Включаться - быть-для -настойчиво стремиться
Я определяю эту неуверенность терапевта как включенную неопределенность. Нам известно, что «включенность в ситуацию» — одна из трех основополагающих характеристик self, согласно тому, как это понятие рассматривается в теории гештальт-терапии. Эти три характеристики: спонтанность, промежуточный медиальный залог, включенность в ситуацию. Каковы особенности этого включения в ситуацию? Психотерапия среди прочего, на мой взгляд, определяется тем фактом, что один человек заботиться о другом и принимает на себя, следовательно, некоторую форму ответственности за другого; один человек — за другого. Когда я говорю об ответственности, которая лежит на терапевте, это не значит то, что терапевт решает что-то за своего пациента, составляет для него или заменяет ему функцию ego; мы стремимся двигаться к тому, чтобы пациент смог вернуть себе функцию ego. Это не значит даже, что я обязан знать, окажусь ли я способен сделать что-то для него или я не буду на это способен; сделаю ли я это или не сделаю. Совсем по другому поводу Левинас проводит различие между тем, чтобы «быть ответственным» и «принимать ответственность»23. Я скажу просто: на нас возлагается задача создать ситуацию, определить как минимум отношение, его контекстуализацию, и эта ситуация поставлена на службу одного человека — клиента. Если терапевт принимает вознаграждение за Luvinas E. Ethique et Infini.P., 1982. Быть в присутствии другого 101 свои действия, то это чтобы гарантировать, что он не ждет ничего другого от пациента — ничего в ответ, никакой иной взаимности. Я не жду от моего пациента, что он будет заботиться обо мне и обращаться со мной так, как я обращаюсь с ним; такое обращение я могу ожидать в повседневных «я-ты» отношениях. «Бы-тию-вместе-с» феноменологов, на что охотно ссылаются гештальт-терапевты, предшествует «бытие-для-другого» со стороны психотерапевта, который, может быть, будет иметь в виду подлинное «бытие-вместе-с», поскольку оно тоже присутствует при этом в некоторой модальности. Для Левинаса эта модальность бытия вместе с другим, подчиненного чувству ответственности, и есть то, что он называет этикой. Это можно трактовать так, что не существует некоей этики психотерапии, но что сама психотерапия есть некая этика, так как она является одним из вариантов бытия для другого. «Бытие-вместе-с», конечно, составляет этап, следующий за «бытием-для». Однако бытие-вместе-с, бытие бок о бок, систематически устанавливаемое, составляет лишь один из редких моментов существования человека: в психотерапии мы пребываем лицом к лицу, и это не только пространственная аналогия. Психотерапевт активно и направленно соучаствует*. Левинас в другом контексте, а именно в связи с герменевтикой талмудических текстов, использует это замечательное понятие активного направленного соучастия для описания действия «попытки оживить [текст] перекличками и этосами». Терапевт настойчиво стремится (sollicite). Слово происходит из латыни, где оно означает: «колебать», «сильно трясти», «волновать», «раздражать», «возбуждать», «привлекать внимание». И в средние века эта идея приведения в движение даже использовалась для обозначения «принятия
Жан-Мари Робин на себя заботы»: «solliciter un malade» значило позаботиться о больном, принять в нем участие.
|
