудь в следующую субботу в больнице. И этим человеком буду я.

— Хорошо, что я уже получил водительские права.

Я сказал это, чтобы рассмешить её. Но она не засмеялась.

 

С любовью, Чарли.