Введение. Примеры терапевтических ситуаций, воссоздаваемых во второй части книги, не являются примерами чего бы то ни было
Примеры терапевтических ситуаций, воссоздаваемых во второй части книги, не являются примерами чего бы то ни было. Эти демонстрации ничего не демонстрируют. Они только показывают нечто... Остается узнать что! С начала 70-х годов, когда на английском и французском языках вышла книга Перлза, составленная из дословных записей терапевтических сессий («Gestalt Therapy verbatim»108, которая называлась по-французски «Сны и существование в гештальт-терапии»), в профессиональной среде идут споры по поводу уместности подобных публикаций. Одни, к числу которых я отношу себя, оплакивают опустошения, косвенным образом произведенные этой книгой: многие среди ее читателей не были в курсе этих сессий. Ситуация «демонстрации» стала моделью «психотерапии»; встреча, длительность ко- Ю8 руССК пер : Перлз Ф. Гештальт-семинары. М., 2007. -Прим. пер. 186 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 187
торой могла варьироваться от пяти минут до получаса, стала фигурировать вместо еженедельной и многолетней психотерапии; спонтанные и гедонистические лозунги Перлза этих лет заставили позабыть его багаж 45-летней терапевтической практики; его прово-кативный и фрустрирующий стиль, усиленный аудиторией, ожидающей happy end, стал базовой техникой и даже методом, и даже самой теорией, которые так и проглатывались несколькими поколениями адептов. Некоторые американские друзья и коллеги Перлза справедливо называют эту форму «практики» «бум-бум-терапией»! Другие, к числу которых я отношу себя также, наоборот, сожалеют о нехватке публикаций, иллюстрирующих работу гештальт-терапевта. Такой недостаток открывает дорогу всем фантазиям и проекциям со стороны скептиков и недоброжелателей гештальт-терапии. Два главных препятствия делают эту задачу трудноразрешимой. Первое коренится как в нашей теории, так и в нашей практике: субъект не отделяется от того, что его окружает, нельзя отделить выражение пациента от условий, в которых оно сказано, т. е. от присутствия психотерапевта, того, что он делает и чего добивается. Как следствие, невозможно говорить о «случае» такого-то пациента так, как это делают, т. е. так, как если бы пациент составлял независимую сущность и производил высказывания, которые говорили бы не столько о его терапевте, сколько о нем самом или о ситуации, как, я надеюсь, это показано в главах первой части книги. Реификация пациента, его искусственная изоляция от факта встречи с практикующим психологом, действительно, открывают возможность для простой записи, в которой может быть интерпретация, понимание, а иной раз даже феноменологическое рассмотрение. Здесь мы имеем замечательную иллюстрацию того, что я назвал выше «психологией одного лица». Описывать психотерапию значит описывать встречу, атмосферу, чувства и переживания, найденные и не найденные слова, жесты и мимику, перемены дыхания и оттенки речи, все формы, которые зачастую скорее являются уделом поэта или прозаика, нежели чем-то из области психологии. В этом и состоит вторая главная трудность. Наше внимание не ограничивается словами, содержанием, значениями, а вбирает максимум элементов опыта, переживаемого с обеих сторон. Наши тысячелетние традиции словаря и письменности неотвратимо вписаны в индивидуалистическую парадигму, и язык поля остается построить! Теоретическая работа, представленная в первой части этого сочинения, отвечает моей ангажированности. Я далек от так называемой «доброжелательной беспристрастности», которую часто по ошибке приписывают Фрейду. Сам Фрейд в ходе лечения нередко демонстрировал свою крайнюю небеспристрастность. Как практик я также вовлечен и ангажирован. Но формы этой ангажированности требуют долгого разговора. Иные из них могут оказаться столь же ядовиты, как беспристрастность, будь она доброжелательной или нет. Моя ангажированность находит продолжение в этих практических иллюстрациях. Я привожу голые диалоги, т. е. не делаю никаких комментариев, не даю никаких объяснений и теоретических или методологических обоснований, не представляю никакого анамнеза. Это сырой материал. У читателя, который может оказаться, но может и не оказаться профессиональным психотерапевтом, остается выбор: читать или не читать, критиковать и/или оценивать. В заключительной главе тем не менее будут изложены некоторые особенности практикуемого здесь подхода. 188 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 189
Эти встречи не являются терапевтическими сессиями. Я не хочу сказать, что они не могли иметь терапевтического эффекта. Это показательные, наглядные моменты учебных семинаров или курсов повышения квалификации психотератевтов. В моих глазах, они открывают «ординарное», т. е. изложенные ситуации не демонстрируют никаких общезначимых картин. Шаг, который делают «пациенты», если они его делают, зависит от жизненного пути каждого, как это может быть на любой сессии в ходе настоящей длительной психотерапии. По какому принципу сессии были отобраны для публикации? Они воспроизводятся по записям на видеомагнитофон. На самом деле, у меня очень мало таких записей (немногим больше того, что опубликовано здесь), поскольку я не использую их для преподавания. Иногда какой-то семинар мы записываем на видеомагнитофон в том случае, если есть потребность к нему вернуться для более тщательного разбора, но это бывает крайне редко. Так что мой выбор был невелик. Я, разумеется, сохранил разговорный стиль и воздержался от любых исправлений формы и содержания, хотя по прочтении того, что получилось, у меня мог возникнуть соблазн улучшить ту или иную из моих интервенций, к чему обязывает нарциссизм. Таким образом, то, что я предлагаю читателю, не является некоей специальной выборкой. Скорее на нескольких примерах я хотел показать, «что происходит» между гештальт-терапевтом и лицом, которое он сопровождает. Некоторые специалисты не замедлят найти в этих текстах теоретическую и «техническую» избирательность, другие окажутся чересчур чувствительными к вопросам «стиля», наконец, третьи посчитают, что мне надо было взять такие-то и такие-то материалы! Я смотрю на это спокойно, ибо для меня эти сессии прежде всего и в особенности были из ряда вон выходящими моментами встречи с тем или той, кто захотел такой встречи. Мне приходит на память одна старая статья Джея Хэйли, известного и важного терапевта, проникнутого идеями Милтона Эриксона. В своем обычном саркастическом тоне он излагает вопрос, «как быть терапевтом пар и семей, не зная практически ничего». Его парадоксальные рекомендации с тем же успехом можно адресовать всем психотерапевтам. Суть его первой рекомендации вкратце можно резюмировать так: прежде всего никогда не рассказывайте и не показывайте того, как вы работаете. Прячтесь за этикой и деонтологией, профессиональной тайной или чем хотите. Поступая иначе, вы серьезно рискуете навлечь на себя множество неприятностей: обнаружить свою некомпетентность, стать объектом критики, потерять авторитет или харизму и т. д. Так вот, я готов подвергнуть себя всем этим опасностям, ибо полагаю, что остаться в проигрыше — лучшая возможность для развития.
Ну и... Что это для тебя? Что? - Очевидность. Очевидно, что я хочу быть здесь, учиться... Вокруг этого все крутится! И в настоящий момент удивительна эта очевидность. Ну да, есть что-то, что очевидно для тебя и не очевидно для меня. Постарайся, пожалуйста, дать мне почувствовать, понять, чем это может быть для тебя. В чем она состоит, эта самая очевидность? Да, все ясно. Это как... Я сижу на стуле. Это очевидно, ты же видишь, что я сижу на этом стуле! И если говорить о семинаре, вполне очевидно, что я хочу в нем участвовать! И я немного этим обескуражена! Я несколько... «За кого я себя принимаю?!» Быть в присутствии другого 191 Одновременно есть очевидность и род критической оценки! Да! Утром, когда я увидела здесь всех этих людей, я себя спросила: что я здесь делаю? Это стало вопросом, хотя прежде такого вопроса не возникало. Должно быть, другие присутствующие находятся здесь, потому что... Для тебя поколеблен принцип, по которому определяется то, что очевидно? Да-да! Что-то такое. Прийти на терапию в качестве клиента... Что-то такое, что очевидно... Ты говоришь о наборе вещей для тебя очевидных, которые, похоже, организуют некие обстоятельства твоей жизни: принимать участие в этом семинаре, прийти и сесть в это кресло... И после встает вопрос по поводу этих очевидных действий: «Так! что я здесь делаю?» Да... после и... как сказать, может быть, когда я сажусь напротив другого. Тебя еще не было. Или — когда вдруг я вижу свою группу... Да! Я учусь в этом семинаре! Да. Значит, другой. Другой человек сбивает тебя с того, что для тебя очевидно. Да! Хотя сбивает не в смысле... Я остаюсь собой. Я хочу сказать: это мешает чему-то быть очевидным. И теперь — что происходит? Вот ты говоришь: «Было естественным прийти и сесть», а через не- 192 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 193
сколько секунд — «Так! что я здесь делаю?». Перед тобой — другой человек... Да, все так. С того момента, как я с тобой заговорила, больше нет порядка в том, что очевидно. Это больше... тоска, хотя это сильно сказано... Я бы сказала, меня что-то держало. «Больше этого нет...» или «это больше...»? Больше этого нет. С того момента, как я с тобой заговорила. Ты сам видишь. Тоскливое чувство: «Что я здесь делаю?». И потом я начала говорить. Не стало упорядоченности в том, что очевидно. Но это было более переносимо. Если ты называешь это очевидное и эти разрывы в том, что очевидно (может, так это и назвать?),... Да. ... и сообщаешь мне об этом, есть ли нечто такое, что ты хочешь мне дать понять, какое-то послание? Не знаю. Я могу себе представить, что я хочу тебе что-то передать, но... может быть... Я бы сказала: передать тебе мое удивление! Да! Сказать тебе, какой сюрприз для меня — эти разрывы. Тут я себя спрашиваю о том, каким образом я схватываю то, что ты пытаешься мне сказать... И я с трудом это понимаю! Я пытаюсь... Я больше сфокусирован на тебе, чем на своем понимании... Мое понимание в настоящий момент довольно плоское и сводится к вопросу: «К чему она клонит?». К чему ты клонишь? Чего ты добиваешься? Ну вот, ничего не очевидно. (смеются) (смеясь) Гм! Это больше не очевидно! Не знаю, к чему я это! Очевидное больше не очевидное! Не знаю, к чему я это! Я... я ощущаю... какое-то беспокойство... Видишь, это заставляет задуматься... Я устроила мой приезд, чтобы быть здесь. Я не люблю летать самолетами, я немного трусиха, потому я приехала поездом. Поехать на поезде - для меня очевидно; я много езжу на поезде! Но в какой-то момент я чувствую, что меня от этого коробит, меня это беспокоит, я чувствую себя немного потерянной за два дня до того, как сесть на поезд. И потом, этой ночью, когда по вагону в последний раз прошли контролеры, и поезд был здесь... Это было очевидно — находиться здесь. Что-то такое: чувство потерянности и понимание очевидного. Похоже, то, что меня захватывает, так это игра, которая существует для тебя между очевидным и удивительным! Между удивлением, которое случается как разрыв, и почти предрешенным функционированием, в котором ничего не ставится под вопрос: оно само собой разумеется! И тогда передо мной встает вопрос: в какой момент и как ты делаешь свои выборы? (Молчание) По-моему, ты уходишь от разговора! 194 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 195
Как я совершаю выборы? (Молчание) Я думаю о том, как я выбираю для себя клиентов. В этом есть нечто очевидное. Так, ладно, начинается терапия. Есть другие, это сурприз! Тогда возникает возбуждение, но и тоска тоже... И я могу захотеть сказать: «Ах, этот! Нет, это мне не подходит...». И в то же время это они мне дают... Я вернусь на секундочку к тому, что только что здесь произошло. Когда я задаю тебе вопрос о том, как ты делаешь свои выборы, ты в этот момент вспоминаешь, осознаешь, что ты должна «забиться в угол». Что происходит в этот момент?... Думаешь ли ты, что мой вопрос мобилизует в тебе тревожность? Явно я хотела убежать!... Это не очень осознанно, но... Почему мой вопрос вызвал в тебе беспокойство? Твой вопрос заставляет меня обратиться к... чему-то столь широкому? «Как ты делаешь свои выборы?»!!! Да, это что-то «широкое»! Ты не знала, как это проглотить... Да, да... Если попытаться конкретизировать вопрос — например, приложив его к тому, что сейчас происходит: сесть для тебя это что-то очевидное... Да! И ты сказала минуту спустя, что до того, как я пришел и сел в это кресло, очевидное стало удивительным, сюрпризом. «Чтоя здесь делаю?» Нарушение очевидности! То есть именно в этот момент вопрос о выборе и всплыл? Да. Я говорю себе: сделать выбор в пользу того, чтобы стать твоим клиентов, — это нечто очевидное. Это занятно, я переживаю это как нечто для меня очевидное! Словно это нечто само собой очевидное! Да, вот именно, на первой фазе, поскольку все очевидно, можно сказать, что вопрос о выборе не встает! Да, в конце концов потому, что я действовала! Хорошо. А потом? «Ах! Что я здесь делаю?» Может быть, в этот момент... ... я могла бы выбирать! Да, ты могла бы столкнуться с проблемой выбора! Да, но я сказала себе: «Слишком поздно!» А-а! (Смеется.) Слишком поздно! Я уже здесь сижу! Ты попала в ловушку? Да! 196 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 197
Я думаю о страхе. Заметил? Я думаю, что в конечном счете я большая трусиха. Словно то, что для меня очевидно (говорю как есть!), вынудило меня прийти туда, куда по здравому размышлению я бы не пошла! Как это будет с Жаном-Мари?... Я бы не пошла!!! Нельзя ли сказат, что то, что для тебя очевидно, является для тебя способом не думать? Да, может быть! ... и точно то, это способ не делать выбора! И, стало быть, для тебя это средство приспособления, позволяющее не сталкиваться с чувством страха. Да, я очень неуравновешенный человек. Пока ты говорил, я размышляла, и мне пришел в голову такой образ, словно я стою на натянутом канате; надо идти вперед и... Такова жизнь! Ну и? Тебе интересно пойти немного дальше? Ах, да! Прежде чем сесть на этот стул, ты напомнила себе о том, что для тебя очевидно. Может быть, у тебя был некоторый страх? И это позволяло тебе не... Каким образом я могу тебя пугать? На этот вопрос непросто ответить! Лучше сказать по-другому: каким образом у тебя получается пугать меня все меньше и меньше?! Каким образом я осознаю, что ты меня пугаешь все меньше и меньше?! В прошлый раз я пустилась наутек! Я говорю о нашей предыдущей встрече! Нет, я не убежала! Но это меня волнует, это что-то! Я понял то, что были неоконченные ситуации... Я не знаю, что ты понимаешь под словом «неоконченные». Скорее я пришла сюда удостовериться, что я больше не там. Неоконченная прошлая ситуация... Нет-нет, она закончена! Потому что я не ушла с середины встречи! И сейчас пришла снова. Я уже не знаю точно, что произошло. Это было мини-образование, и я ушла, вечером, мне было плохо, и потом, работа на следующий день. Может быть, что-то неокончено. Но, во всяком случае, у меня было желание окончить что-то! Так что теперь очевидное для тебя заключается в том, что столкнуться со страхом и сделать еще один шаг, уйти от очевидного, чтобы увидеть то, где ты есть? Да. Но я все еще не знаю с полной ясностью, чем я тебя пугаю! (Смеется.) Ты в моих глазах не очевидное. (Смеется.)
Жан-Мари Робин Я не знаю, в чем могло бы заключаться это обладание очевидностью! Я никогда не был чем-то очевидным даже в своих собственных глазах/ (Смеются.) Здесь появляется что-то трудное для меня; здесь, ты видишь, это... нечто вроде борьбы, которая может быть между тобой и мной. Когда ты представляешь себе такую борьбу, думаешь ли ты, что она ведется... за что-то? За то, чтобы не согласиться! Уверена...? Взять хотя бы гештальт-терапию! Цель не должна быть в том, чтобы не соглашаться, но должно быть так, чтобы я МОГЛА не соглашаться! Я говорю не очень ясно... То, что может быть во мне, это не обязательно несогласие, цель состоит не в несогласии самом по себе, а в том, чтобы была возможность не быть согласной. Я не уверен, что хорошо тебя понял. Ты хочешь сказать, что важным для тебя является иметь возможность быть несогласной и признание за тобой такой возможности? Цель не в том, чтобы быть против тебя. Дело не в том, чтобы не быть за или не быть против, а в том, чтобы ты могла отметить отличие себя от другого и быть принятой как таковой. Быть в присутствии другого 199 Я чувствовал... Я был взволнован тем, как сверкали твои глаза... Да-да! (Смеется.) ...когда ты думала о том, чтобы завязать отношение такого рода. Да, да, это меня волнует! Я уже вижу тебя лучше! Ты более... осязаемый! Ну да, ты только что говорила о страхе, это могло быть что-то вроде... страха перед... утверждением свой непохожести передо мной? Да, в первое время. Но это был больше страх перед моим неумением жить, объяснять мою позицию. Страх, что ты не сможешь ее «удержать»? Да, да! (Смеется.) Да! Это меня радует! Это меня радует! (Молчание.) ... Можешь сказать? Мысли быстро проносятся в голове! То, что меня радует, так это... это по поводу... потому что на самом деле быть очевидным — это немного быть объектом воздействия. Нечто заставляет меня делать вещи, в которых нет ничего дурного. Например, здесь все здорово! Но в то же время это... И в то же время то, что меня радует, — это возможность делать это совершенно осознанно, с открыта -ми глазами! Есть ли что-то, что тебе теперь хотелось бы вполне осознанно заявить и отстаивать?
Заявить тебе? Мне, а также группе. Тебе я хочу сказать, что я ощущаю себя живой, и это не в силу очевидности, а потому что я ОЩУЩАЮ себя очень живой! Это что-то такое, что возникло в ходе нашей встречи? Да/ Может быть, в заключение и в продолжение того, о чем ты упомянула, я спрошу: на протяжении нашей работы казалось ли тебе, что есть смысл в том, чтобы мочь сделать что-то, если в какой-то момент я сильно на тебя давил? Можно сказать об этом несколько слов? Да-да! Я говорю тебе это, поскольку мне кажется, что это твое обыкновение прибегать к понятию очевидного может быть также чем-то вроде побочного продукта некоторых ретрофлексии... Например! (Громко смеется.) Может быть, здесь не место заниматься «старым», но если из «старого» как минимум не возникало нового, это, должно быть, любопытно! Да, наверное, для меня это хорошая программа, но давай не будем сейчас касаться этого. Хорошо, ты согласна на этом остановиться? 2. «Мне не хватает слов, чтобы сказать о себе» Хорошо. С чем ты сейчас? Было что-то только что, когда я пыталась сказать... всякий раз одно и то же, мне всегда трудно общаться словами. Не знаю, как сформулировать. Это всегда трудно, мудрено, это то, что меня преследует давно, что есть у меня давно и что требует от меня больших усилий. И каждый раз, когда я должна что-то сделать, написать работу... есть что-то, что вдруг появляется; у меня не получается сказать, потому что мне трудно сказать так, чтобы меня поняли. Я говорила об этом с одним человеком и я ему сказала о тебе, что ты в одной фразе смог сформулировать примерно то, что я хотела сказать, а я... Э! (Делает знак рукой)... И то есть это что-то, что повторяется. Это что-то, что ты о себе давно знаешь? Да!
Я знаю это о себе давно, и это давно отравляет и портит мне жизнь. И... вот то, что я хотела сказать об этом! И тебе кажется, что слова как- то присутствуют в твоей мысли, и твоя трудность состоит в том, чтобы их сказать, или тебе кажется, что ты думаешь без слов, как-то так? Да, я думаю словами, которые, мне кажется, не обязательно подходят. Я... это не просто то, что мне кажется... Я чувствую, что кажется... какую фразу сказать! Но действительно, это не обязательно точно, слово, которое я употребила, может, не имеет точно того смысла, в котором его обычно используют. Такие вещи... Словно я больше в какой-то общей идее, чем в чем-то точном по отношению к тому, что я обычно хочу назвать. Мне думается, раз говоришь, что эта проблема у тебя давно, ты уже рассматривала ее с разных сторон, размышляла, пыталась увидеть причину, что-то немножечко понять, так ведь? Да, но мне кажется, что... Да, по поводу формулирования, о трудности... сказать. То, что я не говорю или говорю не так. Да, я уже думала по поводу всего этого, но... Ктомуже, мне трудно... Э!... то, что называется стороной «идентификации/отчуждения», это значит слишком много вещей одновременно, да... это значит слишком много вещей, не достаточно классифицировать. Что-то в этом роде. Словно тебе слишком о многом... ...не получается сказать! Быть в присутствии другого 203 (почти одновременно)...надо сказать! Когда я была маленькая, школьницей, в начальной школе, мне говорили: «Поверни семь раз язык во рту, прежде чем говорить». А есть ли у тебя ощущение, что эта проблема существует, когда ты говоришь со мной? Да, потому что это меня запутывает одновременно! То есть мне трудно говорить и... одновременно... думать! Я не могу делать то и другое одновременно. Да, мне трудно! Тебе не кажется, что... ты должна сначала подумать, а потом говорить? Да! Для этого я должна быть одна... и так я могу думать и реагировать, чтобы был разговор. Но делать два дела сразу, это слишком speed! Тогда это очень медленно!!! А не кажется ли тебе, что говоря мне об этих трудностях, не кажется ли тебе, что ты обращаешься ко мне с неясным, невнятным посланием, так что, вероятно, мне трудно понять, что ты хочешь мне сказать? Нет, потому что я тебе рассказываю! Я тебе рассказываю о том, о чем я обдумала, о том, что я передумала уже много раз! Так что я могу сформулировать это примерно точно! Ты тренировалась, и когда ты тренировалась, тогда все получается!
Жан-Мари Робин Да-а!... Сейчас я могу говорить так, чтобы меня поняли! То есть если для тебя есть что-то новое... Да... или эмоция! Или эмоция? Да, что-то вроде... не обязательно эмоция, но когда что-то происходит... Э!... от «id», который активируется! Или что-то, что приходит извне и что активируется. Так, теперь на меня дейстует... то, что происходит, и мне трудно сохранять дистанцию. И что же наводит тебя на мысль, что проблема, с которой ты сталкиваешься, может быть снята в ходе психотерапевтического исследования? Потому что я говорю себе, что обязательно есть что-то, что как-то мешает, что делает... словно есть развитие логического созревания мозга или я не знаю чего... которое не произошло. То есть мне кажется, что есть что-то, что как-то зафиксировалось. Или... я себе говорю также, что это потому, что я функционирую иначе! Я функционирую больше через впечатления. Например, на уровне памяти я не помню... я сделала... какие-то дела, о которых я не помню. Но я очень хорошо помню впечатление. Может быть, что я функционирую на этом уровне, и вот поэтому мне трудно... выражаться иначе! В конце концов, в этом есть полезная сторона. А в повседневной жизни это мне мешает. Существует то и это. Я, по моему мнению, развила одно, может быть, потому что мне было трудно в другом. Быть в присутствии другого 205 А тебе интересно попробовать рассказать о своих впечатлениях, которые накопились с начала нашего семинара? Э!... Не знаю, что и сказать, так сразу... ничего такого мне явно не приходит в голову! Так что если я попробую... рассказать что-то... что мне приходит в голову, то это будут скорее вещи, как я была, как я пережила, как я почувствовала, что-то такое... Хочешь попробовать рассказать об этом немного? Сначала я была крайне... это, спокойной, и это из-за места, я была очень чувствительна к тому, как все... устроено: материалы, открытие, программки, как все оформлено и все это, мне это нравилось. И потом, по мере того, как все началось, меня захватили мои дела, эмоции, то, что все это отравило, из-за чего я не чувствую себя полностью здесь. И потом я еще осознала... насколько я должна... я шла к тому, чтобы... сделать выборы... которые для меня не были легкими... и которые абсолютно необходимы. Чтобы объяснить на примере, у себя дома, я люблю, когда это... не очень много вещей, я люблю, когда это... мало... я не нахожу слов, у меня не хватает слов, они не приходят... Нет! Я не нахожу слов! Вот, я люблю, чтобы это было как-то... Слова, которые приходят мне в голову, они чистые. Но это не те слова, которые подходят... и чтобы закончить мысль, я прибавляю много-много всего. В конце года или двух это... Тогда это в тоже время лучше, скорее все это, но... Это немного то самое, что я должна сделать, обращаясь назад! Так что есть что-то такое, что играет роль, то, что делает, что я такая... я в то же время рада осознать это и в то же время я... это не очень приятно! 206 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 207
...Когда ты мне говоришь о своем контакте с языком, о том, что тебе трудно говорить, и когда ты приводишь пример из своего домашнего быта, у меня складывается впечатление, что в обоих случаях ты мне говоришь о компромиссе... Да (со слезами в голосе), и ты видишь, как мне это тяжело! Это мучительно... да... и потом это... да... и в настоящий момент у меня не получается иначе. В настоящий момент мне всегда это мешает и в моей повседневной жизни тоже. (Молчание.) В обоих случаях это что-то, что тебе кажется препятствием, мешающим тебе проявить себя вовне, выразить себя, сказать о себе... Я скажу даже больше, я скажу, что это мешает мне... завершить! Слушая тебя, я прихожу к мысли, что в завершении для тебя может быть нечто катастрофическое! Да, я так и думала... что я не хотела завершать. Так и есть... я приспособилась не завершать! (Молчание.) Л представить себе такую ситуацию, что ты научиласть подбирать слова... какие это могло иметь последствия?Может быть, серьезные? Я думаю, что они достаточно серьезны. Чтобы даже не было представления о том, что... То есть, что до сих пор я никогда не была в таком положении, чтобы смочь это себе представить. Этого никогда нельзя сделать. Так что я даже не могу себе представить... Заклинило! Тебя заклинило? Меня заклинило настолько, что я даже ничего не чувствую! Вот видишь! Я не могу даже себе сказать... Сказать тебе, какая гипотеза у меня мелькнула? (Она делает знак, что согласна.) Не знаю, имеет ли эта мысль какую-то ценность! Несколько минут назад, когда я говорил тебе об этих двух типах опыта — об опыте речи и твоем опыте жизни у себя дома, — я объединил то и это одним словом «компромисс». В этот момент ты была взволнована, и ты приписала определенный смысл эмоции, которая в тебе возникла. А я увидел другую возможность... Мне показалось, что то, что в этом момент случилось, могло быть твоей эмоциональной реакцией на то, что ты почувствовала себя понятой. (Она улыбается. Молчание.) Что-то происходит? Нет, это... есть вещь, которая... (Смущенно улыбается.) которой... эта вещь, которой... это... я полагаю что... это вещь, для которой... к которой я стремлюсь, но в то же время не могу этого понять! То есть у меня два движения. Желание и страх? Да, желание и страх, и потом... то, что мне приходит на ум, — это как вопрос о рае: это даже нельзя себе представить! Это в добавок... я как маленькая девочка, что-то вне... вроде сказочного принца, что-то от ребенка! И говоря это, я себе говорю: я совсем смешна. Если так, то все совсем не так. Я рассказываю себе историю... это то, что есть в то же время. 208 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 209
Если я правильно понял, у тебя что-то вроде мечты, идеализации... Да! ... но «Не стоит об этом думать!»... Да, и потом в то же время, это совсем не то, вещи, которые себе рассказывают: «Ты понята!». Э!... Ты чувствуюешь себя понятой? Э-э! (Смущенно улыбается.) У меня такое впечатление, что после этого я полностью разрезана между одной частью, которая говорит: «Ну да, ты понята», и другой частью, которая говорит: «Да нет... да нет!» Это тоже запутано! Иными словами, одновременно существуют некие аспекты твоего опыта, в которых ты ощущаешь себя принятой и понятой, и некие аспекты тебя, в которых ты вовсе не чувствуешь себя принятой и понятой... Это больше как если, если тебе угодно, если было что-то теперь... потому что я подумала об этом немного... как если бы было что-то, что я тащила! И именно это чувство непонимания, я его тащу... и я к нему возвращаюсь... И ты его хранишь... И я его храню! И ты его поддерживаешь... И я его поддерживаю! ...не будучи в силах облечь его в слова, которые могли бы сделать так, чтобы тебя поняли?! И это, я больше не хочу этого. И от этого, я не знаю, как от этого избавиться! (Молчание.) Что ты сию минуту почувствовала? Э-э! Что я сию минуту почувствовала? Что я... Э-э... была удивлена тому, что можно оказаться вот так, лицом к лицу с тобой, с таким важным человеком, как ты, очень... Э-э... то есть мне было удивительно оказаться здесь, лицом к лицу с тобой и быть... Э-э... Вообще я чувствую себя всегда достаточно... Э-э... я чувствую себя всегда в сильной позиции, и (смеется) потому что здесь ты присутствуешь весьма сильно, и здесь я не чувствовала всего этого, потому что я чувствовала здесь эту силу, это присутствие. Ты извлекаешь тональность рисунка скульптора в отношении рисунка живописца, значительно больше... сила линии... (показывает жестом)... другими словами, но я не знаю... Что-то я немного запутался. По-моему, я спрашивал тебя о том, что ты чувствуешь... Я ощущала это! ... а ты мне говоришь больше обо мне, чем о себе! Потому что я сейчас... сейчас... я сейчас... чувствую эту разницу в... способе быть. То, что ты здесь и ты такой, какой ты есть, заставляет меня почувствовать себя непохожей на тебя. 210 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 211
Ты сейчас хочешь мне сказать, что в моем присутствии тебе видится некая сила, некое всемогущество... Да ... и что ты не чувствуешь потребности быть ощущать себя сильной? Может быть, и так! Тебя увлекает чувствовать себя сильной? Не знаю, увлекает ли меня это, но это было обязательно! Это было обязательно!А теперь? А теперь это не обязательно! Так что... вот так! Так что если для тебя возможно быть Вероникой, немного хрупкой, мягкой... как, по-твоему, другие люди смогут тебя понять? Сможешь ли ты быть понятой? Э-э... Я отдаю себе отчет, что на протяжении этих дней я казалось очень разной... и что, наверное, я демонстрировала нечто... что больше напоминало во мне тихоню. И то, что есть, это новое! И я гораздо лучше! Есть еще... но я гораздо лучше! И чувствовать таким образом — как это тебе? О, это очень... это хорошо. (Молчание.) Удивительно то, что... кажется, это не лишает тебя дара речи! Нет, не лишает, потому что я чувствую себя уверенно! Так что я не лишаюсь дара речи! Но это для меня... как я только что сказала, это скорее... не знаю, это не так ясно... если угодно, когда у меня не получается сказать, это когда я хочу... когда я хочу передать что-то словами! Я заметил сейчас что-то такое, что уже не раз случалось в ходе нашей беседы. Это... Когда ты затрудняешься подбирать слова, чтобы сказать мне то, что ты хочешь мне сказать, в этот момент ты начинаешь заикаться, и ты говоришь мне: «Если угодно»! Да? Но лично мне ничего не угодно! Я знаю за собой то, что начинаю озираться по сторонам! Но... «если угодно»... я этого за собой не замечала! Можно предположить, что эта затрудненность речи как-то связана с волей и с предполагаемой волей другого! Гм!... Имеют ли в твоих глазах эти слова какой-то смысл? A priori... Это до смерти трудно сказать. Потому что я начинаю тебе рассказывать вещи, которые я воображаю, что знаю о себе... Сказать тебе, что я знаю, что a priori я нахожусь в зависимости от желаний другого человека... Но это, это значит рассказывать тебе вещи, которые не есть то, что происходит теперь. По- 212 Жан-Мари Робин Быть в присутствии другого 213
тому что теперь то, что происходит, это ничего. Я больше не знаю! Это ничто? Да... я больше не знаю... это ничто... Ты говоришь: «Я согласна на то, чтобы это было ничем»! Или надо броситься в... Да, в... то, что известно, то, что можно было жить в других ситуациях или можно было опереться на что-то... Ничего — это то, что... не было возможно ничего другого, кроме ничего. Единственным выходом было это «ничего». Вот так. Если я буду честной, то это так. Если я вместе с тем, что я есть, я не могу ничего тебе сказать, потому что... я думаю, у меня давно выработалась привычка, что, когда случается что-то такое, что требует от меня чего-то, как ты теперь, э-э... ответа, как быть... может быть, не согласно желаниям другого, но, во всяком случае, удобно для себя самой, то это ничего. Потому что так — я прячу себя, я себя не компрометирую. Для меня это ясно. Я не знаю, ясно ли это для тебя? Нет? Э-э... я пытаюсь покрутить разные... возможности смысла в том, что ты говоришь. И это мне подсказывает среди прочих возможностей... что когда другой человек прямо или косвенно побуждает тебя говорить, то тогда некоторым образом есть речь, которая исходит от тебя, и это одна из возможностей; и есть речь, услышанная другим человеком, как другая возможность. Это приводит к тому, что либо ничего, либо косноязычие? Точно! (Крайне взволнованно.) Это абсолютно точно!... Да-да... И косноязычие, то и это, что случается, это образ, который совершенно справедлив. Да, да... И в этот момент так выходит! И единственный выход — провалиться под землю! Я убегаю в этот момент! Тогда я могу сказать все равно что, но я-то знаю, что в этот момент я убегаю! Я вижу, тебя это задело... Какую эмоцию ты сейчас в себе ощущаешь? Это очень трудно... только ты меня спрашиваешь, включается некий механизм... я взволнована, и я не знаю, к чему отнести... Хорошо! Давай рискнем! Можешь ли ты себе представить, что я ХОЧУ, чтобы ты мне сказала что-то конкретное по поводу твоих эмоций? Ты хочешь сказать, то, что меня автоматически направляет? Нет. Задав тебе вопрос: «Что ты сейчас чувствуешь? Переживаешь ли ты сейчас какую-
|
1. Женщина, которая любила очевидное
Я говорила о том, как я действовала в каких-то обстоятельствах...
Что ты чувствуешь, что сейчас происходит?
200 Жан-Мари Робин
202 Жан-Мари Робин
