Между прошлым и будущим. 4 страница

 

* * *

*

После обеда, как и ожидали, пошел дождь. Никто ещё не вернулся и в доме по— прежнему было мало народу.

Оливер развалился в кресле, поджав под себя ноги. Он почти ничего не ел, не было аппетита. Безумно хотелось спать, голова потяжелела, и он откинул ее на спинку кресла. Вуд пару раз чихнул. Было холодно и он завернулся в лежавшее рядом покрывало.

— Ну, что я говорил?

Оливер непонимающе уставился на Флинта.

— Ты заболеваешь. Все симптомы налицо.

— Со мной все в порядке. — он вымучено улыбнулся.

— Скажи это кому-нибудь другому.

Маркус подошел к камину в углу и начал его разжигать. Оглядевшись по сторонам, он достал палочку и произнес:

— Incendio.

В камине заплясало пламя.

— Иди к огню — кинул он гриффиндорцу, — я сейчас, — и вышел из комнаты.

Оливер перебрался на ковер у камина. Стало жарко, и он отбросил покрывало в сторону, протянув руки к огню. Маркус вернулся через пять минут с кружкой в руке.

— Пей.

— Что это?

— Любовное зелье! — Не выдержал Флинт. — Вино, теплое. Или боишься, что отравлю?

— У тебя была сегодня возможность утопить меня в канаве. Ты ею не воспользовался.

— А вдруг я предпочитаю другие методы?

— Ну, значит, мне не повезло.

Он стал пить маленькими глотками. Слава Мерлину, это не было похоже на ту отраву, что Маркус предложил ем в первый раз.

— А вполне ничего...

— Я рад, что сумел угодить Вашему Величеству. Ну, раз у нас есть время, пока никого нет, расскажи, чем сам занимался последние годы.

— Играл в квиддич.

— Почему "играл"?

— Хочу уйти из сборной.

— Нифига себе! Уйти по собственной воле? Ты ненормальный!

— Я уже не чувствую той радости, что раньше, нет эйфории от полетов, и победы не приносят столько эмоций. Не то, что в школе!

— Уже никогда ничего не будет как в школе!

— Да. Помнишь последнюю игру слизерина и гриффиндора, когда еще была ничья, и Поттер и Малфой одновременно поймали снитч?

— Ага. Вы, гриффиндорцы были тогда так расстроены.

— А вы, слизеринцы, слишком горды. Было бы чем гордиться.

— Все равно все ваши победы приносил только Поттер.

— А Ваш Малфой яйца выеденного не стоил, и вы все завидовали.

Флинт хотел возразить что-то в ответ, но потом ему стало смешно, когда он представил, как это выглядит со стороны. Сидят тут и спорят как малые дети.

— До ужина мы в тот день так и не дошли. — Вуд внимательно посмотрел на Маркуса.

— Ага, и Снейп нас чуть не застукал. Вот был бы кадр, если бы он подошел чуть ближе.

— Мне иногда казалось, что он знал.

— Кто? Снейп? Не думаю.

— Он просто всегда так смотрел, когда мы садились вместе.

— Устрашающе?

— Нет... Понимающе, что ли...

— Это тебе хотелось, чтоб так было!

— Ты когда-нибудь думал, что бы было, если бы не война?

— Нет, потому что нет смысла тратить время на глупые мечты. От этого становится только больнее.

— Когда-то ты умел мечтать! Я помню, как ты хотел, чтоб мы вдвоем оказались подальше от Хога и всех тех людей, которые не могли понять.

Флинт ухмыльнулся.

— А знаешь, ведь в каком-то смысле эта мечта сбылась. Мы вдвоем,и тут нет никого из них. Только обстоятельства, при которых это случилось, не те совсем. — Он замер, погружаясь в собственные мысли.

Оливер перевёл взгляд на пляшущее пламя. Было тяжело смотреть в эти глаза, которые когда-то светились от счастья, а сейчас были пусты. Он помнил, как Маркус любил жить, всегда брал все, что было возможно, а сейчас сидит тут, и, похоже, смирился со всем происходящим. Хотелось подойти, встряхнуть, как следует, вернуть обратно того человека, которого он знал когда-то. Было невероятное желание прикоснуться, почувствовать, что перед ним живой человек, а не холодная статуя. Не особо осознавая, что делает, он потянулся и взял Маркуса за руку, осторожно, за самые пальцы. Теплый…

Маркус очнулся, почувствовав прикосновение чужих пальцев к своим. И было в этом что-то такое... Он, как зачарованный, смотрел на их руки, потом перевел взгляд на Оливера. Тот неотрывно глядел в камин. Может, он сам не осознает, что делает? Вдруг Оливер повернулся, сжимая его руку еще сильнее.

— Я хочу, чтоб ты жил, слышишь! Жил!!!

— Я живу. — он попытался отнять руку, но не смог.

— Нет, ты существуешь. Но ты должен жить. Ты не сможешь вернуть то, что было раньше, никто не может, но ты можешь сделать своё будущее таким, как захочешь сам! Вуд смотрел на него такими глазами, что у Маркуса сердце сжалось при виде его выражения лица. Отчаянного, что ли? Вуд опять пару раз чихнул.

— Ты все-таки заболел. — сменил тему разговора Маркус.

Он подвинулся и прикоснулся губами к его лбу. Оливер в шоке уставился на него.

— Ну вот, пожалуйста, температура. Причем не маленькая.

— Не волнуйся, со мной все в порядке.

— Скажи это кому-нибудь другому. Тебе надо лечь. Иди, я сейчас приду.

— Зачем?

— Принесу тебе аспирин.

— Что это?

— Лекарство. Прости, но зелий тут нет.

Вуд стал подниматься наверх. Горло саднило. Наверное, простуда действительно решила взяться за него не на шутку. Было жарко. В комнате он снял с себя кофту и завалился на диван поверх покрывала.

Маркус вернулся через несколько минут. Увидев полуголого Вуда, он разозлился. Дурак! Хорошо хоть штаны не снял. Подняв с пола кофту, швырнул ее Оливеру.

— Надень немедленно!

— Жарко.

— Тем более надень! Хочешь проваляться тут неделю?

Делать было нечего, пришлось одеваться. Когда, наконец, все требования Флинта были исполнены, тот протянул ему стакан и таблетки. Скорчив рожу, Вуд проглотил их.

— Хм. Не так уж и противно, я их даже не почувствовал.

— Спи! — Маркус еще пару минут постоял, потом не сказав не слова, вышел из комнаты.

 

* * *

*

После семи начал подтягиваться народ. Если днем в доме было не больше пяти человек, то теперь первый этаж снова заполнялся голосами прибывших. Очень расстроенный Филипп подъехал со своими ребятами к девяти и тут же подозвал Маркуса для разговора.

— Приветствую. — Флинт ответил кивком. — Плохие новости. Сегодня Сэм не вышел на работу.

— Может, заболел?

— Мы звонили ему, даже ездили навестить, его нет дома.

— Ну, значит, что-то случилось.

— Он мог позвонить. И ты сам понимаешь, что Сэм не из тех людей, кто прогуливает работу.

— Ты думаешь, он…

— Наврядли. Но надо быть бдительными. Здесь не происходило что-нибудь подозрительное?

— Да нет, все в порядке.

— Как поживает наш «гость»?

— Нормально. Приболел немного, но, думаю, завтра все пройдет.

— Ты приглядывай за ним получше.

— Тебе не о чем беспокоится, я ему доверяю.

— Доверяй, но проверяй, как говорится.

— Непременно.

После ужина он сразу вернулся к себе. Вуд спал, тихо посапывая, завернувшись в покрывало. Маркус не мог оторвать взгляд от этого спокойного, беззаботного лица. Это просто невозможно! Чертов гриффиндорец! Минут через пять он оторвался от созерцания спящего, и направился в соседнюю комнату. Не долго думая, взял оттуда одеяло, и, вернувшись, укрыл Вуда прямо поверх покрывала. Затем резко развернулся и направился к своей кровати. Нельзя, нельзя так смотреть на него. "Он тебя не хочет". — говорили воспоминания об их предыдущей встрече.

 

* * *

*

Оливер проснулся, когда в комнате уже никого не было. Голова не болела, но чувствовалась небольшая слабость. Он нехотя вылез из-под одеяла. Странно, он не помнит, что укрывался им сам. Было прохладно, вспотевшая футболка липла к коже. Нацепив ботинки, он спустился вниз. В комнате никого не было. На кухне возился молодой человек, имени которого он, естественно, не помнил.

— Доброе утро.

— Макс на речке. — тут же ответил повар на незаданный вопрос.

— Э... А где это?

— С другой стороны дома.

— Спасибо.

Оливер направился к выходу. Обойдя дом, он попытался понять, где тут может быть речка. Кругом — одни кусты и деревья. Прислушавшись, он услышал в стороне плеск воды и пошел на звук, пытаясь не поцарапаться о ветки. Река оказалась прямо за деревьями. Он не поверил своим глазам. Маркус купался. Вуд подошел и потрогал воду. Холодная. А слизеринец плавал, как ни в чем не бывало. Флинт почти сразу заметил его и поплыл к берегу.

— Что ты тут делаешь?

— Ищу тебя. — Вуд поежился от холода.

Маркус вышел на берег, взял лежавшее на траве полотенце и стал вытираться. Мокрые волосы падали на глаза, капельки воды стекали по тела. Оливер как завороженный смотрел на Марка.

— Быстро в дом.

— Как ты можешь купаться в такой холод?

— Я могу! А вот ты, свалившись в канаву, умудрился заболеть.

— Я в полном порядке. — возразил Оливер. Маркус схватил его за руку и потащил в дом.

Вернувшись в комнату, Флинт полез в шкаф, и, недолго, покопавшись, швырнул ему футболку и джемпер.

— Переоденься, ты весь мокрый. — сам тоже стал одеваться. Закончив, он потрогал лоб гриффиндорца, на этот раз рукой.

— Совсем другое дело.

— Я же говорил, что в порядке.

— Не обольщайся. Будешь бегать на улицу в таком виде, все повторится. Тебе лучше вообще не выходить за пределы дома.

— Домашний арест?

— Да нет же, глупый. Говорю же, ты заболеешь в два раза сильнее.

— Не знал, что моя персона тебя так беспокоит.

Флинт выругался и сел на кровать, закрыв лицо руками.

— Ты меня в могилу вгонишь!

— Ты о чем? — уставился Вуд.

— Ни о чем. Пошли завтракать.

 

* * *

*

После завтрака они отдыхали. Маркус читал, а Оливер слонялся по дому, подробнее осматривая его и изучая комнаты. После обеда Маркус показывал ему какой-то фильм по телевизору. А потом они валялись на ковре и ели яблоки.

— Помнишь, как мы пробрались ночью на кухню и стащили гору еды, спрятавшись после этого под столом в Большом зале?

— Ага, а потом, все побросав, бегали от Филча по всей школе.

— Но он все же не поймал нас!

— Нам повезло, что он споткнулся. Иначе нам была бы крышка.

— Неа, не была бы. Ну, назначили бы отработку, и все.

Оливер скривился.

— Ага, наверняка опять бы Снейп выдумывал нам пытку.

— Снейп строгий, но справедливый.

— Ха, он не снимал с вас десятки баллов просто так.

— И с вас тоже.

— Нет, к нам он придирался по мелочам.

— Мы же не были виноваты, что у нас не к чему было придираться.

— Неправда! — Возмутился гриффиндорец. — Вы вели себя развязней нас.

— Ты не думаешь, что сейчас об этом спорить просто глупо?

— Да уж...

Вуд ел яблоко и прозрачный сок стекал по его губам и подбородку. Флинт пытался побороть желание слизнуть его. Оливер, заметив этот взгляд, от неожиданности даже выронил фрукт. Маркус успел поймать его, прежде чем яблоко коснулось ковра, и вложил его прямо в руку гриффиндорца. По рукам словно прошел электрический ток. Внутри боролись два желания: отдернуть их, и не прерывать контакта. Наконец Вуд первым отнял руку. Маркус пытался решить, чего же он хочет больше: яблоко или Вуда? Продолжать эту пытку было невозможно. Он резко сел, но Вуд сел одновременно с ним, сам того не желая, тоже мучаясь этой дилеммой. Их разделяло всего несколько сантиметров, глаза смотрели в глаза, ни один не мог пошевелиться. Флинт сдался первым, и яблоко выпало из рук Вуда, когда губы Марка накрыли его губы. Поцелуй начался нежно и медленно, но постепенно он становился все яростней, Маркус прижал Вуда к себе. У Оливера закружилась голова. Такой горячий и желанный рот, язык, нежно изучающий его, вспоминающий, как это было когда-то.

— Гм, не помешал?

Маркус тут же отстранился, и, повернувшись, увидел Филиппа. Тот был хмур.

— Если только немного.

— Нам надо поговорить.

Оливер осторожно взял его за руку, но Флинт вырвал ее и лишь сказал:

— Иди в комнату.

Оливеру ничего не оставалось, как подчиниться. Но внутри все сжалось от тупой боли. У лестницы он посмотрел на Марка еще раз, тот был абсолютно бесстрастен. Как будто и не было ничего. Не в состоянии терпеть эту пытку, поднялся наверх и рухнул на диван, лицом в подушку.

Что это было? Он пытался понять, что сейчас произошло. Неужели Марк ничего не чувствовал, неужели для него это всего лишь развлечение, пока нет дел поважнее?

Ну, нет, он не даст ему такой возможности. Он не собирается быть чьей-то игрушкой. Быстро вскочив, Вуд направился к двери.

 

* * *

*

Он просто не мог рассказать этому человеку о своих истинных чувствах. Поэтому сделал вид, что не замечает душераздирающего взгляда Оливера. Филипп не должен догадаться. Вообще никто из этих людей. Пусть лучше думают, что это очередная интрижка. Но он не мог допустить, чтоб о его прошлом каким-либо образом узнали, и тем более узнали обо всем, через что они вдвоем прошли. Это слишком личное.

Черт, он как идиот размышляет о своих чувствах к Оливеру. Еще недавно он был уверен, что их и нет вовсе, что он давно забыл все, что было когда-то. А теперь все началось сначала…

— Не очень-то ты вежлив с гостем. — заметил Филипп.

— Ты хотел поговорить? Я слушаю!

— Да. Сэма так и не нашли.

— Он не мог куда-нибудь свалить ненадолго? Возможно, у него не было времени предупредить?

— А телефон на что? Мы не в каменном веке живем. Не нравится мне это!

— Поэтому ты приехал так рано? Узнать, как наши дела?

— Да, и вижу неплохо. — он усмехнулся. — Скажи, этот парень просто новое увлечение, или повторение старого?

— Не вижу причин отвечать тебе. Но чтоб ты не подумал что-нибудь лишнего — да это просто очередное увлечение. Надеюсь, у тебя хватит ума не сообщать об этом ему.

— Твои личные отношения меня не касаются, ты же знаешь!

— Ну конечно! Тогда, я пойду?

— Иди.

Не обращая больше внимание на собеседника, Марк встал и побежал на верх. Он очень надеялся, что Вуд его хотя бы выслушает!

Открыв дверь, он столкнулся нос к носу с Оливером.

— Ты куда?

— К тебе! — Прищурившись, ответил Вуд.

— Э, но я же тут.

— Пару секунд назад тебя тут не было!

— Ладно, не злись!

— Не злись! Марк, я не злюсь. — наиграно спокойный голос. — Мне просто не совсем понятно, что происходит. — голос стал чуть громче. — Ты то лезешь целоваться, как будто у нас любовь до гроба, а то смотришь как на пустое место! — сорвался на крик. — Я не позволю тебе играть со мной! Хочешь мальчика для развлечений, возьми кого-нибудь из своих дружков.

— Ты никогда не будешь просто мальчиком для развлечения!

— Ок, буду не просто…

— Черт, я не это хотел сказать!

— А когда ты поцеловал меня, ты, по-видимому, не это хотел сделать?

— Именно это я хотел сделать больше всего. — он пытался перекричать Вуда. — Пойми ты, Филипп ничего не должен знать. Он не поймет! Я не хочу, чтоб они знали о том, что было, и о том, что есть.

— А у нас что-то есть?

Маркус взял его за руку и притянул к себе.

— Только не проси меня петь тебе дифирамбы и признаваться в вечной любви, ладно? Я запутался. — он провел рукой по волосам гриффиндорца. — Никогда не думал, что скажу тебе это, но я рад, что ты меня нашел. Так рад, что боялся признаться в этом самому себе. — он запнулся. — Это было самое тяжелое — осознать то, что ничего не забыл.

Оливер замер, моля, чтобы Маркус не замолкал. Флинт заметил эту его скованность.

— Тебе неприятно? — он выпустил его руку и отошел на шаг назад. Оливер тут же сделал шаг вперед. Нежное прикосновение к груди, простое желание почувствовать, потрогать, как будто убедиться, что это не иллюзия, и перед ним действительно стоит его Марк. Тот, которым он его запомнил тогда… Когда не было забот труднее, чем не быть застуканными посреди ночи Филчем и его кошкой. Слизеринец был слегка удивлен, но сопротивляться не стал, только наблюдал за ним из-под полуприкрытых век. Оливер тем временем коснулся его губ, очень легко, едва заметно, сделал шаг в сторону кровати Марка и потянул за руку.

— Лив, что ты делаешь? — он обнял его за талию.

— Только не говори, что не хочешь этого. — сдавленный полушепот.

— Мы пропустим ужин. — Тем временем руки сами потянулись к джемперу, стаскивая его с гриффиндорца вместе с футболкой, оголяя живот и грудь.

— Я обойдусь десертом. — он очень медленно начал задирать его футболку, но потом не выдержал и с силой сорвал ее.

Все происходило слишком быстро. В считанные секунды одежда оказалась на полу. Губы нашли друг друга, руки заскользили по телу. Страсть, которую оба были вынуждены прятать глубоко в себе, наконец вырвалась наружу, и никто из них не был в состоянии контролировать себя. Да и не хотел. Кровать все же оказалась слишком далеко, и оба повалились на стоявший куда ближе диван.

 

* * *

*

Позже, уже перебравшись на кровать, они лежали и старались думать о чем угодно, только не о прошлом. Маркус подпер голову рукой и наблюдал за Оливером. Было так непривычно смотреть на него в открытую, не отводить поспешно взгляд, надеясь, что он ничего не заметил. Оливер наслаждался тем спокойствием, что теперь исходило от любовника, и его волнения тоже отошли далеко на задний план.

— Марк, ты думал о том, что будешь делать дальше? Я имею ввиду не завтра, и не через месяц, а вообще. Я не верю, что ты решил похоронить свою жизнь здесь, в этом месте.

— Я не знаю. — он провел пальцем по его брови. — Все слишком неопределенно. Я как будто застрял между прошлым и будущим. Прошлое не хочет отпускать, давя ненужными воспоминаниями, а будущее так туманно, мне кажется, оно никогда не настанет. Еще недавно я думал, что так и останусь один, и не имеет значение, что будет с моей жизнью дальше. Но ты появился так внезапно и все изменил. Я хочу жить, но не представляю, какая жизнь ждет меня впереди.

— Нас. — он перехватил его руку.

— Нас. — исправился Маркус. — А ты уверен, что хочешь этих нас? Я не могу обещать, что немедленно все брошу и пойду за тобой, куда бы ни позвал.

— Мне не важно. Я хочу, чтоб ты жил. Жил по настоящему.

— Мы видим жизнь по-разному. Что, если моя жизнь не устроит тебя?

— Она и раньше меня не устраивала. Но, тем не менее, я здесь.

— Этого я никогда не смогу понять. Ты вспоминал меня все те годы?

— Каждый день.

— Тогда все дни казались мне вечностью, а сейчас такое чувство, что мгновенно пролетели.

— Могло быть и дольше. Если бы не Гарри, тебе могли дать куда больший строк.

— Поттер? — Удивленно уставился на Вуда. — А ему это зачем было?

— Не обольщайся. Он все это делал ради меня, ты ему был, мягко сказать, безразличен.

— Уж думаю. И все же, три года это срок. У меня не было выхода, я его вынес, но ты… Ты мог жениться, завести семью.

— Помнишь тот вечер, проведенный на Астрономической башне?

— Не надо, Лив. Хватит воспоминаний.

— Я сказал тогда, что люблю тебя. Мои чувства не изменились.

Маркус нежно улыбнулся и притянул его руку к своим губам, поцеловав.

— Мои тоже…

Оба слишком долго держали это в внутри, не имея возможности поделиться с кем-нибудь своими чувствами. Они боялись признаться в этом даже самим себе, уверяли, что все давно прошло. Теперь, когда они признались, что ничего не изменилось, стало невероятно легко, и больше не нужно было слов, счастье можно было выразить без них. А еще было чувство теплоты и уюта. То, что Маркус не чувствовал уже много лет, и это заключалось не в теплой и комфортной постели, а в крепких объятиях, спокойном дыхании над ухом, уверенности, что ты кому-то нужен. О Мэрлин, как ему этого не хватало.

Оливер был счастлив! Маркус вернулся, стал прежним, тем, кого он запомнил. И теперь все будет хорошо, должно быть!

 

* * *

*

Утро было пасмурным. Но это не помешало им встать и отправится на прогулку. Им не нужно было солнце, глаза светились и без того.

— Куда мы идем? — Вуд огладывался по сторонам. Сегодня они шли в другом направлении.

— Гуляем. Но не хотелось бы, что б ты искупался в очередной канаве. Здесь безопаснее, поверь.

— Боишься, что я захлебнусь в луже воды?

— От тебя все что угодно можно ожидать.

— Благодарю за лестный отзыв. — он дал Маркусу легкий подзатыльник и отбежал в сторону. Флинт, даже не подумал гнаться за ним, и вскоре Вуд вернулся сам.

Время шло быстро.

— Сколько мы тут уже?

— А не все ли равно? — Маркус задрал рукав, намереваясь посмотреть время, но выяснилось, что часы он надеть забыл. — Может, час, может— два.

Они сидели на поваленное дерево у обочины, спиной к дороге, поэтому не увидели бесшумно подъехавшей машины.

— Добрый день, Макс, как отдыхаеться?

Маркус обернулся на очень знакомый голос.

— Билл? — В его глазах отразился ужас и Он вздрогнул, ощутив прикосновение Оливера к своей руке.

— Уже успел позабыть меня?

Надо было что-то делать.

Резко вскочив с места, он потянул Вуда за собой, и, спрятавшись за ближайшим деревом, аппарировал вместе с ним в дом. В комнате было все чисто, это дало надежду, что сюда они еще не добрались. Но стоило зайти на кухню, как к горлу подкатил комок. Кровь. Ей было залито все — пол, стены, стол, а в углу лежали два тела. Издалека даже не разглядеть, кто есть кто. У Оливера закружилась голова, надо было увести отсюда Маркуса, срочно, как можно дальше. Этим людям все равно уже ничем не помочь.

— Марк, ты ничего не сделаешь, надо уходить отсюда.

Но Флинт его не слышал, Оливер не мог его остановить.

— Ники, Стэн! — Как заведенный он тряс то одно, то другое изуродованное тело, перепачкавшись их кровью. Их горла были перерезаны, а внутренности выпущены наружу и вывалились на пол, вены вскрыты. Оливер подумал, что наврядли у этих двоих было время на сопротивление. Он не представлял, какими извергами надо было быть, чтоб устроить такое.

Видя, что у Марка шок, и начинается истерика, он оттащил его от тел и заставил посмотреть в глаза.

— Марк, ты слышишь меня? — Но тот его не слышал, только вырывался все сильнее. — МАРК! — Пара пощечин может и не его привела в чувство, но, по крайней мере, заставила успокоиться. — Слушай меня внимательно, сейчас мы медленно выходим из кухни, и аппарируем как можно дальше отсюда. Ты меня слышишь?

Флинт чуть слышно всхлипнул и помотал головой.

— Нет, ты не понимаешь, это все из-за меня, их убили из-за меня, я во всем виноват, а они лишь прикрывали мою жалкую жизнь. Разве она стоит этого, одна против них? — Он замолчал, потом вдруг что-то вспомнив, стал вырываться.

— Дин, он же тоже был в доме! Они, они…

Подумав, что увидеть ещё один труп— это уже слишком, Вуд силой выволок Маркуса на улицу.

— Послушай, они на машине, значит, через несколько мину будут здесь. Нам надо исчезнуть, быстро.

Видя, что Флинт притих, взял его за руку и собрался аппарировать. Но Маркус его определил, и они снова оказались в лесу. В машине никого не было, рядом с ней лежал связанный парень с кляпом во рту. Он был в сознании и, кажется, не ранен. При виде их он что-то застонал и попытался сесть.

— Сэм. Черт, как можно было сразу не догадаться? Они поймали его и заставили рассказать все. Они бы не нашли нас просто так. — Он, ничего не видя перед собой, подбежал к связанному парню, и вытащил у того изо рта грязную тряпку.

— Макс! — Глаза, полные отчаяния. — Прости меня. Я не…

— Тссс. — Я знаю. Он потянулся, чтоб развязать ему руки.

— Ни к чему этого делать. — Раздался голос со спины. Флинт резко развернулся. Страх— вот что он чувствовал в тот момент. Настоящий, проникающий в самое сердце страх. Но он боялся не за свою жизнь. Они схватили Оливера. Перед глазами промелькнуло все, что произошло между ними за последние два дня. Картины пролетали одна за другой. Весь вчерашний вечер и ночь. Он не может потерять его теперь, это будет слишком больно.

Билл видел ужас, отразившийся в его глазах, и наслаждался этим моментом. Оливер стоял молча, не вырываясь, надеясь, что у Маркуса не начнется очередная истерика. Если бы он только мог достать палочку, но его крепко держали, а вырываться было бы самоубийством. Даже если он сможет до нее дотянуться, уже может быть слишком поздно.

— Ему все равно недолго осталось. — Продолжил Билл. — Как и всем вам.

Маркус до боли сжал кулаки. Если бы только он мог дотянуться до палочки, но Билл следил за каждым его движением.

— Ты решил сбежать от меня, Макс? Думал, что это возможно? — Он подошел вплотную к Флинту и подцепил двумя пальцами его подбородок. — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю. — Маркус с трудом подавил желание плюнуть ему в лицо. Он уставился прямо в эти ненавистные глаза, вкладывая в этот взгляд все свое презрение, отвращение, ненависть.

— Так куда лучше. Теперь ты осознаёшь, что это невозможно? От меня никто не сбегает! — Он холодно улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что здесь, в этом месте, тебе реально спрятаться? Я тебя умоляю! Вы все здесь как на ладони! Если бы ты додумался свалить за бугор, найти тебя было бы сложнее. — Он убрал руку от его лица. — Но поверь, рано или поздно я бы все равно тебя нашел. Наивно и невероятно глупо было поступать так, как поступил ты. И ты подставил всех их. Да Макс, это ты виноват в смерти тех несчастных.

— Филипп, его ты тоже убил? — словно осенило Флинта.

— Нет — протянул тот. — Филипп раскаялся в своих поступках, так что ему и его оставшимся людям я все же даровал жизнь. Ты хочешь, чтобы я сделал тоже самое для тебя? На что ты готов пойти ради этого?

Маркус все же не удержался и плюнул в эту самодовольную рожу.

Щелчок пальцами, и он услышал, крик Вуда, стоящего на коленях с заломленными руками.

— Не очень обдуманный с твоей стороны поступок.

— Отпусти их. Тебе нужен я и моя жизнь, они здесь не при чем.

Билл громко рассмеялся.

— Да что ты? Я так не считаю. Очень даже причем. Один прикрывал твою задницу, второй тоже слишком дорог для тебя, чтоб отпускать его. Он посмотрел сначала на одного, потом на второго, и вновь перевел взгляд на Флинта. — Скажи Макс, чьей из их жизней ты готов пожертвовать ради своей?

— Отпусти их, и можешь забрать мою, если она столь ценный дар для тебя.

Билл снова рассмеялся.

— Твоя жизнь? Ты шутишь? Да она не имеет стоимости даже в их глазах, что уж говорить про мои? Иначе они бы уже молили отпустить тебя, как это делаешь для них ты.

Оливер хотел возразить, но его быстро заткнули.

— Твоя жизнь слишком жалкая, чтоб желать забрать ее. Без прошлого и без нормального будущего, разве может она хоть чего-то стоить? — Он на несколько секунд замолчал. — А вот их… Может я и соглашусь взять чью-нибудь взамен.

— НЕТ!

— Да!

— У тебя счеты только со мной. Отпусти их, и можешь делать со мной, что хочешь.

— Разрешаешь? Мне не нужно твое разрешение, Макс. Впрочем, и не разрешение, тоже. Это начинает действовать на нервы. Ты делаешь выбор или нет? Молчишь? Хорошо, тогда я сделаю его за тебя.

Билл развернулся, а Маркус, понимая, надо что-то делать, попытался достать палочку. И ему это удалось… Только слишком поздно. Секундой раньше пуля полетела прямо в голову Оливера. Человек в черном отпустил бездыханное тело, и оно осело на землю.

— НЕЕТ!

Не видя почти ничего перед собой, Маркусу всё же удалось направить палочку на Билла.

— Авада Кедавра. — зеленый луч попал прямо в цель.

Что происходило дальше, он не помнил. Не помнил, как люди Билла в испуге заскочили в машину, не помнил, как Сэм смотрел на него глазами, полными ужаса. Подбежав к Оливеру, он стал трясти того за плечи, не веря в происходящее, слезы застилали глаза.

— Нет, пожалуйста, Лив, ты не можешь… Сейчас не можешь… Умереть. Ты же знаешь, как нужен мне... — воздуха стало не хватать, и он упал сверху на бездыханное тело, теряя сознание.

 

* * *

*

Люди, слишком много людей. Все они улыбаются непонятно чему, счастливые лица, которые хочется размозжить об стену.

Уже сейчас, сидя в самолете и вспоминая, что произошло, он до сих пор не мог понять, зачем ему все это теперь? Куда бы он не летел, везде будут люди, ненавистные ему только тем, что еще способны улыбаться. А он так и завис между тем, что было, и тем, чего уже никогда не наступит. Разве нужна ему такая жизнь? Ответ был очевиден. Но Оливер хотел, чтоб он жил, а значит, у него нет другого выхода.