Клиницисты часто используют слово «интуиция», чтобы обозначить способ, который открывает им доступ к другому человеку и, таким образом, позволяет построить интерпретацию. Впрочем, такие интерпретации иногда бывают дельными. Даже если никто почему-то не вспоминает, что эта модальность доступа к другому не избавлена от навязанных смыслов и проекций и даже игр контр-переноса, она дает знание ряда составляющих опыта пациента, которое часто трудно представить и трудно выразить.
Моя гипотеза состоит в том, что интуиция складывается на пересечении восприятия и резонанса. Знание себя, которым вооружают практикующего терапевта личная терапия и супервизия, помогает ему обнаружить некоторые элементы резонанса, которые могут играть роль в процессе. Необходимо вернуться к тому, что было воспринято подчас неосознанно и интерпретировано чересчур поспешно в форме синтеза, который может показаться пассивным. Каковы знаки языка и тела, голоса и шепота, контекста и атмосферы, которые клиницист воспринимает и немедленно синтезирует в форме общего имплицитного значения?
Кроме того, необходимо не терять из виду, что интуиция, как, впрочем, и восприятие, действуют на основе опыта и знаний клинициста. У меня не было бы интуиции, что данное лицо испытывает стыд, от которого оно стремится избавиться, что оно могло стать жертвой злоупотреблений и плохого обращения или что его депрессия выливается в провалы памяти и фантомы, если бы вещи, о которых идет речь, были бы за пределами моего понимания.
